Раздвоение личности как гениальность совокупления. Раздвоение личности как гениальность совокупления Тревожные расстройства существенно повышают уровень интеллекта

Психические заболевания обычно чреваты тем, что общество по меньшей мере старается от таких людей абстрагироваться. Современные исследователи подобных ментальных расстройств считают, что они зачастую демонизированы, плюс неверно воспринимаются и трактуются социумом. Оказывается, «игры разума» вполне могут развить в человеке суперспособности.

1. Диссоциативное расстройство личности делает человека невосприимчивым к боли

При диссоциативном расстройстве мозг отождествляет себя с другой личностью, мы знаем это состояние под названием «раздвоение личности». Фактически мозг стремится выключить негативные переживания и чувства. Например, Марию бросил муж, и тогда она становится Анной, чтобы избежать эмоциональной боли. Диссоциативное расстройство может также обмануть мозг, чтобы избавиться от боли физической. Скажем, после физического насилия или серьезной аварии Мария превращается в Анну, которая всего этого не помнит.

2. Обсессивно-компульсивное расстройство развивает суперпамять

Просканировав мозг пациентов с ОКР, неврологи обнаружили уникальное увеличение в той его области, которая отвечает за воспоминания, что приводит к усиленному накоплению таких воспоминаний о прошлых событиях. Исследования показывают, что люди с ОКР обладают суперспособностью запоминать, а потом воспроизводить массу информации, которую среднестатистический мозг удержать не может.

3. Синдром дефицита внимания при гиперактивности может сделать человека творческим гением

Человека с СДВГ за утренним кофе осеняет больше идей, чем обычного человека за весь день. Постоянно блуждающий разум действительно стимулирует более творческое мышление. Мозг таких людей имеет нулевую терпимость к неинтересным вещам, зато он неустанно фокусируется на чем-то действительно увлекательном. Творческий ум – механизм рисковый, сложный и умеющий видеть вещи в новом свете.

4. Биполярное расстройство может развить сопротивляемость супергероя, повышенную эмпатию и суперобоняние

Пациенты с биполярным расстройством обладают повышенной интуитивной эмпатией, жизнестойкостью и способностью адаптироваться. Депрессивный реализм дает им гораздо более реальную картину мира. Фактически у них вырабатывается иммунитет к плохим событиям, и они более стойко выдерживают удары. Кроме того, одним из симптомов биполярного расстройства является гиперчувствительность, потому пациенты нередко отмечают у себя повышенную восприимчивость к запахам и часто ассоциируют запахи с какими-либо событиями.

5. Психотические расстройства раскрывают суперспособности к математике

Ученые с исключительными математическими способностями чаще всего живут в мире своего собственного психотического расстройства. Джон Нэш (фильм «Игры разума»), один из самых популярных математиков нашего времени, тоже этим страдал. Измененное визуальное восприятие Нэша позволяло его мозгу рассматривать математику, как науку, под совершенно другим углом. Потому можно утверждать, что большинство гениальных математиков страдали и страдают от маниакальных и бредовых состояний с явными симптомами шизофрении.

6. Тревожные расстройства существенно повышают уровень интеллекта

Состояние постоянной тревожности – это бесконечное параноидальное ожидание чего-то ужасного. Невероятно, но оно способно волшебным образом стимулировать развитие мозга. Генерализированное тревожное расстройство у человека обычно приводит к приобретению отличных вербальных навыков и навыков критического мышления.

7. Синдром Туретта может развить сверхчеловеческую спортивную точность и меткость

Оказывается, у человека с болезнью Туретта в сознании происходит постоянная когнитивная битва импульсов и жесткий контроль импульсов нежелательных. Это дает человеку повышенную сосредоточенность и сконцентрированность на каждом его шаге и действии. Именно поэтому среди таких людей немало гениальных спортсменов.

8. Депрессия пробуждает креативность

Исследователи утверждают, что творческие люди гораздо более подвержены депрессии. Например, небезызвестный Винсент Ван Гог, отрезавший собственное ухо в приступе депрессии, но креативный до такой степени, что был способен превращать все свои самые мрачные мысли в прекрасное искусство. Ван Гог был не единственным творцом, страдающим этим расстройством: в его компанию можно отправить и Чарльза Диккенса, и Эрнеста Хемингуэя, и Вирджинию Вульф. Честно говоря, возникают сомнения: а искусство вообще существует без приступов жесточайшей депрессии?

