Тур хейердал открытия и краткая биография.

На идею такого путешествия его подтолкнула одна загадка. Когда-то давным-давно вождь древнего племени инков Кон-Тики потерпел поражение в войне и отступил с воинами к океанскому берегу. И вот дальше отступать было некуда. Тогда Кон-Тики и его соратники построили плоты, уплыли в океан и обратно они не вернулись. И больше их никто не видел. Куда же они исчезли?
Хейердал считал, что Кон-Тики плыл и плыл на запад на плотах, и высадился в конце концов на острове Пасхи, а его воины расселились оттуда по всем остальным островам. Но как это доказать? Только повторив самостоятельно весь этот морской путь.
Хейердал собрал команду, построил плот и отправился в путешествие, чтобы в точности повторить путь вождя инков.

После того, как я прочла книгу Хейердала "Путешествие на «Кон-Тики» (не могла остановиться! Даже не думала, что это будет настолько интересно читать!), мне очень хотелось рассказать об этом путешествии Осе. И мы стали с ним играть, представляя, что нам самим предстоит опасное путешествие по океану. Мне хотелось поговорить с Осей о путешествии Хейердала, но при этом не хотелось выдавать много информации валом. Поэтому мы сначала обсуждали, как Ося предствляет себе такое путешествие, а потом я рассказывала какие-то интересные подробности о приключениях Хейердала и его спутников.

Из чего будем строить плот?
Тур Хейердал отправился в плавание на плоту из дерева бальcы - это самое легкое дерево в мире! Не так-то легко было найти место, где до сих пор растут эти деревья. Им пришлось забираться далеко в горы, и оттуда сплавлять бревна по реке.

Итак, плот был готов, и в нем не было ни единого гвоздя! Над девятью могучими бальcовыми бревнами, перевязанными канатами, возвышалась мачта с гигантским (27 квадратных метров) прямоугольным парусом. Палуба была устлана бамбуком. Посреди плота стояла небольшая, но довольно крепкая хижина с крышей из банановых листьев.

макет плота

Плот в музее в городе Осло

Кадр из фильма "Кон-Тики"

Участникам экипажа время от времени приходилось проверять состояние веревок под водой. Это было очень опасно, потому что можно было попасть в пасть акуле.

Что будем есть?
(Надо научиться ловить рыбу)
«В пути нам предстояло узнать, можно ли ловить в открытом море рыбу и собирать дождевую воду. Я считал, что мы должны были взять с собой тот фронтовой паек, который нам выдавался во время войны».

Хейердал знал, что аборигены когда-то легко обходились во время плаваний сушеным бататом и вяленым мясом. Но если бы запас продуктов вдруг испортился, шесть человек могли просто умереть с голоду. Поэтому они взяли с собой много коробок с консервами, покрытых сверху тонким слоем асфальта, чтобы внутрь не попала влага. Их запаса должно было хватить на четыре месяца. Кроме того, на плоту были запасы фруктов, кокосов, и очень много рыболовных снастей: они надеялись, что им удастся ловить рыбу, и все получилось! Более того, часто им даже и ловить ничего не приходилось, рыба сама запрыгивала на их плот. Каждое утро Хейердал и его спутники находили на палубе десятки летучих рыб, которые тут же отправлялись на сковородку (на плоту был небольшой примус, который находился в деревянном ящике).

Один раз кок задремал и не заметил, как загорелась бамбуковая стена хижины, но, к счастью, все обошлось и ее быстро удалось потушить.
Океан кишел тунцами, скумбриями и рыбами-бонито и часто было достаточно просто забросить крючок в воду. Приспособившись к морской рыбалке, друзья даже стали ловить акул, иногда затаскивая их на плот, просто схватив за шершавый хвост.

Бывало и так, что им приходилось держать на палубе до 9 акул.

Что будем пить?
«В тропиках в знойные дни можно вливать в себя столько воды, что она польется через рот обратно, но вы по-прежнему будете испытывать жажду. Организму нужна не вода, а, как это ни странно, соль».
На борт «Кон-Тики» перед отплытием к островам Полинезии было погружено полсотни контейнеров с 1100 литрами родниковой воды. Этого запаса легко хватило бы на несколько месяцев пути. Но уже через несколько недель путешественники почувствовали, что вода испортилась и стала противной на вкус. Хейердал часто думал о том, как справлялись с жаждой его предшественники индейцы. Они хранили воду в сушеных выдолбленных тыквах и в толстых бамбуковых стволах. Пили воду из отверстий, после чего затыкали дырки крепкими пробками. Кроме того, аборигены владели секретами, с помощью которых выживали даже тогда, когда вода иссякала. Они «выжимали» пойманную рыбу, в результате чего выделялась жидкость, способная утолить жажду.
Путешественники смешивали пресную воду с морской, а вскоре научились пить и саму морскую воду – когда случайно узнали, что зерна овса почти полностью уничтожают ее неприятный соленый вкус.

Есть ли способ выходить на связь?
На плоту находилась маленькая радиостанция, с помощью которой экспедиция выходила на связь.

Какие опасности океана нас подстерегают?

Высокие волны, которые обрушиваются на плот. Спасало то, что вода легко уходила в щели между бревнами.
- невозможное управление плотом и подчинение течению. Кормчий и рулевое весло. Корма корабля всегда должны быть подставлен ветру.

