Травма рождения. Травма рождения: метод ее разрешения

Австрийский психоаналитик Отто Ранк (нем. Otto Rank; наст. фамилия Розенфе́льд) родился ровно 130 лет назад — 22 апреля 1884 года в Вене. Он был одним из ближайших учеников и последователей Фрейда, работал над теорией сновидений.

Материал сновидений Отто соотносил с художественным творчеством и мифологией. Одна из самых известных его монографий, которую написал Отто Ранк — «Травма рождения и её значение для психоанализа». В этом труде автор указывает, что изгнание плода из материнского лона представляет «главную травму», которая определяет развитие неврозов. Также Ранк пишет, что у каждого человека подсознательно присутствует желание возвратиться в материнское чрево, но Фрейд не разделял этого взгляда.

Отто Ранк родился в бедной еврейской семье. Он был младшим из двух сыновей. В его семье не было особых духовных предпочтений. Отец считал, что младший сын должен выучиться на инженера-машиностроителя, и авторитарно направлял обучение юного Отто. Ранк окончил ремесленное училище, получил аттестат зрелости и пошел работать в мастерскую. В это же время он стал самостоятельно изучать психологию. Затем он окончил Венскую школу искусств. Особый интерес Отто проявлял к литературе и мифологии. Он взял себе фамилию Ранк, так звали доктора из пьесы «Кукольный дом» Г. Ибсена.

С Зигмундом Фрейдом он познакомился в 1906 году, и представил ему рекомендательные письма от Альфреда Адлера, это семейный врач Розенфельдов. Так же он представил три свои рукописные работы. В 1907 году по материалам одной из них была выпущена популярная книга Отто Ранка «Художник». Эти рукописи получили довольно высокую оценку от Фрейда. Он рассмотрел в молодом авторе способности к обучению психоанализу. Позже Фрейд писал: «рукопись, представленная нам выпускником ремесленного училища показывает исключительное понимание им данного предмета. Поэтому мы убедили его продолжить гимназическое обучение, и посещать университет. Мы уговорили его, чтобы он посвятил себя вневрачебному приложению психоанализа». В 1912 году Отто Ранк, книги которого спустя несколько лет изменят развитие психоанализа, окончил Венский университет и получил степень доктора философии.

Со временем между Ранком и Фрейдом возникла глубокая личная дружба. Фрейд видел в Отто своего сына и общался с ним соответственно. Ранк в 1912 году стал секретарем Венского психоаналитического общества. В 1913 году он становится членом тайного комитета. Возглавлял издательство он с 1919 года по 1924 год. В этом издательстве публиковались психоаналитические работы.

Отто Ранк стал первым психоаналитиком, который не имел медицинского образования, но вел прием пациентов. В доме, где жил он оборудовал свой приемный кабинет. Определенный промежуток времени он занимался исследовательской работой (из которой позже и родилась книга Отто Ранка «Травма Рождения»), а так же вел финансовые и управленческие дела психоаналитического общества. К тому же он помогал Фрейду в организационных вопросах, и был вице-президентом Венского психоаналитического сообщества.

Ранк в начале 20-х годов высказал ряд идей, из-за которых его исключили из числа членов тайного комитета и привели к разрыву с Фрейдом. Из Соединенных Штатов Америки в 1924 году, от президента Нью-Йоркского психоаналитического общества ему пришло приглашение. И Отто ездил в США, здесь на протяжении нескольких месяцев перед американскими психоаналитиками он рассказывал о новых идеях. Некоторые слушатели стали проходить у Ранка краткосрочный анализ. После возвращения в Вену он оставил пост главного редактора психоаналитического журнала. Ранк подал в отставку в 1929 году, и это можно сказать предопределило окончательный разрыв с Фрейдом. Отто Ранк в начале 30-х годов стал работать в Париже психоаналитиком.

В Соединенные Штаты Америки Отто Ранк переехал в 1935 году. Здесь он занимался терапевтической и преподавательской работой. Так же он выдвигал новые психоаналитические идеи.

Умер Отто Ранк 31 октября 1939 года в Нью-Йорке от аллергической реакции на лекарство содержащее серу. Он применял его для лечения инфекции горла.

Отто Ранк был одним из первых психоаналитиков уделивших особое внимание применению психоаналитического способа исследования при изучении литературы, поэзии, религии. Ещё задолго до книги Отто Ранка «Травма рождения» он в своей работе «Миф о рождении героя» высказал положение, согласно которого только на основе психологического анализа возможно открытие ключа содержательной тождественности мифов всех времен и народов.

Отто Ранк анализировал способность к воображению как универсальное явление характерное как для каждого отдельного человека, так и для всего человечества в целом. Рассматривая легенды и мифы, а именно мифы о рождении Саргона, Моисея, Эдипа, Париса, Телефа, Персея, Гильгамеша, Кира, Тристана, Ромула, Геркулеса, Иисуса, Зигфрида и Лоэнгрина, он обнаружил несколько моментов, которые служат основой для построения стандартного сказания. Ранк заметил, что во всех сказаниях герой относится к своим родителям с каким-то нездоровым характером. Автор отметил, что такое отношение определено чем-то, что отражено в характере каждого героя.

В «Семейном романе невротиков», одной из самых известных книг Отто Ранка, тот высказывал идеи Фрейда, и в дальнейшем они получили развитие. Он отметил, что тема брошенных, а затем воспитанных другими родителями детей содержится в очень многих сказаниях и мифах. Автор открыл связь между семейными романами и мифами о героях. Все они включают в себя желание героя избавится от родителей.

Объясняя психологический смысл мифа, Отто Ранк попытался обнаружить связь мифа с отдельными психологическими заболеваниями. Так он считал, что основные черты данных мифов во многом отвечают маниакальным представлениям психотиков, которые страдают манией то ли величия, то ли преследования. Принимая все это во внимание, Ранк выявил тесную связь между структурной манией у параноиков и мифами о героях, еще он дал характеристику мифов как параноидальной структуры.

По предположению Отто Ранка травма рождения является главным фактором возникновения тревоги и страха. Автор считал, что момент рождение ребенка и отделение его от матери для человека является травмирующим событием. И на подсознании у человека присутствует стремление вернуться в лоно матери и восстановить предшествующее положение, которое непосредственно связано с травмой рождения.

По теории, которую составил Отто Ранк «Травма рождения» — нервоз возникающий на почве внутреннего конфликта человека. С одной стороны это ужасы рождения, а с другой стороны желание вернуться в изначальное состояние дородовой гармонии. В результате этого Отто Ранк переосмыслил ключевые тезы классического психоанализа:

— боязнь кастрации, таким образом, стал рассматриваться как символическое выражение первичной травмы (рождение человека) и вторичной травмы (отлучение малыша от груди матери);

— комплекс Эдипа – с точки зрения воплощаемых человеком попыток возвращения в материнскую утробу (перенос внутриутробного блаженства на заряженные беспокойностью гениталии);