9. Аутизм может сделать человека гением в какой-либо области

Многие люди, страдающие аутизмом, относятся к категории гениев в одной конкретной области: в искусстве, музыке, сложении в уме огромных цифр или же они отличаются увеличенным объемом памяти. В подавляющем большинстве, однако, аутисты становятся выдающими специалистами в сфере STEM (наука, технологии, инженерия, математика).

5 самых странных случаев раздвоения личности

Сложно поверить в то, что существуют люди, всерьез считающие себя то восемнадцатилетней танцовщицей стриптиза, то профессором философии. Однако, такое случается. Спиритуалисты в таких случаях уверены, что в человека вселился чей-то дух.

Служители церкви, в общем, придерживаются похожей точки зрения и говорят об одержимости. Медики же называют это раздвоением личности, а точнее – “диссоциативным расстройством идентичности” и полагают, что данный недуг возникает под влиянием серьезного стресса. Официально зафиксировано около двух сотен таких случаев, хотя считается, что их много больше. Просто больным удается вести двойную жизнь так ловко, что никто из окружения не предполагает, что имеет дело с психом. Зато те случаи, которые известны медицине, легли в основу многих книг и фильмов. Потому что раздвоение личности – это странно, страшно и, в каком-то смысле, круто!

Уильям Стенли Миллиган

В любом учебнике психиатрии вы найдете его имя. В Миллигане, как в питерской коммуналке, уживались не два, не три, и даже не десять, но целых 24 разных человека. У этих людей были разные имена, разный возраст, пол и национальности. Они обладали различным темпераментом и преследовали несовместимые цели. Суицидник и психопат Билли, интеллектуал Артур, форсмажорщик Рейджен, очаровашка Аллен, трехлетняя умница Кристин, безбашенная лесбиянка Адалана… Когда Миллигану были предъявлены обвинения в краже и изнасиловании, оказалось, что сам Билли не виноват. Кражи совершал Рейджен, а изнасилования - Адалана.

Дорис Фишер

Когда врачи говорили о Дорис Фишер, они имели в виду пять её личностей. Настоящая Дорис, Вялая Дорис, Болезненная Дорис, Маргарита и Спящая Маргарита. В общем, эдакий киндер-сюрприз или даже матрёшка. Самой крутой “матрешкой” считалась Маргарита. Она постоянно творила пакости, но сваливала вину на Настоящую Дорис. Именно Маргарита вырывала из книг страницы, пачкала одежду в грязи и могла специально порезаться ножом. Но вину, обиду и боль при этом чувствовала только Настоящая Дорис. Психиатры долго пытались излечить бедняжку, но у них ничего не получалось. Лекарства, терапия, гипноз – всё зря. Тогда врачи решились на последний шанс и пригласили… медиума. После его посещения все “лишние люди” исчезли, а в живых осталась только Дорис Настоящая. Вот и верь после этого в официальную медицину.

Ширли Мейсон

Американка Ширли Мэйсон долгое время существовала не сама по себе, но в целых четырех ипостасях. Все личности Ширли были самостоятельными и совершенно не похожими друг на друга. Они отличались по интеллекту, возрасту и характеру. Самой агрессивной и вредной была личность, называвшая себя Салли. На сеансах гипноза Салли капризничала, отказывалась подчиняться и хулиганила. Лишь лестью и уговорами удалось убедить Салли покинуть тело своей хозяйки и оставить остальных в покое. Оставшись без Салли, три личности Ширли Мейсон быстренько успокоились и объединились в единое целое.

Крис Сайзмор

Ее случай известен благодаря книге “Три лица Евы” и одноименному кинофильму. Считается, что Крис Сайзмор заболела из-за психической травмы, полученной в раннем детстве. Когда Крис уже в зрелом возрасте стала пациенткой психиатров, обнаружилось, что в ней живут три Евы – Ева Уайт, Ева Блэк и Джейн. Все три личности были абсолютно самостоятельны, но их удалось уговорить слиться в одну по имени Эвелин. Терапия закончилась. Пациентка, казалось бы, излечилась. Но гораздо позже в своей автобиографии женщина призналась, что на самом деле в ней жило не три, а целых 22 субличности. Так что от врачей вышла не одна Эвелин, а целая команда незнакомых друг с другом людей. В той же автобиографии пациентка писала, что в конце концов весь этот гарем успокоился и сформировал некую объединенную Крис Сайзмор. Но как знать… Может быть, там затесался какой-нибудь Поликарп Евгеньевич, который всплывёт позднее.

Вне всякого сомнения, для возможности формирования из Хаоса души цепочки последовательных символов, ассоциирующих в приемнике, то есть читателе, определенный контекст, необходимо смотреть на бессмысленность свободного потока сознания трезвым, оценочным и достаточно ментальным взором мастера, желающего отсечь от глыбы все лишнее и создать то, что воспримется ориентированными приемниками как адекватное возбуждение духовных рецепторов для создания перцепционной картины внутри собственного Я.
Это не так просто.

Вообще, творчество в действительности происходит по большому счету только для себя. Я это поняла ещё в ранней молодости. И это доступно не всем. Тот, кто пытается просто копировать творение, выглядит жалкой поделкой, спичкой в колесе Творческого созидания, да и просто занудной помехой, которая неспособна даже понять, что она такое есть. Не все пишущие апологеты Зла. Есть много добрых людей. Но просто неспособных быть безумными. Потому что только подобное может взаимодействовать с подобным. А Хаос это чистое безумие. Большинство писателей пишут в образе обезьян за пишущей машинкой, которым поставлена задача, методом случайности, написать роман уровня «Война и Мир».
Подавляющее большинство на этом ресурсе я считаю этими обезьянами.

Для проникновения в глубины Хаоса требуется перемена восприятия, вплоть до соединения с ним. Личность исчезает во тьме образов. Для возможности адекватного отражения чувственности, передающей сигналы непознаваемого Хаоса в форме, доступной рациональности, необходимо чтобы часть души оставалась на уровне рационального восприятия. То есть необходимо раздвоение личности.

Соединение духовности с физиологией отражает естество человека. Поэтому сексуальность, как высшая степень физиологии, и её важнейшая функция существования, неизменная пара духовности. Высокая степень духовности соответствует высокой степени сексуальности. Без высокой степени сексуальности невозможна высокая степень творчества, а также высокий уровень постижения реальности. Странно, что это не всем понятно. Можно сказать и так:
Сексуальность двигатель души. Не правда ли, я права? Не думаю, что по настоящему духовный человек будет оспаривать столь простую истину.

Способность к раздвоению личности дает возможность оценивать дискурсив вектора мысли, отсекающей лишний материал от феномена Хаоса для адекватного отображения в конкретной форме сигнала, иноволюционно посылаемого в поле феномена из вне континуума. Таким образом, никто ничего не генерирует, то есть не производит. Творец формирует инволюционные посылы, скрытые в трансцендентности и непознаваемые вне посредничества Хаоса. Писатели не пишут, а записывают.

Таким образом, разнообразие сексуальности отражает разнообразие духовности и наивысшую её степень. Отрицающие сексуальность как сакральное действие просто являются существами более низкого уровня и неспособными понять, что такое творчество в самом широком смысле этого слова.

Рецензии

Получается ли, в таком случае, что «сексуальность» - это черта (или, скорее, свойство) приобретаемое человеком с определенным уровнем духовного развития? Своего рода эстетико-чувственный способ восприятия.

Что до того, что писатели не пишут, а записывают, так об эйдосах еще Платон, кажется, любил размышлять.

Но вообще, прочитал с любопытством, спасибо.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Филос.-эстетич. понятие, сформировавшееся в Новое время (16-18 вв.) на основе древних представлении о "гении" - "духе" (греч. , букв. "наделяющий"; лат. genius) как приданном человеку в качестве выражающего его личность и судьбу божества, божеств. двойника, хранителя, а также однокоренного с genius слова ingenio (вошедшего в европ. риторич. теорию), означающего врожденные (собств., полученные при рождении отдуха) способности, дарования, изобретательность, остроту ума. По учению Диотимы в "Пире" Платона (202 е), духи-"даймоны" суть "среднее между богом и смертным" и имеют силу "быть истолкователями и передатчиками человеч. дел богам, а божеских - людям, просьб и жертвоприношений одним, наказов и вознаграждений за жертвы - другим", благодаря чему целое бытие связывается воедино. Платон подчеркивает связь с "даймоном" творч. функции - всего относящегося к "жертвоприношениям, таинствам, заклинаниям, прорицанию, волхованию". В "Федре" (242 с) Сократ рассказывает о своем "даймонионе", подающем ему знамения. Действия "даймона" сказываются прежде всего в прорицаниях, а способность прорицания сопрягается также и с душой так, что подаваемые извне божеств. знаки оказываются одновр. и "внутр. голосом" личности. Т.о., представления о "даймоне" и соотв. римском "гении" (сами по себе крайне разнообразные в народных верованиях и лит. свидетельствах на протяжении веков) в своем филос. истолковании, в качестве своих осн. импликаций предполагают: творч. природу Г. как силы вдохновения, озарения; осуществление взаимосвязи целого, обеспечивачивающей его бытие; не просто закрепленность Г. за индивидом, но сопряженность Г. с "душой" как внутр. началом человека, личности. Все эти моменты сохранены и отражены в новоевроп. понятии Г., в иных отношениях порывающем с традицией. Все они получили развитие лишь в возрастании индивидуализма в новоевроп. культуре, через ренессансную идею обожения человека и представление о художнике как "втором боге".

В 18 в. совершается процесс интериоризации Г. как руководящей человеком божеств., идущей извне силы, - теперь Г. начинают понимать и как внутр., имманентную душе творч. способность. Посредником между гуманистич. наследием и нем. философией рубежа 18-19 вв., сыгравшей решающую роль в переосмыслении Г., послужил Шефтсбери, писавший: "Поэт - уже второй Творец, подлинный Прометей, ходящий под Юпитером. Подобно этому верховному художнику, или же всемирной пластич. природе, он созидает форму целого, соразмерную и пропорциональную в самой себе..." ("Солилоквия", I, III). В к. 18 в. (особенно в т.н. "гениальную" эпоху "Бури и натиска" 1770-х гг. в Германии), в связи с усилением антиритор, тенденций в творчестве и эстетич.теории, возникает представление об индивид. и оригинальном (первозданном) Г., к-рый создает правило, а затем следует ему, т.е. самовластно творит особый, изначальный худож. мир. Такое представление, утрачивая полемич. крайность, переходит в нем. классич. философию и нем. неогуманизм рубежа 18-19 вв., Г. уравновешивается с природой, а "интериоризированный" Г. никогда не порывает связи с Г. как традиц. представлением-мифологемой. Деятельность Г. глубоко сплетается с деятельностью природы, Г.-художник пластически ваяет бытие наподобие бога или природы; ср. у К.Ф. Морица (О пластич. подражании прекрасному, 1788): "Пластич. гений должен,насколько возможно, схватывать все спящие в нем пропорции великой гармонии, объем к-рой шире его индивидуальности" - Moritz К. Ph. Schriften zur Asthetik und Poetik. Tub., 1962; 84). Кант определял Г. как "талант (природный дар), к-рый дает правило искусству", или, иначе, как "прирожденные задатки души", посредством к-рых природа дает правило искусству (Критика способности суждения). Т.о. между внешним и внутр. истоками Г., гениальности, устанавливается равновесие. Соотв. у Шеллинга в "Философии искусства": "... вечное понятие человека в Боге как непосредств. причина его (человеч.) продуцирования (творчества) есть то, что называют гением, это как бы genius, обитающее в человеке божественное". В понятии Г. у Канта, обобщающего долгий процесс нового осмысления Г., входит и "оригинальность" творчества, и его бессознательность, нерефлективность (откуда и у Шиллера связь Г. с "наивной", т.е. не рефлектирующей себя поэзией), и его внеличностность (сама природа говорит в художнике). Г. относится у Канта лишь к. "изящному искусству", к-рое единственно не подчиняется заведомому правилу.

В 19 в. создается нейтральное в отношении традиции представление о Г., о гениальности как высшей творч. способности, в отрыве от внутр. формы слова "Г.", от Г. как мифологемы, от традиции ее переосмысления. Вследствие этого Г. мог становиться расхожим, необязат. представлением, присущим массовому эстетич. сознанию, но в то же время и наст. проблемой философии и психологии творчества. Здесь Г. выступает как по сути дела новое понятие, развившееся в недрах традиционного и заключившее в себя нек-рый итоговый смысл его. Жан-Поль, отличая Г. от таланта (Приготовительная школа эстетики), пользуется собственно уже новым понятием. Точно также и Гегель в "Эстетике" понимает Г. как самосознат. творчество, вовсе не соединяя Г. с традиц. мифологемой вдохновляющего божеств, или природного начала и снимая любые "ограничения" на деятельность Г., к-рый может проявить себя в любой области, не только в искусстве. В 19 в. представление о Г. отчасти соединяется с культом "героя" как сверхчеловеч. личности (уже у Карлейля, Ницше), противопоставляемого нетворч. и враждебной художнику, подлинному искусству, массе, "толпе". Такой культ Г.-"героя" становится непременным, доводимым до абсурда моментом усредненного бурж. сознания. Вместе с тем начинается и эпоха всестороннего изучения феномена Г. Поскольку новое понятие Г. от прежнего отличается прежде всего имманентностью Г. личности, изучение психофизиол. субстрата Г. приводило в иррационалистич. течениях науки и философии к представлениям об отклоняющейся от нормы, патологич. природе Г. (что соответствувет, однако, традиц. представлению об "одержимости" божеством, о близости "вдохновения" и безумия). Естественнее, однако, считать Г. феноменом, не выходящим за рамки нормального: гениальная личность наделена редким и каждый раз индивидуально структурированным комплексом свойств и способностей, предрасполагающих личность к творчеству (обычно в самых разных областях деятельности), но обычно позволяющих сделать решит. выбор в пользу одного, осн. вида деятельности. Очевидно, что гениальность предопределена не только выдающейся силой (выходящей тем самым за пределы обычного) способностей, но, может быть, еще более того необычной динамикой их сочетания в личности. При этом разные свойства, влечения, способности должны находиться в этой личности в подлинно редкостном состоянии, в к-ром явная их дисгармония, приводящая в равновесное, гармонич. состояние, и нарушение равновесия на к.-л. уровне личности, во всяком случае, компенсировано на самом высш. творч. ее уровне - где она выступает как создающая шедевры творчества. Творчество гениально одаренного человека является тактич. разрешением заложенных в его личности противоречий. Отсутствие совершенно необычного соотношения свойств и способностей привело бы к тому, что более или менее равномерное развитие самых разных способностей не позволило бы выделиться одной основной, концентрация на к-рой совершенно неизбежна и для гениально-одаренного человека (разносторонняя одаренность при этом внутренне непременно сказывается на рез-тах гениальной деятельности - как особое богатство, многогранность создаваемого). Наличие только одной резко выраженной способности не позволило бы, напротив, сложиться конечной гармонии. Нередко наблюдаемая "странность", неуравновешенность, житейская неустроенность, необщительность гениальной личности происходит от ее концентрации на творчестве, где и происходит конечная (превышающая обычный уровень) гармонизация сил и способностей личности, тогда как на житейском ("бытовом") уровне такая личность может выступить как "некомпенсированная", дисгармоничная. Свойства и способности Г., к-рые проявляются, как правило, на здоровой психофизиол. основе, могут быть весьма редкими - это, напр., может быть способность к интенсивному, непосредственно-свежему восприятию худож. явлений без затухания первонач. впечатлений, а, напротив, с их углублением; способность интуитивно воспринимать и осознавать, осмыслять как единое целое огромные массы художественно-упорядочиваемого материала (Моцарт говорил о своей способности охватывать единым, мгновенным взглядом целую часть симфонии); способность к непривычному ассоциированию разл. явлений, их сторон, кажущихся далекими, приводящая к нетривиальному худож. или научному мышлению, к открытиям в науке, технике, искусстве и т.д. Способность к мгновенному осознанию своей творч. деятельности, не нарушая однако ее спонтанности. Проявление способностей Г. всякий раз индивидуально и неповторимо. Показательно и восходит к глубокой традиции сравнение деятельности Г. с молнией: "Внутр. замысел и осуществление гениальной фантазии одновременно предстают нам как удар молнии в их мгновенном взаимопроникновении и неуловимейшей жизненности" (Гегель, см. Эстетика. Т. 3. М., 1971. С. 341). Благодаря таким качествам гениально-одаренная личность в искусстве, науке, философии и т.д. начинает выражать свою истор. эпоху с особой, максимально доступной человеку, глубиной, не будучи связана множеством второстепенных, несуществен. ее моментов, обстоятельств; отношение Г. к его времени всегда парадоксально, т.к. Г. видит сущность происходящего глубже, шире, многограннее своих современников.

Лит.: Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. М., 1991; Zilsel E. Die Entstehung des Geniebegriffs. Tub., 1926; Nowak H. Zur Entwicklungsgeschichte des Begriffs Daimon: Diss. Bonn, 1960; Schmidt-Dengler W. Genius: zur Wirkungsgeschichte antiker Mythologeme in der Goethezeit. Munch., 1978; Schmidt J. Die Geschichte des Genie-Gedankens in der deutschen Literatur, Philosophie und Politik 1750-1945. Bd. 1-2. Darmstadt, 1988; Zilsel E. Die Geniereligion. Ein kritischer Versuch iiber das moderne Personlichkeitsideal, mit einer historischen Begrundung. Fr./M., 1990.

A.B. Михаилов