Габдулла Тукай: краткая биография. Биография Габдуллы Тукая

Габдулла Тукай - основоположник новой национальной поэзии, высоко поднявший знамя гражданственности, народности и реализма. Продолжая и развивая многовековые идейно-эстетические традиции как восточных, так и русско-европейских литератур, опираясь на собственно-национальные истоки и живые родники устного народного творчества, он создал поэтическую школу, под благотворным влиянием которой выросло целое поколение не только татарских, но и других тюркоязычных поэтов и писателей, что является давно признанной истиной. "Поэзия Тукая,- писал известный востоковед И.С.Брагинский,- становится знаменем первого, революционно-демократического направления, причем не только в масштабе татарской культуры, но в большей мере и для культур народов Средней Азии".

Габдулла Тукай (Тукаев Габдулла Мухаммедгарифович) родился 14/26 апреля 1886 года в деревне Кушлауч Казанской губернии (ныне Атнинского района РТ) в семье простого приходского муллы. Будучи пятимесячным младенцем, он лишился отца, а в возрасте четырех лет стал круглым сиротой. Дальнейшая судьба мальчика зависела от милости и доброты людей, усыновивших его, хотя и не надолго, и проявивших к нему родительские чувства. Так, в 1892-1895 гг. его жизнь проходит в семье крестьянина Сагди в деревне Кырлай, недалеко от Кушлауч. Здесь Габдулла начал приобщаться к трудовой крестьянской жизни, испытал ее радости и горечи, стал учиться и, как он сам потом признавался в своих воспоминаниях, Кырлай открыла ему глаза на жизнь. Действительно, впечатления кырлайского периода оставили в памяти и творчестве поэта неизгладимый след любви к родной земле и ее простым чистосердечным людям. В дальнейшем детство Габдуллы продолжалось в городе Уральске. Будучи взятым туда в семью купца Усманова, где была хозяйкой его тетя по линии отца, он учился в медресе прогрессивно настроенных Тухватуллиных, кроме того посещал русский класс и проявил высокую одаренность.

Как известно, накануне первой российской революции в татарских учебных заведениях наблюдалось сильное брожение среди учащейся молодежи - шакирдов. Они требовали реформы учебных программ, освобождения их от схоластики. В старые медресе проникали идеи просветительства и освобождения личности от многовекового фанатизма, развертывалась борьба за светское образование, обеспечивающее торжество человеческого разума над невежеством и отсталостью нации в эпоху прогресса. Вовлеченный в этот процесс, Тукай начинает свои первые литературные опыты, которые частично запечатлелись в рукописном журнале "Аль-Гасраль-джадид" ("Новый век") за 1904 год. Он переводит на татарский язык басни Крылова и предлагает их к изданию. Увлекается поэзией Пушкина и Лермонтова. Также не случайно, что его первым замечательным поэтическим созданием на чисто татарском языке был перевод стихотворения А.Кольцова "Что ты спишь, мужичок?", опубликованный в 1905 году под названием "Сон мужика".

Начавшаяся в стране революция всколыхнула жизнь и в таком небольшом городке, как Уральск. Здесь появились первые татарские газеты и журналы "Фикер", "Аль-Гасраль-джадид", "Уклар" и другие. Тукай сотрудничает в них и выступает с многочисленными стихами и статьями на темы, поднятые революцией. Он участвует в прошедших волной по городу демонстрациях. ""Да здравствует свобода! Довольно превращать в золото народную кровь!" - такие возгласы сотрясали весь город..." - пишет Тукай в статье "Праздник свободы в Уральске" (1906). Все его творчество пронизывается боевым пафосом демократических лозунгов и идеалов. В одном из первых его стихотворений "Слово друзьям" (1905) говорилось:

Паук-чиновник нашу кровь пил много лет,
Те годы не вернутся вновь, простыл их след.
Дней лучезарных ясен свет, прекрасен свет.
Свободы солнца греет нас лучом теперь..
(Перевод С.Олендера)

В первую очередь именно идеалы демократической, гражданской свободы ознаменовали собою то новое начало, которое обусловило интенсивное развитие татарской литературы по пути народности. Отчетливой стала в ней ненависть к самодержавно-бюрократическому строю, ко всем реакционным силам. Со всей яркостью и принципиальностью проявилось это в тукаевском творчестве.

Так звучал боевой голос молодого поэта, ставшего на путь решительной борьбы против тех, кто держал народ в духовном и умственном оцепенении и невежестве. Он быстро овладел искусством социального памфлета. Под его пером как бы стираются тематические и традиционные грани между поэзией я публицистикой. В национальную поэзию широким потоком вторгаются социально-политические понятия и общественные проблемы времени. Словом, уже начальный этап тукаевского творчества явил собою образец страстного гражданского проникновения татарской литературы в повседневность эпохи с демократических позиций.

В начале 1907 года Тукай покинул медресе "Мутыгия" (Тухватуллиных). Началась его "вольная жизнь". Стихотворение "Что рассказывают шакирды..." (январь 1907 г.) явилось как бы декларацией, призывавшей интеллектуальное молодое поколение "идти в народ":

Старое забудем.
В счастье и беде
Мы народу будем
Помогать в труде.
Будем делить с ним
Радость и горе,
Будем с народом
Всегда и везде.

(Перевод С.Липкина)

Немало трудностей было на пути поэта. Революция шла на убыль. В начале 1907 года власти запретили издание тех татарских периодических изданий, в которых работал и сотрудничал Тукай. Третьеиюньский переворот 1907 года означал решительное наступление реакции на демократию. Боевым откликом на это было тукаевское стихотворение "Не уйдем!", в ярких строках которого прозвучал голос борца, зовущего до конца стоять за честь Родины и демократии. Такие стихотворения Тукая, как "Шурале", "Пара лошадей", "Родной земле", написанные одновременно с "Не уйдем!", были посвящены теме Родины. Патриотические и гражданские чувства, питавшие публицистический пафос "Не уйдем!", раскрываются в них в лирико-психологичес-ком плане.

Размышления о Родине, об отношении поэта к жизни и народу с особой силой отразились в тукаевской поэзии уже в начале реакции. Стихотворение "Приятелю, который просит совета..." (1907) проникнуто ощущением сложности действительности и трудностей жизни простого человека.

Жить тяжко, если ты не молишься мошне,
Поклоны ей не бьешь, не предан ей вполне.
Блаженствуй, если ты - реакции слуга, "Прямое" - говоришь о явной кривизне.

(Перевод Л.Липскерова)

Осенью 1907 года Тукай приехал в Казань, чтобы посвятить свою деятельность новым творческим задачам. Он здесь быстро входит в литературные круги и сближается с молодежью, группировавшейся вокруг газеты "Аль-Ислах" ("Реформа"). Однако его никогда не покидала мысль о необходимости продолжать традиции национальной сатирической печати, без которой он не мог представить развитие своего творчества и вообще татарской литературы. Частично это осуществилось в издании сатирико-юмористических журналов: "Яшен" ("Молния"), "Ялт-юлт" ("Зарница"). Все свои творческие возможности Тукай, можно сказать, посвятил этим журналам. Через них он яростно боролся со всевозможными проявлениями реакции. Его главным девизом стало:

С кем только жизнь в злой расправе не бывала?
Борясь, ты ей не уступай ни мало.

("Жизнь", 1908. Перевод Л.Липскерова)

Именно под этим девизом в условиях реакции поэт продолжал свою борьбу и создавал прекрасные произведения.

Уже ранний период творчества Г.Тукая был отмечен страстной проповедью бескорыстного служения народу, хотя при этом у него преобладала еще риторика любви к нации. Поэт быстро пережил такую просветительскую романтику, все глубже проникая в реальный мир народа. Позднее, в условиях жестокой реакции, он с болью отмечал, как бесчинствующее в стране зло подтачивает "душу народа, силы народа". Поэтому он провозглашал: "Если хочешь волновать народную душу, пусть будет полон напев твой горькой печалью" ("Без заглавия", 1908). В творчестве Тукая возникает целый цикл замечательных поэтических и очерково-публицистических произведений, в которых исчерпывающе ясно выражено отношение к народу. Такие его стихотворения, как "Осенние ветры", "Гнет", "Дача" (1911), "Чего не хватает сельскому люду?" (1912), "Надежды народа..." (1913) и другие являются классическими образцами социальной лирики, в которых с потрясающей силой реализма раскрыта трагедия народных масс.

