Пир во время читать краткое. Произведение "пир во время чумы" в кратком пересказе

Порой бывает трудно понять логику современных читателей, которые вместо того, чтобы напрямую обратиться к произведениям русской или зарубежной классики, непременно хотят сначала прочесть их краткое содержание. «Пир во время чумы» - одно из самых легких для восприятия и небольших по размеру творений А. С. Пушкина.

Написана маленькая трагедия в 1830 году, когда поэт был вынужден провести три месяца в селе Болдино из-за разразившейся в России эпидемии холеры. «Пир во время чумы» является вольным переводом фрагмента пьесы шотландского поэта Д. Вильсона.

Завязка сюжета

На одной из улиц города, оказавшегося во власти бушующей чумы, накрыт стол, уставленный блюдами и напитками. Здесь собралась компания из нескольких мужчин и женщин, не желающих предаваться унынию в столь страшное время. Они развлекают друг друга веселыми рассказами, шутками, песнями, пытаясь забыть о неминуемой опасности, грозящей каждому из них. Так начинается написанная Пушкиным трагедия «Пир во время чумы». Краткое содержание пьесы включает описание образов героев, их характеры и настроение.

Председательствует на этом пиру человек по имени Вальсингам. Один из молодых людей, участвующих в застолье, обращается к остальным присутствующим с речью, напоминая об их общем приятеле - остряке и балагуре Джексоне. Он совсем недавно был рядом с ними, а теперь его кресло пустует. Джексон умер два дня назад, сраженный болезнью, которая не щадит ни старых, ни малых. Молодой человек предлагает поднять бокалы в память об ушедшем друге, спеть в его честь громкую песню.

Этот эпизод показывает читателю, что люди собрались не на заупокойную обедню, а на веселое застолье, по образному выражению автора - пир во время чумы. Пушкин содержание речи этого персонажа передает яркими красками, подчеркивая бесстрашие юности, бросающей вызов смерти. Председатель одобряет предложение молодого человека, но считает, что в такую минуту не следует предаваться веселью. Повинуясь воле Вальсингама, сотрапезники опустошают свои бокалы в полном молчании.

Песня Мери

Смерть Джексона напомнила присутствующим о бренности бытия, но они не намерены долго горевать. Об этом красноречиво свидетельствуют дальнейшие события. Председатель просит одну из девушек порадовать присутствующих исполнением песни. Мери начинает петь, ее красивый задушевный голос заставляет слушателей перенестись на просторы Шотландии, где находится родной дом молодой женщины.

Попробуем передать смысл этой песни и ее краткое содержание. Пир во время чумы хоть и был задуман ради отрешения от мрачных мыслей, но Мери рисует перед присутствующими печальную картину событий, происходивших на ее родине. Размеренная жизнь людей была разрушена приходом болезни, превратив цветущий край в пустыню черной скорби. Девушка по имени Дженни, от лица которой исполняется песня, обращается к своему возлюбленному, прося покинуть родное селение, чтобы избежать смерти. Она обещает юноше, что будет помнить его вечно, даже если им никогда не удастся встретиться.

Сон Луизы

Вальсингам, поблагодарив Мери за песню, говорит ей слова утешения. В этот момент в разговор вмешивается другая девушка из числа присутствующих за столом людей. Речь Луизы полна гнева, она заявляет, что заунывные песни никому не нужны, и только слабые духом люди могут сочувствовать слезливым повествованиям. Луиза бросает оскорбления и в адрес самой Мери.

У читателя начинает складываться впечатление, что не такое уж и веселое мероприятие - этот пир во время чумы. Пушкин краткое содержание этого эпизода рисует в мрачных тонах, тем более что последующие события тоже трудно назвать радостными. По улице проезжает телега, нагруженная телами умерших людей. Луиза, минуту назад, называвшая всех чересчур сентиментальными и чувствительными, падает в обморок.