Акулы
- ночью надо привязываться
- как пристать к берегу?
«Многие корабли в районе архипелага Туамоту попадались в ловушку подводных рифов и разбивались в щепки о кораллы. С моря нам не было видно коварной западни».
Через 90 дней пути команда Хейердала начала ощущать приближение земли. В небе появились косяки птиц, которые целеустремленно летели на запад. Плот несло прямо к одному из многочисленных островов Полинезии - островку Пука-Пука в архипелаге Туамоту. Но течение пронесло плот мимо клочка суши и потащило дальше.
Через несколько дней плот приплыл к атоллу Рароиа. Здесь экипаж поджидала целая полоса препятствий: чтобы добраться до земли, команде нужно было найти проход в стене острых, как бритва, коралловых рифов. Выбившись из сил в попытках пробиться сквозь риф, путешественники решили «оседлать» его во время прилива. Ухватившись покрепче за плот, они пережили несколько ужасных часов под ударами мощных волн. После чего сумели-таки перебраться через риф и вброд добраться до песчаного берега. Все получилось! Впереди команду ждали танцы с туземцами, праздничные церемонии на Таити и торжественное возвращение домой – уже на пассажирском пароходе.

Как посчитать, с какой скоростью двигается плот?
Они бросали в воду кусочек бальсы и замеряли время, за которое плот обгонит этот кусочек. (Кстати, хорошая может быть задачка для тех детей, которые уже знают, как рассчитать скорость, если известно время и расстояние)

Что нам делать с открытиями, которые нам предстоят? Как запомнить все детали и интересные подробности?

Нужно вести судовой журнал и записывать туда все наблюдения, зарисовывать новые виды рыб и других морских существ.

Вот примеры записей о рыбах в бортовом журнале, который вел Хейердал:
"11/V. Сегодня вечером, когда мы ужинали на краю плота, рядом с нами два раза всплыло какое-то громадно морское животное. Вспенит всю воду и исчезнет. Мы не могли понять, что это такое".

"6/VI. Герман видел толстую рыбу с темной спиной белым брюхом, у нее был тонкий хвост и много шипов. Она выскакивала из воды справа от плота".

Я рассказала Осе, кто попадался команде Хейердала во время их плавания: акула, бонито, тунец, летучая рыба, рыба-меч, кит, рыба-лоцман, корифена, летающие кальмары.

Торстейн однажды показал просто невероятный трюк - такие случаются только в рассказах хвастливых рыболовов. Мы сидели и обедали, вдруг он отложил в сторону вилку, окунул руку в воду, и не успели мы оглянуться как море забурлило и к нам на палубу шлепнулась здоровенная корифена . Все объяснилось просто: Торстен поймал обрывок лески, а на другом ее конце была слегка озадаченная корифена, которую Эрик упустил накануне.
У этой рыбы великолепная расцветка: в воде чешуя переливалась сине-зеленым цветом, плавники сверкали золотом. А вытащишь ее на плот, и на твоих глазах происходит удивительное превращение. Засыпая, рыба сперва становилась серой с черными пятнами, потом сплошь серебристо-белой. Но через четыре-пять минут к ней постепенно возвращалась первоначальная окраска. Да и в воде корифена иногда меняет цвет, словно хамелеон. Заметишь какую-то "новую" рыбу медного цвета, присмотришься, а это наша старая знакомая - корифена.

Рано утром мы нашли совсем маленького кальмаренка на крыше каюты. Головоломка! Сам он туда не влез, это видно по тому, что нигде не было чернильных пятен, только черное кольцо вокруг самого "младенца". Его не уронила на крышу морская птица, иначе мы нашли бы метки от клюва или когтей. Видимо, его забросило туда волной, хотя никто из ночных вахтенных не мог припомнить такой здоровенной волны.
Известно, кальмар перемещается по тому же принципу, что реактивный самолет. С огромной силой он проталкивает воду через канал внутри тела и быстрыми рывками плывет задом наперед, а собранные в гроздь щупальца тянутся за головой, делая кальмара обтекаемым. Две округлых, мясистых кожных складки по бокам работают как рули и как весла, когда кальмар не торопится.

Если ночью на палубе стоял наш маленький керосиновый фонарь, его свет притягивал гостей - летучие рыбы , большие и маленькие, проносились над плотом. Врежутся в каюту или парус и шлепаются на палубу. Они ведь только в воде могут разогнаться и взлететь, вот и лежат, беспомощно взмахивая длинными грудными плавниками, этакие большеглазые сельди. Рыбы летели довольно быстро. Как ткнет тебя мордой прямо в физиономию - получалось очень чувствительно. Утром мы жарили нашу добычу. Первой обязанностью кока, когда он вставал утром, было пройти по палубе и собрать всех приземлившихся за ночь летучих рыб. Обычно их было штук шесть - восемь, а один раз мы насчитали двадцать шесть жирных рыбин. Кнют просто огорчился, когда летучая рыба попала ему в руку, а не прямо на сковородку, на которой он только что расплавил сало.