birth trauma) Т. р. - представление о том, что роды представляют собой физически трудный и психологически устрашающий опыт для новорожденного, память о к-ром сохраняется в бессознательном. Эта идея по меньшей мере столь же стара, как Будда, к-рый считал роды одним из пяти неизбежных страданий в челов. жизни. Психоаналитик О. Ранк, один из учеников Фрейда, развил эту исходную идею в своей книге "Травма рождения" (Тhe trauma of birth). Он пояснял, что опыт оставления материнской утробы с изобилием пищи, тепла, покоя и кислорода ради выхода в грубый мир голода, холода, шума и затруднений дыхания непременно будет травмирующим. Согласно психоаналитической теории, любой травмирующий опыт оставляет шрам в душе чел., мешающий нормальному, рациональному мышлению. Ранк высказал предположение, что роды относятся к таким травмирующим событиям. Нек-рые психологи и психиатры, среди них Р. Д. Лэйнг, соглашаются с формулировкой Ранка. В рез-те этого они побуждают взрослых пациентов попытаться заново пережить опыт своего рождения, чтобы вернуть в сознание погребенные воспоминания, к-рые, возможно, деформируют дальнейшее развитие. Нек-рые врачи пытались ослабить страдания новорожденного при внезапном переходе из матки во внешнюю среду. Наиболее видным из них яв-ся Ф. Лебуйер, к-рый в книге "Рождение без насилия" (Birth without violence) описывает "пытку невинного", какой яв-ся роды в совр. больницах, восклицая: "Как напрасно думать, что такой громадный катаклизм не оставит своих следов!". Лебуйер предложил ряд мер для обеспечения "мягких родов", среди к-рых - отсрочивание перерезания пуповины, приглушение света и шума в родильном отделении, купание новорожденного в теплой воде, - все для того, чтобы замедлить быстрый переход из одного мира в др. Др. психологи и врачи считают Т. р. скорее фантазией, чем фактом. Они обращают внимание на то, что такие процедуры, как обрезание или вправление сломанной кости (весьма болезненные для детей более старшего возраста), сопровождаются гораздо меньшим криком у новорожденных. Кроме того, если новорожденных помещают рядом с матерью (обеспечивая безопасный телесный контакт) или уютно заворачивают в мягкую пеленку сразу после родов, они быстро успокаиваются и проявляют любопытство - поведение, не наблюдаемое обычно после травмирующего опыта. Тем не менее, хотя Т. р. остается недоказанным предположением, мн. родители и мед. персонал пытаются сделать первые моменты после родов более приятными для новорожденного. В последнее время уже не так часто можно увидеть, как новорожденного держат вниз головой и шлепают или сразу уносят, не дав матери подержать его. См. также Психоанализ, Ранкианская психология К. С. Бергер

ТРАВМА РОЖДЕНИЯ

birth trauma) Идея о том, что рождение является травматическим опытом (см. ТРАВМА), была впервые высказана Отто Ранком. На протяжении нескольких лет она пользовалась популярностью и рассматривалась, например, Freud (1915), как объяснение предрасположенности человека к ТРЕВОГЕ. Сейчас она представляет только исторический интерес. Похоже, теория о том, что тревога является повторением травматического опыта рождения, получила свою привлекательность благодаря тому, что дала возможность объяснить одно универсальное человеческое переживание, т.е. тревогу, ссылкой на другое переживание, рождение, а также тому, что позволила рассматривать ПСИХОНЕВРОЗЫ как особую форму ТРАВМАТИЧЕСКОГО НЕВРОЗА.

Травма рождения

Специфика. Сначала это понятие использовалось для обозначения той роли, которую, по мнению Фрейда, играет разрыв с матерью во время рождения для всей последующей жизни индивида, выступая ядром всего негативного жизненного опыта. В теории О.Ранка сделана попытка поставить это понятие в центр внимания: здесь поведение взрослого человека трактуется как неосознаваемое стремление избавиться от травмы рождения через ту или иную форму отреагирования и снять невротический страх, который феноменологически презентирует индивиду травму рождения. В качестве психотерапевтического средства пациент должен был вспомнить - со всеми эмоциональными нюансами - акт своего рождения, и тем самым сделать его достоянием своего сознания. С момента возникновения эти представления о роли акта рождения в дальнейшей психологической жизни индивида подвергались решительной критике. В частности, за то, что не было предпринято никаких попыток проверить статистически выдвигаемую гипотезу. Так как шок при рождении Ранком связывался с резким изменением ощущений (от ощущения тепла, мягкости, насыщения - к ощущениям холода, жесткости, асфиксии и голода), то нет серьезных препятствий выявить влияние, оказываемое на психическую жизнь, родов той или иной степени сложности. Позднее Ранк несколько отошел от этих представлений.

Литература. Kubie L.S. Psychoanalyse ohne Geheimnis. Reinbek, 1956;

Rank O. Das Trauma der Geburt. Wien, 1924

ТРАВМА РОЖДЕНИЯ

бессознательные переживания человека, связанные с его появлением на свет. Впервые представления о травме рождения были выражены австро-американским психоаналитиком О. Ран-ком (1884–1939) в работе «Травма рождения» (1924).

О. Ранк считал, что травма, полученная при рождении, является причиной возникновения неврозов, а переживания страха рождения – «первой репетицией», прообразом переживаний всех других ситуаций опасности. Травма рождения и вызванный ею страх, согласно О. Ранку, – основные факторы развития человека и источники невротических заболеваний.

Во внутриутробном состоянии будущий ребенок органически соединен с матерью. Последующее нарушение этой гармонии между матерью и ребенком при рождении вызывает в нем тревогу. Незащищенность ребенка перед внешним миром может стать причиной того, что у него возникнет стремление вернуться в первоначальное состояние, а невозможность осуществления этого приведет к появлению невроза.

Взрослый человек на бессознательном уровне в той или иной форме и степени тоже испытывает тоску по утраченной некогда гармонии. В состоянии коитуса у мужчины происходит как бы символическое приобщение к материнскому лону, а у женщины возникает желание вобрать в себя мужчину, чтобы тем самым слиться с ним в единое целое.

По мнению О. Ранка, невроз возникает на почве внутрипсихического конфликта между стремлением человека вернуться в первоначальное состояние дородовой гармонии и воспоминанием об ужасе рождения. Одна из основных задач психоанализа состоит в устранении воспоминаний о травме рождения путем перевода бессознательных страхов пациента в его сознание и понимания того, что отделение ребенка от матери – неизбежный процесс психического развития.

З. Фрейд признавал заслугу О. Ранка в том, что он подчеркнул значение акта рождения и отделения ребенка от матери. Но основатель психоанализа не принял крайние выводы, сделанные О. Ранком из представления о травме рождения и распространенные им на теорию неврозов и психоаналитическую терапию. Его критическая позиция по отношению к соответствующей концепции О. Ранка нашла свое отражение в работе «Торможение, симптом и страх» (1926).

В частности, З. Фрейд считал, что страх – это свойственная всем высшим живым организмам реакция на опасность, между тем как рождение переживается только млекопитающими и подлежит сомнению вопрос о том, имеет ли оно у всех их значение травмы. Стало быть, страх встречается и без прообраза рождения, но обсуждение этого вопроса выходит за границу, отделяющую психологию от биологии. Психоанализ же является, по словам З. Фрейда, частью психологии как науки. Кроме того, если страх – реакция организма на опасность, то опасность при рождении не имеет психического содержания.

О. Ранк пытался доказать, что ранние фобии (страхи) ребенка непосредственно связаны с актом рождения, с воспоминаниями о травматическом нарушении счастливого внутриутробного существования. З. Фрейд не считал эту попытку удачной. По его мнению, отдельные случаи детских страхов противоречат тому, на чем настаивал О. Ранк. Самые ранние детские страхи не могут быть непосредственно объяснены впечатлениями ребенка при акте рождения.

По словам З. Фрейда, готовность ребенка испытывать страх не проявляется с наибольшей силой непосредственно после его рождения, а возникает по мере его психического развития и сохраняется в течение определенного периода детства. Если такие ранние страхи длятся дольше обычного, то возникает подозрение в существовании невротического нарушения.

В конечном счете основатель психоанализа не считал, что представления О. Ранка о травме рождения могут дать исчерпывающий ответ на вопрос о причинах возникновения невроза. «Если исследование вопроса о влиянии тяжелых родов на предрасположения к неврозам даст отрицательные результаты, то значение попытки Ранка окажется ничтожным». При этом З. Фрейд полагал, что потребность найти несомненную и единую «последнюю причину» нервозности «останется всегда неудовлетворительной».

В статье представлен уникальный метод работы с травмами рождения, созданный в датском институте Бодинамики. Раскрывая свой подход к повторному рождению, авторы делятся новыми представлениями о соматическом и соответствующем ему психологическом развитии ребенка в пре-, пери- и постнатальном периодах; посвящают читателя в метод систематического исследования мускульных паттернов, который позволяет установить наличие у человека проблем, связанных с травмой рождения; делятся техниками, направленными на создание позитивного импринтинга рождения и пр. В статье обсуждаются вопросы структуры характера, соотношения шок-паттернов и процесса рождения, переноса и контр-переноса в процессе работы с клиентом. Авторы описывают свою работу с взрослыми людьми, хотя созданный ими метод при условии модификации может быть использован также при работе с младенцами и детьми.

Введение.