Поэт был весьма далек от слепой идеализации народа. Любя, он хотел бы простить ему темноту, невежество, духовную подавленность, покорность судьбе и все же не мог пройти мимо этих вековых болезней ("Гнет", "Религия и народ", "Даже "Звезды" боится", "Рассказ с печки" и др.). В тукаевском умении различать и оценивать сильные и слабые стороны народного сознания сказалось революционно-демократическое отношение к народу.

Поэт глубоко проникся убеждением, что наступила эпоха героев, жертвующих собою ради торжества свободы и счастья трудового человека. В разгар первой революции он писал: "Наша нация нуждается в джигитах, которые, как сыны других наций, отстаивали бы интересы беззащитного, обездоленного, бедного и рабочего народа..." ("Национальные чувства", 1906). И в дальнейшем поэт часто выражал свою неиссякаемую любовь к борцам за народное счастье. Его близкая дружба с Хусаином Ямашевым (1882-1912) и стихотворение, посвященное его памяти ("Светлой памяти Хусаина", 1912), ярко свидетельствовали о том, что поэт питал искреннее сочувствие к своим современникам - борцам за народное дело и благоговел перед их неподкупной человеческой совестью и духовным благородством. "Очень желательно,- говорил он одному из своих современников, чтя память Х.Ямашева,- чтобы каждый из нас вот также определил свое направление и действительно служил народу и Родине"1. Несомненно, образ народного воителя, созданный Тукаем, является одной из вех в исканиях татарской поэзии начала XX века, в ее стремлении воплотить облик идеального героя. Такой герой в тукаевском представлении - это носитель высокого гуманистического идеала служения народу. В этом его основная нравственная нагрузка. Естественно, что такой образ не мог быть без элементов идеализации и романтизации. Справедливо мнение, что "образ Ямашева, созданный в высоком романтическом стиле, близок к образам Белинского, Чернышевского, Добролюбова и Шевченко в поэзии Некрасова"2.

В облике идеального героя Тукай хотел видеть духовный, нравственный образец для себя и для своих современников. Им владела радостная надежда, что татарская молодежь вновь выйдет на арену борьбы, оставленную Ямашевым. В том же 1912 году в стихотворении "Татарская молодежь", уже будучи тяжело больным, поэт горячо приветствовал молодое, верное освободительному идеалу поколение:

Пусть мрачны над нами тучи, - грянет гром, дожди пойдут,

И мечтанья молодежи к нам на землю упадут.

По вершинам, по долинам зашумят потоки вод.

Грянут битвы за свободу, сотрясая небосвод.

Пусть народ наш твердо верит всей измученной душой:

Заблестят кинжалы скоро, близок день борьбы святой.

(Перевод С.Северцева)

Все это подтверждает, что неистребимая вера в прогресс истории, в народ и его честных сынов служила той идейной энергией, которая оплодотворяла думы и чувства поэта, согревала его душу и освещала его короткую жизнь, прошедшую в высоком творческом напряжении. В то же время веру эту невозможно понять, как выражался сам поэт, "без всесильной, отрезвляющей и побеждающей любую черную силу ненависти народа" ("Избавились от несправедливости", 1912).

Несомненно, ненависть Тукая к угнетающему человека миру, его протест против социального и нравственного зла были отражением именно народной ненависти. На этой почве сформировалась тукаевская сатира в ее различных формах и жанрах. Ставшая полноправной в татарской литературе начала XX века сатира выражала зрелость национального эстетического мышления и свидетельствовала о выходе национальной литературы на реалистический путь развития. Она зорко распознавала и выставляла на всенародное осуждение любые темные силы, стоявшие на пути к свободе, счастью и прогрессу народа. Значение сатирической литературы сам поэт оценивал очень высоко. "Сатира настолько сильна, что может отрезанную голову снова посадить на шею", - говорил он ("Три головы", 1911) и смотрел на сатиру "с надеждой посрамить зло злом" ("Так-сяк", 1906). Вся поэзия и публицистика Тукая насквозь пронизаны сатирой, иронией, сарказмом и юмором. Самым крупным его сатирическим опытом в стихах явилась поэма-пародия "Сенной базар, или Новый Ки-секбаш" (конец 1908 г.). В рецензии на нее Ф.Амирхан отметил: "Это поистине самое совершенное произведение в татарской стихотворной сатире, хорошо отвечающее своей цели...".

Тукай смело использовал средства литературной пародии в борьбе с социальным и идейно-нравственным пороком. И в данном случае, если автор древнего "Кисекбаша" хотел показать борьбу за веру в высоких, трагических тонах и коллизиях, то под пером Тукая эта борьба представала как комедия уходящих из жизни реакционных сил. Герои "Нового Кисекбаша" - обобщенные, гиперболизированные сатирические типы, действия которых наглядно характеризуют всю фанатичную нелепость среды, процветавшей в годы реакции. Размах тукаевской сатиры был очень широк: она бичевала как заядлых реакционеров, так и лицемерных либералов и националистов.

Критический накал татарской литературы достиг такого напряжения, что он именно в тукаевской сатире нашел свое ярчайшее выражение: "Нужен был смех горький, пронизывающий сердца, смех до слез, смех уничтожающий, смех ураганный, переворачивающий вверх дном прогнившую татарскую жизнь. Известно, что в таком случае юмор в виде безгрешного, беззубого, шаловливо-игривого смеха не окажет большого воздействия. В борьбе против такого явления нужны были сатира, не взирающая ни на что, сарказм убийственный, памфлет язвительный. Нужна была ирония беспощадная. Именно так высмеял Г. Тукай татарский мир старых, феодальных пережитков".

О народности тукаевского творчества невозможно судить без такого его качества, как высоко осознанное чувство патриотизма. Для поэта понятие Родины было воплощением истории народа - его прошлого, настоящего и будущего, воплощением народной судьбы в целом. В тукаевском сознании народ и история родной земли были нерасторжимы. Его любовь к Родине, как и его любовь к народу и свободе, превратилась в глубокое поэтическое вдохновение. Она неотрывна от тех сугубо жизненных атрибутов и реалий, в которых выступает историческое бытие народа: его труда, родных полей, лесов, жаркого лета, суровой зимы, языка, песен, сказок и многих явлений, образующих конкретные черты образа народа и Родины. Можно сказать, впервые в тукаевской поэзии такие стихотворения, как "Родной земле", "Пара лошадей", "Не уйдем!", с исключительной художественной силой и полнотой раскрыли интимный и социальный смысл любви к Родине. Поэтому и "Шурале" - в тукаевском поэтическом воплощении не столько простая сказка, сколько лирическая поэма, воспевающая красоту родного края, полная аромата его лесов и полей, "зеленого шума", восхваляющая храбрость джигитов-тружеников. Все эти произведения были написаны в конце 1907 г., в дни, когда российская реакция наступала на демократию. Это было время, когда определенная часть интеллигенции начала отходить от идеалов демократии, поддаваясь антипатриотическим настроениям. Тукай не мог мириться с теми, кто пытался принизить идеал служения народу и Родине. Прекрасный пример тому - стихотворение "Не уйдем!", где отповедь черносотенным шовинистам, грозившим татарам изгнанием из России, поднялась до высокого идейного, политического звучания и где национально-патриотические чувства органически слились с идеалом борьбы за свободную для всех народов Россию:

Здесь родились мы, здесь росли, вот здесь встретим смертный час.
К единой цели мы идем, свободной хотим мы России.

(Перевод С.Липкина)

До конца своих дней поэт оставался твердо убежденным в том, что лишь совместно с другими народами России татарский народ обретет свое счастье. Он с уверенностью говорил: "Когда появляется какое-либо общее дело, когда начинают веять ветры прогресса, - нации, как бы преодолев сковывавшее их уединение, собираются вместе..." ("По случаю юбилея", 1913). Именно идея исторического единства народов служила краеугольным камнем народности, патриотизма и интернационализма татарского поэта.