Небо покрылось облаками, и ночью стоял непроглядный мрак, поэтому Торстейн поставил керосиновый фонарь около своей головы, чтобы вахтенные, входя и выходя, видели, куда ступать. Часов около четырех Торстейн проснулся оттого, что фонарь упал и что-то холодное и скользкое хлестало его по ушам. Летучая рыба, решил он, и стал шарить кругом, чтобы схватить ее и вышвырнуть за борт. Ему попалось что-то мокрое, длинное, змееподобное, и он отдернул руку, словно обжегся. Пока Торстейн возился с потухшим фонарем, невидимый ночной гость увильнул и заполз к Герману. Герман вскочил, тут и я проснулся, и мне сразу пришел на ум гигантский кальмар, который по ночам всплывает к поверхности как раз в этих широтах. Наконец зажегся фонарь, и мы увидели Германа: он сидел с торжествующим видом, сжимая в руке извивающуюся угрем тонкую рыбину . Она была длиной около метра, тело змеевидное, громадные черные глаза; длинные хищные челюсти усеяны острыми зубами, которые могли складываться назад, пропуская пищу.
Вся эта возня разбудила Бенгта, и мы поднесли к его глазам фонарь и длинную рыбину. Он сел в спальном мешке и сонно произнес:
- Ерунда, таких зверей не бывает.
После чего повернулся и преспокойно уснул опять.
Бенгт был почти прав. Позже выяснилось, что мы шестеро первыми увидели рыбу-змею - змеиную макрель - живьем. До тех пор на побережье Южной Америки и на Галапагосских островах находили только ее скелеты, да и то всего несколько раз.

Это была китовая акула , крупнейшая из акул и вообще крупнейшая современная рыба. Она встречается очень редко. Чудовище было таким огромным, что, когда ему вздумалось нырнуть под плот, мы увидели его голову с одного борта, а хвост - с другого. Морда у него была до того нелепая и тупая, что мы просто не могли удержаться от хохота, хотя отлично понимали: если эта гора мускулов вздумает напасть на нас, от наших бальсовых бревен одни щепки останутся. Китовая акула продолжала кружить под самым плотом, а мы гадали, чем это кончится. Вот опять скользнула под весло и подняла его спиной. Мы стояли наготове вдоль бортов, держа ручные гарпуны, которые казались зубочистками перед этим колоссом. Похоже было, что акула и не помышляет уходить от нас, она следовала за нами, как верный пес, держась у самого плота.

Карта.
«Кон-Тики» отплыл из перуанского порта Кальяо 28 апреля 1947 года. А уже 7 августа плот достиг точки окончания своего путешествия - атолла Рароиа в архипелаге Туамоту. Таким образом было пройдено около 3770 миль (или 6980 км) за 101 день.

Статья, которой я пользовалась, чтобы написать этот пост, - http://redigo.ru/article/240
Многие фотографии - из книги Хейердала.

Я посмотрела фильм 2012 года - "Кон-Тики" и показала из него несколько отрывков Осе. На всякий случай напишу здесь отрывки по времени, вдруг кто-то еще захочет их показать детям. Я не стала показывать весь фильм, тем более что там есть неприятная сцена, когда они вспарыывают брюхо акуле, ну и попугая тоже съедает акула, хотя этого не было в книге, и я решила, что информации о том, что птицу унесла волна, - достаточно для Оси.
Итак, я показала эпизоды:
с 37 мин. по 40. - с крабом
с 42:36 по 49:50 - со штормом
с 51:02 по 53:10 - с китовой акулой, которая красиво плавает вокруг плота
с часа по час:02 - про светящуюся воду
с часа:24 по час:26 - как они увидели птицу и пытались пристать к берегу
ну и в конце - как обнимались и радовались.

И еще конечно, можно посмотреть фильм, который снял сам Хейердал, и который в итоге получил Оскара:

А теперь про игру: первым делом мы сделали плот - для этого мы перевернули верх ногами наш обеденный стол, привязали к нему веревки, а на веревки повесили крафтовую бумагу

В небольшом городке Ларвик на юге Норвегии.

С детских лет Тур интересовался зоологией, любовь к которой привила ему мать, биолог по образованию.

В 1933-1936 годах Хейердал изучал зоологию и географию в университете Осло. В то же время он самостоятельно изучал историю и культуру Полинезии. Во время учебы в университете Тур познакомился с берлинскими учеными Кристиной Бонневи и Яльмаром Брохом, которые разработали и организовали проект, предусматривающий посещение удаленных островов Полинезии и изучение того, каким путем туда могли попасть животные, населяющие острова.

В 1950 году по инициативе Тура Хейердала в Осло был открыт музей "Кон-Тики". В музее выставлен не только оригинал знаменитого плота, но и плавсредства и предметы из других экспедиций Хейердала : папирусная лодка " Ра-II ", на которой в течение двух месяцев путешественник преодолел расстояние в несколько тысяч миль; модель тростниковой лодки "Тигрис" , скульптуры с острова Пасхи и предметы древних народов Латинской Америки.

Тур Хейердал был трижды женат. В первом браке с Лив Кушерон-Торп у него родились два сына Тур и Бьерн. Во втором браке с Ивонной Дедекам-Симонсен у Хейердала родились три дочери — Анетта, Мариан и Хелен Элизабет. В 1996 году Хейердал развелся со своей второй супругой и женился на актрисе Жаклин Бир.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Родился Тур Хейердал в Ларвике в семье Туров Хейердалов в 1912 году. Почему Туров? Просто из поколения в поколения мальчиков в семье Хейердал было принято называть Турами. И, хотя как для отца, так и для матери будущего путешественника, брак был третьим и в семье уже росли семеро детей, именно младшего сына назвали Туром.