Мы различаем три основные школы терапии повторного рождения, оказавшие наибольшее влияние на существующие в этой области методы. Одна из них создана Станиславом Грофом. Он акцентирует метафорические и трансперсональные аспекты повторного рождения и с целью доступа к данным о рождении человека использует технику гипервентиляции. Другой подход, разработанный Орром, также включает гипервентиляцию, а иногда и применение горячих ламп с целью воссоздания состояний, соответствующих процессу рождения. Наконец, третья школа представлена работами английского психотерапевта Ф. Лейка, также применяющего технику гипервентиляции и разработавшего теорию, которая объясняет природу детской реакции на стресс рождения. Бодинамический развивающий импринтинг-метод отличается от перечисленных выше подходов, хотя мы и включаем в наше понимание развития характера человека обобщенное представление Лейка о детском сознании и защитных механизмах при внутриутробном и родовом состояниях.

Наш метод воспроизведения рождения разрабатывался Л. Марчер и Л. Олларсом в ходе клинической практики, в значительной степени независимо, более 15 лет. Свое начало он ведет из нескольких источников. К ним принадлежит, прежде всего, датская система телесных тренингов “школы релаксации”, известной по работам Ш. Сильвер, где основное внимание уделяется низшему уровню телесного осознавания. Затем следует соматический развивающий подход норвежским психотерапевтом Л. Янсеном и датчанкой Б. Холле. И, наконец, - главнейшая часть, которую составляют открытия Л. Марчер в области развития психомоторики. Значительным оказалось также и влияние Райха, но на более позднем этапе развития теории бодинамики. Благодаря особенностям нашей работы для клиента становится возможной более безопасная и в то же время более полная интеграция опыта переживания повторного рождения. У нас сложилось критическое отношение к техникам гипервентиляции, которые широко используются в процессе повторного рождения. Поскольку метафорическую тему “смерти и возрождения” мы рассматриваем как достойный предмет терапевтического исследования, то главной своей задачей считаем введение нового психомоторного запечатления повторного рождения, которое протекает в безопасной, поддерживающей атмосфере.

Распространена точка зрения, заставляющая сомневаться в том, нужно ли и можно ли придавать повторному рождению столь большое значение. Главное возражение наших оппонентов состоит в том, что сознание младенца во время, а тем более до рождения слишком неразвито, чтобы процесс появления на свет мог оказать сколько-нибудь серьезное воздействие на последующее развитие ребенка. Для скептиков, убежденных, что рождение остается в не поддающемся воскрешению прошлом, не оставляя в мозге никаких следов, скорее всего, совершенно ошеломительными окажутся данные, свидетельствующие, что процесс рождения, несомненно, запечатлен в нашем бессознательном, и более того - доступен зрелому сознанию. Но на смену первому спешит еще одно возражение, несколько иного порядка: не является ли повторное рождение еще одним увлечением в поисках универсального решения для всех наших проблем, еще одним средством в поисках идеального лекарства? Наконец, не является ли это новое наше упование еще одним способом ухода от реальных жизненных проблем, более насущных и важных?

В ответ на эту критику, прежде всего, приходится признать, что, действительно, бывают случаи, когда ребефинг проводится безответственно, людьми, не имеющими соответствующей подготовки ни в психотерапии как таковой, ни в области психологии и физиологии рождения. В этих случаях, действительно, травма рождения нередко начинает выступать как центральная метафора жизни и ребефинг предписывается в качестве идеального лекарства для решения любого типа психологических проблем. Однако, несмотря на досадные случаи подобного рода, представляется очевидным, что, если мы относим себя к приверженцам развивающей модели психопатологии, то тогда вынуждены принимать во внимание точку зрения на травму рождения как на один из источников психологических проблем. Вместе с тем, не будем спорить, рождение - хотя и неотъемлемая, но только одна из частей процесса развития в целом.

Процедура воспроизведения рождения, согласно нашей методике, занимает три часа и при условии правильной интеграции полученного опыта не требует повтора. Три часа нельзя считать чрезмерным вкладом в процесс развития человека. Однако этим трем часам может предшествовать длительный подготовительный период или, напротив, они могут предварять последующую работу как часть продолжительного терапевтического процесса. Так или иначе, мы располагаем многочисленными данными, бесспорно свидетельствующими о глубинном воздействии, которое разрешение травмы рождения оказывает на жизнь человека. Новые ощущения - собственной силы, способности противостоять стрессам, воспринимать позитивные аспекты мира, которые приобретают наши пациенты, убеждают нас, что интегрированное повторное рождение является необходимой частью полного цикла терапии для тех, кому он показан.

Далее мы представим перечень самых существенных элементов нашей теории и техник развивающего “импринт-метода”. Конечно, этот перечень - далеко не полон и весьма схематичен. Мы не утверждаем, что, прочитав статью, можно будет беспрепятственно браться за практику повторного рождения. Просто не видим иного способа объяснить то, что мы подразумеваем, говоря о развитии нового “импринта” и приобретении новых ресурсов, как привести четкий перечень наших методов и основных положений лежащей в их основе теории. В нашей практике подготовки специалистов методы повторного рождения начинается только на третьем году четырехлетнего курса. Поэтому тем, кто интересуется терапией повторного рождения, мы настоятельно рекомендуем пройти полноценную тщательную подготовку.

Перспективы развивающего соматического метода.

Бодинамический подход рассматривает рождение в контексте общего соматического рождения. На каждой стадии процесса родов у младенца активируются высоко специализированные типы моторных рефлексов. Наиболее значимые из них включают рефлексы, изначально связанные с вытягиванием ребенком собственного тела в ответ на сокращения матки, что завершается дальнейшим энергичным выталкиванием из нее. В период после родов наиболее важными являются рефлексы доставания, сосания, хватания и поиска. При идеальных обстоятельствах эти моторные паттерны исчерпывают себя по мере того, как перестают быть необходимыми. Однако в условиях стресса указанные типы рефлекторных паттернов нарушаются и теряют способность спонтанного исчерпания. Они сохраняются телом до тех пор, пока не найдут своего разрешения в ходе терапии. Благодаря тонкому пониманию этих рефлекторных соматических паттернов и их психодиагностического содержания, аналитики бодинамики работают с процессом рождения в психотерапии людей зрелого возраста.

Оценка мышечного паттерна при травме рождения.

Открытие “мускульного” паттерна - идея, касающаяся мышечного напряжения, которое блокирует эмоции, - принадлежит Вильгельму Райху. Л. Янсен открыл противоположную тенденцию мышц - становиться расслабленными или гипореактивными и разработал метод, использующий данное явление в терапии. Янсен создал теорию развития ребенка, в основе которой лежит эволюция типов гипо- и гипернапряженных мышечных паттернов. Л. Марчер развила эти идеи, исследуя специфически психологическое содержание мышечных реакций и наблюдая, в каких случаях мышцы активируются в процессе развития ребенка. На базе этих исследований Марчер разработала теорию структуры характера и уникальный диагностический инструмент - “Телесную карту”, где отмечаются основные мышцы тела, протестированные на ступень гипо- или гиперреактивности. Данный тест обычно проводится на предварительном этапе процесса долгосрочной терапии и используется для анализа проблем развития пациента в период младенчества и детства, включая рождение. Если мышцы, активирующиеся при рождении, значимо гипо- или гипернапряжены, это является показателем того, что травма рождения до настоящего времени сохранена телом.

Создание нового импринта.

Проведение повторного рождения предполагает две задачи. Первая - придти к пониманию, какой фактор оказался действительно травмирующим или психологически значимым при рождении индивида. Вторая - создать новый импринт “рождения”, позволяющий клиенту реально почувствовать, чего так недоставало в его реальном опыте рождения. С нашей точки зрения, создание нового “отпечатка” рождения - один из наиболее существенных моментов, от которого зависит успешное разрешение травмы рождения. Мы работали с клиентами, уже проходившими процесс повторного рождения, но по другим методикам, которые так и не разрешили проблем, связанных с травмой рождения, поскольку новый импринт не был создан. Вместо этого повторно переживали травму и, таким образом, увязали в чувствах страха, ярости, подавленности и пр.

