Катынь история трагедии. Кто же расстрелял польских офицеров

5 марта 1940 года власти СССР приняли решение о применении к военнопленным полякам высшей формы наказания - расстрела. Было положено начало катынской трагедии, одного из главных камней преткновения в российско-польских отношениях.

Пропавшие офицеры

8 августа 1941 года, на фоне начавшейся войны с Германией, Сталин заключает дипломатические отношения с новообретенным союзником - польским правительством в изгнании. В рамках нового договора, всем польским военнопленным, особенно пленникам 1939 года на территории Советского Союза объявлялась амнистия и право свободного перемещения по всей территории Союза. Началось формирование армии Андерса. Тем не менее польское правительство не досчиталось около 15000 офицеров, которые по документам должны были находиться в Козельском, Старобельском и Юхновском лагерях. На все обвинения польского генерала Сикорского и генерала Андерса в нарушении договора об амнистии Сталин отвечал, что все узники были освобождены, но могли убежать в Маньчжурию.

Впоследствии один из подчиненных Андерса описывал свою тревогу: «Несмотря на «амнистию», твердое обещание самого Сталина вернуть нам военнопленных, несмотря на его заверения, что узники из Старобельска, Козельска и Осташкова были найдены и освобождены, к нам не поступило ни единого призыва о помощи от военнопленных из вышеупомянутых лагерей. Расспрашивая тысячи возвращающихся из лагерей и тюрем коллег, мы ни разу не услышали сколько-нибудь достоверного подтверждения местопребывания узников, вывезенных из тех трех лагерей». Ему же принадлежали слова произнесенные через несколько лет: «Только весной 1943 года открылась миру страшная тайна, мир услышал слово, от которого до сих пор веет ужасом: Катынь».

Инсценировка

Как известно, катынское захоронение обнаружили немцы в 1943 году, когда эти области находились под оккупацией. Именно фашисты способствовали «раскрутке» дела Катыни. Было привлечено много специалистов, тщательно произведена эксгумация, они даже водили туда экскурсии местным жителям. Неожиданная находка на оккупированной территории дала повод к появлению версии о намеренной инсценировке, которая должна была исполнить роль пропаганды против СССР во время Второй мировой войны. Это стало важным аргументом в обвинении немецкой стороны. Тем более в списке идентифицированных оказалось много евреев.

Привлекали внимание и детали. В.В. Колтурович из Даугавпилса изложил свою беседу с женщиной, которая вместе с односельчанами ходила смотреть вскрытые могилы: «Я ее спросил: «Вера, а что говорили люди между собой, рассматривая могилы?» Ответ был следующим: «Нашим халатным разгильдяям так не сделать — слишком аккуратная работа». Действительно, рвы были идеально выкопанные под шнур, трупы уложены идеальными штабелями. Аргумент, конечно, двусмысленный, но не стоит забывать, что согласно документам, расстрел такого огромного количества людей был произведен в максимально короткие сроки. У исполнителей должно было просто не хватить на это времени.

Двойное обвинение

На знаменитом Нюрнбергском процессе 1-3 июля 1946 года катынский расстрел ставился в вину Германии и фигурировал в обвинительном заключении Международного трибунала (МВТ) в Нюрнберге, раздел III «Военные преступления», о жестоком обращении с военнопленными и военнослужащими других стран. Главным организатором расстрела был объявлен Фридрих Аленс, командир 537-полка. Он же выступил свидетелем в ответном обвинении против СССР. Трибунал не поддержал советское обвинение, и в приговоре трибунала катынский эпизод отсутствует. Во всем мире это восприняли как «молчаливое признание» СССР своей вины.

Подготовка и ход Нюрнбергского процесса сопровождались, как минимум, двумя событиями, компрометирующими СССР. 30 марта 1946 года погиб польский прокурор Роман Мартин, у которого якобы находились документы, доказывающие вину НКВД. Пал жертвой и советский прокурор Николай Зоря, который скоропостижно скончался прямо в Нюрнберге в своем номере гостиницы. Накануне он заявил своему непосредственному начальнику - генеральному прокурору Горшенину, что обнаружил неточности в катынских документах, и что он не может с ними выступать. На следующее утро он «застрелился». Среди Советской делегации ходили слухи, что Сталин приказал «похоронить его как собаку!».

Уже после признания Горбачевым вины СССР, исследователь по катынскому вопросу Владимир Абаринов в своей работе приводит следующий монолог дочери одного офицера НКВД: «Я вам вот что скажу. Приказ насчет польских офицеров поступил прямо от Сталина. Отец рассказывал, что видел подлинный документ со сталинской подписью, что же ему было делать? Самому себя подвести под арест? Или застрелиться? Из отца сделали козла отпущения за решения, принятые другими».

Партия Лаврентия Берии

Катынский расстрел невозможно поставить в вину лишь одному человеку. Тем не менее наибольшую роль в этом, согласно архивным документам, сыграл Лаврентий Берия, «правая рука Сталина». Еще дочь вождя Светлана Аллилуева отмечала необычайное влияние, которое оказывал этот «негодяй» на ее отца. В своих мемуарах она рассказывала, что было достаточно одного слова Берии да пары подложных документов, чтобы определить судьбу будущих жертв. Катынский расстрел не стал исключением. 3 марта народный комиссар внутренних дел Берия предложил Сталину рассмотреть дела польских офицеров «в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела». Причина: «Все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю». Через два дня вышло постановление Политбюро о перевозе военнопленных и подготовке расстрела.

Существует теория о подложности «Записки» Берии. Лингвистические анализы дают разные результаты, официальная версия не отрицает причастности Берии. Тем не менее, заявления о подложности «записки» объявляются до сих пор.

Обманутые надежды

В начале 1940 года в советских лагерях среди польских военнопленных витали самые оптимистические настроения. Козельский, Юхновский лагеря не были исключением. К заграничным военнопленным конвой относился несколько мягче, нежели к собственным согражданам. Было объявлено, что пленных будут передавать нейтральным странам. В худшем случае, полагали поляки, их выдадут немцам. Между тем из Москвы прибыли сотрудники НКВД и приступили к работе.

Перед отправкой пленным, искренне верящим в то, что их отправляют в безопасное место, сделали прививки против брюшного тифа и холеры — по-видимому, чтобы успокоить их. Каждый получил сухой паек. Но в Смоленске всем приказали готовиться к выходу: «С 12 часов стоим в Смоленске на запасном пути. 9 апреля подъем в тюремных вагонах и подготовка на выход. Нас куда-то перевозят в машинах, что дальше? Перевозка в боксах «ворона» (страшно). Нас привезли куда-то в лес, похоже на дачное место…», - это последняя запись в дневнике майора Сольского, покоящегося сегодня в катынском лесу. Дневник был найден при эксгумации.

Обратная сторона признания

22 февраля 1990 года заведующий Международным отделом ЦК КПСС В. Фалин сообщил Горбачеву о новых найденных архивных документах, которые подтверждают вину НКВД в катынском расстреле. Фалин предложил срочно сформировать новую позицию советского руководство по отношению к этому делу и сообщить президенту польской республике Владимиру Ярузельскому о новых открытиях в деле страшной трагедии.

13 апреля 1990 года ТАСС опубликовало официальное заявление с признанием вины Советского Союза в Катынской трагедии. Ярузельский получил от Михаила Горбачева списки этапируемых заключенных из трех лагерей: Козельска, Осташкова и Старобельска. Главная военная прокуратура возбудила дело по факту Катынской трагедии. Встал вопрос, что делать с выжившими участниками Катынской трагедии.

Вот что сказал Николасу Бетеллу ответственный работник ЦК КПСС Валентин Алексеевич Александров: «Мы не исключаем возможность судебного расследования или даже суда. Но вы должны понимать, что советское общественное мнение не целиком поддерживает политику Горбачева в отношении Катыни. Мы в Центральном Комитете получили множество писем от организаций ветеранов, в которых нас спрашивают, почему мы порочим имена тех, кто лишь исполнял свой долг в отношении врагов социализма». В результате, расследование в отношении лиц, признанных виновными было прекращено, в связи с их смертью или недостатком доказательств.

Неразрешенный вопрос

Катынский вопрос стал основным камнем преткновения между Польшей и Россией. Когда при Горбачеве началось новое расследование катынской трагедии, польские власти надеялись на признание вины в убийстве всех пропавших офицеров, общее число которых составляло около пятнадцати тысяч. Основное внимание уделялось вопросу о роли геноцида в катынской трагедии. Тем не менее, по итогам дела в 2004 году было объявлено, что удалось установить гибель 1803 офицеров, из которых 22 опознаны.