Отец, немолодой (ему уже было 50 лет, когда родился Тур) и богатый владелец пивоварни, с удовольствием путешествовал по Европе и много времени проводил с малышом, обязательно беря его с собой в поездки.

Мать – Алисон Люнг Хейердал – тоже души не чаяла в сыне и не только любила его, но и много занималась с мальчиком. Получив образование биолога в Англии и будучи последовательницей теории Чарльза Дарвина, именно она привила Туру любовь к зоологии.

В результате любимец семьи создал дома, в предоставленной родителями в полное его распоряжение комнате, зоологический музей, самым эффектным экспонатом которого стало… чучело гадюки. В музее было много разных чудес – местных, и привезенных из дальних путешествий, так что по выходным к Хейердалам приходили целыми семьями – не только на традиционный чай, но и на «ознакомительные экскурсии».

Поступление Тура в 1933 году на зоологический факультет Университета Осло ни для кого не стало неожиданностью. В университете он продолжает заниматься зоологией, но постепенно все большее и большее внимание уделяет культурам и цивилизациям древности. Именно в это время он убеждается в мысли, что современное человечество слишком «заигралось» и забыло о вековых заповедях и традициях, а потому вошло в период братоубийственных войн и ненависти. В этом он будет убежден до последних минут своей жизни.

Пока же Хейердал особенно интересуется культурой Полинезии и знакомится с берлинскими зоологами Кристин Бонневи и Яльмаром Борхом, к которым ездит в Берлин, а кроме того, активно пользуется возможностью читать книги и документы из самой крупной на тот момент в мире частной научной библиотеки, владельцем которой был состоятельный виноторговец из Осло Бьярне Крепелин.

Ветер странствий

Довольно быстро (после семи семестров) Туру становится в университете скучно: он обладает поистине энциклопедическими знаниями, как благодаря собственной жажде знаний, так и полученным от родителей в детстве. Он хочет заниматься собственными исследованиями и отправиться в настоящее путешествие к далеким берегам экзотических островов, благо его немецкие учителя-зоологи Кристин Бонневи и Яльмар Брох готовы организовать и спонсировать экспедицию к островам Полинезии, целью которой было понять, как туда могли попасть животные, населяющие острова в наши дни.

Тура ждало не просто «научное приключение», но и свадебное путешествие, потому что перед отплытием на Маркизские острова Хейердал сочетался браком с красавицей Лив Кушерон-Торп, студенткой факультета экономики, с которой познакомился еще в 1932 году.

Лив оказалась настоящей авантюристкой – как и сам Тур, – а это важное качество для путешественников: оба супруга были готовы на свой страх и риск отправиться на несколько лет в тропический рай, куда еще не ступала нога ученого. Лив не просто сопровождала мужа в поездке, но и была ему верным помощником: она проштудировала горы зоологической литературы и книг о Полинезии.

Путешествие на пароходе прошло чудесно, да и жизнь на безлюдном острове Фату-Хива была для влюбленных молодоженов поначалу просто сказочной. Хотя на острове не было даже признаков цивилизации, кругом их палатки рос непроходимый лес, а неподалеку жил последний представитель племени каннибалов – к счастью, настроенный вполне мирно.

На острове выяснилось, что Тур не умеет… плавать. Зато его молодая жена чувствует себя в воде как рыба. Вскоре благодаря усилиям Лив Хейердал уже с удовольствием рассекал лазурную морскую гладь.

Не все было так просто на острове: вскоре жители соседних островов, полинезийцы, сами приехали к супругам и объяснили, что жить так долго в полной изоляции и одиночестве просто опасно для жизни. Как выяснилось впоследствии, они были правы: мало кто способен прожить вдвоем год и сохранить чувства.

Островитяне стали часто приезжать в гости и даже показали скрывавшиеся в джунглях каменные изваяния богов.

Через год пришло время покидать острова, хотя это и было против планов: Тур подхватил опасную болезнь, а Лив сообщила ему радостную новость – она ждала ребенка. Так закончилось первое путешествие Хейердала.

Об экспедиции на Маркизских островах Тур рассказал в своей первой книге «В поисках рая» (1938), которая вышла как раз накануне Второй мировой войны и прошла практически незамеченной. В 1974 году Хейердал издал расширенный вариант книги под названием «Фату-Хива».

Путешествие в Канаду и Вторая мировая война

По возвращении в Осло Лив родила Туру сына Тура, которого в семье стали на итальянский манер ласково звать Турито, а еще через год родился сын Бьёрн.

Тур продолжал заниматься наукой. Часть собранной в Полинезии коллекции он отослал в Берлин, а часть передал в родной университет.

Надо признать, что после первой экспедиции молодой ученый передумал становиться зоологом, его стали больше интересовать не животные, а люди. В Полинезию отплывал ученый-зоолог, а вернулся в Норвегию ученый-антроплог.

Тур постоянно возвращался в мыслях к каменным изваяниям богов, одного из которых полинезийцы называли Тики. Это имя было знакомо Хейердалу – так звали бога инков. Но как инки могли преодолеть морские просторы и приплыть из Америки в Полинезию? Или все было наоборот?

Тур решает поехать в Канаду на ее «дикий запад», где жили племена индейцев, которые могли сохранить предания о мореплавателях, и приглашает в путешествие Лив, тем более что отношения в семье стали катастрофически портиться и надо было что-то делать.