На наш взгляд, неспособность клиентов решать возникающие в ходе терапии проблемы рождения, вызвана двумя причинами. Первая: клиенты были слишком глубоко погружены в травму. Наш собственный опыт позволяет утверждать, что вводить клиента в ощущение того, что когда-то возымело для него травматический эффект, необходимо лишь в степени, достаточной для соматического осознавания происшедшего. Иначе повторное переживание травматического опыта может привести к психологическому и физиологическому срыву. Мы обнаружили, в частности, что методы ребефинга с использованием гипервентиляции вызывали в этом отношении серьезные проблемы.

Одна из особенностей гипервентиляции состоит в том, что она создает повышенный уровень кислорода в крови. В действительности, при рождении ребенка уровень кислорода в его организме существенно ниже. На этом основании можно сделать вывод, что техники гипервентиляции могут и не вызывать истинной регрессии в состояние рождения на психологическом уровне. Еще важнее то, что, судя по нашему опыту, они способны активизировать и другие шоковые проблемы. Это может привести к хаотической ситуации, когда целый ряд проблем возникает одновременно, и ни одна из них не может быть действительно разрешена. Отчасти поэтому рождение рассматривается иногда как центральная составляющая человеческих проблем: при проведении ребефинга “все” всплывает на поверхность. Учитывая это обстоятельство, очень важно работать в определенный момент только с одной проблемой, так, чтобы она могла быть полностью разрешена на всех уровнях - эмоциональном, когнитивном и моторики. При проведении повторного рождения с использованием гипервентиляции клиенты получают мощный опыт, который для некоторых, относительно здоровых людей может оказаться действительно целебным, но другим - только повредит, а для многих окажется бесполезным, так как не разрешит полностью травмы рождения.

Вторая причина неполного разрешения травмы рождения заключается в том, что соматические “ресурсы” клиента остаются не раскрытыми. Под ресурсами мы имеем в виду соматические паттерны движений или способности. Эти моторные паттерны всегда имеют глубокий психологический смысл. Новые ресурсы становятся доступными на телесном уровне, когда блокированные или недостаточно развитые моторные паттерны восстанавливаются либо впервые активируются.

Так, например, если клиент родился в результате кесарева сечения с применением анестезии, недостаточно просто об этом знать и ощущать соответствующие чувства. Для полного разрешения травмы необходимо побудить клиента продвигаться к переживанию активного толкания с использованием всех своих сил, помочь ему испытать состояния полного пробуждения и жизненности, а также ощутить принятие доброжелательным окружением. В противном случае рефлекторные реакции остаются спящими, а гипо- и гиперреактивные мускульные паттерны остаются без изменений, и клиент не ощущает никаких новых ресурсов. Типы ресурсов, относящихся к рождению, включают новое чувство свободы времени, возможность изо всех сил проталкиваться вперед и выбираться, быть способным выдерживать нежелательные раздражители, умение должным образом терпеть давление, оказываемое со стороны, способность проходить через стрессовую ситуацию вплоть до ее завершения, умение принимать заботу, работать вместе, ощущение принятия, доброжелательности и поддержки. Задача терапевта - создание возможности для возникновения этих ресурсов.

Повторное рождение - в терапевтическом контексте.

Еще одной причиной, в виду которой повторное рождение может создавать проблемы, выступает неверно выбранное время для его проведения в контексте более общей ситуации клиента. Бодинамический анализ рассматривает повторное рождение с точки зрения более общего контекста психотерапевтического процесса. Для того, чтобы воспроизведение рождения возымело терапевтическое воздействие, необходимо, в идеальном случае, соблюдение некоторых условий.

Клиент должен располагать стабильным социальным окружением (социальной средой), где он черпает поддержку. Должным образом проведенное рождение включает регрессию на психологическом, неврологическом и эмоциональном уровнях, и для интеграции новых переживаний в опыт клиента очень важно наличие значимой поддержки со стороны близких людей в течение, по крайней мере, двух недель после воспроизведения рождения.
В идеальном случае клиент до прохождения повторного рождения должен проработать имеющиеся у него психологические проблемы. В противном случае у него не найдется достаточных психологических и соматических ресурсов для интеграции процесса рождения или, что еще хуже, под давлением процесса ребефинга он может стать даже более дезорганизованным.

1. Условия успешного проведения повторного рождения

1.1. Ситуация клиента

Наилучшее время для проведения повторного рождения - момент, когда становится очевидным, что в жизни клиента спонтанно возникают проблемы, связанные с процессом рождения. Вот некоторые признаки возможного наличия подобных проблем:

несмотря на интенсивную терапию, клиент сообщает о “неспособности выйти” из трудной ситуации, или неспособности “пройти через нее”; он может также чувствовать, что ему не удается использовать все свои возможности в данной ситуации, ощущать, что “увяз в обстоятельствах”.
в сновидениях клиента повторяются образы прохождения через каналы, выходя из темноты на свет и т.д.
на телесном уровне клиент может испытывать ощущение жизненной энергии или напряжения в областях, ассоциативно связанных с рождением: шея в основании черепа, точки прикрепления сухожилий затылка, соединений фасций в области плеч, точки прикрепления мышц крестца и сухожилий пяток. При тестировании этих зон с помощью Телесной карты мы обнаруживаем чрезмерную степень гипореактивности мышц (что является показателем паттернов отказа или уклонения от борьбы) или их гиперреактивности (показатель реакции борьбы).
появление паттернов спонтанных движений, относящихся к процессу рождения, например, тенденции сжиматься, уподобляясь эмбриону.

Однако само по себе возникновение проблем, связанных с рождением, не означает, что клиент готов к интеграции опыта повторного рождения. Отсюда следует, что прежде необходимо выяснить, готов ли клиент психологически к этому опыту.

1.2. Определение времени проведения повторного рождения в контексте долговременной психотерапии.

В идеальном случае, если клиент не проходил предварительной терапии, мы должны наблюдать его в течение двух-трех лет, прежде чем убедимся, что повторное рождение может быть наиболее адекватным и успешным методом терапии для него. Наша техника работы во времени предполагает движение от проблем развития более позднего происхождения - к более ранним. В какой-то момент мы достигаем “дна” и начинаем обратное движение, с тем чтобы осуществилась интеграция нового материала, полученного на основе изучения ранних периодов жизни, с более поздними структурами характера. “Дно” может включать и повторное рождение, но важно отметить, что оно не во всех случаях обязательно.

Относительно вопроса, кто нуждается, а кто не нуждается в процессе повторного рождения, мы считаем, это зависит от серьезности намерений клиента в терапии. Если клиенты стремятся полностью проработать структуры своего характера, то с уверенностью можно сказать, что для 80-90% наблюдаемых клиентов воспроизведение рождения полезно. Если цели клиента в терапии более ориентированы на текущие проблемы или он настроен на краткосрочную терапию, то повторное рождение необходимо лишь в том случае, если мы явно имеем дело с основной проблемой, связанной с травмой рождения.

В известной мере необходимость воспроизведения рождения обусловлена и культурной спецификой. Установившаяся в скандинавской культуре практика рождения, видимо, диктует его необходимость. В культурах с более гуманной практикой рождения число клиентов, нуждающихся в терапии повторным рождением, может быть значительно меньшим.

Парадоксально, что клиентам, которые наиболее нуждаются в повторном рождении, часто требуется более внимательная подготовка. У таких пациентов чаще всего преобладают проблемы раннего развития. Безошибочно чувствуя эту особенность, мы начинаем испытывать тягу сначала решить именно эти проблемы, особенно если ощущается тупик в процессе терапии, и мы, с целью прорыва, хотим предпринять что-то радикальное. Исходя из нашего опыта, утверждаем, что в большинстве случаев такая ситуация не является достаточным основанием для проведения повторного рождения.

В этом случае лучше тщательно рассмотреть другие характерологические проблемы и следовать установленному принципу - сначала работать с проблемами позднего развития, и лишь затем - раннего.

Исключением являются случаи, когда клиенты настолько увязли в проблемах рождения, что уже не в состоянии эффективно участвовать в терапевтическом процессе, и все их попытки решения других проблем заведомо обречены на неудачу. Признаками таких случаев служат:

сильное ощущение замешательства и неспособности действовать в жизни;
спонтанные физические ощущения в областях тела, связанных с процессом рождения (давление в голове, крестце, пятках, пупке);
в стрессовой ситуации -спонтанное принятие человеком позы эмбриона;
преобладание в снах и фантазиях образов каналов, тоннелей и пр.