Геноцид в отношении поляков советским руководством полностью отрицался. Генерал-прокурор Савенков комментировал это следующим образом: «в ходе предварительного следствия по инициативе польской стороны проверялась версия о геноциде, и моё твёрдое утверждение — говорить об этом правовом явлении нет никаких оснований». Польское правительство осталось недовольно результатами расследования. В марте 2005 года, в ответ на заявление ГВП РФ, польский сейм потребовал признания Катынских событий актом геноцида. Депутаты парламента Польши направили резолюцию в адрес российских властей, в которой потребовали от России «признать убийство польских военнопленных геноцидом» на основе личной неприязни Сталина к полякам из-за поражения в войне 1920 года. В 2006 году родственники погибших польских офицеров подали иск в Страсбургский суд по правам человека, с целью добиться признания России в геноциде. Точка в этом наболевшем вопросе для российско-польских отношений не поставлена до сих пор.

ХХ съезд имел разрушительные последствия не только внутри СССР, но и для всего мирового коммунистического движения, ибо Москва утратила роль цементирующего идеологического центра, и каждая из стран народной демократии (за исключением КНР и Албании) начала искать свой собственный путь к социализму, и под этой личиной фактически стала на путь ликвидации диктатуры пролетариата и реставрации капитализма.

Первой серьёзной международной реакцией на «секретный» доклад Хрущёва были последовавшие вскоре после смерти лидера польских коммунистов Болеслава Берута антисоветские выступления в Познани – историческом центре великопольского шовинизма. Вскоре смута начала распространяться и на другие города Польши и даже перекинулась на другие восточноевропейские страны, в большей степени – Венгрию, в меньшей – Болгарию. В конце концов польским антисоветчикам под дымовой завесой «борьбы с культом личности Сталина» удалось не просто освободить из тюрьмы правонационалистического уклониста Владислава Гомулку и его сотоварищей, но и привести их к власти.

И хотя Хрущёв пытался поначалу как-то противодействовать, но, в конце концов, вынужден был принять польские требования, чтобы разрядить сложившуюся обстановку, готовую было выйти из-под контроля. Эти требования содержали такие малоприятные моменты, как безусловное признание нового руководства, роспуск колхозов, некоторую либерализацию экономики, гарантии свободы слова, собраний и манифестаций, отмену цензуры, а, главное, официальное признание гнусной гитлеровской лжи о причастности Компартии Советского Союза к Катынскому расстрелу военнопленных польских офицеров. Сгоряча дав такие гарантии, Хрущёв отозвал советского маршала Константина Рокоссовского, поляка по происхождению, занимавшего пост министра обороны Польши, и всех советских военных и политических советников.

Пожалуй, самым неприятным для Хрущёва было требование признать причастность своей партии к Катынскому расстрелу, но согласился он на это лишь в связи с обещанием В. Гомулки навести на след Степана Бандеры, злейшего врага Советской власти, руководителя военизированных формирований украинских националистов, боровшихся против Красной Армии в Великую Отечественную войну и продолжавших свою террористическую деятельность на Львовщине до 50-х годов ХХ века.

Организация украинских националистов (ОУН), возглавляемая С. Бандерой, сделала ставку на сотрудничество с разведками США, Англии, ФРГ, на постоянно действующие связи с различными подпольными кружками и группами на Украине. Для этого туда нелегальными путями проникали её эмиссары, имевшие целью создание подпольной сети и провозившие антисоветскую и националистическую литературу.

Не исключено, что во время своего неофициального визита в Москву в феврале 1959 года Гомулка сообщил, что его спецслужбы обнаружили Бандеру в Мюнхене, и поторопил с признанием «катынской вины». Так или иначе, но по заданию Хрущёва 15 октября 1959 года сотрудник КГБ Богдан Сташинский ликвидирует, наконец, в Мюнхене Бандеру, а суд, состоявшийся над Сташинским в Карлсруэ (ФРГ) сочтёт возможным определить убийце относительно мягкое наказание – всего несколько лет тюремного заключения, поскольку основную вину возложит на организаторов преступления – хрущёвское руководство.

Выполняя взятое обязательство, Хрущёв, опытный потрошитель секретных архивов, отдаёт соответствующие распоряжения председателю КГБ Шелепину, пересевшему в это кресло год назад с поста первого секретаря ЦК ВЛКСМ, и он начинает лихорадочно «работать» над созданием материального обоснования гитлеровской версии мифа о Катыни.

Первым делом Шелепин заводит «особую папку» «О причастности КПСС (уже один этот прокол говорит о факте грубейшей фальсификации – до 1952 года КПСС именовалась ВКП (б) – Л.Б.) к Катынскому расстрелу, где, как он считает, должны храниться четыре главных документа: а) списки расстрелянных польских офицеров; б) доклад Берия Сталину; в) Постановление ЦК партии от 5 марта 1940 года; г) письмо Шелепина Хрущёву (родина должна знать своих «героев»!)

Именно эта «особая папка», созданная Хрущёвым по заказу нового польского руководства, подстёгивала все антинародные силы ПНР, вдохновляемые папой римским Иоанном Павлом II (бывшим архиепископом Кракова и кардиналом Польши), а также помощником президента США Джимми Картера по национальной безопасности, бессменным директором «исследовательского центра, именуемого «институтом Сталина» при Калифорнийском университете, поляком по происхождению, Збигневом Бжезинским ко всё более и более наглым идеологическим диверсиям.

В конце концов, по прошествии ещё трёх десятилетий, история с визитом руководителя Польши в Советский Союз повторилась, только на сей раз в апреле 1990 года прибыл с официальным государственным визитом в СССР президент республики Польша В. Ярузельский с требованием покаяния за «катынское злодеяние» и вынудил Горбачёва сделать следующее заявление: «В последнее время найдены документы (имелась в виду хрущёвская «особая папка» - Л.Б.), которые косвенно, но убедительно свидетельствуют о том, что тысячи польских граждан, погибших в смоленских лесах ровно полвека назад, стали жертвами Берии и его подручных. Могилы польских офицеров – рядом с могилами советских людей, павших от той же злой руки».

Если учесть, что «особая папка» – фальшивка, то и заявление Горбачёва и гроша ломаного не стоило. Добившись от бездарного горбачёвского руководства в апреле 1990 года позорного публичного покаяния за гитлеровские грехи, то есть публикации «Сообщения ТАСС» о том, что «советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с Катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма», контрреволюционеры всех мастей благополучно воспользовались этим взрывом «хрущёвской мины замедленного действия» – фальшивыми документами о Катыни – в своих низменных подрывных целях.

Первым «откликнулся» на горбачёвское «покаяние» лидер пресловутой «Солидарности» Лех Валенса (палец в рот положили – руку покусал – Л.Б.). Он предложил разрешить ещё и другие важные проблемы: пересмотреть оценки послевоенных польско-советских отношений, включая и роль созданного в июле 1944 года Польского комитета национального освобождения, заключённые с СССР договоры, ибо якобы все они основывались на преступных принципах, наказать виновных в геноциде, разрешить свободный доступ к местам захоронения польских офицеров, а самое главное, разумеется само собой,возместить материальный ущерб семьям и близким погибших. 28 апреля 1990 года в сейме Польши выступил представитель правительства с информацией, что переговоры с правительством СССР по вопросу о денежных компенсациях уже ведутся и что в данный момент важно составить список всех претендующих на такого рода выплаты (по официальным данным, таких «родственников» насчиталось до 800 тысяч).

А завершилась подлая акция Хрущёва – Горбачёва разгоном Совета Экономической Взаимопомощи, роспуском военного союза стран Варшавского Договора, ликвидацией восточноевропейского социалистического лагеря. Причём считалось: Запад в ответ распустит НАТО, но – «фиг Вам»: НАТО делает «дранг нах Остен», нагло поглощая страны бывшего восточноевропейского социалистического лагеря.

Однако, вернёмся к кухне создания «особой папки». А. Шелепин начал с того, что, сорвав пломбу, проник в опечатанное помещение, где хранились учётные дела на 21 тыс. 857 пленных и интернированных лиц польской национальности с сентября 1939 года. В письме Хрущёву от 3 марта 1959 года, обосновывая бесполезность этого архивного материала тем, что «все учётные дела не представляют ни оперативного интереса, ни исторической ценности», новоиспечённый «чекист» приходит к выводу: «Исходя из изложенного, представляется целесообразным уничтожить все учётные дела на лиц (внимание!!!), расстрелянных в 1940 году по названной операции». Так возникли «списки расстрелянных польских офицеров» в Катыни. Впоследствии сын Лаврентия Берия резонно заметит: «Во время официального визита Ярузельского в Москву Горбачёв передал ему лишь копии найденных в советских архивах списков бывшего Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР. В копиях значатся фамилии польских граждан, находившихся в 1939 – 1940 годах в Козельском, Осташковском и Старобельском лагерях НКВД. Ни в одном из этих документов речь об участии НКВД в расстреле военнопленных не идёт».