Пробуждение поэтической личности, формирование лирического героя в татарской поэзии начала XX века были отмечены значительными трудностями и противоречиями. В них отразился драматический и трагический мир личности, прошедший через водовороты социальной действительности, ее исторические кризисы и катаклизмы. На этом общем фоне особенно выделялась тукаевская лирика, в которой раскрывалась духовная история молодого человека, стремящегося перестроить свой внутренний мир и открыть в самой действительности красоту, величие идеалов. Вместе с тем это была история борьбы за творческую честность и чистоту человеческой совести, история борьбы с социальным злом и духовной тьмой. Так утверждался идеал борьбы за раскованность человеческого духа. Поэтому естественно, что тукаевский лирический герой был отмечен и романтическим взлетом. Татарский поэт питал глубочайшую симпатию к таким великим представителям русского и европейского романтизма, как Пушкин и Лермонтов, Байрон и Гейне. Он сумел понять связь прогрессивного романтизма с человеком и эпохой, его гуманистическую природу, полную, как он отозвался о байронизме, "высоких, великих и прекрасных чувств" (II, 87).

Тукай также воспевал гордый образ поэта-гуманиста, противостоящего миру чистогана, обмана и несправедливости. Явна была здесь перекличка с Пушкиным и Лермонтовым. Обращаясь к поэту-современнику, он советовал ему:

Ты живи своею жизнью, чуждой всякой суеты,
Шум бесплодный чужд поэту, от него скрывайся ты.

Не сгибайся! Ты огромен в этом мире мелкоты.
Если надо, пусть в поклоне мир согнется, а не ты.

("На память", 1908. Перевод В.Тушновой)

Важно то, что именно Тукаю было дано первым в татарской лирике так сильно и искренне сказать о пробуждении в себе и в своем современнике гражданского сознания и чувства долга перед обществом, народом и историей. Он быстро и высоко поднялся над закостеневшими нормами дидактической поэзии и открыл тайны изображения человеческих дум и чувств на почве исторического отношения к действительности. Такое отношение дало поэту широту мироощущения, разнообразие эстетических и общественных интересов. В одном из писем поэту-романтику С.Рамиеву Тукай дал себе следующую характеристику: "Я ведь не только чистый поэт, как ты. Я ведь и дипломат, и общественный деятель. Мои глаза видят многое, мои уши слышат многое"1. И современники поэта подчеркивали именно эту отзывчивость его таланта: "...темперамент Тукая,- писал, например, один из них, - был излишне чувствителен и быстро реагировал на изменения в окружающей жизни"2. Именно интерес к изменчивости и разнообразию жизненных явлений, событий, человеческих переживаний, умение быстро вобрать их в свой мир и претворить в поэзию лежали в реалистической глубине тукаев-ского мироощущения, что свидетельствовало о его идейной и психологической активности в восприятии действительности. Поэт отрицал всякую пассивность, проповедь бессилия и непротивления злу, позицию мещанского равнодушия к страдающему человеку. Он, одним из первых в татарской литературе, глубоко драматично выразил идею личной ответственности художника перед народом:

Нет свободы на моей дороге,
Счастья нет, ходить устали ноги.
Перед народом долг свой исполняя,
Сей добро - вот жизни цель святая.

(Перевод С.Липкина)

Так утверждался девиз честного человека. Высоко подняв знамя борьбы за усиление общественной и нравственной роли национального искусства в воспитании современника, всем своим творчеством Тукай как бы разделял толстовское убеждение: "Эстетика есть выражение этики". Он с болью осознавал, что в современном обществе вынуждают "поэтов воспевать разного рода вредных людей" ("Условия"), эстетические и этические нормы запятнаны корыстью и принижены до пошлости. Любовь и поэзия служат здесь предметом купли и продажи ("Комментарии к любви", "Казань и Заказанье", "Специальная статья" и др.).

Разумеется, тяжесть реакции не могла не вызвать у поэта горьких переживаний. Болью глубоких ран полны стихи "Отчаянье", "Сожаление", "Разбитая надежда", "Неведомая душа" и др. Однако отвергая сентиментально-бездейственное сострадание, он говорил о муках любви к человеку, рождаемой в гневе. Резкое столкновение чувств любви и ненависти очень характерно для его лирического героя. Тукаевский пессимизм, если сказать словами М.Горького,- "это глубокая печаль о людской судьбе", одно из проявлений того "социального пессимизма, источник которого восходит к гуманизму". Любопытно, что поэт и сам пытался осмыслить социальные и исторические причины своего пессимизма: "...ветры, играющие сейчас в России, и атмосфера России довели до такого духовного состояния всех наших коллег",- писал он в 1912 году.

Неизменно заступаясь за народ и защищая гуманистические устои, Тукай вступил в глубокий конфликт с капиталистическим обществом и неутомимо искал ответа на вопрос: как установить в обществе справедливость и равенство? Однако его ответ содержал еще очень много противоречивого в понимании социально-классовых отношений и путей к избавлению народа от тяжелого положения. В его творчестве давали знать о себе иллюзии морального усовершенствования людей, противопоставленные господству золота, капитала, и они перекликались с толстовскими взглядами ("Граф Лев Толстой пишет...", "Против золота", "Нищий", "Наставление", "Слова Толстого" и др.).

Народность не могла бы стать органическим качеством татарской литературы без становления литературного языка на национальной основе. Для Тукая и его современников вопрос этот стоял куда острее, чем для предшествующих поколений. Пришло время решать, как и в какой форме татарской литературе необходимо освободиться от устаревших восточных языковых и изобразительных средств. Тукай утверждал: "Казань я считаю нашей столицей, а татар Заказанья - коренным татарским народом, который не утратил до наших дней свою национальную особенность и не утратит ее в будущем. Я хочу, чтобы наша национальная литература была в их духе и на их языке" (II, 244. Письмо С.Сунчелею от 9 ноября 1910 г.). И поэт воспевал величие и красоту родного языка:

Родной язык, родной язык, с тобою смело шел я вдаль,
Ты радость возвышал мою, ты просветлял мою печаль.

("Родной язык", 1910. Перевод С.Липкина)

Преодолевая отживающие языковые, стилевые и поэтические традиции, Тукай превращал богатство и красоту родного языка в решающий фактор национальной поэзии, глубоко отразившей сложный внутренний мир лирического героя и окружающую его действительность. Он стал создателем национального классического стиля в поэзии.

В формировании национальных основ тукаевской поэзии большое значение имели традиции народного поэтического творчества. Поэт через мир народного искусства учился постигать исторический и социальный опыт народа, его психологию и эстетическое мироощущение. "Надо помнить,- говорил он,- о том, что народные песни - никогда не тускнеющее, чистое и прозрачное зеркало народной души" (II, 9. "Народная литература", 1910). Из подобных суждений вытекало, что эстетика народной поэзии служит правдивому отражению духовного богатства народа и именно в ней находится источник реалистического искусства. Исходя прежде всего из собственного опыта, поэт утверждал, что татарская поэзия будет понята и усвоена народом лишь в том случае, если она будет создана "в народном духе, народна по форме и ритму".

Несомненно, Тукай создал национальный классический стиль поэзии на народной основе. Это имело непреходящее значение для дальнейшего развития не только поэзии, но и всей татарской литературы. Не только в лексике, но и в экспрессивных средствах Тукай раздвигал, "разрушал" грани и преграды, лежавшие между поэтическим языком и разговорной речью. Это следует понимать прежде всего в смысле внедрения в татарскую поэзию "смелых выражений", снятия традиционных тематических ограничений, воздвигнутых между поэзией и публицистикой, в смысле смещения, слияния стихотворного и прозаического лексических пластов, тесного сближения издавна бытовавших изобразительно-стилевых средств и живой речи.

Поэтический стиль Тукая сложился вместе со становлением нового татарского литературного языка. Чем больше опирался поэт на народный язык и народное творчество, тем ярче и стройнее становился его поэтический стиль в разных художественно-экспрессивных гранях. Татарская поэзия начала XX века окончательно утверждалась на собственной национальной почве. В этом процессе творчество Тукая сыграло решающую роль. В его зрелой поэзии воедино слились народно-фольклорное, восточно-классическое и русско-европейское поэтические начала, образовав новый национальный стихотворный сплав. Новаторство Тукая и его современников открыло широкую дорогу для развития в татарской поэзии индивидуальных стилей.