Если, с учетом перечисленных признаков, проведено повторное рождение, то это часто означает, что терапевт должен принять особо интенсивную форму “родительского трансфера” (переноса), поскольку весьма часто у таких клиентов нет соответствующего социального окружения, которое могло бы обеспечить заботу, необходимую им после терапии рождением.

Характерологические проблемы и повторное рождение.

В данном разделе описываются характерологические блоки, создающие препятствие для успешного проведения повторного рождения.

Бодинамика разработала собственную систему структуры характера, основывающуюся на соответствующем понимании процесса психомоторного развития. Каждая структура характера строится вокруг исторического возникновения отдельных потребностей и импульсов. В целом мы рассматриваем две обязательных позиции для каждой из характерологических структур. При первой - “ранней” - позиции, имеющей в виду те варианты развития, когда импульсы рано блокируются и соматические ресурсы утрачивают возможность нормального развития, типичной реакцией является отказ (покорность). При второй - “поздней - позиции импульсы уже имеют некоторые соматические ресурсы, поэтому могут оказывать сопротивление попыткам окружающей среды блокировать их. Поскольку мы работаем с проблемами развития в определенной последовательности - от поздних структур к ранним, именно в этом порядке мы и описываем установленные нами семь типов характера.

1) Структура Солидарность/Действие.

Способность принимать поддержку от группы и от друзей в период непосредственно после повторного рождения - важная часть успешной интеграции опыта рождения. Без способности иметь друзей и принимать их помощь клиенту сложно интегрировать глубинную потребность в заботе, возникающую после процедуры повторного рождения. С нашей точки зрения, формирование отношения личности ребенка к группе происходит в период от 7 до 12 лет. Основной проблемой этого возраста, как мы полагаем, является установление баланса между личными потребностями и потребностями группы. Мы используем термин “солидарность” в противовес термину “действие” для описания основной задачи, которую ребенок данного возраста пытается решить. Люди с характерологическими проблемами подобного рода имеют тенденцию либо ставить потребности группы выше своих (солидарность), либо чувствовать, что они должны действовать лучше остальных (конкуренция). При повторном рождении конкурирующие личности стремятся быть наилучшими клиентами и показать “наилучшее рождение”: они перестают ощущать чувство отчужденности от группы и отстраняют свои сугубо личные потребности установления контактов. Личности, нивелирующие собственные потребности, по-прежнему выказывают тенденцию к признанию потребностей группы выше собственных. Проведение повторного рождения гораздо легче, когда мы имеем дело с незавершенными проблемами нивелирования, нежели конкурирования, так как нивелирующая личность чувствует себя свободнее в вопросах помощи, по крайней мере, легче ее принимает.

2) Структура мнений.

У детей способность формировать собственное твердое мнение вырабатывается в интервале от 6 до 8 лет. Если у клиента, проходящего повторное рождение, есть неразрешенные проблемы, связанные с выработкой собственного мнения, то в процессе воспроизведения рождения он может отчаянно сопротивляться или, напротив, слишком легко уступать указаниям терапевта, когда они не совпадают с его мнением относительно того, что для него лучше.

3) Структура Любовь/Сексуальность.

Способность интегрировать чувство любви с сексуальными чувствами впервые развивается у детей в возрастной период от 3 до 6 лет. Люди со здоровым ощущением своих романтических и сексуальных чувств способны дифференцировать эти чувства от ранней потребности в зависимости. А клиент, который обращает свою тревогу в сексуальные переживания, имеет тенденцию и в процессе повторного рождения сексуализировать свою тревогу. Человек с неразрешенным эдиповым комплексом может флиртовать с терапевтом или воображать, что у терапевта есть к нему сексуальный интерес.

4) Структура воли.

В период между 1,5 и 3 годами ребенок учится переживать свою способность быть сильным в мире. Если родители не в состоянии принять способность ребенка сказать “нет” и проявление его силы, он начинает чувствовать, что проявлять энергию и эмоции опасно или бесполезно. Обычные утверждения для этой характерологической структуры таковы: “Если я использую всю свою силу, я взорвусь” или “Это вы виноваты в том, что мне приходится сдерживаться”. С другой стороны, если мы имеем дело с “ранним” вариантом данной структуры, когда преобладает отказ (покорность), утверждения могут носить признаки отрицания: “Я ничего не делаю правильно”.

Поскольку действия выталкивания в процессе повторного рождения требуют определенной силы, существует резонанс между процессами рождения и проблемами структуры воли: в том и в другом случае требуется проявление личной силы, но на разных уровнях развития этого качества и для разных целей. Клиент с явно выраженными проблемами рождения (ранняя позиция) говорит: “Я не могу выйти откуда-то” (матка), в то время как клиент с проблемами структуры воли (поздняя позиция) склонен к утверждениям типа: “Я не могу выбраться из чего-то внутри меня” (мои чувства).

5) Структура автономии.

В возрасте от 8 месяцев до 2,5 лет ребенок учится исследовать мир и осознавать свои чувства и импульсы как принадлежащие ему и автономные от родителей. Если родители не способны принять автономную позицию ребенка, он может стать пассивным (ранняя позиция), неспособным чувствовать, чего он хочет: “Я вынужден подавлять свои импульсы, чтобы быть таким, каким меня хотят видеть” или “Меня любят только тогда, когда я подчиняюсь”. Если у ребенка в достаточной степени сформирована основа его автономных импульсов, он, вместо подавления, будет высказывать сопротивление покушениям со стороны окружающего мира. “Я хочу избавиться от давления мира, заставляющего меня подчиняться, мне необходимо быть независимым: мне не нужна помощь, помощь опасна”. Проблемы автономии могут возникнуть и при проведении повторного рождения, во время фаз сжатия и выталкивания, когда группа, симулируя давление матки, оказывает сопротивление толканию клиента. Клиент, которому присущи проблемы автономии, может чувствовать в целом потребность сопротивляться давлению (уйти от стресса, вызванного требованиями родителей). Повторное рождение в этих случаях становится, скорее, психологической силовой борьбой в попытке спастись бегством, нежели биологическим процессом появления на свет.

6) Структура потребности.

С рождения до 1,5 лет основным для ребенка является удовлетворение потребности в заботе, включая кормление, физический контакт, развитие базового чувства доверия к миру. Если базовые потребности не были удовлетворены, ребенок становится отчаявшимся и покорным (“ранняя” позиция) или резким и недоверчивым (“поздняя” позиция). Процесс рождения зачастую охватывает проблемы базового доверия, так и, во время фазы принятия ребенка, удовлетворения потребности в заботе. Если клиент в течение первых полутора лет жизни переживал выраженный опыт отвержения, отчаяния и недоверия, ему будет трудно чувствовать свои потребности во время повторного рождения и обретать доверие к группе, даже если он видит, что она, действительно, присутствует здесь для него. Однако по мере того, как группа представляет позитивные послания или физическую заботу, могут возникать следующие чувства: “Они не могут это делать серьезно” или “Я не заслуживаю этого”.

7) Ментальная/эмоциональная структура существования.

Мы рассматриваем опыт внутриутробного существования, рождение и время непосредственно после рождения как периоды, наиболее тесно связанные с проблемами существования. При благоприятных обстоятельствах мы чувствуем, что мир приглашает и ждет нас, и на некотором базовом уровне ощущаем себя желанными и получившими право на существование. При наличии ранней физической или эмоциональной травмы (особенно во внутриутробный период), ребенок чувствует полное отвержение и не видит иного выхода, кроме глубокого погружения в себя и/или оставления своего тела. У ребенка появляется ощущение, что он исчезает. Мы называем эту “раннюю” позицию ментальной структурой существования. Иначе складывается ситуация, когда уже в некоторой степени сформировавшееся ощущение нового существования внезапно ставится под угрозу. В этом случае защитой от угрозы чаще становится эмоциональный взрыв, нежели уход в состояние оцепенения. Внутренний опыт выражается следующим образом: “Я должен продержаться в этом мире с помощью моих эмоций, мир угрожает мне исчезновением”. Мы называем эту более позднюю позицию эмоциональной структурой существования.