Хейердал объездил всю западную часть Канады, но нигде не нашел и следов морских путешественников, приплывших из Юго-Восточной Азии в начале каменного века.

В Канаде его застала Вторая мировая война. Как истинный патриот, он желал защищать Родину и, в конце концов перебравшись в США, завербовался в армию. Об участии Хейердала во Второй мировой войне мы уже рассказали здесь. Семья же Хейердала во время войны жила в США, а потом переехала в Англию.

Экспедиция «Кон-Тики»

В 1946 году Хейердал увлекается новым проектом: он утверждает, что американские индейцы могли в глубокой древности достичь островов Тихого океана на плотах. Несмотря на негативную реакцию историков, Хейердал организовал экспедицию "Кон-Тики" – и доказал, что был прав: он сам со своей командой смог на бальсовом плоту проделать путешествие от Перу до атолла Рароиа в архипелаге Туамоту. Самое удивительное, что многие ученые отказывались верить даже в факт самого путешествия неугомонного норвежца до тех пор, пока не был сделан и показан документальный фильм «Кон-Тики».

В экспедиции, помимо Хейердала, приняли участие еще пятеро путешественников - Кнут Хаугланд, Бенгт Даниельссон, Эрик Хессельберг, Турстейн Робю и Герман Ватцингер. В Перу они из бальсового дерева и других природных материалов построили плот паэ-паэ и дали ему имя «Кон-Тики». К плаванию на плоту Хейердала подтолкнули старинные летописи и рисунки испанских конкистадоров с изображением плотов инков, а также местные легенды и археологические свидетельства, что позволило предположить наличие контактов между Южной Америкой и Полинезией.

Об этой экспедиции, увлекательной и трудной, как раз и снят фильм, премьера которого состоится 16 апреля.

После возвращения из экспедиции Хейердал разводится с Лив, которая вскоре вышла замуж за американского миллионера, и в том же году женится на Ивонне Дедекам-Симонсен. Во втором браке у Тура родились три дочери - Анетта, Мариан и Хелен Элизабет.

Экспедиция на остров Пасхи

Хейердала всегда было невозможно остановить, и долго ему на одном месте не сиделось. Поэтому в 1955 году он организует археологическую экспедицию на остров Пасхи, в состав которой входили норвежские профессиональные археологи.

По результатам экспедиции был написан очередной бестселлер «Аку-Аку», о котором профессор С. А. Токаревнаписал:

«Из исследований Хейердала вытекает один несколько неожиданный, но важный для науки факт: сохранение культурной традиции среди островитян. В последнее время у этнографов сложилось мнение, что жители острова Пасхи, полуистребленные и деморализованные колониальным режимом, совершенно забыли собственное прошлое, что они теперь как чужие на своей родной земле. Оказывается, это не совсем так. Правда, островитяне не помнят древнего письма, не все они представляют себе, как в далекие времена передвигали и ставили статуи. Но потомки былых каменотесов и скульпторов еще знают, как их предки вырубали статуи и отделяли их от материнской породы; они сумели передвинуть и заново поставить огромный каменный истукан, как это делали отцы и деды; они помнят колдовские песни-заклинания, которые при этом пелись. В тайниках еще хранятся родовые сокровища, за которыми заботливо ухаживают. Островитяне верят в их волшебную силу и в силу духов, охраняющих тайники, и помнят свои генеалогии, свое происхождение от "короткоухих" или "длинноухих".

Именно это сохранение культурной преемственности позволило Хейердалу произвести особого рода научный эксперимент: с помощью островитян он показал, как высекались статуи, как они передвигались и ставились. А ведь это-то и представлялось столь долгое время загадкой!

Крупной заслугой Хейердала являются археологические исследования. До него никто их на острове не производил. Но и тут без помощи местных жителей он ничего бы не сделал: проникнуть в тайники – пещеры – Хейердал смог только потому, что ему удалось добиться доверия островитян. А этим он обязан в значительной мере своим прежним путешествиям, которые разбудили среди полинезийцев патриотический интерес к их собственному прошлому. "Сеньор Кон-Тики" стал повсюду в Полинезии популярной фигурой».

В книге «Остров Пасхи: разгаданная тайна», написанной в 1989 году, Хейердал предположил, что остров сначала был заселён «длинноухими» из Южной Америки, а «короткоухие» прибыли туда из Полинезии лишь в середине XVI века и могли как сами приплыть на остров, так и могли быть привезены туда в качестве рабов.

«Ра» и «Ра-II»

В 1969 году пришел черед путешествиям на лодках из папируса. Хейердал построил две лодки и попытался пересечь Атлантический океан. С первой лодкой вышла неудача: спроектированная по рисункам и макетам лодок Древнего Египта и названная «Ра», она была сделана из эфиопского камыша и, выйдя в путь с побережья Марокко, довольно быстро развалилась (попросту размокла) в водах Атлантического океана.

В 1970 году вторая лодка – «Ра-II», доработанная с учетом допущенных ошибок, была построена мастерами с озера Титикака в Боливии и отправилась в путь также из Марокко. Это путешествие было успешным: «Ра-II» доплыл до Барбадоса, а Хейердал в очередной раз одержал победу: он доказал всему научному мировому сообществу, что древние мореплаватели могли совершать трансатлантические переходы под парусом, используя при этом Канарское течение.

В экспедиции принимал участие международный экипаж, в том числе и врач Юрий Сенкевич. Хейердал всегда был пацифистом и хотел показать, что даже на крошечном участке «суши» в океане люди разных политических и религиозных убеждений и национальностей могут жить в мире и дружбе.

Об этих экспедициях была написана книга «Экспедиции на „Ра“» и создан документальный фильм.

Еще одна тростниковая лодка

Не менее известно и путешествие на «Тигрисе», который Хейердал построил в 1977 году и отправился на ней вместе с международной командой в путешествие из Ирака к берегам Пакистана, а затем в Красное море, доказав, что между Месопотамией и Индской цивилизацией (современный Пакистан) могли существовать торговые и миграционные контакты.

3 апреля 1978 года «Тигрис», проплававший пять месяцев и сохранивший все свои мореходные качества, был сожжён в Джибути в знак протеста против войн, разгоревшихся в районе Красного моря и Африканского Рога, в знак протеста «против проявлений бесчеловечности», а Хейердал отправил письмо Генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму, в котором призвал всех «простых людей всех индустриальных стран осознать безумные реальности нашего времени» и задуматься о будущем «общей цивилизации, чтобы ее не постигла участь тонущего корабля».

Неутомимый искатель приключений

Тур Хейердал оставался неугомонным до конца своих дней.
Он обследовал курганы, найденные на Мальдивских островах в Индийском океане, где обнаружил скульптуры бородатых мореплавателей с продолговатыми ушными мочками («длинноухих»), что позволило ему утверждать, что существовала цивилизация мореходов, выходцев из современной Шри-Ланки, заселившая Мальдивы и, быть может, основавшая культуру острова Пасхи.

Он исследовал пирамиды Гуимар на острове Тенерифе и доказал, что это не случайные нагромождения камней, а настоящие рукотворные строения-пирамиды с астрономической ориентацией, а также заявил, что Канарские острова в древности были перевалочным пунктом на пути между Америкой и Средиземноморьем.

В конце жизни Тур Хейердал в очередной раз вызвал гнев общественности, выдвинув теорию о том, что в Скандинавию во время великого переселения народов пришли племена из степей вокруг нынешнего Азова. Тур Хейердал провел археологические раскопки в низовьях Дона и на Кавказе и на основе собранного материала выпустил две книги: в 1999 году вышла его монография «Без границ», а в 2001 году – ее переработанный вариант «В погоне за Одином». Обе книги написаны в соавторстве со шведом Пером Лиллиестремом.

На книгу обрушился поток негативных рецензий историков, в которых Хейердал и Лиллиестрем были объявлены «псевдоучеными». Однако опровергнуть находки великого путешественника никто не смог.

В одном из своих интервью Хейердал сказал: «Я не ищу приключений ради самих приключений. Полнота жизни не обязательно связана с преодолением стихий - работа мысли, достижение гуманной цели украшают ее сильней. Я органически не способен считать людей, живших тысячелетия до нас, ниже себя, и мне претит, когда я сталкиваюсь с таким часто даже подсознательным пренебрежением к тем, кто жил до нас и не владел нашей техникой. Мне доставляет удовольствие щелкать по носу ученых сухарей и высокомерных гордецов. Но мотивы преодоления собственной слабости, пассивности, мотивы утверждения человеческой личности через достижение, казалось бы, недостижимого мне близки и понятны...»

Не менее бурной была и личная жизнь великого ученого и путешественника, смутьяна и жизнелюба. В возрасте 1996 году отец пятерых детей Хейердал разводится со своей второй супругой и сочетается браком с бывшей Мисс Франция и актрисой Жаклин Бир. Много лет проживавший на итальянской Ривьере, Хейердал перебрался с супругой, которая всегда и везде сопровождала его в поездках, на Тенерифе, оставив второй семье свое любимое поместье Колла-Микере.

На Тенерифе же Тур купил старинный особняк с трехсотлетней историей и большим садом, площадью в целый гектар. В том саду росли не только апельсиновые деревья и авокадо, но и привезенный самим хозяином из Египта папирус. Хейердал просто обожал возиться там и даже говорил, что, если бы у него была вторая жизнь, он обязательно стал бы биологом.
Неправильно навешивать на человека ярлыки и считать, что больше всего на свете Тур любил скитаться по свету. Сам он утверждал, что просто обожает свой дом, любит находиться в кругу семьи и еще очень любит танцевать. Себя он называл «цивилизованным дикарем».

Умер Хейердал в возрасте 87 лет от опухоли головного мозга в имении Колла-Микери в итальянском городке Алассио в провинции Савона, в окружении своей семьи - жены Жаклин и детей.
На родине ему еще при жизни был установлен памятник, а в его доме открыт музей.

Казалось бы, в двадцатом веке уже невозможно совершить глобальные открытия, всего лишь путешествуя по океану. Карты мира уже давно составлены и весьма точно. Но знаменитый Тур Хейердал бросил вызов этому утверждению. Правда, его исследования касались не географии, а историко-этнографических процессов.

Краткая биография жизни

Будущий путешественник и исследователь родился в Норвегии, когда уже вовсю громыхала первая мировая война. Тур рано заинтересовался биологией и антропологией, даже создал небольшой зоологический музей прямо у себя дома. А вот вода, как бы странно не звучало, внушала ему панический страх. Дважды в детстве Хейердал оказывался в одном шаге от утопления. Только в 22 года, выплыв из реки самостоятельно (он оказался там волей случая), сумел победить водобоязнь и изжить её навсегда.

Но и в последующие годы жизни Хейердала мало что ещё указывало на грядущую деятельность его. Конечно, знакомство со знаменитым путешественником Крепелином, изучавшим Полинезию (и одновременно – освоение географии в университете Осло) говорит о многом. Однако исследовать далёкие страны можно было и в кабинете, конечно, рассматривая и анализируя отобранные другими материалы. Но не такова была личность Хейердала…

В 1937 году он отправляется на Таити (где проходит курс выживания), а потом – целый год живёт на острове Фату-Хива, который был полностью изолирован от цивилизации. Продолжить исследования помешали сначала язвы, а затем – рост враждебности местных жителей. Этот период работы Тура Хейердала оказался почти забыт, так как попал в густую тень мировой войны.

В то же время, о знаменитом исследовательском походе через Тихий океан знают почти все сколько-нибудь образованные люди. Летописи и зарисовки конкистадоров, легенды и археологические совпадения подтолкнули Хейердала к попытке опытным путём проверить, возможно ли пройти большое расстояние по воде, располагая лишь теми средствами, что и в древности.

1947 год. Перу. Тур Хейердал и другие пятеро исследователей строят плот старинной конструкции, ставший известным как «Кон-Тики». За сто одни сутки, используя лишь течение и попутные ветры, экспедиция прошла восемь тысяч километров и достигла островов Туамоту.

Лодка Тура Хейердала

В конце 1960-х – начале 1970-х годов Тур Хейердал предпринял другое путешествие, на этот раз на лодке «Ра», сделанной из папируса. Цель была такая: отплыть из Марокко и на опыте доказать, что древние моряки могли благодаря Канарскому течению преодолевать Атлантический океан. Образцом для конструкции «Ра» послужили древнеегипетские лодки. Недостатки такой модели привели к досрочному окончанию экспедиции (лодка просто разломилась). Усовершенствованный «Ра-2», в следующем году, сумел добраться из того же Марокко до Барбадоса, что доказало принципиальную достижимость такого путешествия в прошлом.

Почему знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал считал таким важным подтверждение возможности контакта между Древним Египтом и Южной Америкой?

Дело в том, что он находил между этими цивилизациями многочисленные сходства – архитектура (пирамиды) и иероглифическая письменность, фресковая живопись и одинаковое незнакомство с аркой как методом оформления; продвинутые астрономические, календарные познания обоих; сходство методов мумификации. Аналогичной позиции он придерживался и по другим вопросам (например, исходил из влияния шриланкийской цивилизации мореходов на Южную Америку и культуру острова Пасхи.

Следует иметь ввиду, что многие тезисы, выдвигавшиеся Туром Хейердалом, реально ничем не обоснованы.

Про этого знаменитого путешественника сняли целый фильм, с которым я вам предлагаю ознакомиться:

В разгар этого процесса произошла катастрофа. На остров Пасхи прибыли полинезийцы и начали войну с длинноухими и светлокожими "потомками Кон-Тики". "Длинноухие" строители гигантских статуй и знатоки письма были зверски истреблены пришельцами-людоедами. "Победителем оказался полинезиец, который не привык строить из камня и делать статуи, а собирал на берегу плавник, чтобы вырезывать деревянные фигуры, известные по другим частям Полинезии... Эти воинственные люди оказались одни среди руин на голой сцене острова Пасхи. Они сохранили в своей среде очень небольшой инородный элемент. Такими их и застал Роггевен, когда приподнял занавес для европейского зрителя - через много лет после того, как великая драма кончилась и исполнители главных ролей покинули сцену" (Т. Хейердал. Статуи острова Пасхи.-"Новый мир", 1962, № 9, стр. 229. )

Таким образом, "людей Кон-Тики" постигла печальная судьба. Создав высокую цивилизацию в Андах, они были разгромлены в сражении дикарями индейцами и вынуждены были бежать из Америки за океан. Однако и здесь "длинноухие" были настигнуты дикарями. В жестокой борьбе "короткоухие" полинезийцы окончательно истребили "белых учителей"...

Популярные книги Тура Хейердала "Путешествие на Кон-Тики" и "Аку-аку", излагающие эту теорию, получили известность во всем мире. Они изданы массовыми тиражами в нашей стране и читаются с таким же захватывающим интересом, как фантастические и приключенческие романы. Фактически они стали единственным источником сведений об острове Пасхи для широких кругов читателей. В одном из популярных журналов даже появилась статья "Разгадка тайны острова Пасхи". Эту тайну раскрыли работы Хейердала.

Как же расценивает современная наука "теорию Кон-Тики"?

Романтика и факты

Нет слов - исто­рия «длинноухих», так безжалостно пре­следуемых дикаря­ми, индейцами и по­линезийцами, ро­мантична и печальна. Но... насколько она достоверна? Быть мо­жет, все аргументы, приводимые в пользу «теории Кон-Тики», как иногда называют гипотезу о «белых индейцах», заселив­ших Полинезию, столь же шатки, как и доказательства не менее романтичной и трагической истории гибели Пацифиды? Большинство специалистов по Океании высказали и в советской, и в зарубежной печати свое авторитетное мнение об "американской гипотезе".