Лирический психологизм восточной классики явился для многих поколений поэтов немеркнущим образцом воплощения "приливов" и "отливов" в духовном мире человека. В данном случае мы имеем в виду момент "халь" (экстаз). В татарской поэзии начала XX века этот классический поэтический прием возродили Тукай, С.Рамиев и их некоторые современники. В их лирике исключительно резко сказались противоречивые переживания личности, прорывающейся через тьму безвременья к светлому идеалу, к звезде надежды и счастья. Таким образом, с момента "халь" был сброшен бывший суфийский покров, и он стал служить выражению сугубо земных светских идей и настроений поэтической личности. В изображении изменчивости живых человеческих чувств и эмоциональных состояний в татарской лирике начала XX века появились новые, более современные эстетические приемы и психологические средства. В этом плане весьма интересен, например, лирический стих с эмоциональной завязкой. Этот вид "стиха является, по-видимому, признаком новой ступени в историческом развитии нашей поэзии"1. Первым поэтом, давшим образцы такого стиха, также был Тукай.

Как никто из его современников - татарских поэтов, он считал себя учеником русских поэтов-классиков, в частности Пушкина и Лермонтова. "Образцами мне Пушкин и Лермонтов служат",- заявил он уже в начале своего творческого пути ("Размышления одного татарского поэта", 1907) и с высоким вдохновением воспел светлый образ Пушкина:

Как солнце освещает мир, его моря и сушу, -

Так всю, до дна, своим стихом ты озарил мне душу.

("Пушкину", 1906. Перевод С.Липкина)

Тема "Тукай и русская литература" является одной из составных частей проблемы западно-восточного синтеза. Интересно, что русские и западные поэтические традиции вошли в творчество татарского поэта не врозь, а в определенном единстве через русский язык и еще прочнее сплавились в его идейно-эстетическом восприятии, скрещиваясь с восточно-национальным компонентом. Укажем хотя бы на тот факт, что в тукаевской поэзии происходит взаимопроникновение жанров - касыды, газели, элегии и думы. На почве традиционных форм возникла новая жанровая разновидность. Беря пример с русской поэзии, Тукай ввел в татарский стих так называемые переносы и периоды и тем самым раздвинул его традиционные нормы. Это давало возможность развертывать стих и даже строфу по структуре живой речи, по логике поэтической мысли. Расширились логический размах и ритмическое биение, дыхание стиха. Это открытие Тукая было подхвачено и развито другими татарскими поэтами.

В основе тукаевской поэзии лежит не разговорная, а напевная интонация. Поэтому она быстро подбирает для себя музыкальный ключ. Однако из этого не следует делать вывод, что он отвергал усилия некоторых поэтов, своих современников (например, С.Рамиева), обогатить разговорной интонацией татарское стихосложение. Тукай утверждал, что "беда не велика, что размеры, ритмика, гармония различны. Важен только смысл и умение в совершенной форме пояснить этот смысл.., кроме разве написанное без каких-либо размеров произведение Тургенева "Отцы и дети" - проза? В нем нет стихотворных рамок. А между прочим - поэзия" (II, 246. Письмо С.Сунчелею от 1 января 1911 г.). Как бы ни был Тукай привержен к напевному стиху, он не отрицал и свободных поэтических форм, если они вызывались к жизни реальным поэтическим содержанием.

Тяжело переживал поэт трагедию безвременья:

Духота какая! Нечем мне дышать.
Что мне дальше делать, надобно решать.
Если хватит силы, - мрак тюрьмы покинь,
А не хватит силы, - сдайся, сдохни, сгинь!

("Сожаление", 1910. Перевод В.Тушновой)

Напрягая все свои духовные силы в борьбе с натиском реакции, он считал своим гражданским долгом поддерживать живые связи с теми немногочисленными представителями национальной интеллигенции, которые остались верны демократии.

В годы реакции было непоправимо подорвано здоровье Тукая. Он находился в бедственном материальном положении. Коммерческое отношение книгоиздателей к его произведениям и незаинтересованность самого поэта в личном благополучии, несомненно, сыграли при этом немалую роль. Он вынужден был влачить нищенское существование в холодных номерах гостиниц.

С другой стороны, царские власти не выпускали его из-под своего бдительного надзора. Они понимали, что Тукай - один из тех, чья деятельность проникнута пафосом вчерашней социальной бури, грозящей разразиться вновь. Прокурору Казанской судебной палаты в 1911 году Временный комитет по делам печати доложил, что в произведениях татарского поэта "комитет усматривает возбуждение к ниспровержению существующего в государстве общественного строя"1.

На происки реакции Тукай ответил стихами, исполненными гнева:

Много змей кругом, на счастье злобно зарятся они,
Извиваясь, проклиная, мне отсчитывают дни.
Мало, что охвачен гнетом дом, где жизнь влачит поэт,
Беспокоит их, что ясный надо мною веет свет.

("Враги", 1912. Перевод П.Радимова)

Реакция не в силах была вытравить ту веру в исторический прогресс и народ, которой была одухотворена передовая национальная литература. Период нового революционного подъема еще раз воочию подтвердил живучесть в ней исторического оптимизма. В этот период и в сознании Тукая по-новому встает вопрос об активности народных масс и интеллигенции, переосмысляется опыт прошедшей революции ("Сознание" и др.). Стихотворения "Светлой памяти Хусаина" и "Татарская молодежь" (1912) пронизаны чувством исторического оптимизма. Вдумчиво прислушивается поэт к тому, что происходит в жизни родного народа, а также в России и за рубежом. Большинство его стихотворений и путевых очерков, опубликованных в 1911-1912 гг., написано под впечатлениями посещения им деревень Заказанья -своей малой Родины. В них запечатлена реальная действительность, оцененная с позиции заступника народа. Отвергая пресловутую "деревенскую идиллию", Тукай трезво смотрел на сельскую реальность, стремясь охватить социальные контрасты ее будней ("Чего не хватает сельскому люду?", "Гнет", "Возвращение в Казань" и др.). Его взору рисовались картины бесправия, обнищания, темноты и духовного фанатизма в деревнях.

В пору нового революционного подъема происходят значительные изменения и в жизни поэта. Несмотря на резкое ухудшение здоровья, в 1911-1912 гг. он совершает путешествия, имевшие для него большое значение. В начале мая 1911 года пароходом приехал в Астрахань, по пути знакомясь с жизнью Поволжья ("Дача", очерк "Маленькое путешествие"). Здесь Тукай был гостем своего друга поэта С.Рамиева, встретился с азербайджанским общественным деятелем и писателем Нариманом Наримановым, сосланным сюда за революционную деятельность в родном краю.

Весной 1912 года Тукай решается на более значительное путешествие по маршруту Казань-Уфа-Петербург. В Уфе он встречается с М.Гафури. Эта встреча оставила глубокий след в жизни обоих народных писателей, укрепила их симпатии друг к другу. Они еще раз убедились в своей идейной и творческой общности. О впечатлениях этой встречи М.Гафури писал: "Простые душев ные слова Тукая, его недовольство этой жизнью и своей средой произвели на меня весьма сильное впечатление. На глазах у нас обоих тогда сверкали невольно появившиеся слезы".

Петербург встречает Тукая холодно. Здесь он не находит людей, подобных Гафури. Разумеется, передовая национальная интеллигенция Петербурга не осталась равнодушной к визиту любимого поэта. Узнав о нем с опозданием, она стремилась оказать свое внимание. Среди демократической молодежи был, надо полагать, и Мулланур Вахитов, тогда студент, впоследствии видный революционер.

Стихотворение "Татарская молодежь" (1912) написано, несомненно, под впечатлениями встречи с такими представителями национальной демократической молодежи. Именно в этих кругах поэт увидел, как дороги им память и образ Ямашева и как они верны его заветам.

Прожив в Петербурге 13 дней, 6 (19) мая, Тукай покинул столицу и отправился в Троицк, а затем в казахскую степь - пить кумыс, надеясь этим поправить свое здоровье. В Казань вернулся в начале августа. Работал в удушливой атмосфере типографии и, несмотря на плохое самочувствие, продолжал писать.

Последние годы жизни и деятельности Тукая свидетельствуют о том, что писатель, все ближе постигая народную действительность, резко ощущал разлад с враждебным народу обществом и беспощадно осуждал все то, что могло бы лечь тенью на его гражданскую совесть ("Первое мое дело после пробуждения", "По случаю юбилея" и др.). Поэт вынужден был вести постоянную, непримиримую борьбу не только с жестокой действительностью, но и с собственными заблуждениями и иллюзиями, которые рождались в мучительных поисках правды и справедливости. В одном из последних стихотворений он ясно, со всей решительностью, выразил свое творческое кредо:

Много было преград на пути моем,
врагов стало больше, чем собак,
Ибо я не хотел защищать угнетателей
и господствующих.
("Отрывок", 1913. Подстр. перевод)

2 (15) апреля 1913 года в 20 часов 15 минут Габдуллы Тукая не стало. Он ушел из жизни в расцвете своего таланта. "Татары в лице Тукаева потеряли величайшего национального поэта"1-писала казанская русская пресса.

Тукай - из тех художников слова, которые открывали новые горизонты и новые перспективы перед национальной литературой. В его многогранном творческом наследии содержатся непреходящие художественно-эстетические ценности. Он признан великим народным поэтом не только за передовые идейные мотивы, но и за его исторический вклад в художественное развитие всей тюркоязычной литературы. "Значение Тукая в том, что он совершил переоценку истории и культуры своего народа. Это великое достижение художника, великое достояние личности, и это ему удалось благодаря тому, что он был воедине с русской культурой, с российской действительностью. Значение Тукая огромно и для прежнего Туркестана, для всей Средней Азии. Все тюркоязычные народы испытали поистине неизгладимое, по сей день свято хранимое, воздействие, впечатление от творчества Габдуллы Тукая".

Тукаевские традиции стали одним из решающих идейно-эстетических факторов и животворных источников для дальнейшего развития татарской литературы под знаменем реализма и народности.

Габдулла Тукай (тат. Габдулла Тукай, Gabdulla Tuqay, паспортное имя Габдулла Мухамедгарифович Тукаев, 14 (26) апреля 1886, деревня Кушлауч, Казанский уезд, Казанская губерния — 2 (15) апреля 1913, Казань) — выдающийся татарский народный поэт, литературный критик, публицист и переводчик.

Биография

Тукай происходил из семьи простого муллы. Отец — Мухамедгариф Мухамедгалимов, уроженец деревни Кушлавыч Казанского уезда, Казанской губернии. Дед Мухамедгалим был муллой. Мать — Бибимамдуда, этническая башкирка, родом из деревни Кожмакты Гайнинской волости, Осинского уезда, Пермской губернии. Дед Зинатулла был башкирским поэтом.

Когда ему исполнилось четыре с половиной месяца, он лишился отца, а в возрасте четырёх лет стал круглым сиротой. В 1892—1895 гг. его жизнь проходит в семье крестьянина Сагди в деревне Кырлай, недалеко от Кушлауч. Здесь Габдулла начал приобщаться к трудовой крестьянской жизни, испытал её радости и горечи, стал учиться и, как он сам потом признавался в своих воспоминаниях, Кырлай открыл ему глаза на жизнь. Действительно, впечатления кырлайского периода оставили в памяти и творчестве поэта неизгладимый след любви к родной земле и её простым чистосердечным людям (действие поэмы «Шурале» происходит именно в этой деревне).

В дальнейшем детство Габдуллы продолжалось в городе Уральске. Будучи взятым туда в семью купца Галиаскара Усманова, где была хозяйкой его тетя по линии отца, он учился в медресе прогрессивно настроенной семьи меценатов Тухватуллиных, одновременно посещая русский класс и проявляя высокую одарённость в учёбе. Первые литературные опыты Тукая частично запечатлились в рукописном журнале «Аль-Гаср аль-джадид» («Новый век») за 1904 год. В этот же период он переводит на татарский язык басни Крылова и предлагает их к изданию. Увлекается поэзией Пушкина и Лермонтова. Его первым замечательным поэтическим созданием на чисто татарском языке был перевод стихотворения А.Кольцова «Что ты спишь, мужичок?», опубликованный в 1905 году под названием «Сон мужика».

После начала революции 1905 года в Уральске появились первые татарские газеты и журналы «Фикер» (Мысль), «Аль-гаср аль-джадид» (Новый век), «Уклар» (Стрелы). Тукай сотрудничает в них и выступает с многочисленными стихами и статьями на темы, поднятые революцией. Он участвует в прошедших волной по городу демонстрациях.

В начале 1907 года Тукай покидает медресе «Муты?гия» (Тухватуллиных). Начинается его «вольная жизнь». Третьеиюньский переворот 1907 года означал решительное наступление реакции на демократию. Боевым откликом на это было тукаевское стихотворение «Не уйдём!», в ярких строках которого прозвучал голос борца, зовущего до конца стоять за честь Родины и демократии. Такие стихотворения Тукая, как «Шурале», «Пара лошадей», «Родной земле», написанные одновременно с «Не уйдём!», были посвящены теме Родины. Осенью 1907 года Тукай приезжает в Казань, чтобы посвятить свою деятельность новым творческим задачам. Здесь он быстро входит в литературные круги и сближается с молодежью, группировавшейся вокруг газеты «Аль-Ислах» («Реформа») — Фатих Амирхан и др. Все свои творческие возможности Тукай в этот период посвящает сатирико-юмористическим журналам «Яшен» («Молния»), «Ялт-юлт» («Зарница»).

К 1908 году в творчестве Тукая возникает целый цикл замечательных поэтических и очерково-публицистических произведений, в которых исчерпывающе ясно выражено отношение к народу. Такие его стихотворения, как «Осенние ветры», «Гнёт», «Дача» (1911), «Чего не хватает сельскому люду?» (1912), «Надежды народа…» (1913), его близкая дружба с Хусаином Ямашевым (1882—1912) и стихотворение, посвященное его памяти («Светлой памяти Хусаина», 1912), ярко свидетельствуют о том, что поэт питал искреннее сочувствие к своим современникам — борцам за народное дело и благоговел перед их неподкупной человеческой совестью и духовным благородством. Стихотворения «Светлой памяти Хусаина» и «Татарская молодежь» (1912) пронизаны чувством исторического оптимизма. Большинство его стихотворений и путевых очерков, опубликованных в 1911—1912 гг., написано под впечатлениями посещения им деревень Заказанья — своей малой Родины. В них запечатлена реальная действительность, оцененная с позиции заступника народа. Отвергая пресловутую «деревенскую идиллию», Тукай трезво смотрел на сельскую реальность, стремясь охватить социальные контрасты её будней («Чего не хватает сельскому люду?», «Гнет», «Возвращение в Казань»).

Несмотря на резкое ухудшение здоровья, в 1911—1912 гг. он совершает путешествия, имевшие для него большое значение. В начале мая 1911 года Тукай пароходом приезжает в Астрахань, по пути знакомясь с жизнью Поволжья («Дача», очерк «Маленькое путешествие»). Здесь Тукай остаётся в гостях у своего друга поэта Сагита Рамиева. В Астрахани он встречается с азербайджанским общественным деятелем и писателем Нариманом Наримановым, сосланным туда за революционную деятельность в родном краю. Весной 1912 года Тукай решается на более значительное путешествие по маршруту Казань — Уфа — Петербург. В Уфе он встречается с М.Гафури. Эта встреча оставляет глубокий след в жизни обоих народных писателей, укрепляет их симпатии друг к другу. В Петербурге Тукай встречается с Муллануром Вахитовым, впоследствии видным революционером.

Прожив в Петербурге 13 дней, 6 (19) мая, Тукай покидает столицу и отправляется в Троицк, а затем в казахскую степь — пить кумыс, надеясь этим поправить свое здоровье. В Казань возвращается в начале августа. В столице Тукай работает в удушливой атмосфере типографии и, несмотря на плохое самочувствие, продолжает писать.