Второй «документ» из хрущёвско-шелепинской «особой папки» сфабриковать было совсем не трудно, так как существовал подробный цифровой доклад Народного комиссара Внутренних дел Союза ССР Л. Берия

И.В. Сталину «О польских военнопленных». Шелепину оставалось одно –придумать и допечатать «постановляющую часть», где Берия якобы требует расстрела для всех военнопленных из лагерей и заключённых, содержащихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии «без вызова арестованных и без предъявления обвинения», – благо пишущие машинки в бывшем НКВД СССР ещё не были списаны. Однако подпись Берия Шелепин подделать не рискнул, так и оставив этот «документ» дешёвой анонимкой. Зато его «постановляющая часть», слово в слово скопированная, ляжет в следующий «документ», который «грамотей» Шелепин назовёт в своём письме к Хрущёву «Постановлением ЦК КПСС (?) от 5 марта 1940 года», и сей lapsus calami , эта описка в «письме» до сих пор торчит, как шило из мешка (и, действительно, как можно исправлять «архивные документы», даже если они придуманы спустя два десятилетия после события? – Л.Б.).

Правда, сам сей главный «документ» о причастности партии обозначен как «выписка из протокола заседания Политбюро ЦК. Решение от 5.03.40.» (ЦК какой партии? Во всех без исключения партийных документах всегда указывалась вся аббревиатура полностью – ЦК ВКП(б) – Л. Б.). Удивительнее всего, что и этот «документ» остался без подписи. И на этой анонимке вместо подписи всего два слова – «секретарь ЦК». И всё!

Так расплатился Хрущёв с польским руководством за голову своего злейшего личного врага Степана Бандеры, попортившего ему много крови в бытность Никиты Сергеевича первым руководителем Украины.

Не понял Хрущёв другого: что цена, которую ему пришлось заплатить Польше за этот, в общем-то неактуальный к тому времени теракт была неизмеримо выше – фактически она была равна пересмотру решений Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций о послевоенном устройстве государственности Польши и других восточноевропейских стран.

Тем не менее, покрытая архивной пылью фальшивая «особая папка», сфабрикованная Хрущёвым и Шелепиным, дождалась своего часа спустя три десятилетия. На неё клюнул, как мы уже убедились, враг советского народа Горбачёв. На неё клюнул и ярый враг советского народа – Ельцин. Последний попытался использовать катынские фальшивки на заседаниях Конституционного суда РСФСР, посвящённых инициированному им «делу КПСС». Представляли эти фальшивки небезызвестные «деятели» ельцинской эпохи – Шахрай и Макаров. Однако даже покладистый Конституционный суд не смог признать эти фальшивки за подлинные документы и нигде в своих решениях о них не упомянул. Грязно сработали Хрущёв с Шелепиным!

Парадоксальную позицию по Катынскому «делу» занял Серго Берия. Его книга «Мой отец – Лаврентий Берия» подписана к печати 18. 04. 94 г., а «документы» из «особой папки» были, как мы уже знаем, обнародованы в январе 1993 года. Маловероятно, что сыну Берия об этом не было известно, хотя он и делает подобный вид. Но его «шило из мешка» – это почти точное воспроизведение рисунка цифры хрущёвского количества расстрелянных в Катыни военнопленных – 21 тыс. 857 (Хрущёв) и 20 тыс. 857 (С.Берия).

В своей попытке обелить отца, он признаёт «факт» Катынского расстрела советской стороной, но при этом обвиняет «систему» и договаривается до того, что его отцу якобы приказали в недельный срок передать пленных польских офицеров Красной Армии, а саму экзекуцию будто бы поручено было провести руководству Наркомата обороны, то есть Климу Ворошилову, и добавляет, что «это та правда, которую тщательно скрывают и по сей день… Факт остаётся фактом: отец отказался участвовать в преступлении, хотя и знал, что спасти эти 20 тыс. 857 жизней уже не в силах… Знаю совершенно точно, что отец мотивировал своё принципиальное несогласие с расстрелом польских офицеров и в письменной форме. Где эти документы?»

Правильно заявлял покойный Серго Лаврентьевич – этих документов нет. Потому что никогда и не было. Вместо того, чтобы доказать несостоятельность признания причастности советской стороны к гитлеровско-геббельсовской провокации по «Катынскому делу» и разоблачить хрущёвскую дешёвку, Серго Берия усмотрел в этом корыстный шанс отомстить партии, которая, по его словам, «всегда умела приложить руку к грязным вещам и при удобном случае переложить ответственность на кого угодно, только не на высшее партийное руководство». То есть, в большую ложь о Катыни, как мы видим, внёс свою лепту и Серго Берия.

При внимательном чтении «Доклада руководителя НКВД Лаврентия Берия» обращает на себя внимание следующая несуразность: в «Докладе» даются цифровые выкладки о находящихся в лагерях для военнопленных 14 тыс. 700 человек из числа бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков (отсюда – цифра Горбачёва – «около 15 тысяч расстрелянных польских офицеров» – Л.Б.), а также об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 тысяч человек – членов различных контрреволюционных и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов и перебежчиков».

Всего, стало быть, 25 тысяч 700. Эта же цифра фигурирует и в упомянутой выше якобы «Выписке из заседания Политбюро ЦК», так как была переписана в фальшивый документ без должного критического осмысления. Но в этой связи трудно понять утверждение Шелепина о том, что в «тайной опечатанной комнате» хранилось 21 тыс. 857 учётных дел и что расстреляны были все 21 тыс. 857 польских офицеров.

Во-первых, как мы видели, не все они были офицерами. По подсчётам Лаврентия Берия, вообще было только чуть свыше 4 тысяч собственно армейских офицеров (генералов, полковников и подполковников – 295, майоров и капитанов – 2080, поручиков, подпоручиков и хорунжих – 604). Это в лагерях для военнопленных, а в тюрьмах бывших польских военнопленных было 1207. Всего, следовательно – 4 тыс. 186 человек. В «Большом энциклопедическом словаре» издания 1998 года так и записано записано: «Весной 1940 года органы НКВД уничтожили в Катыне свыше 4 тысяч польских офицеров». И тут же: «Расстрелы на территории Катыни проводились в период оккупации Смоленской области немецко-фашистскими войсками».

Так кем же, в конце концов, проводились эти злополучные расстрелы – гитлеровцами, НКВД, или, как утверждает сын Лаврентия Берия, частями регулярной Красной Армии?

Во-вторых, явное несоответствие между количеством «расстрелянных» – 21 тыс. 857 и количеством людей, которых «велено» было расстрелять – 25 тыс. 700. Позволительно спросить, как могло получиться, что 3843 польских офицера оказались неучтёнными, какое ведомство их кормило при жизни, на какие средства они жили? И кто их посмел пощадить, если «кровожадный» «секретарь ЦК» велел расстрелять всех «офицеров» до единого?

И последнее. В сфабрикованных в 1959 году материалах по «Катынскому делу» утверждается, что судилищем для несчастных являлась «тройка». Хрущёв «забыл», что в соответствии с Постановлением ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» судебные «тройки» были ликвидированы. Это произошло за полтора года до инкриминируемого органам Советской власти Катынского расстрела.

Правда о Катыни

После позорно провалившегося похода на Варшаву, предпринятого одержимым троцкистской идеей мирового революционного пожара Тухачевским, к буржуазной Польше от Советской России отошли по Рижскому мирному договору 1921 года западные земли Украины и Белоруссии, а это скоро привело к насильственному ополячиванию населения столь нежданно-негаданно на халяву приобретённых территорий: к закрытию украинских и белорусских школ; к превращению православных церквей в католические костёлы; к экспроприации у крестьян плодородных земель и к передаче их польским помещикам; к беззаконию и произволу; к гонениям на национальной и религиозной почве; к жестокому подавлению любых проявлений народного недовольства.

Поэтому нахлебавшиеся буржуазного великопольского беспредела, истосковавшиеся по большевистской социальной справедливости и подлинной свободе западные украинцы и белорусы, как своих освободителей и избавителей, как родных, встречали Красную Армию, когда та пришла в их края 17 сентября 1939 года, и все её действия по освобождению Западной Украины и Западной Белоруссии продолжались 12 дней.

Польские воинские части и соединения войск, почти не оказывая сопротивления, сдавались в плен. Польское правительство Козловского, удравшее в Румынию накануне взятия Гитлером Варшавы, фактически предало свой народ, а новое эмигрантское правительство Польши во главе с генералом В. Сикорским было сформировано в Лондоне 30 сентября 1939 года, т.е. спустя две недели после национальной катастрофы.

К моменту вероломного нападения фашистской Германии на СССР в советских тюрьмах, лагерях и местах ссылки содержалось 389 тыс.382 поляка. Из Лондона очень внимательно следили за судьбой польских военнопленных, которые использовались, в основном, на дорожно-строительных работах, так что если бы они были расстреляны органами Советской власти весной 1940 года, как об этом протрубила на весь мир лживая геббельсовская пропаганда, это стало бы своевременно известно через дипломатические каналы и вызвало бы большой международный резонанс.

К тому же Сикорский, добиваясь сближения с И.В. Сталиным, стремился выставить себя в наилучшем свете, играл роль друга Советского Союза, что опять же исключает вероятность «кровавой расправы», «учинённой» большевиками над польскими военнопленными весной 1940 года. Ничто не указывает на наличие исторической ситуации, которая могла бы явиться стимулом для проведения подобной акции советской стороной.

