Пассивность молодежи в России. Кто в этом виноват? Факторы политической пассивности молодежи

-- [ Страница 1 ] --

ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет»

На правах рукописи

Манучарян Артур Константинович

СОЦИАЛЬНАЯ ПАССИВНОСТЬ

В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ СОЦИУМЕ:

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

ВОСПРОИЗВОДСТВА

22.00.04 – социальная структура, социальные институты и процессы

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Научный руководитель :

доктор социологических наук, профессор Касьянов Валерий Васильевич Майкоп – 2014 1 Содержание Введение ………………………………………………………………………….. Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения социальной пассивности в российском обществе ……………………………………….. Социальная пассивность как предмет 1.1.

социологического исследования ……………………………………….. Теоретико-методологический конструкт неоинституционального 1.2.

изучения социальной пассивности в российском обществе……..................... Глава 2. Институциональные особенности социальной пассивности в российском социуме…………………………………………………………… 2.1. Социальная пассивность современных россиян: институциональные характеристики …................................................................................................. 2.2. Социальная пассивность как институциональный фактор дестабилизации российского социума………................................................................................. Глава 3. Трансформация социальной пассивности в российском социуме………………………………………………………………………… 3.1. Институциональная роль государства в трансформации социальной пассивности в российском социуме ….............................................................. 3.2. Институциональные стратегии преодоления социальной пассивности россиян:

общественное значение гражданских организаций ………............................ Заключение …………………………………………………………………….. Список использованной литературы….…………………………………........ Введение Актуальность темы исследования. Демократия невозможна без развития в социуме ценностей активности, индивидуализма и инициативы.

О необходимости развивать инициативу в обществе неоднократно говорили руководители российского государства1.

Однако «желание построить государство на демократических основах столкнулось с жесткими препятствиями ментального порядка» 2. В ситуации эрозии или разрушения прежних аксиологических структур и слабости новых ценностных паттернов для большей части жителей страны из социальных низов и периферийных групп, чьи экономические и социальные ресурсы очень ограничены и связаны скорее с адаптацией к тяжелым жизненным условиям, пассивность становится основным механизмом социального поведения. Подобные социально-ценностные процессы только усугубляют трансформационный социально-экономический и политический кризис.

Российский социум по-прежнему остается во многом деформируемым обществом социально пассивных людей.

Социальная пассивность оставляет в сознании индивида мало места для общественно активного поведения, заботы о социуме в целом, природе и социальном окружении. Большинство социальных ценностей, посредством которых индивид идентифицирует себя и свое место в обществе, утрачивает значимость. Ощущая собственную беспомощность и неспособность повлиять на происходящее вокруг, индивиды атомизируются с прогнозируемым развитием социальных девиаций, аффективных и ригидных социальных категоризаций, слабости рефлексии, социальной ответственности, самоконтроля. «В результате возникают явления социальной инерционности или политической пассивности»3.

Неретина С.С. Памятка о гражданском обществе // Философские науки. 2008. № 7. С. 29.

Цывилев Р.И., Столповский Б.Г. Социальные трансформации в России. М.: КомКнига, 2005. С.

Без преодоления социальной пассивности невозможно общество, которое эффективно усвоило бы индивидуалистические, демократические и рыночные ценности постсоветского периода развития страны.

Актуальность проблематики отношений государства, индивида и гражданского общества, возросшая значимость общественной активности в модернизационных процессах способствуют росту социологического интереса к проблематике социальной пассивности, вопросам институциональных факторов воспроизводства социально пассивного поведения индивидов в современной России.

Степень научной разработанности темы. Современные социологические исследования социальной пассивности следуют в концептуальном русле традиций французского социолога Э. Дюркгейма, для которого социальные дефекты являлись результатом неэффективного нормативного регулирования и аномии. По мнению Э. Дюркгейма, «аномия – это результат отсутствия или слабости нормативного регулирования человеческих желаний, которые по природе своей безграничны. Неизбежная ограниченность возможностей для удовлетворения этих желаний и отсутствие эффективных норм, управляющих ими, делают индивидов несчастными…» Методологическим традициям дюркгейнианства следуют большинство Горшков5, современных российских социологов (М.К.

Кусова6, Литвина7, Михайлова8, Сериков9, О.Е. С.А. Л.Н. А.В.

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: Наука, 1991. С. 20–23.

Социальное самочувствие населения в условиях реформ: региональный аспект / под ред. М.К.

Горшкова. М.;

СПб.: Нестор-История, 2011. 176 с.

Кусова О.Е. Социальная ответственность личности в современном российском обществе: дис. … канд. филос. наук. Ростов н/Д: ФГАО ВПО ЮФИ, 2011.

Литвина С.А. Установки на патернализм по отношению к политической власти как транскоммуникативные образования и их взаимосвязи с элементами образа социального мира в ментальности россиян: дис. … канд. психол. наук. Томск, 2005. 177 с.

Михайлова Л.Н. Социальное самочувствие и восприятие будущего россиянами // Социс. 2010. № 3. С. 49.

Черноус В.В., Сериков А.В. Общественная активность молодежи Ростовской области (по результатам социологического исследования) // Социально-гуманитарные знания. 2012.

№ 7. С. 52–62.

Н.Б. Хазова10, В.Л. Ядова11 и др.). Изучая отдельные аспекты пассивного социального поведения в контексте современной ментальности россиян, эти исследователи подчеркивают социальную обусловленность, аномийность и социально-экономическую детерминированность пассивности граждан. Отсюда исследователи приходят к логическим выводам о необходимости трансформации сложившейся структуры социально-экономических отношений и придании общественному развитию социально справедливого характера.

Другое концептуальное и аксиологическое наполнение социальной пассивности предлагают исследователи, которые разрабатывают отдельные социальные стратегии по развитию общественной активности индивидов (Е.

Омельченко12, Федотова13, Е.Л.

В.Л. Хайкин14 и др.). Философы и социологи этого методологического спектра исходят из экшионистской значимости предпринимаемых или не предпринимаемых индивидом социальных действий. Социальная пассивность в представлениях этих ученых является одной из основных причин, почему значительная, если не большая, часть населения лишена возможности присоединиться к благополучным слоям населения.

Некоторые аспекты социальной пассивности как одного из основных ограничителей модернизационного процесса исследуются в контексте изучения социальной апатии (А. Аузан 15, В. Федотова16, О.Н. Яницкий17 и др.). Одной из причин подобной апатии выступает высокий уровень социально-экономического неравенства, блокирующий возможности Хазова Н.Б. Противоречия культуры становления и реализации экономических стереотипов населения в рыночных условиях: дис. … канд. соц. наук. Екатеринбург: ЕГУ, 2008.

Ядова В.Л. Поведенческие установки постсоветского поколения // Социс. 2006. № 10.

Omelchenko E., Pilkington H. Youth Activism in Russia // Youth Activism: An International Encyclopedia. Vol. I / eds. Sherrod L.R., Kassimir R., Flanagan C. Westport, CT: Greenwood Publishing Company, 2005.

Федотова Е.Л. Самовоспитание инициативности подростков в ученическом сообществе: дис. … канд. пед. наук. Хабаровск: Хабаровский государственный педагогический институт, 1993.

Хайкин В.Л. Феномен активности в развитии личности: дис. … д-ра психол. наук. М.: РАГС, 2001.

Аузан А. Общественный договор и гражданское общество. М.: ОГИ, 2004.

Федотова В. Русская апатия как противостояние хаосу // Политический класс. 2005.

Яницкий О.Н. Социальные ограничения модернизации России // Социс. 2010. № 7. С. 18.

вертикальной социальной мобильности и участия в общественной деятельности.

В зарубежных исследованиях социальная пассивность рассматривается как аналогия субъективного неблагополучия общества и отдельных социальных групп. Известный западный социолог П. Димаджио18 указывает, что на социальную пассивность влияет нехватка культурного и социального капитала, в частности, нехватку контактов с «высокой культурой» в период детства и юности. В условиях доминирования культа ассертивности и достижений социально пассивные люди в западной культуре во многом воспринимаются как «лузеры», временные или постоянные неудачники, которые не находят своего места в жизни.

О социокультурных основаниях социальной зависимости, которые на постсоветском пространстве носят неопатримониальный характер, пишет украинский исследователь А.А. Фисун19. В рамках теории культурного детерминизма20 иногда подчеркивается инерционность российского общественного сознания. Эта точка зрения активно пропагандируется некоторыми современными российскими СМИ. Однако с мифологизированным мнением о социокультурной предрасположенности русского человека к пассивности не согласны многие современные российские историки21.

Иногда распространение социальной пассивности в современной России связывается с тем, что «параметры благосостояния не связаны ни с личной планкой достижений, ни с результативностью предпринятых усилий.

Возможны два варианта объяснения этих обстоятельств: 1) предпринимаемые весьма значительные усилия в целом недостаточны для DiMaggio P. Cultural Capital and School Success: The Impact of Status Culture Participation on Grades of U.S. High School Students // American Sociological Review. 1982. № 47 (2).

Фисун А.А. Демократия, неопатримониализм и глобальные трансформации. Харьков: Конспект, 2006.

Трубицын Д.В. Культурный детерминизм в концепции модернизации: философско методологический анализ // Вопросы философии. 2009. № 8.

Мединский В.Р. О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008.

того, чтобы обеспечить соответствующее ожиданиям и стандартам существование;

2) нормативные представления о том, что положено каждому, связаны не с работой, а с наличием недоверия в иерархической системе»22.

О необходимости преодолеть пассивность граждан для развития демократии говорят множество исследователей (Ю.Г. Волков23, А.А.

Возьмитель, Ю.А. Зубок, Г.И. Осадчая24, Н.А. Ореховская25, В.И. Чупров26 и др.). Они подчеркивают, что образ жизни россиян постепенно трансформируется, в последние годы в стране появляется новый социальный слой – креативный класс. Это люди, которые небезразличны не только к событиям, происходящим непосредственно в своем окружении, но и к проблемам гражданского общества в целом.

В отличие от других социологических категорий, связанных с изучением гражданского общества и социальной повседневности, социально пассивное поведение традиционно является объектом исследования многих зарубежных и отечественных ученых. Однако вопросы институциональных факторов воспроизводства социальной пассивности по-прежнему остаются недостаточно исследованными.

Цель диссертационного исследования состоит в получении нового социологического знания о социальной пассивности в современном российском социуме и институциональных факторах воспроизводства социально пассивного поведения. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие исследовательские задачи :

Левада Ю.А. «Человек политический»: сцена и роли переходного периода // Экономические и социальные перемены. 1996. № 4. С. 11 – 12.