Последние годы жизни и деятельности Тукая свидетельствуют о том, что писатель, всё ближе постигая народную действительность, резко ощущал разлад с враждебным народу обществом и беспощадно осуждал все то, что могло бы лечь тенью на его гражданскую совесть («Первое мое дело после пробуждения», «По случаю юбилея» и др.).

2 (15) апреля 1913 года в 20 часов 15 минут Габдуллы Тукая не стало. Он ушёл из жизни в расцвете своего таланта. «Татары в лице Тукаева потеряли величайшего национального поэта»,— писали казанские русскоязычные газеты. Тукаевские традиции стали одним из решающих идейно-эстетических факторов и животворных источников для дальнейшего развития татарской литературы под знаменем реализма и народности.

Габдулла Тукай был похоронен на Татарском кладбище Ново-татарской слободы (Казань).

Творчество

Семён Израилевич Липкин пишет:

Поэтом в подлинном смысле этого слова сделала первая русская революция 1905 года… Революция дала настоящее содержание его стихам, и он нашел простую, задушевную форму.

После революции последует реакция, Г. Тукай крайне тяжело переживал происходившие события

В это время начинают раздаваться в прессе и среди бюрократов призывы к переселению многих мусульманских народов в Турцию. Им Г. Тукай дает достойный ответ:

Нам предлагают подлецы, мы слышим черный их совет К султану Вы должны уйти, а здесь для вас дороги нет… Мы не уйдем туда: уйти не могут города и реки, здесь пережитые века пребудут с нами, здесь навеки

Несмотря на споры в татарском обществе, Г. Тукай придерживался точки зрения о единстве народа и его культуры:

« Хочу разумным быть, чистосердечным.
Душа живет стремленьем к свету вечным.
Мне счастие татар дороже жизни, Дождусь ли я для них хорошей жизни?
До срока думой тяжкой состарен, Я сам татарин, истинный татарин
Я дал народу обещаний много, Исполню ль их - известно только Богу
»

Г. Тукай считается одним из основоположников татарского языка, он один из первых написал о его выдающейся роли:

« Родной язык - святой язык, отца и матери язык
Как ты прекрасен! Целый мир в твоем богатстве я постиг!
Качая колыбель, тебя мне в песне открывала мать. И сказки бабушки я научился понимать.
Родной язык, Родной язык, с тобою смело я шел вдаль, Ты радость возвышал мою, ты просветлял мою печаль.
Родной язык, с тобой вдвоем я в первый раз молил Творца: " О боже, мать мою прости, прости меня, прости отца"
»

Память

В честь Габдуллы Тукая назван ряд площадей и улиц: площадь в Казани, а по ней и станция метро, улицы в Уфе, Уральске, сёлах Новый Кырлай Арского района Татарстана, Шаранбаш-Князево Шаранского района Башкортостана, селе Даутово городского округа Верхний Уфалей Челябинской области.

Памятники поэту установлены в:

• Санкт-Петербурге на Зверинской улице, неподалёку от бывшей татарской слободы;
• Уральске (Казахстан), в сквере детско-юношеской библиотеки им. Х. Есенжанова, по улице Г. Тукая.
• Москве, открыт 26 апреля 2011 года в сквере на перекрёстке улицы Новокузнецкая и Малого Татарского переулка (Замоскворечье). Монумент установлен к 125-летию со дня рождения Тукая и изображает молодого поэта сидящим на скамье и одетым в европейский костюм.

• Литературный музей Габдуллы Тукая — отдел Национального музея Республики Татарстан — в Казани.
• Литературно-мемориальный комплекс Габдуллы Тукая — в селе Новый Кырлай Арского районаТатарстана.

Также именем поэта названа государственная премия в области искусства Татарстана.

В странах-участницах «ТЮРКСОЙ» 2011 год объявлен «Годом Тукая».

«Поэт Габдулла Тукай» — круизный теплоход проекта 305м, курсирующий по рекам Волго-Камского бассейна.

Произведения

Поэзия

Литературная критика

1. «Наши стихотворения», «Критика — нужная вещь», 1907
2. «Первое моё дело после пробуждения», 1913

Габдулла Тукай вошел в историю татарской литературы как великий народный поэт, заложивший основу национальной поэзии и создавший ее классический стиль. Уже при своей жизни он был признан певцом чаяний обездоленных масс. Один из его современников и близких друзей, известный писатель Ф. Амирхан писал: «Даже личные враги Тукая не могли отрицать народного духа, народной гармонии, народной музыки в его стихотворениях, ибо это выглядело бы просто нарочитым упрямством: народ признал его своим, знал его стихи наизусть».

Трудно найти в татарской литературе ХХ века другого писателя, для которого понятия «народ» и «поэт» были столь же неотделимы друг от друга, как для Тукая.

Габдулла Тукай – из тех художников слова, которые открывали новые горизонты и новые перспективы перед национальной литературой. В многогранном творческом наследии Тукая непреходящие художественно-эстетические ценности содержатся прежде всего и больше всего в его поэзии.

В истории татарской культуры имя Тукая занимает особое место, сопоставимое со значением Пушкина для русской культуры.

Детство

Габдулла Тукай (Тукай Габдулла Мухамедгарифович) родился 14 (26) апреля 1886 года в деревне Кушлауч Казанской губернии (ныне Арского района Республики Татарстан) в семье приходского муллы. Когда ему было пять месяцев, умер отец. Позднее мать, оставив трехлетнего мальчика бедной старушке на воспитание, вышла замуж и переехала в другую деревню. Через некоторое время мать взяла малыша к себе, но вскоре умерла, и четырехлетний Габдулла остался круглым сиротой. Так началась горькая жизнь «в людях».

Сначала мальчика приютил дед по материнской линии, Зиннатулла, в многодетной и полуголодной семье которого Габдулла оказался просто лишним ртом. В конце концов дед отправил его в Казань, где на Сенном базаре Габдуллу взял на воспитание кустарь Мухаммедвали. В его семье впервые улыбнулось мальчику счастье. Однако вскоре грянула беда: новые родители заболели и потому решили вернуть сироту в деревню Училе к деду, которому через некоторое время удалось отдать Габдуллу крестьянину Сагди из соседней деревни Кырлай.

В 1892-1895 годы жизнь его проходит в семье Сагди, где не было нужды в куске хлеба. Здесь Габдулла начал приобщаться к крестьянскому труду. Именно в кырлайский период он впервые осознал чувство любви к народу и родной земле. «Деревня Кырлай открыла мне глаза на жизнь», - писал поэт потом в своих воспоминаниях («Что я помню о себе», 1909). Впечатления кырлайской поры оставили в его творчестве неизгладимый след.

В Кырлае Габдулла начал учиться. Однако и тут ему было суждено пережить тяжелые дни. Взрослые дочери Сагди умерли от разных болезней, а сам хозяин неожиданно стал калекой. Его суеверная жена все эти несчастья связывала с пребыванием в своем доме сироты. Когда у нее родился сын, ее отношение к приемышу вовсе ухудшилось. К счастью для мальчика, в начале зимы 1895 года он был взят в семью сестры своего родного отца, Газизы Забировой (Усмановой), в Уральск. Здесь Габдулла продолжал учиться в медресе «Мутыгия», одновременно посещая русский класс при нем. Хотя медресе было учебным заведением старого типа, но шакирдская молодежь не бездействовала. Ей была здесь предоставлена относительная свобода. Шакирдам разрешалось знакомиться с периодической литературой на восточных языках и обучаться русскому. Под влиянием национального просветительского движения учащаяся молодежь требует обновления учебных программ и стремится к светским знаниям.