В то же время у немцев такой стимул в августе – сентябре 1941 года возник после того, как советский посол в Лондоне Иван Майский заключил с поляками 30 июля 1941 года договор о дружбе между двумя правительствами, в соответствии с которым генерал Сикорский должен был сформировать из военнопленных соотечественников в России армию под командованием военнопленного польского генерала Андерса для участия в боевых действиях против Германии. Вот это-то и было для Гитлера стимулом к ликвидации военнопленных поляков, как врагов германской нации, которые, как он знал, были уже амнистированы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 года – 389 тыс. 41 поляк, в том числе и будущие жертвы немецко-фашистских злодеяний, расстрелянные в Катынском лесу.

Процесс формирования Национальной польской армии под командованием генерала Андерса шёл полным ходом в Советском Союзе, и в количественном отношении она за полгода достигла 76 тыс.110 человек.

Однако, как выяснилось впоследствии, Андерс получил инструкцию от Сикорского: «России ни в коем случае не помогать, а использовать ситуацию с максимальной выгодой для польской нации». Одновременно Сикорский убеждает Черчилля в целесообразности переброски армии Андерса на Ближний Восток, о чём английский премьер пишет И.В. Сталину, и вождь даёт своё добро, причём не только на эвакуацию в Иран самой армии Андерса, но также и членов семей военнослужащих в количестве 43 тыс.755 человек. И Сталину, и Гитлеру было ясно, что Сикорский ведёт двойную игру. По мере того, как возрастала напряжённость в отношениях между Сталиным и Сикорским, происходило потепление между Гитлером и Сикорским. Советско-польская «дружба» завершилась откровенным антисоветским заявлением главы польского эмигрантского правительства от 25 февраля 1943 года, где говорилось, что оно не желает признать исторические права украинского и белорусского народов на объединение в своих национальных государствах». Иными словами, налицо был факт наглых притязаний польского эмигрантского правительства на советские земли – Западную Украину и Западную Белоруссию. В ответ на это заявление И.В. Сталин сформировал из поляков, лояльных Советскому Союзу, дивизию имени Тадеуша Костюшко численностью 15 тысяч человек. В октябре 1943 года она уже сражалась плечом к плечу с Красной Армией.

Для Гитлера это заявление явилось сигналом к взятию реванша за проигранный им коммунистам Лейпцигский процесс по делу о поджоге рейхстага, и он активизирует деятельность полиции и гестапо Смоленщины по организации катынской провокации.

Уже 15 апреля Германское информбюро передало по берлинскому радио, что немецкие оккупационные власти обнаружили в Катыни близ Смоленска могилы 11 тысяч польских офицеров, расстрелянных еврейскими комиссарами. На следующий день Советское информбюро разоблачило кровавую махинацию гитлеровских палачей, а 19 апреля газета «Правда» в передовой статье писала: «Гитлеровцы изобретают каких-то еврейских комиссаров, якобы участвовавших в убийстве 11 тысяч польских офицеров. Опытным мастерам провокации нетрудно придумать несколько фамилий никогда не существовавших людей. Таких «комиссаров», как Лев Рыбак, Авраам Борисович, Павел Броднинский, Хаим Финберг, названных германским информационным бюро, немецко-фашистские жулики просто выдумали, так как подобных «комиссаров» ни в Смоленском отделении ГПУ, ни вообще в органах НКВД не было и нет».

28 апреля 1943 года в «Правде» была опубликована «нота Советского правительства о решении прервать отношения с Польским правительством», в которой, в частности, говорилось, что «эта враждебная кампания против Советского государства предпринята Польским правительством для того, чтобы путём использования гитлеровской клеветнической фальшивки произвести нажим на Советское правительство с целью вырвать у него территориальные уступки за счёт интересов Советской Украины, Советской Белоруссии и Советской Литвы».

Сразу же после изгнания немецко-фашистских захватчиков из Смоленска (25 сентября 1943 года) И.В. Сталин посылает на место преступления специальную комиссию по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров. В состав комиссии входили: член Чрезвычайной Государственной комиссии (ЧГК занималась расследованием злодеяний гитлеровцев на оккупированных территориях СССР и скрупулёзно подсчитывала ущерб, причинённый ими – Л.Б.), академик Н. Н. Бурденко (председатель Спецкомиссии по Катыни), члены ЧГК: академик Алексей Толстой и митрополит Николай, председатель Всеславянского комитета, генерал-лейтенант А.С. Гундоров, председатель исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца С.А. Колесников, нарком просвещения СССР, академик В.П. Потёмкин, начальник Главного военно-санитарного управления РККА генерал-полковник Е.И. Смирнов, председатель Смоленского облисполкома Р.Е. Мельников. Для выполнения поставленной перед нею задачи комиссия привлекла лучших судебно-медицинских экспертов страны: главного судмедэксперта Наркомздрава СССР, директора НИИ судебной медицины В.И. Прозоровского, зав. кафедрой судебной медицины 2-го Московского мединститута В.М. Смольянинова, старших научных сотрудников НИИ судебной медицины П.С. Семеновского и М.Д. Швайкову, главного патолога фронта, майора медицинской службы, профессора Д.Н. Выропаева.

Денно и нощно, не покладая рук, в течение четырёх месяцев авторитетная комиссия добросовестно исследовала детали «Катынского дела». 26 января 1944 года во всех центральных газетах было опубликовано убедительнейшее сообщение специальной комиссии, которое камня на камне не оставило от гитлеровского мифа о Катыни и раскрыло перед всем миром подлинную картину злодеяний немецко-фашистских захватчиков в отношении польских военнопленных офицеров.

Однако в самый разгар «холодной войны» Конгресс США вновь предпринимает попытку реанимировать «Катынский вопрос», даже создаёт т.н. «Комиссию по расследованию «Катынского дела» во главе с конгрессменом Мэдденом.

3-го марта 1952 года «Правда» опубликовала ноту Госдепартаменту США от 29 февраля 1952 г., где, в частности, говорилось: «…возбуждение вопроса о Катынском преступлении через восемь лет после заключения официальной комиссии может преследовать лишь цель оклеветать Советский Союз и реабилитировать таким образом общепризнанных гитлеровских преступников (характерно, что специальная «катынская» комиссия Конгресса США была создана одновременно с утверждением ассигнования 100 миллионов долларов на диверсионно-шпионскую деятельность в ПНР – Л.Б.).

К ноте был приложен вновь опубликованный в «Правде» от 3 марта 1952 года полный текст сообщения комиссии Бурденко, собравшей обширный материал, полученный в результате подробного исследования извлечённых из могил трупов и тех документов и вещественных доказательств, которые были обнаружены на трупах и в могилах. Одновременно спецкомиссия Бурденко произвела опрос многочисленных свидетелей из местного населения, показаниями которых точно устанавливаются время и обстоятельства преступлений, совершённых немецкими оккупантами.

Прежде всего в сообщении даётся справка о том, что представляет собой Катынский лес.

«Издавна Катынский лес был излюбленным местом, где население Смоленска обычно проводило праздничный отдых. Окрестное население пасло скот в Катынском лесу и заготовляло для себя топливо. Никаких запретов и ограничений доступа в Катынский лес не существовало.

Ещё летом 1941 года в этом лесу находился пионерлагерь Промстрахкассы, который был свёрнут лишь в июле 1941 года с захватом Смоленска немецкими оккупантами, лес стал охраняться усиленными патрулями, во многих местах появились надписи, предупреждавшие, что лица, входящие в лес без особого пропуска, подлежат расстрелу на месте.

Особенно строго охранялась та часть Катынского леса, которая именовалась «Козьи горы», а также территория на берегу Днепра, где на расстоянии 700 метров от обнаруженных могил польских военнопленных находилась дача – дом отдыха Смоленского управления НКВД. По приходе немцев на этой даче расположилось немецкое военное учреждение, скрывавшееся под условным наименованием «Штаб 537-го строительного батальона» (которое фигурировало и в документах Нюрнбергского процесса – Л.Б.).

Из показаний крестьянина Киселёва, 1870 года рождения: «Офицер заявил, что по имеющимся в гестапо сведениям, сотрудники НКВД в 1940 году на участке «Козьих гор» расстреляли польских офицеров, и спросили меня, какие я могу дать по этому поводу показания. Я ответил, что вообще никогда не слыхал, чтобы НКВД производило расстрелы в «Козьих горах», да и вряд ли это вообще возможно, объяснил я офицеру, так как «Козьи горы» совершенно открытое многолюдное место и, если бы там расстреливали, то об этом бы знало всё население близлежащих деревень…».

Киселёв и другие рассказали, как из них буквально выбивали резиновыми дубинками и угрозами расстрела ложные показания, потом фигурировавшие в великолепно изданной германским МИДом книге, в которой были помещены сфабрикованные немцами материалы по «Катынскому делу». Кроме Киселёва, в этой книге были названы в качестве свидетелей Годезов (он же Годунов), Сильверстов, Андреев, Жигулёв, Кривозёрцев, Захаров.