Два первичных способы защиты, в большой степени связанных с процессом рождения, - энергетический уход или эмоциональный взрыв. По теории Ф. Лейка, каждый из этих способов имеет тенденцию меняться на противоположный в случаях, когда структура находится под влиянием “трансмаргинального” стресса (Лейк называл это шизоистерическим расщеплением). В процессе повторного рождения пациент может вновь пережить трансмаргинальный стресс. Готовя клиента с ментальной структурой существования к повторному рождению, необходимо тщательно сформировать у них телесное осознавание, чтобы противодействовать тенденции к уходу (избеганию). Необходимо, чтобы оно было основано в большей степени на реальных телесных ощущениях и чувствах, нежели метафорах и образах, поскольку последние относятся к ментальным, т.е. защитным навыкам, которые и без того высоко развиты у таких клиентов.

Клиенты с эмоциональной структурой существования, которые склонны к уходу в эмоции, нуждаются в обучении чувствовать свой страх и сдерживать его, так как это основная эмоция, которую они стараются блокировать путем эскалации. Такие клиенты пытаются использовать гнев как защиту от своего страха, и, помогая им ощутить, что они на самом деле боятся, а не сердятся, можно принести им чувство облегчения. При проведении повторного рождения с такими индивидами необходимо выдерживать медленный и неторопливый темп, чтобы они не имели повода использовать взрыв эмоций как защитное средство против тревоги.

Следует отметить, что многие проблемы, связанные с перечисленными структурами, возникают во внутриутробном периоде. В соответствии с нашим методом, двигаясь от поздних структур к ранним, мы отмечаем, что с проблемами, сформировавшимися в период внутриутробного развития, следует работать в последнюю очередь, стараясь не касаться их при воспроизведении рождения. На практике, однако, довольно трудно бывает отличить одну от другой все эти различные проблемы.

1.3. Проблемы переноса и повторное рождение.

При рассмотрении отношений между повторным рождением и переносом на первый план выдвигается важный вопрос: как мы, собственно, трактуем данное понятие. Необходимо отметить, что мы различаем две основные позиции, которые терапевт занимает по отношению к переносу. При первой из них терапевт удерживает четкую границу между собой и клиентом, так что потребность последнего в переносе может подвергаться некоторой фрустрации (“аналитическая” позиция). За второй закрепилось название “родительской”. В этой позиции терапевт активно вовлечен в потребности клиента и берет на себя задачу его обеспечения позитивными родительскими посланиями.

Как уже понятно, позиция родительского переноса используется при работе с клиентами, которые не обладают достаточными ресурсами для активации себя с целью удовлетворения насущных своих потребностей. Главное правило терапевта: клиент нуждается в родительских отношениях, если в ранний период его развития импульсы были блокированы, и поэтому стереотипной ответной реакцией стало отчаяние (уход). Второе правило: чем раньше по времени сформировалась проблема, тем больше клиент склонен проявлять потребность в родительских отношениях.

На практике мы зачастую перемещаемся между двумя указанными позициями, обе из которых, хотя и в разной мере, одновременно являются как конфронтирующими и ограничивающими, так и поддерживающими и заботящимися. Однако при проведении повторного рождения почти всегда используются отношения родительского трансфера. Мы активно исполняем роль матери или отца по отношению к клиенту в течение всего времени работы, рассматриваем родительскую позицию в переносе как важное условие формирования нового импринта и овладения пациентом новыми ресурсами. Родительская позиция, кроме того, означает, что терапевт берет на себя ответственность за психологическую и физическую безопасность клиента во время его регрессивного состояния.

Повторное рождение само по себе - достаточно фрустрирующий процесс, требующий и от клиента, и от терапевта физических и эмоциональных усилий. Как тот, так и другой должны быть готовы к состоянию интимности и близкой связи, неизбежно возникающему в условиях сокровенной процедуры повторного рождения. Вряд ли было бы оправданным - неожиданно перескакивать от доминирующей позиции, характерной для аналитической работы трансфера, к позиции родителя, удовлетворяющего потребность клиента в защите, заботе, прикосновении и пр. Главные трудности в отношениях переноса и контр-переноса следует прояснить до погружения в процесс повторного рождения. Может случиться, что некоторым терапевтам удобнее работать с уже подготовленными клиентами, не принимая участия самому в фазах подготовки и последействия. Это не будет большой ошибкой. Действительная, с трудом поправимая ошибка возникает, когда мы пытаемся дать человеку то, чего не готовы дать: такая ситуация может стать причиной ретравматизации, так как клиент безусловно почувствует искусственность наших усилий.

1.4. Контр-перенос и повторное рождение

Очерченные выше проблемы характера сохраняют свою силу применительно не только к клиенту, но и к терапевту. Если сам терапевт несет в себе проблемы, связанные с ранней потребностью в зависимости, весьма реален шанс, что он будет амбивалентен, удовлетворяя аналогичные потребности своих клиентов. Вот некоторые специфические проблемы, с которыми сталкиваются сами терапевты в процессе проведения повторного рождения.

Терапевт может переживать трудные минуты, ожидая начала спонтанных родовых движений со стороны клиента или желая, чтобы он “вышел” как можно быстрее. Часто рядом с клиентом нужно побыть полчаса или сорок пять минут, прежде чем у него начнутся спонтанные движения рефлексов рождения.

Терапевт должен вкладывать слишком много эмоций в процесс повторного рождения вместо того, чтобы четко фиксировать изменение моторных паттернов. Разумеется, воспроизведение рождения не может не вызывать массы эмоций по отношению к клиенту и, безусловно, чувства важны, но, тем не менее, терапевт прежде всего обязан тщательно отслеживать динамику моторных процессов.

Терапевт может даже слишком интенсивно “сливаться” с пациентом, особенно в фазе принятия. Он как бы лишается собственных границ и посылает клиенту чересчур много энергии, или стремится как родитель заботиться о нем, исходя в бо

О. Ранк. Травма рождения
В 1924г. О. Ранк опубликовал книгу «Травма рождения и ее значение для психоанализа», которая вызвала критическую реакцию со стороны членов тайного комитета и фактически предопределила его выход из него. В этой публикации он высказал новые идеи, давно интересовавшие его, но долгое время остававшиеся собственными раздумьями, не предназначенными для широкой огласки. Эти идеи касались факта рождения ребенка, привносящего в жизнь человека трудности и проблемы, связанные с появлением различного рода признаков беспокойства, страха, тревоги.
Стоит отметить, что в несистематизированном виде проблематика травмы рождения затрагивалась О. Ранком в его ранних работах, в частности, в книге «Миф о рождении героя». Именно тогда он высказал положение о том, что «роковая опасность», скрытая в представлении о рождении через изгнание, «в действительности присутствует в самом процессе рождения» . Однако только несколько лет спустя ему удалось оформить свои первоначальные догадки в концептуальные построения, привнесшие новое видение в понимание природы неврозов.
О. Ранк исходил из того, что момент появления на свет ребенка и отделения его от матери является травмирующим событием в жизни человека. Травма рождения становится первым источником возникновения страха и тревоги. Она служит питательной почвой для образования невротических симптомов. На основе этой травмы у человека возникают различного рода фантазии, важное место среди которых занимает фантазия о возвращении в материнское лоно. Стремление к возвращению в чрево матери, к восстановлению предшествующего положения непосредственно связано с травмой рождения. Здоровые люди изменяют внешний мир в силу присущего им подобного стремления. Невротики сталкиваются с различными затруднениями, поскольку их соприкосновение с внешним миром оказывается проблематичным из-за ограниченности фантазий возвращения в лоно матери.
Во внутриутробном состоянии будущий ребенок органически соединен с матерью. Последующее нарушение этой гармонии между матерью и ребенком при рождении вызывает в нем тревогу. Незащищенность ребенка перед внешним миром может стать причиной того, что у него возникает стремление вернуться в первоначальное состояние, а невозможность осуществления этого ведет к появлению невроза.
Взрослый человек на бессознательном уровне в той или иной форме и степени тоже испытывает тоску по утраченной некогда гармонии. В состоянии коитуса у мужчины происходит как бы символическое приобщение к материнскому лону, а у женщины возникает желание вобрать в себя мужчину, чтобы таким образом слиться с ним в единое целое.
По мнению О. Ранка, невроз возникает на почве внутрипсихического конфликта между стремлением человека вернуться в первоначальное состояние дородовой гармонии и воспоминанием об ужасе рождения. Если травма рождения принимается в качестве главного фактора, предопределяющего дальнейшую судьбу человека и его невротизацию, то психоанализ должен быть нацелен на преодоление данной травмы. Одна из основных задач психоанализа как раз и состоит в устранении воспоминаний о травме рождения путем перевода бессознательных страхов пациента в его сознание и понимание того, что отделение ребенка от матери - неизбежный процесс психического развития.
О. Ранк исходил из того, что в своей книге «Травма рождения» попытался осуществить дальнейшее развитие психоанализа, вытекающее «из последовательного применения созданного Фрейдом метода и основанной на нем доктрины» . Тем не менее, из его понимания травмы рождения и ее последствий для жизнедеятельности человека вытекали важные следствия концептуального и терапевтического характера.
В концептуальном отношении речь шла о пересмотре основополагающих положений классического психоанализа:
- страх кастрации стал рассматриваться в плане символического выражения первичной травмы (рождение ребенка) и вторичной травмы (отлучение ребенка от материнской груди);
- комплекс Эдипа - с точки зрения осуществляемых человеком попыток возвращения в утробу матери (перенос внутриутробного удовольствия на заряженные тревожностью гениталии);
- страх инцеста и соответствующие запреты - как то, что противостоит фантазиям о возвращении в матку.
Если запреты против инцеста выводились 3. Фрейдом из истории первобытной человеческой орды и соотносились с фигурой отца, то О. Ранк обращался не столько к филогенезу, преломленному через призму психоаналитически понятого отцеубийства, сколько к онтогенезу, связанному с рождением ребенка. Страх инцеста стал восприниматься им как повторение страха рождения, основной фигурой оказывался не отец, а мать. Для О. Ранка отец является только предлогом для соответствующего перенесения страха, в то время как главным страхоубежищем становится именно мать.
В терапевтическом плане концепция травмы рождения вела к возможности сокращения сроков анализа.
Коль скоро в основе неврозов лежит травма рождения, то нет необходимости столь долго заниматься поиском причин и травмирующих ситуаций, как это имело место в классическом психоанализе, когда аналитику приходилось уделять значительное время на восстановление в памяти пациента истории его инфантильного развития. Все невротические расстройства можно свести к одной главной причине (травма рождения), рассматривать внутренние конфликты как результат блокировки воспоминаний об ужасе рождения. Тем самым отпадает надобность в утомительной процедуре погружения аналитика в разнообразные воспоминания пациента о своем прошлом и, следовательно, можно значительно сократить длительность анализа. В техническом отношении можно начать с раскрытия первичной травмы вместо того, чтобы давать пациенту неопределенное время для автоматического повторения этой травмы в конце анализа.
Иными словами, следует, как полагал О. Ранк, позволить пациенту, с помощью невроза убежавшего от фиксации на матери, повторить и понять травму рождения с последующим ее разрешением в процессе анализа переноса, в результате чего сексуальные конфликты и испытываемое пациентом чувство вины могут быть разрешены без вмешательства механизма регрессии.
Исходя из этих представлений, О. Ранк выдвинул идею ограниченной во времени терапии («лимитированной терапии»), связанной не только с сокращением длительности анализа, но и с определением аналитиком конкретного срока завершения терапии, а также сообщения об этом пациенту. С его точки зрения, после того как аналитик успешно преодолеет первичное сопротивление пациента, можно устанавливать определенный срок окончания анализа, когда в оставшееся время пациент автоматически повторит новый отрыв от материнской фигуры и воспроизведет свое рождение. Предполагалось, что знание пациента о точном сроке окончания лечения должно способствовать установлению терапевтического альянса между ним и аналитиком, послужит стимулом для его интенсивной работы в процессе терапии, вызовет повышенное чувство ответственности за все происходящее с ним.
Надо полагать, что последнее положение о необходимости установления конкретного срока анализа было почерпнуто О. Ранком от З. Фрейда. Подобный способ ускорения процесса аналитического лечения был использован основателем психоанализа задолго до появления работы О. Ранка о травме рождения.
Это имело место в 1914г., когда после трехлетней работы с русским пациентом С. Панкеевым 3. Фрейд столкнулся со случаем самозатормаживания лечения. В этих условиях ему пришлось принять решение, к которому он ранее не прибегал. 3. Фрейд заявил пациенту, что наступивший рабочий сезон будет последним для него, независимо от окончательных результатов лечения. Установление сроков лечения привело к тому, что сопротивления пациента ослабли и за несколько оставшихся месяцев ему удалось воспроизвести в своих воспоминаниях многое из того, что оказалось важным для понимания невроза.
Об этом техническом приеме 3. Фрейд упомянул в своей работе «Из истории одного детского невроза» , которая была опубликована в 1918 г. и которая, несомненно, привлекла внимание О. Ранка. Не исключено, что в своих размышлениях о важности установления сроков анализа О. Ранк опирался на соответствующий технический прием основателя психоанализа.
Говоря о психоаналитической терапии, О. Ранк считал, что в своей завершающей фазе процесс исцеления является для пациента своего рода новым рождением. В бессознательном процесс исцеления соотносится с символикой рождения, и пациент может воспринимать себя в качестве новорожденного, т.е. духовного ребенка аналитика. Фантазия пациента о перерождении оказывается повторением в анализе его собственного рождения. Как замечал О. Ранк, «самая существенная часть аналитической работы, разрешение и освобождение либидо от "невротической" фиксации на аналитике, является не чем иным, как предоставлением пациенту возможности более успешно повторить в анализе сепарацию от матери» .
Таким образом, анализ можно рассматривать в качестве успешного завершения ранее неудачной для пациента попытки преодолеть травму рождения. Именно к этому выводу и пришел О. Ранк, исходивший из того, что бессознательное пациента использует аналитический процесс для повторения травмы рождения с целью частичной разрядки ее, а отделение от аналитика достигается путем воспроизведения данной травмы, в результате чего пациент теряет одновременно и врача, и свои страдания.
3. Фрейд признавал заслугу О. Ранка в том, что он подчеркнул значение акта рождения и отделение ребенка от матери. Но основатель психоанализа не принял крайние выводы, сделанные О. Ранком из представлений о травме рождения и распространенные им на теорию неврозов и психоаналитическую терапию.
В частности, он считал, что страх - это свойственная всем высшим животным организмам реакция на опасность, между тем как рождение переживается только млекопитающими и подлежит сомнению вопрос о том, имеет ли оно у них всех значение травмы. Стало быть, страх встречается и без прообраза рождения, но обсуждение этого вопроса выходит за границу, отделяющую психологию от биологии. Психоанализ же является, по словам 3. Фрейда, частью психологии как науки. Кроме того, если страх - реакция организма на опасность, то опасность при рождении не имеет психического содержания. Психический материнский объект заменяет ребенку биологическую внутриутробную ситуацию, однако следует иметь в виду, что во время внутриутробной жизни мать не была объектом по той простой причине, что объектов как таковых вообще не было.
О. Ранк пытался доказать, что ранние фобии ребенка непосредственно связаны с актом рождения, с воспоминаниями о травматическом нарушении счастливого внутриутробного существования. 3. Фрейд не считал эту попытку удачной. По его мнению, отдельные случаи детских страхов противоречат тому, на чем настаивал О. Ранк. Самые ранние детские страхи не могут быть непосредственно объяснены впечатлениями ребенка при акте рождения. Как полагал 3. Фрейд, готовность ребенка испытывать страх не проявляется с наибольшей силой непосредственно после его рождения, а возникает по мере его психического развития и сохраняется в течение определенного периода детства. Если такие ранние страхи длятся дольше обычного, то возникает подозрение в существовании невротического нарушения.
В конечном счете, З. Фрейд не считал, что представления О. Ранка о травме рождения могут дать исчерпывающий ответ на вопрос о причинах возникновения невроза. «Если исследование вопроса о влиянии тяжелых родов на предрасположения к неврозам даст отрицательные результаты, то значение попытки Ранка окажется ничтожным» . При этом основатель психоанализа считал, что потребность найти несомненную и единственную причину нервности всегда оказывается неудовлетворительной. Вместе с тем он подчеркивал, что, несмотря на ошибочные, с его точки зрения, заключения, вытекающие из теории травмы рождения, О. Ранк остается на почве психоанализа, идеи которого он развивает дальше, и его труд необходимо признать, как «законное старание разрешить аналитические проблемы» .
Как отмечалось ранее, О. Ранк и Ш. Ференци придерживались идеи «активной терапии», вместе опубликовали работу о новом направлении в теории и технике психоанализа. Возможно, что именно размышления первого о травме рождения и фантазиях о возвращении в материнское лоно способствовали становлению «изнеживающего анализа» второго, акцентирующего внимание на фигуре аналитика как нежной, заботливой матери. Известно также, что Ш. Ференци использовал представления О. Ранка о травме рождения при работе с пациентами, и этот опыт оказался полезным в плане ознакомления с некоторыми слоями структуры неврозов.
В отличие от 3. Фрейда, не встретившего отклика у пациентов по поводу интерпретаций, ориентированных на травму рождения, Ш. Ференци обнаружил у своих пациентов некоторую склонность соглашаться с подобными интерпретациями, которые не вызывали у них сопротивления. Однако вскоре у него возникло подозрение, что объяснение причин возникновения страхов у пациентов посредством травмы рождения охотно воспринимается ими именно из-за отсутствия у них актуальной значимости и само восприятие оказывается не чем иным, как защитной мерой против вскрытия реальных источников соответствующих страхов. Это заставило его пересмотреть свое отношение к теории травмы рождения и критически отнестись к новациям О. Ранка.
В статье «К критике "Техники психоанализа" Ранка» (1927) он подверг осуждению многие положения, высказанные его коллегой в работе «Техника психоанализа. Аналитическая ситуация» (1926). В частности, он не согласился с утверждением О. Ранка, что биографический материал, относящийся к истории жизни пациента, имеет скорее познавательную, чем терапевтическую ценность. О. Ранк высказал соображение о том, что пациенту не принесет никакой пользы, если он узнает, почему и каким образом что-то произошло («не очень-то вылечится мой насморк, если я узнаю, где подхватил инфекцию»). По мнению же Ш. Ференци, место, где был подхвачен насморк, может иметь аналитическое значение, а отказ от подобной постановки вопроса лишает аналитика возможности проникнуть в смысл симптома. «Ранк слишком облегчает себе работу, когда в качестве единственного места, где можно приобрести симптом, допускает материнскую утробу, а в качестве единственного возможного времени приобретения - момент рождения. Если даже теория Ранка правомерна (в какой мере - это нужно еще исследовать), то все же нелогично пренебрегать всем промежутком времени между рождением и актуальной аналитической ситуацией» .
Подобная полемика свидетельствует о том, что выдвинутая О. Ранком теория травмы рождения действительно затронула важные вопросы, касающиеся психоаналитического понимания неврозов и приемлемой техники аналитической терапии. Во всяком случае его идеи заставили задуматься ведущих психоаналитиков того времени о многообразии причин возникновения неврозов, отцовской и материнской роли аналитика в терапевтическом процессе, необходимости разработки такой техники анализа, которая позволила бы глубже понимать доэдипальные ситуации.
О. Ранк стал исходить из того, что в процессе развития индивидуальности происходит активизация травмы рождения, способствующая возникновению чувства одиночества, покинутости, опустошенности. В свою очередь эти чувства оказываются вплетенными в контекст переживания травматического опыта свободы. Таким образом, невроз можно рассматривать в качестве той плати, которую приходится платить человеку за свою свободу. При таком понимании невроза психоанализ становится не чем иным, как средством пробуждения и воспитания воли человека, способного принять на себя ответственность за свободное развитие индивидуальности. Эти идеи нашли свое отражение в книге О. Ранка «Волевая терапия» (1936).
Если классический психоанализ ориентировался на устранение невротических симптомов путем осознания бессознательного, то «волевая терапия» предназначена для трансформации «негативной» воли человека в его «позитивную» волю. С точки зрения О. Ранка, развитие человека осуществляется таким образом, что ему приходится постоянно сталкиваться с различного рода ограничениями, выступающими в форме внешнего и внутреннего принуждения. Это приводит, с одной стороны, к подавлению воли человека и стремлению обрести относительную свободу путем подчинения другим людям (в первую очередь родителям), а с другой - к становлению «негативной» воли, выступающей в качестве силы, сопротивляющейся любым видам принуждения. По мере отхода ребенка от родителей он попадает в новую зависимость, обусловленную жизненной необходимостью быть включенным в группу, сообщество, различные объединения людей, будь то школа, институт, трудовой коллектив. Свобода от родителей оборачивается зависимостью от других людей, а индивидуальная воля человека становится не чем иным, как волей группы, которая для него самого приобретает так же негативную направленность, поскольку доминирующей становится не свободная воля индивида, а своего рода коллективная воля.
Отказ человека от своей собственной воли и подчинение ее воле группы - это тот путь развития, который воспринимается обществом как нормальный, хотя в действительности речь идет лишь о культивировании «негативной» воли как таковой. Невротический путь развития - внутренняя сшибка между неспособностью к развитию собственной свободы воли и невозможностью принять волю других.
Однако, как полагал О. Ранк, может иметь место развитие не только «негативной», но и «позитивной» воли, связанной с высшим уровнем интеграции человеческого духа. Прототипом человека, обладающего собственной волей, является творческая личность (художник), способная выйти за рамки группового мышления и стереотипного поведения. У такой личности развита «позитивная» воля, способствующая созидательной деятельности.
Рассматривая различные соотношения между волей человека, внешними запретами и внутренними идеалами, О. Ранк выделил три стадии или уровня возможного развития индивида, соответствующие типу сознания долга, сознания вины и самосознания личности.
Первый уровень характеризуется ориентацией на внешний мир и соответствует адаптации Я в нем.
Второй уровень связан с восприятием индивидом внешних заповедей и норм в качестве принуждения, которым он пытается противостоять, и ощущением невозможности утверждения идеалов, соответствующих его Самости, что порождает у него чувство вины по отношению к обществу и осознание вины по отношению к самому себе.
Третий уровень характеризуется утверждением индивидом своих собственных внутренних идеалов, созданных Самостью и добровольно воспринимаемых в качестве необходимых заповедей.
Соответственно, первый тип человека (адаптивный) нуждается во внешнем принуждении, второй (невротический) защищается от внешнего или внутреннего принуждения, третий (творческий) благодаря своей свободе преодолевает принуждение. Идеал среднего (адаптивного) человека состоит в том, чтобы быть как другие люди. Идеал невротика - быть самим собой, каким он есть, а не таким, каким его хотят видеть другие люди. Идеал творческого человека - действительный идеал, позволяющий индивиду стать тем, кем он хочет быть.
Из такого понимания адаптивного, невротического и творческого человека вытекали основные задачи и цели «волевой терапии». Во всяком случае, О. Ранк полагал, что терапия должна быть ориентирована прежде всего, и главным образом на восстановление свободной воли пациента, придание ей не негативного, а позитивного характера. Причем «волевая терапия» оказывалась желательной и необходимой не только для невротиков, но и для тех, кто с позиции общества считался здоровым, так как и те, и другие не обладали, в понимании О. Ранка, «позитивной» волей. В конечном счете «волевая терапия» становилась средством пробуждения в человеке его творческих задатков и дарований, способствующих самораскрытию его сущностных сил.
Что касается невротического типа человека, то, согласно О. Ранку, основной терапевтической задачей является не приспособление невротика к реальности, состоящее в научении его выносить внешнее принуждение, но приспособление его к самому себе, т. е. предоставление ему возможности принимать себя, а не постоянно от себя защищаться. По сути дела, речь должна идти не о корректирующей, а об утверждающей терапии, ориентированной на трансформацию негативного индивида страдания и вины в «позитивного человека воли и действия, которым он был вначале, даже если его душевная жизнь стала более сложной и болезненной с возрастанием сознания» . Во всяком случае для невротика терапевтический опыт является последней возможностью избавиться от конфликта между негативным отрицанием воли и деструктивным самосознанием.

Статья подготовлена по материалам книги Лейбин В. «Постклассический психоанализ. Энциклопедия»