Первые шаги к творчеству

Тукай-шакирд всем сердцем возненавидел схоластическую учебу. «Тукай эфенди в медресе считался самым образованным, бойким и сметливым шакирдом », - говорится в воспоминаниях знаменитого артиста Г. Кариева, близкого друга поэта. Несомненно, Тукай обладал сильной волей и большим врожденным талантом. Новые веяния, предвещавшие подъем революционного движения, оказывали на него заметное влияние в условиях медресе. При активном непосредственном участии Тукая выпускается рукописный журнал «Эль-гаср-эль-джадид» («Новый век»), в котором он публикует свои первые ученические стихи и статьи. Он переводит басни Крылова и предлагает их к изданию. Впервые они были опубликованы в прозаическом переводе в 1906-1907 годах в журнале «Эль-гаср-эль-джадид» под названием «Энже бертеклэре» («Жемчужины»). 77 басен, больше половины которых переведено из Крылова.

Начавшаяся в стране революция 1905 года всколыхнула жизнь и в Уральске. Здесь появились первые татарские газеты и журналы: «Фикер» («Мысль»), «Эль-гаср-эль-джадид», «Уклар» («Стрелы») и др. В них Тукай сотрудничает и выступает с многочисленными стихами и статьями на темы, поднятые и поставленные революцией, участвует в демонстрациях, волной прошедших по городу. Все его творчество пронизывается боевым духом возвеличения и защиты демократических идеалов. В том же 1905 г. Тукай публикует свои уже не подражательные, а оригинальные стихотворения «О свободе», «Одно слово друзьям», в которых выступает защитником прогресса и равноправия народов.

В начале 1907 года Тукай покинул медресе «Мутыгия». Началась его «вольная жизнь». Стихотворение «Что рассказывают шакирды…» (январь 1907) явилось декларацией поэта, призывавшей молодежь идти в жизнь, на помощь народу, наперекор фанатизму и реакции. Немало трудностей лежало на его пути. Революция шла на убыль. В начале 1907 года власти запретили издания органов татарской печати, в которых сотрудничал и работал Тукай. Третьиюньский переворот 1907 года означал решительное наступление реакции на демократию. Боевым откликом на это стало стихотворение Тукая «Не уйдем!» В его ярких строках прозвучал голос поэта-борца, зовущего до конца стоять за честь Родины и торжество демократии.

Казань в судьбе поэта

Осенью 1907 года Тукай приехал в Казань – колыбель национальной культуры и истории, чтобы посвятить свою деятельность новым общественным и творческим задачам.

«Светозарная Казань» притягивала своей богатой и необходимой поэту культурной средой – газетами, книжными издательствами, театром, кругом людей, родственных Тукаю по мысли и духу. Здесь он сблизился с первым татарским большевиком Х. Ямашевым, вошел в среду писателей-демократов, сдружился с молодежью, группировавшейся вокруг газеты «Аль-Ислах» («Реформа»), которая выходила по инициативе писателя Ф. Амирхана и являлась одним из самых прогрессивных печатных органов. Казань стала временем расцвета его таланта, временем его человеческой зрелости, временем его славы. Здесь он состоялся как поэт, как журналист, как общественный деятель.

Появление Тукая в Казани и его первые стихотворные сборники «Габдулла Тукаев тигырьлэре» («Стихотворения Габдуллы Тукаева», I и II части) были встречены демократической интеллигенцией с большим сочувствием. Поэт входит в литературные круги и сближается с молодежью, группировавшейся вокруг газеты «Аль-Ислах» («Реформа»). В Казани он с большим воодушевлением отдался творческой работе. Его никогда не покидался мысль о необходимости продолжить традиции свободной национальной печати, служащей «своей любимой идее». Частично это осуществлялось в издании сатирических журналов, сперва «Яшен» («Молния»), затем «Ялт-йолт» («Зарница»). Все свои творческие возможности Тукай посвятил этим журналам. Печатаясь в них, он яростно боролся со всевозможными проявлениями реакции. Его главным девизом стало:

С кем только жизнь в злой распре не бывала?

В борьбе ты ей не уступай нимало!

(«Жизнь», 1908).

Эти строки, можно сказать, являются своего рода эпиграфом к творческой деятельности поэта в условиях реакции.

Уже ранний период творчества Тукая был отмечен страстной проповедью служения народу, хотя при этом у него преобладала еще риторика любви к нации. Поэт быстро перерос просветительскую романтику, все глубже проникая в реальный и духовный мир народа.

Совместно с Г. Камалом Тукай в 1908-1909 гг. издает сатирический журнал «Яшен» («Молния»), а с 1910 г. работает в журнале «Ялт-юлт» («Зарница»), фактическим руководителем которого он являлся до конца жизни. В эти годы свободолюбивые мотивы в творчестве Тукая приобретают особую глубину.

В пореволюционном творчестве Тукая возникает целый цикл высокохудожественных поэтических и очерково-публицистических произведений, в которых исчерпывающе ясно и глубоко выражено отношение поэта к народу. Такие его стихотворения, как «Осенние ветры» (1911), «Гнет» (1911), «Дача» (1911), «Чего же не хватает сельскому люду?» (1912), «Надежды народа …» (1913) и др., являются классическими образцами гражданской и социальной лирики, в которых с потрясающей силой реализма раскрыта трагедия народных масс в капиталистическом обществе независимо от их национальной принадлежности. Мир обездоленных предстал в его творениях во всей страшной правде.

Татарский поэт был весьма далек от слепой идеализации народа. Любя его, он не хотел прощать ему темноты, невежества, духовной подавленности, покорности судьбе, не мог пройти мимо этих вековых болезней («Гнет», «Религия и народ», «Рассказ с печки» и др.). В умении различать и оценивать сильные и слабые стороны в народном сознании сказалось революционно-демократическое отношение к народу.

Путешествия по России

В пору нового революционного подъема происходят значительные изменения в жизни поэта. Несмотря на резкое ухудшение здоровья, в 1911-1912 годах он совершает путешествия, имевшие для него большое значение. В начале мая 1911 года пароходом едет в Астрахань, по пути знакомясь с жизнью Поволжья («Дача», очерк «Маленькое путешествие»). Здесь он был гостем своего друга – поэта С. Рамиева, встретился с азербайджанским общественным деятелем и писателем Нариманом Наримановым, сосланным сюда за революционную деятельность в родном краю, и принял участие в маевке, где с речью о празднике 1 Мая выступил Нариманов.

Весной 1912 года Тукай решается на более значительные путешествия по маршруту Уфа – Петербург. В Уфе он встречается с Мажитом Гафури. Они еще раз убедились в своей идейной и творческой близости.

Петербург встречает Тукая холодно. Здесь он не находит людей, подобных Гафури. Становилось очевидным, что петербургские «национальные интеллигенты» пригласили его лишь как «модную знаменитость» и вовсе не интересуются изданием новых татарских газет и журналов.

Разумеется, передовая национальная интеллигенция Петербурга не осталась равнодушной к приезду любимого поэта. Узнав о нем с опозданием, она стремилась окружить поэта своим вниманием. Среди демократической молодежи был, видимо, и Мулланур Вахитов , тогда студент, впоследствии видный революционер. Надо полагать, что стихотворение «Татарская молодежь» написано Тукаем под впечатлением встречи с такими представителями национальной демократической молодежи. Именно в этих кругах он увидел, как молодым людям дороги память и образ Ямашева, убедился в том, что они верны его заветам.

Прожив в Петербурге 13 дней, 6 (19) мая Тукай покинул столицу и отправился в Троицк, в середине июня он очутился в казахской степи, где надеялся поправить кумысом свое здоровье.

Последний год жизни

Из поездки поэт вернулся в Казань в начале августа 1912 г. Даже будучи тяжело больным, он продолжал работать в типографии, дыша воздухом, насыщенным свинцовыми испарениями, и писать несмотря ни на что.