Комиссией Бурденко было установлено, что Годезов и Сильверстов умерли в 1943 г., до освобожденя Смоленской области Красной Армией. Андреев, Жигулёв и Кривозёрцев ушли с немцами. Последний из названных немцами «свидетелей» – Захаров, работавший при немцах старостой в деревне Новые Батеки, рассказал комиссии Бурденко, что его сначала избили до потери сознания, а потом, когда он пришёл в себя, офицер потребовал подписать протокол допроса и он, смалодушничав, под воздействием побоев и угроз расстрела дал ложные показания и подписал протокол.

Гитлеровское командование понимало, что для такой крупномасштабной провокации «свидетелей» явно маловато. И оно распространило среди жителей Смоленска и окрестных деревень «Обращение к населению», которое было помещено в издававшейся немцами в Смоленске газете «Новый путь» (№ 35 (157) от 6 мая 1943 г.: «Вы можете дать данные про массовое убийство, совершённое большевиками в 1940 г. над пленными польскими офицерами и священниками (? – это что-то новое – Л.Б.) в лесу «Козьи горы», около шоссе Гнездово – Катынь. Кто наблюдал автотранспорт от Гнездово в «Козьи горы» или кто видел, или слышал расстрелы? Кто знает жителей, которые могут рассказать об этом? Каждое сообщение будет вознаграждено».

К чести советских граждан, на награду за дачу нужных немцам ложных показаний по Катынскому делу не клюнул никто.

Из обнаруженных судмедэкспертами документов, относящихся ко второй половине 1940 и весне – лету 1941 г., заслуживают особое внимание следующие:

1. На трупе № 92.
Письмо из Варшавы, адресованное Красному Кресту в ЦБ военнопленных, – Москва, ул. Куйбышева, 12. Письмо написано на русском языке. В этом письме Софья Зигонь просит сообщить местопребывание её мужа, Томаша Зигоня. Письмо датировано 12.09. 1940 г. На конверте штамп – «Варшава. 09.1940» и штамп – «Москва, почтамт, 9 экспедиция, 8.10. 1940 г.», а также резолюция красными чернилами «Уч. установить лагерь и направить для вручения – 15.11.40 г». (Подпись неразборчива).

2. На трупе № 4
Почтовая открытка, заказная № 0112 из Тарнополя с почтовым штемпелем «Тарнополь 12. 11.40 г.» Рукописный текст и адрес обесцвечены.

3. На трупе № 101.
Квитанция № 10293 от 19. 12.39 г., выданная Козельским лагерем о приёме от Левандовского Эдуарда Адамовича золотых часов. На обороте квитанции имеется запись от 14 марта 1941 г. о продаже этих часов «Ювелирторгу».

4. На трупе № 53.

Неотправленная почтовая открытка на польском языке с адресом: Варшава, Багателя, 15, кв. 47, Ирине Кучинской. Датирована 20 июня 1941 года.

Надо сказать, что готовясь к своей провокации, немецкие оккупационные власти для работ по разрытию могил в Катынском лесу, извлечению оттуда изобличающих их документов и вещественных доказательств, использовали до 500 русских военнопленных, которые после выполнения этой работы были немцами расстреляны.

Из сообщения «Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров»: «Выводы из свидетельских показаний и судебно-медицинской экспертизы о расстреле немцами военнопленных поляков осенью 1941 года, полностью подтверждаются вещественными доказательствами и документами, извлечёнными из «Катынских могил».

Это и есть правда о Катыни. Неопровержимая правда факта.

Небольшая деревня под Смоленском Катынь вошла в историю как символ массового убийства весной 1940 года польских военнослужащих, содержащихся в различных советских концлагерях и тюрьмах. Секретная акция НКВД по ликвидации в Катынском лесу польских офицеров началась 8 апреля.

Немецкие войска переходят немецко-польскую границу. 1 сентября 1939 года

В Большой советской энциклопедии 1953 года издания катынский расстрел описывается как «массовый расстрел гитлеровскими захватчиками военнопленных польских офицеров, совершённый осенью 1941 на временно оккупированной немецко-фашистскими войсками советской территории», сторонники этой версии, невзирая на документальные доказательства советского «авторства», до сих пор уверены, что так оно все и было.

Немного истории: как оно все было

В конце августа 1939 СССР и Германия подписали договор о ненападении, снабженный секретным протоколом о разделе Восточной Европы на сферы влияния между Москвой и Берлином. Через неделю Германия вступила в Польшу, а спустя еще 17 дней советско-польскую границу пересекла Красная Армия. Как и предусматривалось в договоренностях, Польша была поделена между СССР и Германией. 31 августа в Польше началась мобилизация. Польская армия отчаянно сопротивлялась, все газеты мира обошла фотография, на которой польская кавалерия неслась в атаку на немецкие танки.

Силы были неравны, и немецкие части 9 сентября достигли пригородов Варшавы. В этот же день Молотов направил поздравление Шуленбергу: «Я получил Ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской империи».

После первых известий о переходе Красной Армией польской границы верховный главнокомандующий вооруженными силами Польши маршал Рыдз-Смиглы отдал приказ: «С Советами в бои не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны разоружения наших частей, которые вошли в соприкосновение с советскими войсками. С немцами продолжать борьбу. Окруженные города должны сражаться. В случае, если подойдут советские войска, вести с ними переговоры с целью добиться вывода наших гарнизонов в Румынию и Венгрию».

В результате разгрома почти миллионной польской армии в сентябре-октябре 1939 года гитлеровские войска взяли в плен более 18 тысяч офицеров и 400 тысяч солдат. Часть польской армии смогла уйти в Румынию, Венгрию, Литву, Латвию. Другая часть сдалась Красной Армии, которая проводила так называемую операцию по освобождению Западной Украины и Белоруссии. Разные источники называют разные цифры польских военнопленных на территории СССР, в 1939 году на сессии Верховного Совета Молотов сообщил о 250 тысячах пленных поляках.

Польские военнопленные содержались в тюрьмах и лагерях, наиболее известные из них - Козельский, Старобельский и Осташковский. Почти все заключенные этих лагерей были истреблены.

18 сентября 1939 года в «Правде» было опубликовано германо-советское коммюнике: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».

Население радостно встречало советские войска - почти 20 лет белорусы и украинцы находились в составе Польши, где подвергались насильственному ополячиванию (белорусские и украинские школы закрывались, православные церкви превращали в костелы, у местных крестьян отбирали лучшие земли, передавая их полякам). Однако с советской армией и советской властью пришли и сталинские порядки. Начались массовые репрессии против новых «врагов народа» из числа местных жителей западных областей.

С ноября 1939 года вплоть до начала Великой отечественной войны, до 20 июня 1940 года, на восток, в «отдаленные районы СССР» шли эшелоны с депортируемыми. Офицеров польской армии из Старобельского (Ворошиловградская область), Осташковского (остров Столбный, озеро Селигер) и Козельского (Смоленская область) лагерей первоначально предполагалось передать немцам, однако в руководстве СССР победило мнение, что пленных надо уничтожить. Власти справедливо рассудили: окажись эти люди на свободе, они обязательно станут организаторами и активистами антифашистского и антикоммунистического сопротивления. Санкцию на уничтожение дало в 1940 году Политбюро ЦК ВКП(б), а непосредственно приговор был вынесен Особым совещанием НКВД СССР.

«Министерство правды» за работой

Первые указания на исчезновение примерно 15 тысяч польских военнопленных появились в начале осени 1941 года. В СССР началось формирование польской армии, основной состав которой набирался из бывших военнопленных - после установления дипломатических отношений СССР с польским эмигрантским правительством в Лондоне им была объявлена амнистия. При этом обнаружилось, что среди прибывающих новобранцев отсутствуют бывшие заключенные Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей.

Командование польской армии неоднократно обращалось к советским властям с запросами об их судьбе, однако никаких определенных ответов на эти запросы дано не было. 13 апреля 1943 года немцы заявили, что в Катынском лесу найдено 12 тысяч трупов польских военнослужащих - офицеров, захваченных в советский плен в сентябре 1939 года и убитых НКВД. (Дальнейшие исследования эту цифру не подтвердили - трупов в Катыни было обнаружено почти втрое меньше).

15 апреля московское радио передало «Заявление ТАСС», в котором вина возлагалась на немцев. 17 апреля этот же текст был опубликован в «Правде» с добавлением о наличии в тех местах древних захоронений: «В своей неуклюжей и наспех состряпанной брехне о многочисленных могилах, якобы открытых немцами около Смоленска, геббельсовские лжецы упоминают деревню Гнездовую, но они умалчивают о том, что именно близ деревни Гнездовой находятся археологические раскопки исторического „Гнездовского могильника“».

Место казни польских офицеров в Катынском лесу находилось в полутора километрах от дачи НКВД (комфортабельный коттедж с гаражом и сауной), где отдыхало начальство из центра.