Председатель просит Мери привести подругу в чувство. Придя в себя, Луиза рассказывает, что ей привиделся демон с черным лицом и пустыми глазницами, звавший ее в свою повозку. Девушка не может понять, было ли это во сне или на самом деле. Друзья пытаются успокоить Луизу, а молодой человек, просит Председателя спеть громкую жизнеутверждающую песню, чтобы, наконец, забыть о грусти и печали.

Гимн Вальсингама

Песню Председателя тоже трудно назвать веселой. Он исполняет хвалебную оду, посвященную чуме, называя бушующую эпидемию посланным свыше испытанием, помогающим укрепить дух людей в противоборстве со смертью. Так в двух словах можно было бы передать смысловую идею гимна, его краткое содержание. Пир во время чумы, тем не менее, продолжается. За столом раздаются смех и шутки. Вальсингам еще не успевает окончить свою песню, как взоры людей обращаются к вошедшему священнику.

Увещевания святого старца

Священник пытается пристыдить пирующих, призывает их не гневить Бога и разойтись по домам. Он называет царящее здесь веселье кощунством и неуважением по отношению к умершим людям, к ежедневным похоронам, стенаниям вдов, сирот и матерей, чьих детей унесла безжалостная чума.

Председателя не трогают слова священника, он просит его удалиться, говоря, что дома их полны мрака и печали, и только собравшись вместе, он и его друзья могут ощутить радость жизни, не поддаваясь всеобщему унынию.

Священнослужитель напоминает Вальсингаму, что всего несколько дней назад он рыдал у гроба своей умершей матери. Старец заклинает Председателя и его спутников прекратить веселье, иначе им никогда не удастся попасть в обитель небесную, воссоединиться со своими родственниками.

Вальсингам под одобрительные возгласы присутствующих продолжает спор со священником, говорит, что даже дух матери не способен заставить его покинуть компанию пирующих друзей. Старик, стараясь вразумить его, произносит имя Матильды.

Кто эта женщина, читателю остается только догадываться. Возможно, так звали мать Председателя или это имя принадлежало его жене. Вальсингама упоминание о Матильде приводит в сильное душевное волнение, он вскакивает со своего места и, обращаясь к священнику, просит не касаться дорогого для него имени.

«Клянись же мне, с поднятой к небесам

Увядшей, бледною рукой - оставить

В гробу навек умолкнувшее имя!».

Святой старец отступает, видя, что все его уговоры бесполезны. На этом завершается действие маленькой трагедии и ее краткое содержание. Пир во время чумы с уходом священника не заканчивается. Друзья Вальсингама продолжают петь и веселиться, но ему самому уже не до смеха.

На улице стоит накрытый стол, за которым пируют несколько молодых мужчин и женщин. Один из пирующих, молодой человек, обращаясь к председателю пира, напоминает об их общем друге, весёлом Джексоне, чьи шутки и остроты забавляли всех, оживляли застолье и разгоняли мрак, который теперь насылает на город свирепая чума. Джексон мёртв, его кресло за столом пусто, и молодой человек предлагает выпить в его память. Председатель соглашается, но считает, что выпить надо в молчании, и все молча выпивают в память о Джексоне.

Председатель пира обращается к молодой женщине по имени Мери и просит её спеть унылую и протяжную песню её родной Шотландии, чтобы потом вновь обратиться к веселью. Мери поёт о родной стороне, которая процветала в довольстве, пока на неё не обрушилось несчастье и сторона веселья и труда превратилась в край смерти и печали. Героиня песни просит своего милого не прикасаться к своей Дженни и уйти из родимого селения до той поры, пока не минет зараза, и клянётся не оставить своего возлюбленного Эдмонда даже на небесах.