- (полное имя и фамилия ‒ Габдулла Мухамедгарифович Тукаев) , татарский поэт, публицист. Рано осиротел. С 1895 жил в Уральске, учился в медресе Мутыгия и… … Большая советская энциклопедия

ТУКАЙ (Тукаев) Габдулла Мухаметгарифович (14 (26) апреля 1886, деревня Кушлауч Казанской губернии 2 (15) апреля 1913, Казань), татарский поэт, публицист. Заложил основу национальной поэзии и создал ее классический стиль. Родился в семье… … Энциклопедический словарь

ТУКАЙ Габдулла - (наст. фам. и имя Т у к а с в Габдулла Мухаметгарифович). , тат. поэт, публицист, обществ, деятель. Окончил медресе и рус. классы при нём в г. Уральск (1907). Работал … Российская педагогическая энциклопедия

- (наст. имя и фам. Габдулла Мухамедгарифович Тукаев; 1886–1913) – тат. нар. поэт, публицист. Зачинатель новой реалистич. тат. лит ры и совр. литер. тат. яз. Род. в семье муллы. Рано осиротел. В 1902 начал писать стихи. Работал в типографии,… … Энциклопедический словарь псевдонимов

- … Википедия

Тукай, Габдулла - (настоящая фамилия Тукаев) (1886 1913) татарский поэт, публицист, общественный деятель. Развивал идеи народности и гуманизма в воспитании, выступал за расширение роли родного языка в начальном обучении татарских детей. Опираясь на… … Педагогический терминологический словарь

ТУКАЙ (Тукаев) Габдулла Мухаметгарифович (1886 1913) татарский поэт. Зачинатель революционно гражданской лирики и реалистической критики в татарской литературе: стихи, сатирическая поэма Сенной базар, или Новый Кисекбаш (1908), статьи.… … Большой Энциклопедический словарь

Тукай, Габдулла Мухаметгарифович - ТУКАЙ (Тукаев) Габдулла Мухаметгарифович (1886 1913), татарский писатель. Зачинатель современной гражданской лирики и реалистической критики в татарской литературе. Лирика, баллады сказки (“Шурале”, 1907). Сатирическая антибуржуазная поэма… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

ТУКАЙ Габдулла Мухамедгарифович - ТУКАЙ (Тукаев) Габдулла Мухамедгарифович (1886—1913), татарский поэт. Сатирич. стихи «Не уйдем!» (1907), «Националисты» (1908), «Ишан» (1908), поэма «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» (1908). Гражд. лирика — стихи «Свобода женщин»… … Литературный энциклопедический словарь

Тукаев (1886 1913), татарский поэт. Зачинатель революционно гражданской лирики и реалистической критики в национальной литературе; стихи, сатирическая поэма «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» (1908), статьи. Произведения для детей … Энциклопедический словарь

Книги

• Габдулла Тукай. Избранное , Габдулла Тукай. В этот сборник вошли лучшие образцы поэзии выдающегося татарского поэта-демократа, одного из основоположников новой реалистической литературы татарского народаГабдуллы Тукая…
• Габдулла Тукай. Стихотворения, поэмы и сказки , Габдулла Тукай. В книгу вошли лучшие стихотворения, поэмы и сказки классика татарской литературы Габдуллы Тукая…

Габдулла Мухамедгарифович Тукаев (1886-1913) - выдающийся татарский народный поэт, литературный критик, публицист и переводчик.
Габдулла Тукай родился 26 апреля 1886 года в деревне Кушлауч. Отец - Мухамедгариф Мухамедгалимов, уроженец деревни Кушлавыч Казанского уезда, Казанской губернии. Дед Мухамедгалим был муллой. Мать - Мэмдудэ, отец которой Зиннатулла сын Зайнельбашира так же, как и Гариф-мулла, учился в Кышкарском медресе. Зиннатулла служил муэдзином Кушлауче, а позже по просьбе жителей деревни Училе пошел к ним муллой.
Когда Габдулле исполнилось четыре с половиной месяца, он лишился отца, а в возрасте трёх лет стал круглым сиротой. После кратковременного пребывания в семье деда Зиннатуллы, он оказался в Казани, в семье бездетного жителя Ново-Татарской слободы по имени Мухамметвали, где провел около 2 лет. Его приемные родители заболели и вынуждены были вернуть Габдуллу в Училе. В 1892-1895 годах его жизнь проходила в семье крестьянина Сагди в деревне Кырлай, недалеко от Кушлауч. Здесь Габдулла начал приобщаться к трудовой крестьянской жизни, испытал её радости и горечи, стал учиться и, как он сам потом писал в своих воспоминаниях, Кырлай открыл ему глаза на жизнь.
В дальнейшем детство Габдуллы продолжалось в городе Уральске. Будучи взятым туда в семью купца Галиаскара Усманова, где была хозяйкой его тетя по линии отца, он учился в медресе прогрессивно настроенной семьи меценатов Тухватуллиных, одновременно посещая русский класс и проявляя высокую одарённость в учёбе. Первые литературные опыты Тукая частично запечатлились в рукописном журнале «Аль-Гаср аль-джадид» («Новый век») за 1904 год. В этот же период он перевел на татарский язык басни Крылова и предложил их к изданию. Увлекся поэзией Пушкина и Лермонтова . Его первым замечательным поэтическим созданием на чисто татарском языке был перевод стихотворения А.Кольцова «Что ты спишь, мужичок?», опубликованный в 1905 году под названием «Сон мужика».
После начала революции 1905 года в Уральске появились первые татарские газеты и журналы «Фикер» (Мысль), «Аль-гаср аль-джадид» (Новый век), «Уклар» (Стрелы). Тукай сотрудничал в них и выступал с многочисленными стихами и статьями на темы, поднятые революцией. Он участвовал в прошедших волной по городу демонстрациях.
В начале 1907 года Тукай покинул медресе «Мутыгия» (Тухватуллиных). Началась его «вольная жизнь». Третьеиюньский переворот 1907 года означал решительное наступление реакции на демократию. Боевым откликом на это было тукаевское стихотворение «Не уйдём!», в ярких строках которого прозвучал голос борца, зовущего до конца стоять за честь Родины и демократии. Такие стихотворения Тукая, как «Шурале», «Пара лошадей», «Родной земле», написанные одновременно с «Не уйдём!», были посвящены теме Родины. Осенью 1907 года Тукай приезжает (по сути, возвращается) в Казань, чтобы посвятить свою деятельность творчеству. Здесь он быстро входит в литературные круги и сближается с молодежью, группировавшейся вокруг газеты «Аль-Ислах» («Реформа») - Фатих Амирхан и др. Все свои творческие возможности Тукай в этот период посвящает сатирико-юмористическим журналам «Яшен» («Молния»), «Ялт-юлт» («Зарница»).
К 1908 году в творчестве Тукая возник целый цикл замечательных поэтических и очерково-публицистических произведений. Стихотворения «Светлой памяти Хусаина» и «Татарская молодежь» (1912) пронизаны чувством исторического оптимизма. Большинство его стихотворений и путевых очерков, опубликованных в 1911-1912 гг., написано под впечатлениями посещения им деревень Заказанья - своей малой Родины. В них запечатлена реальная действительность, оцененная с позиции заступника народа.
Несмотря на резкое ухудшение здоровья, в 1911-1912 гг. он совершил путешествия, имевшие для него большое значение. В начале мая 1911 года Тукай пароходом приехал в Астрахань, по пути знакомясь с жизнью Поволжья («Дача», очерк «Маленькое путешествие»). Здесь Тукай остался в гостях у своего друга поэта Сагита Рамиева. В Астрахани он встретился с азербайджанским общественным деятелем и писателем Нариманом Наримановым, сосланным туда за революционную деятельность в родном краю. Весной 1912 года Тукай решился на более значительное путешествие по маршруту Казань - Уфа - Петербург. В Уфе он встретился с М. Гафури, в Петербурге - с Муллануром Вахитовым, впоследствии видным революционером.
Прожив в Петербурге 13 дней, 6 (19) мая, Тукай покинул столицу и отправился в Троицк, а затем в казахскую степь - пить кумыс, надеясь этим поправить свое здоровье. В Казань вернулся в начале августа. В столице Тукай работал в удушливой атмосфере типографии и, несмотря на плохое самочувствие, продолжал писать.
2 (15) апреля 1913 года Габдуллы Тукая не стало. Он ушёл из жизни в расцвете своего таланта. «Татары в лице Тукаева потеряли величайшего национального поэта»,- писали казанские русскоязычные газеты. Тукаевские традиции стали одним из решающих идейно-эстетических факторов и животворных источников для дальнейшего развития татарской литературы под знаменем реализма и народности.
Габдулла Тукай был похоронен на Татарском кладбище Ново-татарской слободы (Казань).