Экспертиза

Впервые катынские могилы вскрыл и исследовал весной 1943 года немецкий врач Герхард Бутц, возглавлявший судебно-медицинскую лабораторию группы армий «Центр». Той же весной захоронения в Катынском лесу исследовала комиссия польского Красного Креста. 28-30 апреля в Катыни работала международная комиссия в составе 12 экспертов из европейских государств. После освобождения Смоленска в Катынь в январе 1944 года прибыла советская «Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров», которую возглавлял Бурденко.

Выводы доктора Бутца и международной комиссии прямо обвиняли СССР. Польская комиссия Красного Креста была более осторожна, но из зафиксированных в ее отчете фактов также вытекала вина СССР. Комиссия Бурденко, естественно, во всем обвиняла немцев.

Франсуа Навиль, профессор судебной медицины Женевского университета, возглавлявший международную комиссию из 12 экспертов, которая весной 1943 года обследовала катынские захоронения, в 1946 году был готов выступить в Нюрнберге как свидетель защиты. После заседания по Катыни он заявил, что он и его коллеги не получали ни от кого «золота, денег, подарков, наград, ценностей» и все выводы были сделаны ими объективно и без какого-либо давления. Впоследствии профессор Навиль писал: «Если оказавшаяся между двумя могущественными соседями страна узнаёт об уничтожении почти 10 000 своих офицеров, военнопленных, вся вина которых была лишь в том, что они защищали родину, если эта страна пытается выяснить, как все произошло, порядочный человек не может принять вознаграждение за то, что выехал на место и попытался приподнять край завесы, которая скрывала, да и теперь скрывает, обстоятельства, при которых совершилась эта акция, вызванная отвратительной трусостью, противная обычаям войны».

В 1973 году член международной комиссии 1943 года, профессор Пальмери свидетельствовал: «Не было никаких сомнений ни у кого из двенадцати членов нашей комиссии, не было ни одной оговорки. Заключение неопровержимо. Его охотно подписали и проф. Марков (София), и проф. Гаек (Прага). Не надо удивляться, что впоследствии они отказались от своих показаний. Может быть, и я бы поступил точно так же, если бы Неаполь был „освобожден“ Советской Армией... Нет, с немецкой стороны на нас не было оказано никакого давления. Преступление - дело советских рук, тут не может быть двух мнений. По сей день перед моими глазами - польские офицеры на коленях, со скрученными сзади руками, пинком ноги сваливаемые в могилу после выстрела в затылок...»

Нашли ошибку в тексте? Выделите слово с ошибкой и нажмите Ctrl + Enter.

Село в Смоленской области, неподалёку от которого расположены места массовых расстрелов и захоронений польских офицеров в 1940 году, а также советских граждан в конце 1930-х годов. С названием Катыни неразрывно связаны вопрос о судьбах расстрелянных польских военнослужащих и острая дискуссия вокруг него. На сегодняшний день в лесу расположен Мемориальный комплекс «Катынь», а на его территории - военное кладбище с захоронениями 4415 польских офицеров, а также захоронения 6,5 тысяч репрессированных в 1930-е годы советских граждан и примерно 500 советских военнопленных, казнённых немцами.

Предыстория событий

1 сентября 1939 года немецкие войска напали на территорию , тем самым положив начало . 3 сентября официальный Берлин предложил советскому правительству выступить против Польши и оккупировать ряд восточных районов польского государства из «сферы советских интересов». Красная армия начала подготовку к соответствующей операции, и уже 17 сентября советские части пересекли границу с Польшей и заняли западные области Украины и Белоруссии. 28 ноября Варшава капитулировала, польское руководство покинуло страну.

В Москве сразу озаботились проблемой польских военнопленных. По советским данным, Красная армия захватила в плен 300 тысяч солдат и офицеров. Скорее всего, эта цифра была завышенной, и в действительности составляла около 240 тысяч. 19 сентября НКВД СССР представил советскому правительству проект «Положения о военнопленных», а также издал приказу «Об организации лагерей военнопленных». Именно военнопленными, а не интернированными, считались добровольно сдававшиеся в советский плен польские военнослужащие. Согласно вышеназванному приказу, на территории СССР было создано восемь лагерей для содержания военнопленных поляков. Позднее к ним прибавились ещё два лагеря в Вологодской области - Вологодский и Грязовецкий. В конце октября 1939 года СССР и Германия провели обмен военнопленными поляками: выходцы из областей, оказавшихся в зоне немецкой оккупации, были переданы в распоряжение немцев; выходцы из восточных районов Польши - переправлены в СССР.

В Козельском лагере к 3 октября находилось 8843 польских военнослужащих, в Старобельском - к 16 ноября - 11262 военнослужащих, в Осташковском - к началу ноября - 12235. В этих и ряде других лагерей условия содержания были тяжёлыми, а места для поступающих военнопленных не хватало. Вологодский лагерь, например, был рассчитан всего на 1500 человек, а туда прибыло почти 3,5 тысячи поляков. Старобельский и Козельский лагеря со временем получили статус «офицерских», а в Осташковском предписывалось содержать жандармов, разведчиков и контрразведчиков, полицейских и тюремщиков. В Старобельском лагере содержались 8 генералов, 57 полковников, 130 подполковников, 321 майор и около 3,4 тысяч других офицеров; в Козельском - 1 контр-адмирал, 4 генерала, 24 полковника, 29 подполковников, 258 майоров, а всего 4727 человек. В лагере находилась и одна женщина - лётчица Янина Левандовская, подпоручик. Польские офицеры активно протестовали против крайне плохих условий их содержания: из воспоминаний уцелевших заключённых известно, что в холодное время в камерах замерзала вода, а пытки и издевательства со стороны надзирателей были обычным явлением.

Решение о расстреле польских военнослужащих

21 февраля 1940 года заместитель наркома внутренних дел СССР Меркулов подписал директиву, в соответствии с которой все содержащиеся в Старобельском Козельском и Осташковском лагерях НКВД СССР польские военнопленные должны быть переведены в тюрьмы. В письме от 5 марта Берия предложил расстрелять 25700 арестованных и военнопленных поляков, мотивировав это тем, что «все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю», и «пытаются продолжать контрреволюционную работу, ведут антисоветскую агитацию». Эти утверждения Берии согласовывались с показаниями советской агентуры и оперативников: большинство польских офицеров и полицейских, оказавшихся в плену, действительно были полны энтузиазма бороться за независимость Польши. Рассмотреть дела всех поляков предполагалось без предъявления обвинений, обвинительных заключений и прочих документов. Вынесение решения о наказании возлагалось на тройку в составе , и Баштакова. Первым на соответствующей бумаге, направленной в , поставил подпись «за» и расписался Сталин, затем - , и . и также высказались «за». Согласно выписке из протокола заседания Политбюро, к расстрелу приговаривалось более 14 тысяч находившихся в лагерях и 11 тысяч заключённых в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии польских военнослужащих, полицейских, а также гражданских «контрреволюционных элементов». В Катынском лесу, неподалёку от , были расстреляны военнопленные из Козельского лагеря. Территория Катынского леса находилась в распоряжении ведомства ГПУ-НКВД. Ещё в начале 1930-х годов здесь появился дом отдыха сотрудников НКВД, и лес был огорожен.

Немецкое расследование Катынского дела

Нацистское руководство ещё осенью 1941 года располагало сведениями о местах захоронений поляков, расстрелянных в Катынском лесу, под Винницей и в ряде других мест. В некоторых из этих мест немцы проводили эксгумацию, опознание с участием родственников. Эти процедуры фотографировались и документировались, в том числе, для пропагандистских целей. Заняться «Катынским вопросом» вплотную нацисты решили только в 1943 году. Тогда ими была обнародована первая информация о том, что в лесу под Смоленском сотрудниками НКВД были расстреляны тысячи польских офицеров. 29 марта 1943 года немцы приступили к вскрытию могил с останками польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском. Оккупантами была организована целая пропагандистская кампания: эксгумация широко освещалась в прессе, по радио и в кинохронике, а на место событий доставлялись многочисленные «экскурсанты» из Польши и лагерей военнопленных, из нейтральных стран, из числа жителей Смоленска. 13 апреля министр пропаганды Й. Геббельс сообщил по радио о том, что в Катыни были обнаружены 10 тысяч тел расстрелянных поляков. В своём дневнике он пометил, что «катынское дело» становится «колоссальной политической бомбой». Международный Красный Крест отказался рассматривать дело. Немцы сформировали собственную комиссию, в которую вошли специалисты из стран-союзниц и сателлитов Германии, а также из нейтральных стран. Но и большинство их отказались от участия в эксгумации. В результате большую часть работы под бдительным надзором немцев проводила техническая комиссия Польского Красного Креста во главе с С. Скаржиньским. В своих выводах она была довольно осторожна, но тем не менее признала, что вина в гибели польских военнослужащих лежит на СССР.

По итогам эксгумационных мероприятий немцы опубликовали «Официальные материалы о массовых убийствах в Катыни». Эта публикация была переиздана на большинстве европейских языков, во всех союзных Германии странах и на оккупированных ей территориях. В «Официальных материалах…» были приведены не те цифры, которые установили эксперты из польской комиссии, а те, которые ранее озвучивались немцами (то есть 10-12 тысяч вместо 4113 человек).