Председатель благодарит Мери за жалобную песню и предполагает, что когда-то её края посетила такая же чума, как та, что сейчас косит все живое здесь. Мери вспоминает, как пела она в хижине своих родителей, как они любили слушать свою дочь... Но внезапно в разговор врывается язвительная и дерзкая Луиза со словами, что сейчас подобные песни не в моде, хотя ещё есть простые души, готовые таять от женских слез и слепо верить им. Луиза кричит, что ей ненавистна желтизна этих шотландских волос. В спор вмешивается председатель, он призывает пирующих прислушаться к стуку колёс. Приближается телега, нагруженная трупами. Телегой правит негр. При виде этого зрелища Луизе становится дурно, и председатель просит Мери плеснуть ей воды в лицо, чтобы привести её в чувство. Своим обмороком, уверяет председатель, Луиза доказала, что «нежного слабей жестокий». Мери успокаивает Луизу, и Луиза, постепенно приходя в себя, рассказывает, что ей привиделся чёрный и белоглазый демон, который звал её к себе, в свою страшную тележку, где лежали мертвецы и лепетали свою «ужасную, неведомую речь». Луиза не знает, во сне то было или наяву.

Молодой человек объясняет Луизе, что чёрная телега вправе разъезжать повсюду, и просит Вальсингама для прекращения споров и «следствий женских обмороков» спеть песню, но не грустную шотландскую, «а буйную, вакхическую песнь», и председатель вместо вакхической песни поёт мрачно-вдохновенный гимн в честь чумы. В этом гимне звучит хвала чуме, могущей даровать неведомое упоение, которое сильный духом человек в состоянии ощутить перед лицом грозящей гибели, и это наслаждение в бою - «бессмертья, может быть, залог!». Счастлив тот, поёт председатель, кому дано ощутить это наслаждение.

Пока Вальсингам поёт, входит старый священник. Он упрекает пирующих за их кощунственный пир, называя их безбожниками, священник считает, что своим пиршеством они совершают надругательство над «ужасом священных похорон», а своими восторгами «смущают тишину гробов». Пирующие смеются над мрачными словами священника, а он заклинает их Кровью Спасителя прекратить чудовищный пир, если они желают встретить на небесах души усопших любимых, и разойтись по домам. Председатель возражает священнику, что дома у них печальны, а юность любит радость. Священник укоряет Вальсингама и напоминает ему, как всего три недели назад тот на коленях обнимал труп матери «и с воплем бился над её могилой». Он уверяет, что сейчас бедная женщина плачет на небесах, глядя на пирующего сына. Он приказывает Вальсингаму следовать за собой, но Вальсингам отказывается сделать это, так как его удерживает здесь отчаяние и страшное воспоминанье, а также сознание собственного беззакония, его удерживает здесь ужас мёртвой пустоты родного дома, даже тень матери не в силах увести его отсюда, и он просит священника удалиться. Многие восхищаются смелой отповедью Вальсингама священнику, который заклинает нечестивого чистым духом Матильды. Имя это приводит председателя в душевное смятение, он говорит, что видит её там, куда его падший дух уже не достигнет. Какая-то женщина замечает, что Вальсингам сошёл с ума и «бредит о жене похороненной». Священник уговаривает Вальсингама уйти, но Вальсингам Божьим именем умоляет священника оставить его и удалиться. Призвав Святое Имя, священник уходит, пир продолжается, но Вальсингам «остаётся в глубокой задумчивости».

В центре улицы стоит стол, за ним гуляют несколько граждан. Молодой мужчина обращается к начальнику этого стола и начинает разговор о товарище, некоем Джексоне, шутки которого умиляли всех граждан. Джексон нагоняет на город сильнейшую болезнь. Он умер, кресло, принадлежащее ему, стоит за столом пустое, и глава желает всем предложить напиться в его честь. Все соглашаются, но понимают, что напиться необходимо в полной тишине, и все тихо пьют в честь об умершем. Глава застолья говорит юной особе Мери чтобы она пропела спокойную и тихую песню о её стране, а потом они вновь хотят повеселиться.

Девушка из песни хочет что бы милый не трогал Дженни и просит её уйти из села, до той поры пока болезнь не покинет эти края, и обещает не оставлять любимого даже в том случае, если он окажется на том свете. Глава стола сильно благодарит юную даму за прекрасную песню и думает, что некоторое время назад в её краях была такая же болезнь, как и эта. Мери настигают воспоминания, о том, как она пела в доме у родни, и о том, что им нравилось ее слушать...

Неожиданно в эту беседу попадает Луиза, и говорит, что подобные мелодии уже не модные. Луизе не нравится желтый отблеск в волосах. Глава пира призывает гуляющих задуматься о шуме колес. Телега уже близко, она нагружена мертвыми людьми, ей управляет чернокожий мужчина. При таком зрелище девушке стало плохо. Глава говорит Мери брызнуть ей водички на лицо и приводит её в сознание. Как сообщил глава стола, девушка смогла доказать о том, что жестокий гораздо слабее нежного.

Милая Луиза рассказывает Мери, что она увидела черного с белыми глазами монстра, он позвал её в его ужасную телегу, где лежат умершие и лепечут странной речью. Луиза в недоумении и не понимает, спала она или нет. Мужчина говорит девушке, что эта тележка может ездить везде, и убеждает Вальсингама пропеть песню, самое славное не скучную, и глава начинает петь про чуму. В этой песне он восхваляет чуму и объясняет, что надо иметь смелость гордо противостоять чуме, глядя ей прямо в глаза и о том, что это счастье ощутить данное наслаждение.

В то время как Вальсингам поет, старый священник входит в помещение. Священник пытается объяснить, что этот пир во время чумы - кощунство, и они надругались над смертью соплеменников. Граждане начинают смеяться над священником, но он настаивает прекратить этот праздник, во избежание, того что они никогда не повстречаются со своими близкими после смерти, и просит гуляющих разойтись по домам. Глава сообщает, что они ни в коем разе не покинут стол, так как их дома наполнены печалью и унынием, а в их возрасте принято всему радоваться. Священнослужитель говорит Вальсингаму, что совсем недавно он был опечален, так как хоронил родную мать, и говорит, что его мать страдает на небесах из-за его гулянья.

Он говорит идти за ним, но молодой человек отказывает ему. Почти все граждане, которые находятся на пире, поддерживают юного мужчину, но священнослужитель заклинает всех священным духом девы Матильды. Данный святой дух заставляет главу стола прийти в духовное смятение, но Вальсингам объяснил, что он уже никогда не встретится с матерью потому, что его падший дух уже никогда не попадет к богу под крыло. Некая женщина начинает понимать, что Вальсингам бредит о покойной жене. Священнослужитель долго уговаривает его уйти, но так и не смог его никак уговорить покинуть праздный стол. Священник призывает Святых и незамедлительно удаляется, "пир во время чумы" продолжается. А Вальсингам продолжает глубоко задумываться...

На улице стоит накрытый стол, за которым пируют несколько молодых мужчин и женщин. Один из пирующих, молодой человек, обращаясь к председателю пира, напоминает об их общем друге, веселом Джексоне, чьи шутки и остроты забавляли всех, оживляли застолье и разгоняли мрак, который теперь насылает на город свирепая чума. Джексон мертв, его кресло за столом пусто, и молодой человек предлагает выпить в его память. Председатель соглашается, но считает, что выпить надо в молчании, и все молча выпивают в память о Джексоне.

Председатель пира обращается к молодой женщине по имени Мери и просит её спеть унылую и протяжную песню её родной Шотландии, чтобы потом вновь обратиться к веселью. Мери поет о родной стороне, которая процветала в довольстве, пока на нее не обрушилось несчастье и сторона веселья и труда превратилась в край смерти и печали. Героиня песни просит своего милого не прикасаться к своей Дженни и уйти из родимого селения до той поры, пока не минет зараза, и клянется не оставить своего возлюбленного Эдмонда даже на небесах.

Председатель благодарит Мери за жалобную песню и предполагает, что когда-то её края посетила такая же чума, как та, что сейчас косит все живое здесь. Мери вспоминает, как пела она в хижине своих родителей, как они любили слушать свою дочь… Но внезапно в разговор врывается язвительная и дерзкая Луиза со словами, что сейчас подобные песни не в моде, хотя ещё есть простые души, готовые таять от женских слез и слепо верить им. Луиза кричит, что ей ненавистна желтизна этих шотландских волос. В спор вмешивается председатель, он призывает пирующих прислушаться к стуку колес. Приближается телега, нагруженная трупами. Телегой правит негр. При виде этого зрелища Луизе становится дурно, и председатель просит Мери плеснуть ей воды в лицо, чтобы привести её в чувство. Своим обмороком, уверяет председатель, Луиза доказала, что «нежного слабей жестокий». Мери успокаивает Луизу, и Луиза, постепенно приходя в себя, рассказывает, что ей привиделся черный и белоглазый демон, который звал её к себе, в свою страшную тележку, где лежали мертвецы и лепетали свою «ужасную, неведомую речь». Луиза не знает, во сне то было или наяву.

Молодой человек объясняет Луизе, что черная телега вправе разъезжать повсюду, и просит Вальсингама для прекращения споров и «следствий женских обмороков» спеть песню, но не грустную шотландскую, «а буйную, вакхическую песнь», и председатель вместо вакхической песни поет мрачно-вдохновенный гимн в честь чумы. В этом гимне звучит хвала чуме, могущей даровать неведомое упоение, которое сильный духом человек в состоянии ощутить перед лицом грозящей гибели, и это наслаждение в бою - «бессмертья, может быть, залог!». Счастлив тот, поет председатель, кому дано ощутить это наслаждение.

Пока Вальсингам поет, входит старый священник. Он упрекает пирующих за их кощунственный пир, называя их безбожниками, священник считает, что своим пиршеством они совершают надругательство над «ужасом священных похорон», а своими восторгами «смущают тишину гробов». Пирующие смеются над мрачными словами священника, а он заклинает их Кровью Спасителя прекратить чудовищный пир, если они желают встретить на небесах души усопших любимых, и разойтись по домам. Председатель возражает священнику, что дома у них печальны, а юность любит радость. Священник укоряет Вальсингама и напоминает ему, как всего три недели назад тот на коленях обнимал труп матери «и с воплем бился над её могилой». Он уверяет, что сейчас бедная женщина плачет на небесах, глядя на пирующего сына. Он приказывает Вальсингаму следовать за собой, но Вальсингам отказывается сделать это, так как его удерживает здесь отчаяние и страшное воспоминанье, а также сознание собственного беззакония, его удерживает здесь ужас мертвой пустоты родного дома, даже тень матери не в силах увести его отсюда, и он просит священника удалиться. Многие восхищаются смелой отповедью Вальсингама священнику, который заклинает нечестивого чистым духом Матильды. Имя это приводит председателя в душевное смятение, он говорит, что видит её там, куда его падший дух уже не достигнет. Какая-то женщина замечает, что Вальсингам сошел с ума и «бредит о жене похороненной». Священник уговаривает Вальсингама уйти, но Вальсингам Божьим именем умоляет священника оставить его и удалиться. Призвав Святое Имя, священник уходит, пир продолжается, но Вальсингам «остается в глубокой задумчивости».

Председатель благодарит Мери за жалобную песню и предполагает, что когда-то её края посетила такая же чума, как та, что сейчас косит все живое здесь. Мери вспоминает, как пела она в хижине своих родителей, как они любили слушать свою дочь… Но внезапно в разговор врывается язвительная и дерзкая Луиза со словами, что сейчас подобные песни не в моде, хотя ещё есть простые души, готовые таять от женских слез и слепо верить им. Луиза кричит, что ей ненавистна желтизна этих шотландских волос. В спор вмешивается председатель, он призывает пирующих прислушаться к стуку колёс. Приближается телега, нагруженная трупами. Телегой правит негр. При виде этого зрелища Луизе становится дурно, и председатель просит Мери плеснуть ей воды в лицо, чтобы привести её в чувство. Своим обмороком, уверяет председатель, Луиза доказала, что «нежного слабей жестокий». Мери успокаивает Луизу, и Луиза, постепенно приходя в себя, рассказывает, что ей привиделся чёрный и белоглазый демон, который звал её к себе, в свою страшную тележку, где лежали мертвецы и лепетали свою «ужасную, неведомую речь». Луиза не знает, во сне то было или наяву.