Волков Ю.Г. Креативный класс: поиск социологического концепта // Россия реформирующаяся:

Ежегодник. Вып. 9. М.: ИС РАН, 2010. С. 48.

Возьмитель А.А., Осадчая Г.И. Образ жизни в России: динамика изменений // Социс. 2010. № 1.

Ореховская Н.А. Свободолюбие – определяющее качество массового сознания россиян // Социально-гуманитарные знания. 2009. № 5.

Зубок Ю.А., Чупров В.И. Самоорганизация в проявлении молодежного экстремизма // Социс.

концептуализировать существующие в современной социологии теоретико-методологические подходы к определению социальной пассивности в современном российском социуме;

сформулировать теоретико-методологический конструкт социологического неоинституционального изучения социальной пассивности в российском социуме;

проанализировать институциональные характеристики социальной пассивности российских граждан в транзитивный постсоветский период;

проанализировать социальную пассивность как институциональный фактор дестабилизации российского социума;

исследовать институциональную роль государства в трансформации социальной пассивности в российском социуме;

определить общественное значение гражданских организаций в развитии институциональных стратегий преодоления социальной пассивности в российском социуме.

Объектом исследования выступает современный российский социум в процессах институциональной трансформации отношений государства, общества и индивида. Предметом исследования является социальная пассивность российских граждан в институциональных процессах воспроизводства зависимости общества от современного государства.

Гипотеза исследования исходит из того, что характер трансформационных процессов, протекание модернизационных процессов и социально-политическое развитие зависят от выраженности социальной пассивности в российском социуме. Воспроизводство социальной пассивности обусловливает наличие совокупности институциональных факторов, включая социокультурные традиции слабости общественного активизма, гражданского сознания и гражданского социума, доминирование авторитарных и патерналистских социальных паттернов в государственно общественных отношениях. Следствием доминирования социальной пассивности является патернализация государственно-общественных отношений, высокий уровень девиантизации социальных процессов и низкий уровень общественной включенности в модернизационные процессы. Для трансформации социальной пассивности, доминирующей в общественных отношениях российского социума, необходима комплексная институциональная политика государственных органов, направленная на стимулирование гражданского активизма, развитие креативного класса, и совместная работа государства и общественных организаций в этом направлении.

Теоретико-методологической основой исследования в рамках неопозитивистских традиций Э. Дюркгейма, который индивидуальные социальные девиации рассматривал как порождение слабого нормативного регулирования, выступают неоинституциональный подход (М.Ю.

Барбашин27, Манохина28, Норт29, И.В. Д.

А. Сен30 и др.) и необихевиоризм31.

Для исследования социально-трансформационной специфики российского общества, в контексте которого воспроизводится социальная пассивность, используются теория социальной трансформации32 и концепции транзитивного общества (Л. Гудков33, Б. Дубин и др.).

В рамках используемого неоинституционального подхода в работе применяются процедуры сравнительного социологического анализа. Кроме того, в диссертационном исследовании используются логико-исторический анализ, методы обобщения и интерпретации социологических данных.

Барбашин М.Ю. Процедурная демократия и социальная структура: неоинституциональный анализ // Политика и общество. 2010. № 11. С. 16–26.

Манохина И.В. Феномен институционального вакуума: сущность // Психология и экономика.

2008. Т. 1, № 1-2.

Норт Д. Понимание процесса экономических изменений. М.: ГУ-ВШЭ, 2010. С. 121.

Сен А. Развитие как свобода. М.: Наука, 2004.

Мнацаканян М.О. Социальное поведение, социальные общности, социальная реальность (О природе предмета социологической науки) // Социс. 2003. № 2. С. 27.

Локосов В.В. Трансформация российского общества (социологические аспекты). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2002.

Гудков Л., Дубин Б. Посттоталитарный синдром: «управляемая демократия» и апатия масс // Пути российского посткоммунизма. М.: Московский центр Карнеги, 2007. С. 10–14.

Эмпирическую основу исследования составили всероссийские социологические опросы «Левада-Центра» по проблемам участия граждан в общественной жизни (проведен 23–26 августа 2013 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны) и по проблемам изучения протестных настроений россиян (проведен 23–26 августа 2013 г. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1601 человека в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны)34.

Так же использовались социологические данные опросов блогеров и активных интернет-пользователей 35, Института социологии РАН36 и данные социологических опросов37, проведенных сотрудниками ИППК ЮФУ и ЮРФИС РАН в 2011–2013 гг.

Научная новизна диссертационного исследования. В рамках предложенного методологического конструкта социологического изучения институциональных факторов воспроизводства социальной пассивности в российском обществе конкретное приращение научного знания заключается в следующем:

концептуализированы существующие в зарубежной и отечественной современной социологии теоретико-методологические подходы к проблеме определения социальной пассивности в современном российском социуме и Участие граждан в общественной жизни, протестные настроения россиян. URL: www.levada.ru (дата обращения: 26.10.2013).

Социологический онлайн-опрос проведен «Гласом Рунета» (1800 пользователей, представляющих активную (недельную) аудиторию Интернета). URL: www.voxru.net (дата обращения: 20.09.2013).

Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Социальные параметры формирования среднего класса (к методологии анализа) // Россия реформирующаяся: Ежегодник / отв. ред. М.К. Горшков. Вып. 7.

М.: Институт социологии РАН, 2008. С. 93–141.

Асланов Я.А., Барбашин М.Ю., Барков Ф.А., Крамарова Е.Н., Янакова Е.В. Комплексный портрет студентов Южного федерального университета. Ростов н/Д: МАРТ, 2013. 288 с.;

Барбашин М.Ю., Васьков М.А., Крамарова Е.Н., Барков Ф.А., Гвинтовкин А.Н., Сер иков А.В. Трансформация гражданской идентичности в полиэтничном городе: институциональные механизмы и институциональные практики. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2012;

Барбашин М.Ю., Барков Ф.А., Васьков М.А., Волков Ю.Г., Сериков А.В., Черноус В.В. Законодательное собрание Ростовской области в зеркале социологии (аналитический доклад по результатам социологического исследования). Ростов н/Д: ЮРФИС РАН, 2013. 76 с.

показано значимое социальное влияние на развитие социальной пассивности институциональных факторов;

сформулирован теоретико-методологический конструкт социологического изучения социальной пассивности в российском обществе и показана методологическая значимость неоинституционального подхода, в рамках которого изучается институциональная факторная специфика процессов формирования социально пассивного поведения социальных субъектов;

проанализированы институциональные характеристики социальной пассивности российских граждан в транзитивный постсоветский период, а также институциональные причины доминирования социальных норм и ценностей пассивного социально-адаптационного поведения в современном общественном сознании;

проанализирована социальная пассивность как важный институциональный фактор, дестабилизирующий модернизационные процессы и препятствующий эффективному социально-политическому развитию российского социума, рыночным преобразованиям, формированию креативного класса;

исследована институциональная роль государства в трансформации социальной пассивности в российском социуме, связанная с необходимостью комплексной институциональной политики, направленной на стимулирование гражданского активизма и дестимулирования социально пассивного поведения;

определено общественное значение гражданских организаций в развитии институциональных стратегий преодоления социальной пассивности, развития и укрепления гражданского активизма и общественной самостоятельности индивидов в условиях транзитивной трансформации российского социума, а также показана социально политическая значимость институциональных механизмов государственно общественного партнерства.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Социологический анализ существующих подходов к определению социальной пассивности в современном российском социуме позволяет концептуализировать два методологических направления: индивидуализм и структурализм. Сторонники первого полагают, что социальная пассивность – это результат низкой степени адаптированности отдельных людей или социальных групп. Сторонники второго методологического направления считают, что общественная активность – это естественное социальное поведение, и люди становятся пассивными только в определенных институциональных ситуациях, когда государство не поощряет гражданскую активность и/или развивает иждивенческие и патерналистские настроения у широких слоев населения. Социальная пассивность понимается как совокупность социально-психологических установок, а также действий или бездействий, ограничивающих гражданскую активность и участие индивидов в общественной жизни.

2. Современные исследования показывают, что негативное воздействие на уровень общественной активности и влияние на развитие социальной пассивности оказывают не столько индивидуальные социально психологические особенности и установки индивидов, сколько неблагоприятные институциональные факторы, которые воспроизводятся в социальной среде. Необходимость их социологического изучения обусловливает методологическую значимость разработки теоретико методологического конструкта изучения процессов институционального воспроизводства социальной пассивности в рамках неоинституционализма, который позволяет проанализировать корреляции между социальными институтами и социальным поведением индивидов. Использование неоинституционального подхода позволяет проанализировать институциональные факторы развития социально пассивного поведения.

3. Социальная пассивность российских граждан в транзитивный постсоветский период обусловлена нарастанием социально-экономических диспропорций, социальной поляризации, минимизацией для значительной части населения позитивных социальных возможностей для получения образования, построения трудовой карьеры, успешной общественной социализации. Рост «потребительского» отношения к государству, прагматизация жизненных притязаний и социальный инфантилизм детерминируют как дефицит гражданской активности, так и доминирование эскейпизма как институциональной практики социальной адаптации.

Результатом становится институциональная слабость социальных идентификаций.

4. Социальная пассивность детерминирует аморфность горизонтальных социальных связей и социальных отношений, что обусловливает низкий уровень социального сцепления и доверия в российском социуме и снижение общественного интереса к горизонтальным социальным отношениям. Это порождает чувства социальной ущемленности и апатии и связанные с ними девиантные социальные реакции и агрессивные институциональные практики у широких социальных слоев аутсайдеров и маргиналов.

Доминирование социальной пассивности в общественном сознании определяет практически полное отсутствие в социальной структуре креативного класса, который, как адаптированный к рыночным условиям и новый творческий социальный слой, должен составить социальный фундамент рыночных преобразований.

5. Современная государственная политика настроена скорее на конструирование зависимого от власти гражданского общества, чем на развитие активных в гражданском отношении индивидов и независимых неправительственных организаций. Для максимально полного развития личности, реализации ее конституционных прав и свобод, повышения качества и уровня жизни индивидов государственные органы должны создавать необходимые институциональные условия развития общественной активности, инициативы, укрепления креативного класса и преодоления пассивно-созерцательного восприятия социальной реальности и апатии, распространенной у многих российских граждан. Без комплексной институциональной политики государства, направленной на стимулирование гражданской инициативы и формирование активного мировоззрения, невозможны депатернализация общественного сознания российских граждан и активизация общественного участия в модернизационных процессах.

6. Для сужения границ «пространства пассивности» и патерналистских ценностей и демаргинализации социально неактивных слоев, чтобы вовлечь их в общественно полезную деятельность, современные гражданские организации применяют различные образовательные технологии, включая гражданское воспитание, «обучение служению обществу», институциональное сотрудничество с образовательными учреждениями и совместную разработку социально-образовательных проектов. Позитивный опыт сотрудничества, государственно-общественного партнерства в преодолении доминирующих иждивенческих, патерналистских и социально пассивных установок включает развитие новых институциональных механизмов взаимодействия гражданского общества и власти через общественные палаты, советы и комиссии.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в концептуальной разработке проблемы социологического изучения социальной пассивности в российском социуме, а также развитии существующих в современном социологическом знании теоретических положений об институциональных факторах воспроизводства социально пассивного поведения. Выводы, полученные в диссертации, могут быть использованы органами власти России для развития гражданской активности.

Материалы, положения и выводы диссертационной работы могут быть использованы в дальнейших социологических исследованиях социальной пассивности в современной России, а также применяться в учебном процессе преподавания спецкурсов и курсов «Социология институтов», «Социология поведения», «Социология гражданского общества».

Апробация работы . Положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета.

Результаты исследования были изложены на региональных, международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях в 2012 – 2014 гг. В частности, на следующих конференциях:

XII региональной конференции молодых ученых «Путь в науку» (Ростов-на Дону, 17 апреля 2012 г.), Международной научно-практической конференции «Социальное партнерство в России: фактор инновационного развития и общенациональной солидарности» (Ростов-на-Дону, 19-20 апреля 2012 г.), Всероссийской научной конференции «Методология, теория и история социологии» (Ростов-на-Дону, 23-24 ноября 2012 г.), Всероссийской научно практической конференции «Социально-культурная консолидация в условиях модернизации современной России» (Майкоп, 12– 14 марта 2013 г.) и др.

Результаты диссертационного исследования нашли применение в разработке магистерской программы по социологическому изучению социальной пассивности в российском обществе на отделении «Регионоведение» Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук ЮФУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения социальной пассивности в российском обществе Затяжной трансформационный социально-экономический и политический кризис существенно “сузил” горизонт общественного интереса для большинства людей. В условиях доминирования в жизнедеятельности индивида сложных экономических задач повседневного выживания и адаптации к тяжелым жизненным условиям, социальным вызовам и экономическим кризисам, пассивность стала основным механизмом социального поведения. Прошедшие после распада Советского Союза десятилетия не изменили сложившуюся ситуацию.

Высокая степень распространенности социальной пассивности указывает на институциональную слабость государственно-общественной системы отношений. Актуальность проблематики отношений государства, индивида и гражданского общества, возросшая значимость общественной активности в модернизационных процессах способствует социологическому интересу к проблематике социальной пассивности, вопросам институциональных факторов воспроизводства социально-пассивного поведения индивидов в современной России.

Первая глава посвящена изучению общих теоретико-методологических проблем социологического изучения социальной пассивности в российском обществе. Особый упор делается на основные западные и российские философские, социально-психологические и социологические теории социального поведения и общественной активности как ценностной и поведенческой антитезе социальной пассивности.

В первом параграфе анализируется социологическая предметность социальной пассивности. Во втором параграфе предлагается теоретико методологический конструкт социологического изучения социальной пассивности с точки зрения неоинституционального подхода.

1.1. Социальная пассивность как предмет социологического исследования Социологическое исследование и описание социальной пассивности, своеобразие социологических подходов и понимания ее социальной сущности в основном определяются своеобразием конкретной социально экономической действительности и тех форм, которые данное явление в ней обретает. Так, специфика советских исследований пассивности, очевидно, была связана с социалистической реальностью, ее положительными и отрицательными социально-экономическими и политическими особенностями.

Научный интерес к проблеме социальной пассивности отчетливо проявился уже в философских и социально-этических работах советских исследователей, посвященных изучению процессов развития общественной активности личности в условиях новой общественной формации. Советские философы указывали, что индивидуальность тех, кто оказался в социальном низу капиталистического общества, уродовалась и отрицалась тяжелым трудом, низким уровнем жизни, социальным отчуждением, эксплуатацией и т.д. Такова природа капиталистического общества по его материалистической сути, и гуманизация социальных отношений во второй половине XX века (в виде расширения избирательного законодательства, появлении основ социального государства и государства “всеобщего благосостояния” и пр.) свидетельствует только о некотором смягчении социально-классовых конфликтов на этой стадии капиталистического разви тия.

В социалистическом обществе, как неоднократно подчеркивали советские ученые (Казимирчук38 В.П., Лапина39 Т., Михеева 40 Н.А., Ядов Казимирчук В.П. Социально-правовая активность личности - существенная часть ее жизненной позиции // Социалистический образ жизни (государственно-правовые проблемы). М:

Прогресс. 1980. с. 176-208.

В.А.41 и др.), личность невозможна без наличия у нее функций целедостижения и целеполагания в зависимости от субъективных «определений ситуации». Советские исследователи рассматривали социальную активность с точки зрения нормативного долженствования, а пассивность – как дефект индивидуального поведения или сознания.

Во многих современных социологических исследованиях (Бабочкин П.И., Седова43 Н.Н., Просвирин44 В.В., Римский45 В. и др.) также больше исследовательского внимания уделяется вопросам социальной активности, чем пассивности граждан. Пассивность воспринимается как некоторая “антитеза” социально активному поведению. Важные социальные особенности этого явления можно найти в проблематике "аномального человека", разрабатываемой В. Линьковым46. Для такого постсоветского человека характерными являются одиночество и нетипичность.

После разрушения Советского Союза люди внезапно оказались вне круга ранее сформулированных социально-психологических стереотипов, привычных социальных норм, установок, представлений. Многие люди (особенно старших поколений) сложно встраиваются в новые и еще не Лапина Т. Этика социальной активности. М: Наука. 1974. 86 с.

Михеева Н.А. Свободное время и развитие социальной и творческой активности молодежи в условиях нового города. Л.: Знание. 1983.

Ядов В.А. Роль социологии и социальной психологии в изучении путей развития трудовой и общественной активности личности // Социальные проблемы управления трудовыми коллективами. М.: Экономика, 1978. с. 65.

Бабочкин П.И., Лаптева О. Социальная активность и формирование гражданских качеств молодежи // Молодежная политика М.: Социум, 1997.

Седова Н.Н. Морально-нравственные ориентации и социальная активность. // Социс.

Просвирин В.В. Политическая активность личности в бытии культуры: философско онтологический анализ. Саратов. 2001. с. 101.

Римский В. Воздействие сети Интернет на социальную активность, формирование и развитие идентичностей // Вестник общественного мнения. 2009. № 1(99).

Линьков В.В. Смысл жизни аномального человека как философская проблема // Философские исследования. 1998. № 4. с.63-78.

устоявшиеся социальные отношения. Изменились их представления о допустимом и недопустимом социальном поведении, и поэтому трансформировалось и социальное отношение практически ко всем социальным фактам, составлявшим когнитивное содержание картины мира.

Их вера в стабильность мира оказалась разрушенной, а без такой стабильности нет никакого смысла проявлять социальную активность.

Целостный социологический анализ социальной активности провел А.В. Лубский. Он считает, что «воля обнаруживается в первую очередь при преодолении препятствий, возникающих на пути достижения индивидом сознательно поставленной цели. В парадигме жизненных сил человека обычно выделяют шесть компонентов субъектной активности: деловой, организационный, интенциональный, творческий, самоаналитический, эмоционально-ценностный»47. Таким образом, можно говорить о существовании определенной методологической преемственности современных исследований советским научным работам.

По мнению американских социологов48, социальная пассивность (как и социальная активность) носит социализационный характер. Она предопределяется методами воспитания детей в раннем возрасте.

Социологические исследования американских семей показали некоторые значимые социально-классовые различия. Например, родители рабочего класса (чернорабочие и "синие воротнички") в процессе воспитания детей делают упор на такие ценности как повиновение и дисциплина, в отличие от родителей среднего класса. Последние чаще подчеркивают ценности самоконтроля и самоактуализации. Таким образом, родители, принадлежащие к рабочему классу, укрепляют соответствие поведения ребенка внешней власти и авторитету, в то время как родители среднего Лубский А.В. Методология научных исследований в социальной работе с молодежью // Проблемы социальной работы с молодежью в современной России. Ростов-на-Дону;

М.: Изд-во СКНД ВШ, 2009. с. 511.

Kohn M.L. Social Class and Parent Child Relationship // American Journal of Sociology. 1965.

класса укрепляют самообладание и самовыражение у детей, обучая их большей ситуационной гибкости.

Социальные биологи49 утверждают, что ген активности существует на биохимическом уровне. Он подкрепляется особым гормональным потенциалом, в частности, уровнем серотонина в крови у родителей ребенка.

Верхняя граница этого уровня означает, скорее всего, лидерские качества у ребенка. Ученые выделили специальное вещество - окситоцин (т.е. гормон задней доли гипофиза), который снижает уровень социального беспокойства и помогает людям общаться и встречаться друг с другом.

С точки зрения эволюционной парадигмы как активность, так и зависимость (а также зависть, чувство вины, благодарность и другие социальные чувства) – это результат длительного эволюционного отбора.

Инициативные люди не предсказуемы, и, по-видимому, общество может “вытерпеть” лишь определенный процент таких людей. Глобализация и формирование общества потребления приводят к тому, что социальная пассивность во многом воспринимается как социальная норма. Возникает новый социальный слой: киддлты (“взрослые дети”). Этим социально пассивным людям, по-видимому, присущи некоторые поведенческие элементы социальной неуклюжести. Это т.н. “селективный мутизм”, который может включать в себя (но не обязательно включает) неправильное понимание метафор, необычайный педантизм, буквализм и формализм, идиосинкратизацию речи, некачественную просодию и пр.

В социально-психологической трактовке социальная пассивность обычно объясняется как вынужденное решение индивидов не участвовать в конкурентной борьбе. Как подчеркивала К. Хорни, в современной экономической системе превосходство одного нередко означает неудачу для другого, что приводит к росту враждебности между людьми. В ситуации, когда каждый индивид представляет собой конкурента для других социальных субъектов, с которым приходится бороться и нередко Reed S.C. 1974. A short history of genetic counseling // Social Biology, 21, pp. 332-9.

“отталкивать” в сторону, возникает постоянное социально-психологическое напряжение. “Потенциальное враждебное напряжение между людьми приводит в результате к постоянному порождению страха – страха потенциальной враждебности со стороны других, усиленного страхом мести за собственную враждебность. Другим важным источником страха… является перспектива неудачи – полагает Карен Хорни. - Страх неудачи вполне реален, и потому, что, в общем, шансы потерпеть неудачу намного больше шансов достичь успеха, и потому, что неудачи в обществе, основанном на соперничестве, влекут за собой реальную фрустрацию потребностей. Они означают не только экономическую небезопасность, но также потерю престижа и все виды эмоциональных переживаний неудачи”50.

Индивид может объяснять неудачи как конкретные или универсальные, временные или постоянные, зависящие от обстоятельств или не зависящие от него лично. Психологические исследования показывают, что предрасположенность людей к социальной пассивности или активности зависит от эмоционального настроения, самоощущения, уровня тревожности, состояние здоровья, характера отношений с близкими людьми;

морально психологического климата и пр.

Существующий у индивида стиль объяснения жизненных ситуаций и неприятностей, включая т.н. “прагматическое принятие неприемлемой ситуации”, влияет на социально-психическое здоровье, уровень профессиональных успехов и пр. В социальном действии рассматриваемого социально-психологического механизма основную роль играет стиль социального объяснения, который является т.н. “поведенческий модулятор” по отношению к социальному феномену “выученной беспомощности”.

Таким образом, точка зрения социальных психиатров и психологов состоит в том, что пассивность вызывает состояния постоянной депрессии, напряжения и подавленности, следствием которых зачастую является социальная Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ: Пер. с англ. / Общ. ред.

Г.В. Бурменской. М. 1993. с. 214-220.

предубежденность. Такие люди активно ищут виновников своего неблагополучия, чтобы, с одной стороны, сохранить самоуважение, с другой – оправдать собственную пассивность. Как заметил Ж. Сесброн, “при несчастье сильный ищет выход, слабый – виновного”51.

Исследователи подчеркивают, что “речь не идет о том, что человеческое поведение направляется только разрушительными в социальном отношении биологическими импульсами. Людьми часто управляют зависть, жадность, и прочие страсти, вредящие общему благу.

Однако в то же время они предрасположены к сотрудничеству друг с другом, к помощи ближнему, а иногда даже к жертвованию собственными интересами ради благосостояния других”52.

Психологический подход часто критиковался. Как пишет В.С. Малахов, данный подход ”как свойственно психологизму вообще, в принципе игнорирует такой феномен как социальная структура. Термин “социальность”, фигурирующий в такого рода литературе, есть нечто иное как вульгаризованная копия индивидуальности, ибо в качестве модели исследования общества здесь выступает отдельный индивид. Социальные связи и отношения редуцируются к психологическим, межиндивидуальным связям”53.

В исследованиях представителей неклассического направления произошел поворот от социальных взаимодействий с интерактивными и субъективными измерениями к объективным социальным структурам.

Согласно П. Бурдье54, общественная система навязывает определенные представления и стереотипы, выявляет и определяет имплицитные социальные категоризации. Люди используют эти категоризации, чтобы определить, как вести себя, придать смысл общественным отношениям и Сесброн Ж. Счастье по пустякам // Над Сеной и Уазой. М. 1985.

Психология масс. Хрестоматия. Самара. 1998. с. 520.

Малахов В.С. Государство в условиях глобализации. М.: КДУ. 2007.

Бурдье П. Практический смысл. СПб. 2001. с. 125.

создать некоторое социальное сцепление. Путем обозначения определенных форм социальных отношений и людей как “пассивных”, власть структурирует социальных субъектов в институциональные и конструированные социальные группы.

Под влиянием П. Бурдье такой подход стал одним из основных в западноевропейской, а также американской социологии. Он сосредотачивает внимание на исследовании структурных причин социальных процессов. Как правило, основным объектом социологическим исследования становятся “социально-изолированные” и маргинальные группы в социальной структуре. Эти слои французский социолог называет “субпролетариатом”, для которого характерным является не только пассивность, но и наличие ограниченного временного горизонта действий, что связано с общей непредсказуемостью и насилием, лежащим в основе их социального существования. В методологических традициях П. Бурдье современные социологи изучают процессы социального исключения. Это “неполное социальное участие, недостаток социальной интеграции и важных ресурсов”55.

Другие исследователи связывают социальную пассивность с образом жизни и с личными качествами самих людей. По мнению Т. Рат и Д.

Хартер 56, практически у всех социально активных людей есть близкие, которые помогают им добиваться успехов. Они окружены людьми, которые их уважают, поощряют их развитие и рост. Кроме того, чтобы «быть нужным, сохранить спрос на себя», индивид вынужден работать «с максимальной эффективностью»57.

Room G. 1996. Poverty and Social Exclusion: the New European Agenda for Policy Research // Beyond the Threshold: the Measurement and Analysis of Social Exchange. Ed by G. Room. Bristol:

The Policy Press, p. 7.

Рат Т., Хартер Д. Пять элементов благополучия: инструменты повышения качества жизни. М: Альпина Паблишер. 2011.

Фромм Э. Иметь или быть. М., 1989. с. 170–173.

По мнению сторонников макроисторической социологии (Ясаи58 Э., Кревельд59 М., Элиас60 Н. и др.), социальная пассивность граждан является результатом неправильных действий государственных властей (в частности, в российских условиях развитие идеологемы “суверенной демократии” не способствует формированию гражданского общества), поскольку естественно историческим процессом является рост гражданской активности и общественной инициативы. Учитывая характер государственной политики, социальные субъекты выбирают между текущими преимуществами пассивности и будущими благами от общественного активизма.

С точки зрения теории рационального выбора в конкретной социальной ситуации может происходить конфликт между социальной установкой на активность и социальной установкой на пассивность, а также в зависимости от ситуации может доминировать когнитивный или же аффективный компоненты социального поведения индивида. Можно отметить также несколько публикаций, в которых исследуется проблематика социальных исследований в указанном направлении61.

По мнению Нобелевского лауреата Г. Саймона62, любое социальное поведение является как бы суммой, т.е. равнодействующей большого количества социальных и экономических предпосылок. Некоторые из них детерминируются социально-ролевыми факторами. Г. Саймон назвал это принципом “ограниченной рациональности”. Американский экономист выделил еще другие предпосылки. Они затрагивают социальное положение в Ясаи Э. Государство. М.: ИРИСЭН. 2008. 410 с.

Кревельд М. Расцвет и упадок государства;

пер. с англ. под ред. Ю. Кузнецова и А.

Макеева. М.: ИРИСЭН. 2006. 544 с.

Элиас Н. Общество индивидов / Пер. с нем. М.: Праксис. 2001. с. 21.

Calvert R. 2002. Identity, Expression, and Rational Choice Theory // Katznelson I. and Milner H.V. eds. Political Science: State of the Discipline. New York: W.W. Norton. pp. 568-596.

Саймон Г. Теория принятия решений в экономической науке и науке о поведении // Теория фирмы / Под ред. В.М. Гальперина. СПб., 1995. с. 54-72.

обществе. Его основой является личностное восприятие и другие личностно ориентированные убеждения и верования. В этих пределах происходит согласование как рациональных моментов, так и нерациональных аспектов в процессе выбора паттерна социального поведения. В общем виде закономерность социального поведения здесь устанавливается следующим образом: выбирая между отдаленными политическими преимуществами гражданской активности и текущей социальной необходимостью пассивности, социальные субъекты выбирают пассивные стратегии поведения, когда получаемая экономическая выгода от них перевешивает экономическую выгоду от социальной активности.

Таким образом, социальная пассивность эволюционирует под влиянием как культурных и исторических, так и институциональных факторов. В отличие от других социологических категорий, связанных с изучением гражданского общества, социальная пассивность традиционно является объектом исследования отечественных ученых, начиная с советского времени.

Проведенный социологический анализ позволяет достаточно условно выделить два методологических направления: индивидуализм и структурализм. Сторонники первого полагают, что социальная пассивность – это результат низкой степени адаптированности отдельных людей или социальных групп к рыночным трансформациям. В либерально-рыночной идеологии преодоление социальной пассивности невозможно без выработки у россиян либеральных и демократических представлений о свободе, ответственности за поступки и действия, а также важного социального качества, которое современные социологи называют «социальной компетентностью»63. Обсуждению этой проблематики посвящено множество комментариев, некоторых из которых имеют скорее публицистический, нежели научный характер. Так, по мнению одного из лидеров оппозиции Б.

Равен Дж. Компетентность в современном обществе. Выявление, развитие и реализация.

Немцова, «проблема России, – это россияне. Главный враг России – это мы сами, наше многовековое рабство, лицемерие, чинопочитание… потомки крепостных, люди с рабским самосознанием…»64.

Схожей позиции придерживается известный исследователь И.

Клямкин65. Он утверждает, что ценности русской культуры, духовность и коллективизм, - непродуктивны. Западный индивидуализм и свобода являются более эффективными, как в социальном, так и в экономическом отношениях. В качестве знакового исторического примера исследователи указывают, например, на нищенство, которое «… на Руси считалось не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа» 66.

Соглашаясь, что “нерегулярная и недостаточная оплата работы может даже свободных мужчин и женщин сделать зависимыми от милосердия угнетателя”67, либеральные экономисты и социологи подчеркивают, что современная социальная пассивность немыслима без современного социального государства с существующими механизмами перераспределения благ и защиты социальных аутсайдеров. Взгляды либеральной элиты во многом напоминают идеологические системы XVIII - XIX вв., в которых функция общества сводилась, по большей части, к ограничению власти государства. Государство должно было отойти в сторону и дать возможность “идеальному рынку” совместить эгоистичные устремления каждого индивида в соответствии с принципами “невидимой руки” на развитие общества без какого-либо внешнего принуждения или требования.

Цит. по: Мединский В.Р. О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов». – М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. с. 9.

Клямкин И.М. Советское и западное: возможен ли синтез? // Полис. 1994. №5.

Холостова Е.И. Генезис социальной работы в России. М. 2010.

Jones Y.V. 1998. Street Peddlers as Entrepreneurs: Economic Adaptation to an Urban Area // Urban Anthropology 17 (Summer-Fall), p. 13.

По мнению В.Д. Роика68, к числу основных институциональных характеристик социального государства относятся следующие переменные:

1. Высокие экономические расходы социума на заработную плату (40 60% ВВП);

2. Социально сбалансированные с помощью налоговой системы доходы населения, которые позволяют предупреждать высокую их дифференциацию по доходам (не более 1:10);

3. Развитые экономические институты социального страхования, расходы на обеспечение которых составляют не менее 12-15% валового национального продукта, и органы социальной защиты, бюджетные расходы на поддержание функционирования которых (включая социальное страхование) достигают приблизительно 20 25% ВВП;

4. Высокая часть социальных расходов в бюджете государства на образование (4-6% ВВП) и здравоохранение (7-9% ВВП).

Современное государство не может не быть социальным, но такое государство постоянно ограничивает конкурентное развитие рыночной экономики и ”пространство свободы", которое составляет основу гражданского общества. В условиях доминирующей патерналистской заботы осознанная социальная пассивность не представляет для тех, кто выбирает такое поведение, ни моральной, ни практической проблемы.

Подчеркивая доминирование в России некритического отношения человека к себе, неспособность строить и реализовывать проекты, а также наличие у некоторых социальных слоев иждивенчества, сторонники либеральной точки зрения обычно подчеркивают, что в Европе труд (в том числе на благо общества) является главной добродетелью и наилучшим способом заслужить общественное одобрение.

Роик В.Д. Социальное государство: задачи по реализации прав российских граждан на достойную жизнь //Человек и труд. 2009. № 1. С. 11.

Работая в рамках концепции экономического детерминизма и теории т.н. “ресурсного проклятия”, они указывают, что причина относительно низкого социального статуса трудовой деятельности заключается в наличии большого количества природных ресурсов, а также из-за неправильного использования доходов от их добычи. Принимая во внимание ресурсное проклятие как начальную точку научного анализа, экономисты выводят цикл возникновения и развития авторитарной власти и пассивного или бунтующего общества.

Модельная логика рассуждений состоит в следующем: если страна богата природными ресурсами, их владельцы (в российском случае – государство) получают значительную экономическую, следовательно, политическую власть. При слабых гражданских институтах владельцы ресурсов могут подкупать некоторых оппозиционных политиков и гражданских активистов, частные СМИ, проталкивая через парламент те или иные экономические решения, невыгодные для страны в целом.

Экономический контроль за исполнительной, законодательной и судебной властями и широко распространенная коррупция вызывают недовольство у населения. Это дает возможность потенциальному автократу прийти к власти либо раздавая популистские обещания, вызывающие симпатию у населения, либо заключая политический союз с некоторыми олигархами против остальных69.

Сравнивая зарубежную практику и современное российское общество, российские исследователи констатирует, что в последнем «переворачиваются две нормы. Во-первых, люди должны работать, чтобы достаточно комфортно жить, а не жить исключительно ради работы. Отсюда вытекает как требование, так и фактически происходящий в мире процесс деэкономизации самого хозяйства. Во-вторых, возникают и расширяют своё действие Polterovich V., Popov V., Tonis A. Resource Adundance, Political Corruption, and Instability of Democracy // NES Working Paper. 2007, #73.

морально-этические ограничения вполне легитимные, правовые, но не обязательно формальные, зафиксированные законодательными актами» 70.

Рыночные реформы, внедрение частной собственности и установление свободных цен не сильно изменили ситуацию. В России по-прежнему труд воспринимается как проклятье или даже наказание (не случайно существование трудовой терапии, трудовых лагерей и пр. в советской исправительной системе). Неудивительно, что по оценкам специалистов, чтобы Россия полноправно стала членом Большой восьмерки и не потеряла позиций в БРИК, производительность труда в экономике к 2030 г. должна увеличиться в 3,6-4,1 раза71.

В условиях доминирующих экономических монополий бремя социальных обязательств, включая обязанность трудоустраивать местных жителей и решать их бытовые социально-экологические проблемы, было унаследовано с советских времен частным бизнесом вместе с приватизированной госсобственностью. По мнению А.Л. Мазина72, подобный феномен можно объяснить гипертрофированной ролью градообразующих предприятий, менталитетом части директорского корпуса (работников часто не увольняли из сочувствия к ним, уважения к прошлым заслугам и потому, что уровень общественной значимости директора в регионе зависел от числа подчиненных), общественным мнением (которое играло важную роль в небольших городах).

Обычно либеральные экономисты делают рекомендации по повышению степени информированности людей об экономических возможностях, которые им предоставляет рыночная система, и качества человеческого капитала, обучению людей адаптационным и эффективным Бородкин Ф.М. Социоэкономика. Статья 2. После конца экономики.// ОНС. 2006. №5. с.

Суспицын С.А. Прогнозы и оценки пространственных трансформаций экономики на основе комплекса иерархических расчетов развития многорегиональной системы Российской Федерации // Регион: экономика и социология. 2010. №3. с.8.

Мазин А.Л. Экономика труда. М.: ЮНИТИ-ДАНА. 2009. с. 187-188.

трудовым навыкам, повышению трудовой мобильности и пр. Хотя в этой трактовке социальная пассивность предстает как результат недостаточного владения индивидами человеческим капиталом и адаптационными навыками, нельзя не признать, что часто в либеральных оценках проявляется “высокомерие удачников» по отношению к тем, кто не добился успеха.

В либеральных кругах господствует представление об экономически успешных слоях как о “наиболее способных”, которые могут и должны переделывать жизнь других, диктуя свою волю. К примеру, представители бизнеса и либеральных кругов неоднократно лоббировали обсуждение нового проекта Трудового кодекса, по которому работодатель сможет устанавливать длительность рабочего дня до 12 и более часов, а трудовой недели - продолжительностью до 48 часов. Хотя формально провозглашалось, что эти меры будут носить добровольный характер, очевидно, что в российских условиях доминирования работодателя над работником происходит отказ от достижения двухсотлетней борьбы наемных работников за восьмичасовой часовой рабочий день. Фактически предлагается отменить ответственность работодателя за причинение вреда здоровью работника, поскольку дисциплинарная и материальная ответственность наемных работников расписана в двадцати статьях в объеме в восемь раз превышающем ответственность работодателей. Работодателю разрешается контролировать профессиональную деятельность наемных работников специальными техническими средствами (т.е. записывать на видеокамеру все, что работник делает на рабочем месте). Значительно упрощена система расторжения трудовых контрактов с работниками.

Предполагалось упростить трудовые процедуры проведения служебного расследования против работника, что работодатель может сделать лично.

В проекте предполагалось минимизировать социальную роль Комиссии по трудовым спорам. В настоящее время это основной орган решения разногласий работодателей и наемных работников. В новом проекте Кодекса фактически уничтожаются независимые профсоюзы, и защищать права работников будет некому.

Наконец, рассуждения о недостаточно высокой трудовой этике россиян не учитывают, что за последние десятилетия в стране появился новый социальный слой “бегающие собственники”. Пытаясь уклониться от выплаты пособий и налогов, работодатели и собственники просто искусственно банкротят предприятия и уезжают из страны.

Сторонники второго методологического направления, напротив, считают, что общественная активность – это естественное социальное поведение людей. Как подчеркивает известный политический деятель Явлинский Г.А., «состояние, в котором оказалось российское общество после развала коммунистической системы, можно описать как состояние полной неразберихи. Среди рядовых граждан росло понимание того, что патерналистские отношения с государством закончились навсегда и что в будущем им придется рассчитывать на собственную инициативу и предприимчивость. Очевидная неспособность правительства выполнять даже самые элементарные обязательства по отношению к гражданам (налогоплательщикам) и повторяющийся отказ от собственных обещаний только укрепляли это понимание»73.

Две доминирующие концепции социальной пассивности содержат в себе не только два разных социологических подхода, но и два различных понимания природы социума. В одном – индивид является свободным в выборе оптимальной формы социального поведения, а в другом индивид зависит от множества социально-структурных и институциональных факторов. Эти методологические разногласия достаточно точно отражает сформулированный М. Римашевской концепт «двух Россией», Явлинский Г.А. Общественный договор – основа долгосрочной экономической стратегии //Мир России. 2005. № 4. С. 7-8.

«противостоящих и уходящих друг от друга по своему поведению, предпочтениям, ориентациям»74.

Дихотомическая разница между социальной активностью и пассивностью, таким образом, сводится к сущностным ценностным противоречиям между открытым, рыночным и либеральным социумом, где отношение людей к стране и обществу полностью зависят от их собственных решений, и закрытым и традиционным обществом, в котором доминируют пассивно-инертные восприятия реальности, и где доминирующим социальным субъектом является государство и чиновники как полноправные его представители.

В социумах, в которых слабы ценности индивидуализма и ассертивности, социальная пассивность часто является показателем нормальной социализации и личностного развития, для западного социума нормативность такого поведения не является общепринятой. Причины состоят в том, что в традиционных культурах социальная пассивность является важным элементом социального научения традициям и нормам поведения, которые не предполагают активной рефлексии со стороны обучаемых. Поэтому индивиды предпочитают не нести ответственность и не проявлять инициативы. Им проще подчиняться уже сформулированным и существующим приказам и правилам.

В сфере экономических транзакций они предпочитают скорее надежный заработок, который позволяет жить не хуже, чем средняя семья в их населенном пункте, большому, но нестабильному и ненадежному доходу.

М. Вебер так объяснял этот социальный феномен: “в ряде случаев повышение расценок влечет за собой не рост, а снижение производительности труда, так как рабочие уменьшением, а не увеличением дневной выработки….

Приведенный пример может служить иллюстрацией того строя мышления, который мы именуем “традиционализмом”: человек “по своей природе” не Римашевская Н.М. Качественный потенциал населения России: взгляд в XXI век // Проблемы прогнозирования. 2001. № 3. с. 40.

склонен зарабатывать деньги, все больше и больше денег, он хочет просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать столько, сколько необходимо для такой жизни”75.

В России доминирует традиционалистский тип личности, характеризуемый высоким уровнем социальных разочарований и ценностей дезориентацией, отсутствием политического или гражданского активизма.

Доминирование традиционализма в общественном сознании является одной из причин, почему исследователи76 называют Россию ”периферийной империей” по отношению к глобальному западному миру.

Традиционалистские ценностные аргументы и консервативные жизненные ориентации, неготовность развиваться в динамично меняющихся условиях используются для обоснования сильного авторитарного лидерства.

По аксиологическим критериям общество расколото практически пополам.

По данным российских социологов, сторонниками современной демократии выступает 33% населения, а приверженцами традиционалистских и патерналистских устоев – 29%77.

Отдавая приоритет социальной справедливости и личной безопасности над личной свободой, в том числе свободой предпринимательства, традиционный социум закрепляет паттерны пассивности на социетальном Вишневский уровне. А. называет эти социальные процессы “консервативной модернизацией”. Это модель социальных отношений, которая ориентирована на сохранение или медленную трансформацию традиционных ценностей, социальных институтов и отношений, а также Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М:

Прогресс. 1990. с. 81.

Кагарлицкий Б.Ю. От империй - к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2010.

Петухов В.В. Демократия участия и политическая трансформация России. М., 2007.

Вишневский А.Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М: Наука. 1988.

архаизацию социальной практики, т.е. возвращение к ушедшим в прошлое формам социальной жизнедеятельности.

Возникает патерналистски ориентированное гарантийное государство, которое «… стремится формулировать и организовать не цельное миросозерцание, но «общественное мнение» известной культурной исторической эпохи»79. Поэтому вполне разумно задать вопрос английского социолога Т. Маршалла 80, автора теории гибридного общества: “Не душит ли патерналистское благосостояние благотворные и ценимые качества инициативы, независимости и, если угодно, самостояния”?

Современные исследования показывают, что негативное воздействие на уровень общественной активности и/или социальной пассивности оказывают не столько индивидуальные социально-психологические особенности и установки людей. Очевидна связь социальной пассивности с малообеспеченностью и незащищенностью от экономических рисков. Но социальная пассивность не является специфической особенностью только лишь малообеспеченных слоев и только в России.

Политическая практика показывает неуклонное снижение доли участвующих в выборных процедурах граждан во всех демократических странах, в том числе и в Европе. Однако в данном случае социальная пассивность может выступать не только формой безразличия или личной незаинтересованности в решении проблем регионального сообщества или государства, но и формой протеста против нарушения государством социальных прав людей. И хотя часто такие люди являются гражданами своих государств (к примеру, Франции или Германии), практика показывает, что многие из подобных потенциальных избирателей индифферентны к основным политическим партиям, их программам и лидерам и даже конкретным результатам выборов. Они не видят связи между этими Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве. М: Агграф. 2001.

Маршалл Т.Х. Ценностные проблемы welfare – капитализма // Журнал исследований социальной политики. 2010. Т.8. №4.

результатами и перспективами улучшения своей жизни и воспринимают избирательные кампании как периодически повторяющиеся большие политические игры.

Большинством современных социологов пассивность изучается в целом как феномен вынужденной радикальной трансформации социального поведения социальных групп, в результате изменения социальной структуры общества, кризиса и реформ. В отходе от общественной активности и осознанном замыкание в кругу близких и друзей проявляет свое действие своеобразный «эффект улитки» 81. Таким образом, социальная пассивность как бы “отражает” социальные процессы, создает «собственный ареал»

социального поведения, необходимый для «стабильной жизни в нестабильном социуме».

Но для развития и закрепления социальной пассивности в общественном сознании особое значение имеют неблагоприятные институциональные условия, среди которых важное место занимает неэффективная государственная политика. Она настроена скорее на доминирование социально-патерналистских установок во взаимоотношениях граждан с государственными органами и конструирование зависимого гражданского общества, чем на развитие активных в гражданском отношении людей. Не удивительно, что в таких условиях материальное благополучие, порядок и стабильность (при всей социальной условности этих понятий) являются для большинства жителей России более значимыми ценностями, чем ценности гражданского участия, политической или общественной активности.

Социологическое исследование вопросов развития социальной пассивности невозможно без применения неоинституционального анализа.

Вслед за относительной стабилизацией обстановки в России, за прежним этапом теоретического осмысления проблем социальной пассивности должен Иваненков С.П. Проблемы социализации современной молодежи. Оренбург: ДИМУР, 1999. С. 152.

последовать новый, в ходе которого исследовательский акцент следует сместить на изучение институциональных аспектов социальной пассивности.

1.2.Теоретико-методологический конструкт неоинституционального изучения социальной пассивности в российском обществе В ходе модернизационных и транзитивных реформ Россия оказалась в сложнейшей экономической, социальной, политической и финансовой ситуации. Ухудшение общеэкономического положения страны характеризовалось резкой девальвации рубля и всплеском потребительской инфляции, спадом ВВП и промышленного производства более чем на 5% за год в течение практически десятилетия, сокращением инвестиций в основной капитал на 10%, снижением реальных денежных доходов населения в среднем на 17%. Академик Т.И. Заславская отмечала: «слабой стороной реформ стало то, что подавляющая часть социально инициативных действий россиян реализовались в чисто экономической сфере и, как правило, стимулировались не общественными интересами, а стремлением к росту личного благосостояния»82.

По мнению академика РАН М.К. Горшкова83, массовое недовольство россиян связано с чрезмерной глубиной социальных неравенств в распределении собственности и доходов. При этом решающую роль в определении позиции жителей России в вопросе о справедливости тех или иных социальных неравенств играют не столько их личные экономические интересы, сколько общие представления о справедливости социального расслоения.

Заславская Т.И. Человеческий потенциал в современном трансформационном процессе // ОНС. 2005. №4. с.22.

Горшков, М.К. Социальная ситуация в России в фокусе общественного мнения // Социс.

По мнению В.В. Вольчика, в российском социуме структурируется институциональная структура, для которой характерным является «сильное регламентирующее влияние государства, которое существенно зависит от рода»84.

элитарных групп, получающих привилегии различного Не удивительно, что в такой ситуации значительная часть общества внезапно оказалась на иерархических уровнях социальных низов, а также маргинальных и периферийных групп.

Экономические и социальные потрясения привели к серьезному демографическому кризису. Согласно прогнозам Росстата, при сохранении текущих темпов депопуляции жителей страны, к 2016 году произойдет существенное сокращение численности населения России до 138 млн.

человек85.

Улучшение экономической ситуации приведет к снижению числа бедных и постепенному “смягчению” наиболее гипертрофированных форм социальной бедности. Скорее всего, такое улучшение станет результатом сохранения или увеличения высоких мировых цен на нефть, газ, золото, цветные металлы и другие природные ресурсы.

Статистические данные указывают, что постепенно качество жизни в стране улучшается. По данным государственной статистики, продовольственный показатель в России постепенно растет. Если в 2002 году средняя российская семья тратила на питание 41,6% домашнего бюджета, то к 2010 году эти расходы снизились до 30% (для сравнения - в США и Люксембурге на питание уходит в среднем менее 5% семейного бюджета).

Средняя зарплата по России за десять лет выросла с 2,2 тысячи рублей до Вольчик В.В. Либерализм и благосостояние // Либерализм и институциональные преобразования. Ростов-на-Дону. 1997. с. 28.

Государственная политика вывода России из демографического кризиса / Под общей ред. С.С. Сулакшина. М., Экономика, Научный эксперт. 2007. с. 17.

тысячи. Однако большую часть прироста съела инфляция: рост цен на продукты за десять лет составила 210% 86.

В условиях доминирующих экономических противоречий российский социум по-прежнему остается во многом деформируемым обществом социально-пассивных и апатичных людей. Некоторые исследователи даже говорят о формировании особого социального слоя «разочарованных демократов»87. Это те, кто идеи демократии, рыночной экономики и частной инициативы воспринимают скорее как некие абстракции или благие пожелания, не имеющие конкретного характера, нежели значимые ценности и нормы поведения, которыми следует руководствоваться в повседневной жизни. Социологическое изучение подобных социальных норм поведения предполагает методологическое использование неоинституционального подхода.

Неоинституциональный подход пока что не получил широкого признания в отечественной социологической науке. Можно назвать только несколько работ, где социальные процессы рассматривается в неоинституциональном ракурсе и определенное внимание уделено именно социальным институтам. Наиболее известным неоинституционалистом в России является московский экономический социолог В. Радаев. По его мнению, в неоинституциональном подходе «индивид рассматривается … в совокупности своих социальных связей и включенности в разнородные социальные структуры. Общество в данном случае не просто витает как абстрактная предпосылка, но зримо присутствует в ткани индивидуального действия»88.

Радаев В.В. четко систематизировал базовые идеи неоинституционалистов в области экономической социологии и предложил Цыганков В. Жить стало веселее … // Солидарность. 2011. №7. С 16.

Карозерс Т. Демократия: разочарование в партиях. Трудности перехода: демократия в России. М. Московский центр Карнеги. 2004. с. 20.

Радаев В.В. Еще раз о предмете экономической социологии // Социс. 2002. №7. с.6.

оригинальную социологическую модель анализа рынков как набора институтов и отдельных социально-экономических практик. Кроме того, он проанализировал динамику методологического движения традиционной социологии к синтезу и соединению достижений новой институциональной экономики, экономической социологии и традиционной экономики в контексте предложенного им для анализа социально-экономических процессов понятия «институциональной среды».

С неоинституциональной точки зрения общество – это совокупность связанных институциональными паттернами социальных субъектов. Формой выражения институтов служат социальные нормы, которые закрепляются не только в правовых актах (кодексах, законах, указах и р.), но и в неформальных правилах социального общения. Неформальные институты и нормы сосуществуют наряду с формальными институтами. Они могут оказывать прямое воздействие на социальное поведение индивидов, обеспечивая соблюдение ими формальных правил. Они могут усилить формальные правила, поощряя их развитие и усиливая их силу в структурировании социальных интеракций посредством неформального санкционирования, навязывания дополнительных ограничений на поведение, вызванное формальными правилами, или обращения к формальным авторитетам.

Формальные правила обычно меняются политическими и юридическими решениями. Их могут принимать законодательные и исполнительные власти. Неформальные обычаи, традиции, кодексы доверительного поведения практически невосприимчивы к сознательным политическим и административным усилиям. Неформальные институты вступают в социальное действие, когда возникающая социальная необходимость отменяет обязательность формальных норм и актуализируется доверие к неформальным соглашениям.

Как замечает Дж. Кари, ”не все письменные правила могут эффективно ограничивать социальное поведение, и наоборот, не все эффективные ограничители социального поведения являются письменными правилами”89.

Таким образом, неформальные институты в институциональном отношении это нечто большее, чем просто бихевиоральные закономерности или непреднамеренные “побочные” продукты социальной деятельности формальных институтов.

Изменения в социальном поведении индивидов обычно связываются с переменами в институциональной структуре, но не всякий социальный процесс предполагает институциональные перемены. В. Ачкасов и Б.

Грызлов90 понимают институциональные изменения как институционализацию. Это «процесс образования, развития и усвоения индивидами и различными социальными общностями необходимых норм и ролей, ценностей и эталонов политического поведения, способов контроля за их поведением, а также результат процесса, в рамках которого политическое действие начинает регулироваться и приобретать стабильные черты исследователей 91, политической структуры». По мнению западных институционализация, часто включающая в себя изменения в правилах и формальных структурах, обычно существенно влияет на действия социальных участников.

В современной социологии существует множество классификаций институтов. Наиболее распространенной является таксономическая классификация по конкретным сферам жизнедеятельности общества:

1. Политические, 2. Экономические, 3. Социальные, 4. Культурные, Carey J. 2000. Parchment, Equilibrium, and Institutions // Comparative Political Science, 33, no 7/8, August/September, p. 737.

Ачкасов В.А., Грызлов Б.В. Институты западной представительной демократии в сравнительной перспективе. СПб: Питер. 2006. с. 6.

Drori G.S., John W. Meyer, and Hokyu Hwang, eds. 2006. Globalization and Organization:

World Society and Organizational Change. Oxford, UK: Oxford University Press.

5. Религиозные, 6. Военные.

Более расширенной является классификация социальных институтов у американского социолога Ч.Р. Миллса92. Он определил пять основных институциональных порядков:

1. Политический 2. Экономический 3. Семейный, 4. Военный 5. Религиозный.

Они представлены соответствующими социальными институтами и функциями общества, которые образуют целостный институциональный порядок.

По мнению Монтиаса Дж., институты классифицируются:

1. Интеракции между индивидами.

2. Отношения индивидов к объектам.

3. Отношения между индивидами по отношению к объектам93.

В современной социологии традиционно существует множество подходов к изучению социальных институтов. Анализируя жизнь общества сквозь призму особых форм социальной организации, Г. Спенсер94 указывал, что институты - это регулятивная система «социального организма».

Для М. Вебера институты – это основанные на рациональных установлениях сообщества95, связанные с проявлением определенных форм господства и доминирования. К примеру, господство государственной власти воплощается в институте бюрократии.

Миллс Ч.Р. Социологическое воображение. М. 2001.

Montias J.M. 1976. The Structure of Economic Systems (New Haven, CT: Yale University Press), pp. 24-25.

Спенсер Г. Личность и государство. М. 2007.

Вебер М. Избранные произведения. М: Республика. 1990. с. 535-545.

Э. Дюркгейм96 определял институты как факторы, определяющие различные типы солидарности в обществе. Рассматривая социальную реальность как социальный факт, французский социолог обращал внимание на то, что индивид при рождении находит готовыми законы, обычаи и религиозные верования.

Дюркгеймовского социологического понимания придерживался М.

Ориу97. Он рассматривал общество как совокупность огромного числа институтов, которые включают в себя как людей, так и идеи, идеалы, принципы, которые заставляют или побуждают индивидов совершать определенные социальные действия. Если сначала несколько лиц, выполняющих совместные действия, формируют организацию, то она становится социальным институтом, когда у входящих в нее индивидов появляется осознание социального единства. Подчеркивая значимость направляющей идеи, французский юрист определил два основных типа институтов:

1. Вещные и правовые нормы.

2. Корпоративные институты (профсоюзы, государство, религиозные организации, торговые общества, общественные ассоциации) Оба типа институтов представляют собой модельную идеализацию реальных социальных отношений. Однако первые встроены в социальные коллективы и организации, а вторые институты не обладают организационной основой. Поэтому они применимы для любых социальных объединений.

Современные французские институционалисты Л. Тевено и Л. Болтански считают, что институты дифференцируются по процедурам координации, объектам регуляции, организации времени и пространства и Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М. 2008.

Ориу М. Основы публичного права. Пер. с франц. под ред. Е.Пашуканиса и Н.Челянова.

М.: Прогресс. 1999.

способам оценки. Они выделяют различные институциональные поля «порядки значимого»:

1. Традиционный или домашний.

2. Индустриальный 3. Рыночный 4. Порядок общественного мнения 5. Гражданский порядок98.

Американский социолог Д. Хейс утверждает, что социальный институт является, в основном, аффективной категорией. Этот подход подчеркивает личную значимость и вовлеченность социальных субъектов в социальные интеракции. “Институты уже не являются для личности ее “домом”, напротив, они становятся элементами давящей реальности, нарушающей цельность личности, отчуждающей ее. Выполнение тех или иных ролей уже не служит актуализации личности, а является своего рода “покрывалом”, скрывающим личность не только от других, но и от собственного сознания индивида”99.

Пассивность молодежи

Причины

Считают, что это не их дело

Если государство не может решить мы тем более

Знают проблемы, но не видят решения (зачастую из за не информированности в своих правах)

Проблемы, которые приводят к пассивности

Учеба (уровень образования в ВУЗах страны низкий, нет нормальных лабораторий и книг) ВУЗы соответствующие хорошему уровню образования зачастую без грантов и очень дорогие.

СПОРТ (не сколько дороговизна месячной платы, сколько дороговизна спортивного обмундирования, инвентарь спортивных помещений еще стоит с советских времен, очень старый)

КУЛЬТУРА (музыкальная школа, колледж) Дороговизна месячной оплаты:

Учебная – 2000 тенге в месяц, коммерческое 5000 тенге в месяц, при том что занятия идут всего два раза в неделю.

Еще надо иметь свой инструмент, зайдите в любой магазин музыкальных инструментов вы будете в шоке от цен.

Решения

Волонтерство! Самый ярый и эффективный метод борьбы с пассивностью (нужно поднять уровень волонтерства, например как главный фактор приеме не работу, как в США)

Cейчас очень много молодежных НПО, которые работают видимо по чуть чуть, потому что ощутимого эффекта не видно. Нужно систематизировать все молодежные НПО, создать один главный центр откуда будет координироваться и мониториться работа каждой организации.

Социальные ролики (упор нужно сделать так же на гражданские СМИ, так как они очень популярны среди молодежи.)

Не бояться спамить (информацией о молодежных акциях с лозунгом «не оставайся в стороне», что бы информировать молодежь)

Заинтересовать (будущими перспективами и пользой от социальной работы)

Вознаграждать (грамотами или денежно, как например гранты или стипендии, ведь так заинтересовывает нашу молодежь наше государство)

СПОРТ и КУЛЬТУРА (Страна не знает своих героев, поднять популярность музыкантов и спортсменов, а они в свою очередь должны проводить мастер классы для молодежи, мотивировать и подавать пример)

Всё же главный фактор, нужно чтоб у всей молодежи был доступ к качественному образованию, не только у богатой. Тогда поднимается культура поведения, жизненные цели, а в этом случае пассивность у молодежи отпадет сама собой.

Перед обществом уже давно остро стоит проблема проведения организованного досуга молодежи, которая возникает в связи с тем, что таким негативным явлениям, как наркомания, алкоголизм, преступность и другие девиантные формы поведения, весьма трудно противостоять. Наряду с этим фиксируется нарастание эмоционально-психологической тревожности, стресса, агрессивного неадекватного поведения, низкой самооценки, неготовности, неумения преодолеть проблемы в различных жизненных ситуациях, и, как следствие, маргинализация сознания, всплеск разрушительной энергии.

Молодежь интересуется в основном спортом, учебой, искусством и общественной жизнью. Главными ценностями для нее являются: хорошая карьера и свой бизнес, семья и занятие общественной деятельностью.

Все это наиболее выразительно проявляется в повседневном поведении, общении молодых людей, в том числе и в молодежном сленге. Выполняя функцию маркера молодежной субкультуры, сленг становится каналом интенсивного распространения в среде подростков и молодежи ненормативной лексики, отражая тем самым резкое снижение уровня нравственной и духовной культуры.

Данная проблема тем более актуальна, что существенный отрыв, обособленность молодежной субкультуры от культурных ценностей старших поколений, национальных традиций и менталитета обусловливает расшатывание основ фундаментальной культуры общества.

Сегодня исключительно актуальной представляется задача корректировки целесообразного воздействия на молодежную субкультуру в целях обогащения ее потенциалом содержательного, созидательного творческого развития молодого человека в противовес широко распространенным ориентациям гедонистического характера.

Конечно, если, возвращаясь к прошлому, говорить о Советском Союзе, то огромным достижением в области молодежной политики были пионерия и комсомол, в рамках которых молодежь могла получить все, начиная от дополнительного заработка, получения специального профессионального образования и заканчивая участием в любой творческой деятельности.

Во времена перестройки о молодежи как бы забыли, у всех появились другие заботы, нужно было учиться выживать в сложившихся условиях - все секции и кружки были закрыты, а молодые люди предоставились сами себе, что не могло не сказаться на поведении, воспитании и культуре молодого поколения. На экранах телевизоров стали появляться американские боевики плохого качества со сценами насилия, наркомании и проституции. В репертуарах кинотеатров доминирующая роль стала принадлежать американским и западноевропейским фильмам, которые фактически стали каналом широкого проникновения в социокультурную среду российского общества западных культурных ценностей, динамичного изменения ценностного содержания отечественной культуры в восприятии молодых. На улицах безнаказанно творили преступления рэкетиры и бандиты. В молодежной среде стали появляться другие идеалы и кумиры.

Как известно, разрушить легче, чем построить, и за годы постперестроечного периода многое было упущено. В итоге перед правительством РФ и региональными властями встала сложная задача возрождения молодежной политики, повышения культурно-образовательного уровня и улучшения бытовых и социальных условий молодых людей.

Безусловно, в Российской Федерации существуют молодежные общественные организации, которые занимаются решением этих проблем, но в большинстве своем о них либо ничего неизвестно, и они практически не стараются привлечь новых членов, либо они принадлежат какой-нибудь партии и занимаются проведением молодежных акций исключительно в интересах политики. Так что реально действующих, активных молодежных организаций крайне мало.

Невзирая на все это, по-прежнему существует активная молодежь, которая ходит в кружки, секции, занимается общественной деятельностью и т. д., но, к сожалению, ее процент в целом по России очень небольшой. В социальном портрете современной молодежи отчетливо проявляются противоречивые черты:

Основными причинами неучастия молодежи в общественных объединениях, по ее собственному мнению, являются неинформированность, нехватка времени, незаинтересованность.

1) возросший уровень образованности и недостаточная согласованность социального и личного смысла образования;

2) признание молодежью социальной значимости участия в общественной жизни и стремление самоутвердиться в непроизводственной сфере;

3) стремление к активному участию в социальных преобразованиях и фактическое отстранение, особенно учащейся молодежи, от многообразных видов социальной деятельности;

4) желание что-то изменить к лучшему в окружающей действительности и пассивность в поиске и реализации возможностей для самостоятельного улучшения жизни.

Многочисленные социологические опросы и исследования позволили составить общий портрет современного молодого человека. И хотя картина получается не такой уж удручающей, какой ее рисует пускай и реалистический, но все же пессимистический взгляд, тем не менее, поводов задуматься - предостаточно. Молодежь интересуется в основном спортом, учебой, искусством и общественной жизнью. Главными ценностями для нее являются: хорошая карьера и свой бизнес, семья и занятие общественной деятельностью.

Представляется, что проблема общественной пассивности детей и молодежи, в общем, не является для молодого поколения достаточно социально значимой, но отсутствие организованного досуга все же беспокоит. Подтверждением этого служит то, что самой актуальной проблемой у молодых людей считается проблема молодежной наркомании и алкоголизма.

Что касается существования детских и молодежных объединений, то, как показывают исследования, знает о них все-таки большинство, но далеко не все осведомлены, чем именно они занимаются. Самым популярным источником информации об этих объединениях являются люди, участвующие в них, и СМИ. Следовательно, чем больше людей занимают в детских и молодежных объединениях, тем больше процент информированности об их деятельности. Исходя из этого, представляется целесообразным шире использовать возможности СМИ и локального, и общероссийского масштаба, чтобы информировать молодежь о деятельности, задачах и программах таких объединений.

Примечательно, что самыми популярными видами общественной деятельности, которыми молодые люди хотели бы заниматься, если бы создали свою организацию, являются организация развлекательных мероприятий, спорт, сплочение по интересам.

Основными же причинами неучастия молодежи в общественных объединениях, по ее собственному мнению, являются неинформированность, нехватка времени, незаинтересованность. При этом процент тех, кому вообще неинтересна общественная деятельность, сравнительно небольшой.

Помимо всего прочего, среди причин безрадостного положения дел в сфере молодежной активности в социальной жизни стоит отметить и низкое материальное обеспечение общественных объединений. И хотя все чаще в подобного рода деятельности спонсорами выступают частные предприниматели и бизнесмены, в целом это, вне всяких сомнений - удел государства.

Приветствую читателей! В субботу, чуть отвлечемся от вебмастерских дел, сегодня свободный пост от Ярослава Голубева , просто рассуждения о том, что смолоду нужно знать чего хочешь, шаг за шагом двигаться к этому.

Давайте в этой статье поговорим о молодых людях которые нас окружают в метро, на учебе, на улице и т.д. У всех них, есть какая то цель в жизни хоть она и не всегда проявляется и не всегда они хотят ее добиться, но она все-таки есть. А это значит, что им надо работать, чтобы чего то добиться, но доходит до них это слишком поздно, а порой и никогда.

Недавно, тут я говорил с одним знакомым, которому 17 и тема зашла по поводу заработка. Я ему сказал, что если бы он сидел по делу в интернете, а не тратил бы часов 6 в день на игры, то мог бы зарабатывать какие-то средства на личные расходы уже через пару месяцев работы, на что он мне сказал:”А нафиг они мне нужны?”. Я был в шоке. То есть ему лучше попонтоваться перед дружками что он прошел еще пару уровней в какой-то игре, чем почувствовать независимость, хоть и небольшую, перед родителями. Потом, я ему сказал что это только начало и через год-два упорной работы ты сможешь зарабатывать больше чем родители и обеспечивать себя, родителей и еще вторую половину вместе с ее родителями(чем один из моих приятелей и занимается), на что он мне сказал:”Прикольно”.

Если бы мне тоже самое сказали в мои года то я бы сказал: А***ть как прикольно и попросил бы рассказать с чего начать и как продолжить. То есть, нам не нужно мало денег, а нужно сразу и много а когда приходит в голову реальность мира сего то уже поезд ушел и приходится довольствоваться тем что есть. А ведь именно такие, как этот парень хотят чем то в жизни выделиться, не стать как все и зарабатывать миллионы, но не потом, а сразу. И тут возникает вопрос: Так как же выделиться?

В последнее время, очень часто встречаются люди с продукцией фирмы Apple, причем всякие аксессуары у них везде:в кармане iphone ,в руке ipad и порой, кажется, что где то в трусах у них припрятано тоже парочку Iballs c Ipenis в комплекте. Эти люди хотят выделиться и показать: Вот видишь какой я крутой, а у тебя такого нету. А выходит это все в конкурс между родительскими кошельками. И если присмотреться, то это люди которым до 30. Это не значит что люди старше не слушают музыку или не сидят в интернете. Они просто не тратят деньги на пиар, а тратят на планшеты название которых не начинается с “I”, или просто их не покупают, так как полноценную работу в сети может обеспечить лишь стационарный компьютер или ноутбук, а не планшеты, нетбуки и уж тем более телефоны. Так а к чему я это собственно? А точно! Этот слой, как правило не работает и не понимает зачем, если нельзя за месяц получать «много денег». Ведь, они вполне могут себе позволить. Ведь у родителей вполне можно попросить деньги на сигареты, пивко и заодно планшет, чтобы не сливаться с остальной серой массой. (Еще попутно можно ввести понятие серая масса. Серая масса –это серое вещество в голове люди у которых нет серого вещества в голове.) Но вот тут эти “оригиналы” очередной раз ошибаются, но так они ошибаются не первый и не последний раз. Айфоны с айпадами уже есть у всех почти,и когда ты выходишь на улицу с новеньким “I” то уже не удивишь никого.

Но вопрос остается не решенным как же можно выделиться? Можно заняться спортом или фотографиями(эти случаи аналогичны вышеприведенному), а можно и попробовать заработать пусть вначале немного, и можно будет купить какую-то маленькую вещь, но она будет твоей, а не родительской и тем самым ты сможешь гордо сказать остальным: Видишь эту вещь? Так вот она моя. И вы увидите, как у собеседника уже активизировался слюнной рефлекс. А когда в 18-20 все начнут упрашивать родителей купить машину, то ты сможешь сам купить себе.

Так что, очень хорошо что есть еще люди читающие этот блог и пытающиеся хоть что то сделать в своей жизни лучше. И еще, раз помните что бы не говорили остальные думаете своей серой массой а не остальных.

И так, суть в том что если вы молоды и вкладывайте все доступные ресурсы в себя — саморазвитие, и в свое дело — работу, то непременно вырвитесь вперед по сравнению с теми, кто в это время предпочитал бездельничать и гнался за одобрительным мнением окружающих.

Активность и пассивность – две крайние характеристики человеческого поведения. Принято считать, что активность имеет всегда положительное значение, а пассивность всегда негативна и вызывает осуждение со стороны других людей. Но в психоанализе активность, ассоциируясь с мужским началом, соотносится с агрессией, что не может считаться положительным признаком. Также и пассивность – не всегда явление отрицательное, иногда это единственно верное поведение.

Что такое пассивность?

Под пассивностью в психологии понимают бездействие, поведение, противоположное активному стилю поведения. Пассивность может носить преднамеренный и непреднамеренный характер.

Иногда мы специально выбираем пассивную позицию – из-за лени или опасения оказаться в центре событий. Но пассивность может быть и непреднамеренной:

• при одновременном наличии стимулов, которые побуждают к действиям противоположного характера;
• при общем ослаблении организма в результате болезни, переутомления, истощения;
• при потрясении, вызванном сильными эмоциями;
• при болезненных нарушениях поведения.

Непреднамеренная общая пассивность поведения является защитной реакцией организма на стрессы, а потому не может осуждаться. А вот если пассивное поведение является стилем жизни, то это уже серьезная проблема, которую нужно решать.

Пассивность в отношениях

Наверное, каждой женщине хочется, чтобы избранник прислушивался к ее мнению. Но вот если мужчина ничего не может сделать без хорошего «пинка», то это не понравится никому. Что здесь делать? Некоторые пытаются исправить мужчину, надоедая ему постоянными замечаниями и упреками. Несложно понять, что ничего хорошего из этого не получается. Если мужчина не желает чего-то делать, то здесь, скорее всего, проблема мотивации. И тут можно только предоставить ему эту мотивацию или смириться с ролью абсолютного главы семьи. Еще хуже ситуация, когда мужчина безынициативен в постели – пассивность в сексе не порадует никого. В этом случае нужно выяснить, откуда берется такое отношение, может вы после тяжелого дня требуете активности, в этом случае поза «бревно» оправдана более всего. Также некоторое затухание страсти после нескольких лет совместной жизни – явление нормальное, но вы можете исправить ситуацию, есть масса способов, чтобы раздуть потухающее пламя. Дело плохо, если никакие ваши старания не приносят эффекта, тут либо случай крайней лени, либо отсутствие интереса именно к вам.

Социальная пассивность

В последнее время очень часто можно слышать термин «социальная пассивность», особенно в отношении молодежи. Часто можно слышать заявления о том, что молодым людям ничего не нужно в жизни, кроме удовольствий. Но это не совсем так, результаты социологических исследований показывают, что молодежь наряду с желанием построить карьеру и создать семью имеет и стремление добиться успехов в общественной жизни. Так что стремление что-то изменить к лучшему (в рамках коллектива, города, страны, мира) есть, другое дело, что практически нет возможности реализации этих желаний, а пробивать лбом бетонные стены рано или поздно устаешь.

Интеллектуальная пассивность

С понятием социальной пассивности очень тесно переплетается понятие пассивности интеллектуальной, в том случае, когда последняя является результатом недостаточной мотивации. Интеллектуальная пассивность бывает также следствием несформированности приемов умственной деятельности, но это относится к людям с отклонением в развитии. Пассивность другого рода наблюдается повсеместно – у школьников и студентов, которые стремятся получить документ об образовании, а не знания, у взрослых людей, забывших, что мозг дан для самостоятельного анализа фактов, а не пустой веры очередному обаятельному оратору. Проблема тут, как уже говорилось выше, в мотивации – учиться не нужно, на работе твои «пятерки» никого не интересуют, глубокие познания также не нужны, все необходимые знания «вдолбят» на двухнедельных курсах, становиться знатоком своего дела с глубокими познаниями не нужно – зарплата у них частенько меньше, чем у рядового сотрудника, устроившегося в крупную компанию или принятого боссом «по знакомству».

Как бороться с пассивностью?

Если бы захотели избавиться от аморфной массы человеческих личностей, то начинать следует с себя. Способов масса – основной предлагает заняться планированием собственной жизни, учиться выкладываться на 100% в любом деле. Но все методы борьбы с пассивностью будут бесполезны при отсутствии мотивации. Поэтому главным способом борьбы является осознание того, что вы хотите от жизни. Поняв себя, вы осознаете, какие действия вам нужно предпринять – возможно, то, чем вы занимаетесь, лишь отдаляет вас от цели, отсюда и пассивность, и нежелание что-то делать.