В Польше и среди польской эмиграции немецкие разоблачения не встретили той реакции, которой ожидали в Берлине. Антисоветскую риторику усилили лишь печатные издания правого толка. Демократические силы придерживались мнения, что немцы пытаются натравить поляков на русских, а поддержали версию, что офицеров расстреляли немцы осенью 1941 года. Командование Армии Крайовой и польское правительство в эмиграции, хотя и признали достоверность информации из Германии, но призвали своих сторонников «считать врагом № 1 гитлеровскую Германию». и , также понимавшие, что выводы немцев обоснованы, сделал выбор в пользу единства союзников. В апреле 1943 года на встрече британского премьер-министра с Сикорским при участии главы МИД Великобритании Идена был согласован проект заявления польского правительства, где подчёркивалось, что правительство Польши «отрицает за Германией право извлекать из преступлений, в которых она обвиняет другие страны, аргументы для собственной выгоды». Черчилль заверял Сталина, что будет выступать против любого расследования катынских событий. Вместе с тем, польское правительство в эмиграции ещё в конце 1941 года завело речь о судьбах польских военнопленных: 3 декабря, во время визита В. Сикорского в Москву, они с Андерсом передали Сталину поимённый список на 3,5 тысяч польских офицеров, не обнаруженных польским командованием в СССР. В феврале 1942 года Андерс предоставил список уже на 8 тысяч фамилий.

Советская позиция по Катынскому делу

Для Сталина «Катынское дело» стало неприятной неожиданностью. Советская сторона обнародовала контринформацию, заявив, что расстреляли поляков немцы осенью 1941 года. В 1944 году, после освобождения Смоленска, в Катыни работала «Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров» во главе с академиком Н. Бурденко. Комиссия заключила, что расстрелы производились не ранее 1941 года, как раз в то время, когда немцы оккупировали окрестности Смоленска. В гибели польских военнопленных советская сторона обвинила нацистов, а выдвинутую ими версию о расстреле польских офицеров НКВД называла пропагандистской, направленной на привлечение народов Западной Европы к борьбе против СССР.

В послевоенные десятилетия никаких продвижений в исследовании Катынского дела не было. В начале 1970-х годов глава Польши Э. Герек впервые обратился к Л. И. Брежневу с просьбой прояснить этот вопрос, но тот не предпринял никаких шагов. Через два года Герек обратился с тем же с главой МИД СССР А.А. Громыко, но тот сказал, что ему «нечего добавить» насчёт Катыни. В 1978 году территория захоронения в Катыни была обнесена кирпичной изгородью, внутри были поставлены две стелы с надписью: «Жертвам фашизма - польским офицерам, расстрелянным гитлеровцами в 1941 г.».

Лишь после прихода к власти и начала перестройки диалог с Польшей по поводу событий начала 1940-х годов был возобновлён. В 1987 году СССР и Польша подписали декларацию о сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры. Под давлением польской стороны власти СССР согласились создать польско-советскую комиссию историков по вопросам отношений между странами. Советскую часть комиссии возглавил директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Г.Л. Смирнов. Главной темой работы комиссии стала катынская трагедия. 6 апреля 1989 года прошла траурная церемония передачи символического праха с места захоронения польских офицеров в Катыни для перенесения в Варшаву.

В заявлении ТАСС от 14 апреля 1990 года факт расстрела польских военнопленных признавался одним из тяжких преступлений сталинизма. В том же месяце Горбачёв передал президенту Польши В. Ярузельскому списки польских военнопленных, которые были этапированы из Козельского и Осташковского лагерей или убыли из Старобельского лагеря (последние считались расстрелянными). Ответственность за гибель поляков была возложена на НКВД и его руководство: Берию, Меркулова и других. В том же году Польша и СССР подписали «Декларацию о сотрудничестве в области культуры, науки и образования», открывшую польским учёным доступ к российским архивам. 13 октября 1990 года советская сторона передала посольству Польши в Москве первый комплект документов, относящихся к гибели польских военнопленных в СССР.

В 1989 году на месте захоронений был установлен православный крест, а в 1990 году, во время визита В. Ярузельского, - католический крест.

Катынский вопрос в современной России

В апреле 1992 года была создана российско-польская редакционная коллегия, которой предстояло опубликовать источники о судьбе польских пленных. С сентября того же года польские историки, входившие в состав специально созданной Военной архивной комиссии, занимались выявлением и копированием соответствующих документов в таких архивохранилищах, как ЦХИДК РФ, ГАРФ, ЦХСД, РЦХИДНИ, РГВА. 14 октября 1992 года в Варшаве и Москве была одновременно обнародована коллекция документов из Архива Президента РФ, в том числе так называемый «пакет № 1». В ноябре 1992 года прибывшим в Москву польским архивистов была официально передана ещё одна партия документов, касающихся судеб поляков в СССР в 1939-1941 годах.

22 февраля 1994 года в Кракове было подписано российско-польское соглашение «О захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий». 4 июня 1995 года в Катынском лесу на месте расстрелов польских офицеров был установлен памятный знак. В Польше 1995 год был объявлен годом Катыни. В 1994 и 1995 годах польские специалисты проводили повторное исследование захоронений в Катыни.

19 октября 1996 года российское правительство издало постановление «О создании мемориальных комплексов советских и польских граждан - жертв тоталитарных репрессий в Катыни (Смоленская область) и Медном (Тверская область)». В 1998 году была создана дирекция Государственного Мемориального Комплекса «Катынь» а в следующем году - началось строительство самого мемориала. 28 июля 2000 года он был открыт для посетителей.

В 2004 году Генеральная военная прокуратура Российской Федерации окончательно прекратила уголовное дело об убийствах поляков в Катыни за смертью виновных. Имена виновных были засекречены, поскольку в деле содержатся документы, составляющие государственную тайну. В апреле 2010 году на траурных мероприятиях в Катыни руководители Российской Федерации подтвердили выводы конца 1980-х - начала 1990-х годов, назвав главным виновником гибели польских граждан Сталина.

Некоторые российские историки, публицисты и политики полагают, что советская сторона была не единственной виновницей гибели поляков в Катыни. Есть версия, что в 1943 году в Катынском лесу было захоронено около 7,5 тысяч трупов людей разных национальностей, одетых в польскую униформу, и на деле НКВД расстреляло не 12 тысяч поляков, а 4421. В связи с Катынской трагедией российские историки часто упоминают о трагических судьбах пленных красноармейцев в Польше в начале 1920-х годов.

(в основном пленных офицеров польской армии) на территории СССР во время второй мировой войны.

Название произошло от небольшого поселка Катынь, расположенного в 14 километрах к западу от Смоленска, в районе железнодорожной станции Гнёздово, вблизи которого впервые были обнаружены массовые захоронения военнопленных.

Как свидетельствуют переданные польской стороне в 1992 году документы, расстрелы производились в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.

Согласно выписке из протокола №13 заседания Политбюро ЦК, к расстрелу было приговорено более 14 тысяч находившихся в лагерях и 11 тысяч заключенных в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии польских офицеров, полицейских, чиновников, помещиков, фабрикантов и других "контрреволюционных элементов".

Военнопленных из Козельского лагеря расстреляли в Катынском лесу, неподалеку от Смоленска, Старобельского и Осташковского - в близлежащих тюрьмах. Как следует из направленной Хрущеву в 1959 году секретной записки председателя КГБ Шелепина, всего тогда было убито около 22 тысяч поляков.

В 1939 году в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа Красная Армия перешла восточную границу Польши и советскими войсками в плен были взяты, по разным источникам, от 180 до 250 тысяч польских военнослужащих, многие из которых, в основном рядовые, затем были освобождены. В лагеря было заключено 130 тысяч военнослужащих и польских граждан, которых советское руководство сочло "контрреволюционными элементами" . В октябре 1939 года из лагерей были освобождены жители Западной Украины и Западной Белоруссии, а более 40 тысяч жителей Западной и Центральной Польши переданы Германии. Оставшиеся офицеры были сосредоточены в Старобельском, Осташковском и Козельском лагерях.

В 1943 году, через два года после оккупации немецкими войсками западных районов СССР, появились сообщения о том, что сотрудники НКВД расстреляли польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском. Впервые катынские могилы вскрыл и исследовал немецкий врач Герхард Бутц, возглавлявший судебно-медицинскую лабораторию группы армий "Центр".

28-30 апреля 1943 года в Катыни работала Международная комиссия в составе 12 специалистов судебной медицины из ряда европейских государств (Бельгии, Болгарии, Финляндии, Италии, Хорватии, Голландии, Словакии, Румынии, Швейцарии, Венгрии, Франции, Чехии). И доктор Бутц, и международная комиссия дали заключение о причастности органов НКВД к расстрелу пленных польских офицеров.

Весной 1943 года в Катыни работала техническая комиссия Польского Красного Креста, которая в своих выводах была более осторожна, но из зафиксированных в ее отчете фактов также вытекала вина СССР.