Начнем со знаков письменности. "Пума" и "кондор", значки кохау ронго-ронго, оказались близкими родственниками "слона" и "обезьяны" Хевеши. "Кондор", равно как и "слон", - это изображение длинноклювой птицы-фрегат. А "пума", как и "обезьяна", - стилизованная фигура мифического существа.

Столь же относительным кажется многим специалистам и сходство каменных гигантов острова Пасхи и статуй в Тиагуанако. "Я пишу эти строки через несколько недель после возвращения из Тиагуанако, расположенного на берегах озера Титикака, где я исследовал те немногие монолиты, которые возвышаются среди руин этого знаменитого города, - пишет профессор Метро. - Я напрасно искал хотя бы самое малое стилистическое сходство между ними и моаи острова Пасхи. На деле трудно было бы представить себе более различную художественную традицию" (А. Меtrаuх. Easter Island.London, 1957, page 223 ).

А один из специалистов по Южной Америке высказался еще более категорично:

"Статуи острова Пасхи и статуи из Тиагуанако имеют общие черты лишь в том, что и те и другие больших размеров и изготовлены из камня".

("Disselhoff Geschichte der altamerikanishen Kufturen". Mflnchen, 1953, 296 ).

Маловероятной кажется большинству ученых возможность появления "белых пришельцев" в Южной Америке. В самом деле, у самого Хейердала нет четкого представления о том, откуда же взялись на "материке краснокожих" белые люди? Он считает, что они могли появиться "в результате местной эволюции", - но слишком уж неправдоподобно такое предположение; с другой стороны, он высказывает догадку, что эти кочующие носители самобытной культуры могли быть представителями одного из культурных народов Средиземноморья или светлокожими и бородатыми жителями Северной Африки, попавшими на американский континент благодаря морским течениям и пассатам.

"Высказывая такого рода мнения, Хейердал явно находится под впечатлением научно-фантастических работ прошлого века, - пишут советские ученые Н. А. Бутинов, Р. В. Кинжалов и Ю. В. Кнорозов в рецензии на книгу "Аку-аку". - Одно время действительно было в моде разыскивать в Америке пропавшие "десять колен Израиля", таинственных атлантов, выходцев с берегов Средиземного моря и т. д.

Об этом были написаны десятки книг. Начало серьезного изучения древних американских цивилизаций сразу же показало, что они созданы самими индейцами. С тех пор таинственные "белые учителя" индейцев навсегда исчезли со страниц научных трудов по американистике" ("Советская этнография", 1959, № 1, стр. 145. )

Наконец, легенды о заселении острова Пасхи, на которые опирается норвежский путешественник, противоречат его теории.

Ведь в них говорится, что вождь Хоту Матуа и его спутники, первыми прибывшие на остров, были не "длинноухие", а "короткоухие"! И к тому же, легенды говорят о том, что ладьи Хоту Матуа отправились в путь с запада, а не с востока (то есть не из Америки). "Длинноухие" прибыли после "короткоухих", и были они отнюдь не кроткими "белыми учителями". Именно при них развилось на острове людоедство, и когда один из "длинноухих" убил тридцать детей, возмущенные "короткоухие" начали войну и перебили "длинноухих".

"Белые индейцы" из легенд инков назывались "рингрим", то есть "ухо". Испанские хронисты именовали их "орехонес" - "длинноухие". Быть может, "длинноухие" острова Пасхи все-таки являются этими легендарными "орехонес"?

Но, во-первых, обычай удлинять уши существует не только у «бе­лых пришельцев», но и у чернокожих меланезийцев, и краснокожих индейцев, и желтокожих жителей Азии. Во-вторых, люди, прибывшие на остров Пасхи и имевшие обычай искусственно удлинять уши, не назывались «длинноухими»! Их прозвали «ханау еепе»; первые исследователи переводили это, как «длинное ухо». Но крупнейший в мире специалист по языку острова Пасхи Себастьян Энглерт пока­зал, что такой перевод - абсурден. По-рапануйски «епе» значит «ухо», а «еепе» - «дородный», «коренастый». Слово «ханау» означа­ет «раса», «рождаться»; ни один словарь языка острова Пасхи ни переводит слово «ханау», как «длинный».

Можно все-таки принять как очень рискованное предположение, что слово «ханау» означает «длинный». Но и тогда мы получим бес­смыслицу. Сочетание «ханау еепе» в значении «длинное ухо» невоз­можно по правилам рапануиского языка, в котором прилагательное всегда стоит после существительного! А если же мы попытаемся перевести название врагов «длинноухих», именовавшихся «ханау момоко», как «короткоухие», то тогда получится совершенная чепуха Ведь слово «момоко» означает «тонкий». И поэтому у нас получится не «короткое ухо», а «длинный тонкий»! На самом же деле «ханау момоко» переводится, как «каста тонких», «ханау еепе» - «каста дородных», а отнюдь не как «короткоухие» и «длинноухие».

Так, не выдерживая холодной струи научной критики, рассыпаются доказательства в пользу «теории Кон-Тики».

«Мнение Хейер­дала о том, что целый народ (или его остатки) переселился из Америки в Полинезию, представляет собой совершенно необоснованную гипотезу, не подкрепленную ни одним убедительным доказательством»,

Таков вывод советских ученых, с которым соглашается боль­шинство крупнейших зарубежных специалистов по Америке и Полинезии.

Кондратов А.М. Великаны острова Пасхи. М., «Советский художник», 1966 г., с. 118-124.