В январе 1944 года, после освобождения Смоленска и его окрестностей, в Катыни работала советская "Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров", которую возглавлял главный хирург Красной Армии академик Николай Бурденко. В ходе эксгумации, осмотра вещественных доказательств и вскрытия трупов комиссией было установлено, что расстрелы производились немцами не ранее 1941 года, когда они как раз и оккупировали этот район Смоленской области. Комиссия Бурденко обвинила немецкую сторону в расстреле поляков.

Вопрос о Катынской трагедии долгое время оставался открытым; руководство Советского Союза не признавало факта расстрела польских офицеров весной 1940 года. По официальной версии немецкая сторона в 1943 году использовала массовое захоронение в пропагандистских целях против Советского Союза, чтобы предупредить сдачу немецких солдат в плен и привлечь к участию в войне народы Западной Европы.

После прихода к власти в СССР Михаила Горбачева к Катынскому делу снова вернулись. В 1987 году, после подписания советско-польской Декларации о сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры, была создана советско-польская комиссия историков для расследования этого вопроса.

Главной военной прокуратуре СССР (а потом - РФ) было поручено расследование, которое велось одновременно с польским прокурорским расследованием.

6 апреля 1989 года состоялась траурная церемония передачи символического праха с места захоронения польских офицеров в Катыни для перенесения в Варшаву. В апреле 1990 года президент СССР Михаил Горбачев передал президенту Польши Войцеху Ярузельскому списки польских военнопленных, отправленных по этапу из Козельского и Осташковского лагерей, а также убывших из Старобельского лагеря, которые считались расстрелянными. Тогда же были открыты дела в Харьковской и Калининской областях. 27 сентября 1990 года оба дела Главной военной прокуратурой РФ были объединены в одно.

14 октября 1992 года личный представитель президента России Бориса Ельцина передал президенту Польши Леху Валенсе копии архивных документов о судьбе польских офицеров, погибших на территории СССР (так называемый "Пакет №1").

Среди переданных документов, в частности, был протокол заседания Политбюро ЦК ВКП/б/ от 5 марта 1940 года, на котором было принято решение предложить НКВД наказания.

22 февраля 1994 года в Кракове было подписано российско-польское соглашение "О захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий".

4 июня 1995 года в Катынском бору на месте расстрелов польских офицеров был установлен памятный знак. 1995 год был объявлен в Польше годом Катыни.

В 1995 году между Украиной, Россией, Белоруссией и Польшей был подписан протокол, по которому каждая из этих стран самостоятельно расследует преступления, совершенные на их территории. Белоруссия и Украина предоставили российской стороне свои данные, которые были использованы при подведении итогов расследования Главной военной прокуратуры РФ.

13 июля 1994 года руководитель следственной группы ГВП Яблоков вынес постановление о прекращении уголовного дела на основании пункта 8 статьи 5 УПК РСФСР (за смертью виновных). Однако Главная военная прокуратура и Генеральная прокуратура РФ через три дня отменили постановление Яблокова, а дальнейшее расследование поручили другому прокурору.

В рамках расследования были установлены и допрошены более 900 свидетелей, проведены более 18 экспертиз, в ходе которых были исследованы тысячи объектов. Эксгумировано более 200 тел. В процессе следствия были допрошены все люди, которые работали тогда в государственных органах. О результатах расследования был уведомлен директор Института национальной памяти - замгенпрокурора Польши доктор Леон Керес. Всего в деле 183 тома, из которых 116 содержат сведения, составляющие государственную тайну.

Главная военная прокуратура РФ сообщила, что в ходе расследования "Катынского дела" было установлено точное количество лиц, которые содержались в лагерях, "и в отношении которых принимались решения" - чуть более 14 тысяч 540 человек. Из них более 10 тысяч 700 человек содержались в лагерях на территории РСФСР, а 3 тысячи 800 человек - на Украине. Установлена гибель 1 тысячи 803 человек (из числа содержавшихся в лагерях), личности 22 человек идентифицированы.

21 сентября 2004 года ГВП РФ снова, теперь уже окончательно, прекратила уголовное дело № 159 на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных).

В марте 2005 года cейм Польши потребовал от России признать геноцидом массовые расстрелы польских граждан в Катынском лесу в 1940 году. После этого родственники погибших при поддержке общества "Мемориал" включились в борьбу за признание расстрелянных жертвами политических репрессий. Главная военная прокуратура репрессий не усматривает, отвечая, что "действия ряда конкретных высокопоставленных должностных лиц СССР квалифицированы по пункту "б" статьи 193-17 УК РСФСР (1926 г.), как превышение власти, имевшее тяжелые последствия при наличии особо отягчающих обстоятельств, 21.09.2004 г. уголовное дело в их отношении прекращено на основании п. 4 ч. 1. ст. 24 УПК РФ за смертью виновных".

Постановление о прекращении уголовного дела в отношении виновных лиц носит секретный характер. События в Катыни военная прокуратура отнесла к разряду общеуголовных преступлений, а имена виновных засекретила на том основании, что в деле содержатся документы, составляющие государственную тайну. Как заявил представитель ГВП РФ из 183 томов "Катынского дела" в 36 встречаются документы под грифом "секретно", а в 80 томах - "для служебного пользования". Поэтому доступ к ним закрыт. А с остальными 67 томами в 2005 году были ознакомлены сотрудники польской прокуратуры.

Решение ГВП РФ об отказе признать расстрелянных жертвами политических репрессий было обжаловано в 2007 году в Хамовническом суде, который отказы подтвердил.

В мае 2008 года родственники жертв Катыни подали жалобу в Хамовнический суд Москвы на необоснованное, с их точки зрения, прекращение расследования. 5 июня 2008 года суд в рассмотрении жалобы отказал, аргументируя это тем, что районным судам неподведомственно рассмотрение дел, которые содержат сведения, составляющие государственную тайну. Московский городской суд признал это решение законным.

Кассационная жалоба была передана в Московский окружной военный суд, который отклонил ее 14 октября 2008 года. 29 января 2009 года решение Хамовнического суда поддержал Верховный суд РФ.

С 2007 года в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) из Польши начали поступать иски родственников жертв Катыни против России, которая обвиняется ими в непроведении надлежащего расследования.

В октябре 2008 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял к рассмотрению жалобу в связи с отказом российских правовых инстанций удовлетворить иск двух граждан Польши, являющихся потомками расстрелянных в 1940 году польских офицеров. До Страсбургского суда дошли сын и внук офицеров Войска Польского Ежи Яновец и Антоний Рыбовский. Обращение в Страсбург польские граждане обосновывают тем, что Россия нарушает их право на справедливый суд, не выполняя положение Конвенции ООН по правам человека, обязывающее страны обеспечивать защиту жизни и объяснять каждый случай смерти. ЕСПЧ принял эти доводы, взяв жалобу Яновца и Рыбовского в производство.

В декабре 2009 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение о рассмотрении дела в приоритетном порядке , а также направил ряд вопросов Российской Федерации.

В конце апреля 2010 года Росархив по указанию президента РФ Дмитрия Медведева впервые разместил на своем сайте электронные образцы подлинников документов о расстрелянных сотрудниками НКВД в Катыни в 1940 году поляках.

8 мая 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев передал польской стороне 67 томов уголовного дела №159 по расстрелу польских офицеров в Катыни. Передача состоялась на встрече Медведева с и.о.президента Польши Брониславом Коморовским в Кремле. Президент РФ также передал перечень материалов по отдельным томам. Ранее Польше никогда не передавались материалы уголовного дела - только архивные данные.

В сентябре 2010 года в рамках исполнения Генпрокуратурой РФ запроса польской стороны об оказании правовой помощи, Генеральная прокуратура РФ передала Польше еще 20 томов материалов уголовного дела по расстрелу польских офицеров в Катыни.

В соответствии с договоренностью президента РФ Дмитрия Медведева и президента Польши Бронислава Коморовского российская сторона продолжает работу по рассекречиванию материалов Катынского дела, которое вела Главная военная прокуратура. 3 декабря 2010 года в Генеральной прокуратуре РФ состоялась передача польским представителям очередной значительной партии архивных документов.

7 апреля 2011 года генпрокуратура РФ передала Польше копии 11 рассекреченных томов уголовного дела о расстреле польских граждан в Катыни. В материалах содержались запросы главного исследовательского центра МВД РФ, справки о судимостях и местах захоронения военнопленных.

Как сообщил 19 мая генеральный прокурор РФ Юрий Чайка, Россия практически завершила передачу Польше материалов уголовного дела, возбужденного по факту обнаружения массовых захоронений останков польских военнослужащих близ Катыни (Смоленская область). По состоянию на 16 мая 2011 года, польской стороне .

В июле 2011 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал приемлемыми две жалобы польских граждан против РФ, связанные с закрытием дела о расстреле их родственников под Катынью, в Харькове и в Твери в 1940 году.

Судьи решили объединить два иска, поданные в 2007 и 2009 годах родственниками погибших польских офицеров, в одно производство.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников