Феликс дзержинский.

Революция создала множество причудливых судеб, но даже на этом фоне биография Дзержинского кажется удивительной.

До сорока лет он был преступником, антисоциальным элементом, представителем социального дна. Затем прямо из тюрьмы переехал в правительственный кабинет и в одночасье стал эталоном человека и гражданина. Каторжник со шрамами от кандалов на лодыжках получил неограниченную власть над огромной страной и целую армию головорезов под своё начало. Человек с надломленной психикой, в бессильной ненависти мечтавший о мести отвергнувшему его обществу, получил право совершенно легально воплощать свои самые изощрённые и кровавые фантазии. В революционном движении не было мягкосердечных людей, но даже в этом кругу Дзержинский получил прозвище Железный Феликс.

«Дзержинский Феликс Эдмундович, советский государственный и партийный деятель, активный участник польского и русского революционного движения». Большая советская энциклопедия.

Детство Дзержинского

Феликс Эдмундович Дзержинский родился в результате несчастного случая - в буквальном смысле слова. Его мать, Елена Янушевская, будучи беременной, оступилась и упала в погреб, ребёнок родился недоношенным, но выжил и был назван именем Феликс - «счастливый».

Отец Феликса, польский дворянин Эдмунд-Руфим Иосифович Дзержинский, зарабатывал на жизнь преподаванием в местной школе физики и математики. Это был спокойный и уравновешенный человек, однако Феликс удался характером не в него, а в мать - он рос мальчиком нервным и экзальтированным, и на его поступках всегда лежал отпечаток пафоса и надрыва.

До 16 лет он отличался истовой религиозностью. «Если мне докажут, что Бога нет, я тут же пущу себе пулю в лоб» - пылко восклицал юный Феликс. Он готовился стать католическим священником и часами читал молитвы. Но в его религиозности есть один любопытный штрих: он не только любил молиться сам - он с большими скандалами заставлял молиться своих многочисленных братьев и сестёр, которые, по его мнению, делали это недостаточно рьяно.

И его мама, и местный ксёндз видели это ханжеское желание Феликса быть «святее Папы Римского» и использовать религию для давления на окружающих, и всячески отговаривали от намерения принять священный сан. Однако ситуация разрешилась очень просто: когда Дзержинский понял, что, согласно христианским канонам, принуждать кого-либо к вере нельзя, он безо всяких доказательств вдруг разочаровался в религии и решил, что Бога нет. И тут же взялся запрещать молиться братьям и сёстрам.

Как он сам потом вспоминал, целое лето он носился с доказательствами отсутствия Бога.

Ему в руки попалась марксистская брошюра, и он поверил во всемирную пролетарскую революцию. Уже позднее, сидя в тюрьме, он написал, что без веры в социализм жизни нет.

Одна вера сменила в нём другую, но психопатический надрыв остался в нём всё тем же.

Данное когда-то обещание застрелиться не смущало железного Феликса. Он нашёл себе железное оправдание: после прочтения брошюры «Эрфуртская программа» у него открылись глаза, он прозрел и стал другим человеком. А за другого человека отвечать никто не обязан. Однако поступки Дзержинского показывают, что он ничуть не изменился. Как только произошёл переворот в его мировоззрении - он тут же бросился открывать глаза окружающим.

«В 1895 вступил в литовскую социал-демократическую организацию в Вильно, примкнув к её левому крылу. В 1896 ушёл из гимназии и стал профессиональным революционером. В 1897 вёл революционную работу в Каунасе. В июле 1897 был арестован и в августе 1898 сослан на 3 года. в Вятскую губернию». Большая советская энциклопедия.

Начало революционной деятельности Дзержинского

Дзержинский начал бороться за счастье рабочих так энергично, что очень быстро их допёк и, что называется, «влез в печёнки». И однажды, когда Феликс и его друг пришли на фабрику, чтобы обратиться к пролетариату с призывом к забастовке, их стали бить. Друг Дзержинского после первого же удара отказался от продолжения классовой борьбы и упал; его оставили в покое, потому что лежачего не бьют. А Феликс Эдмундович проявил свою легендарную впоследствии стойкость и ему досталось очень сильно.

Первый опыт борьбы с самодержавием потерпел фиаско. Причиной были неправильные рабочие. Иначе Дзержинский не мог объяснить тот парадокс, что рабочим не нравилась специально для них придуманная Марксом теория, от которой сам Феликс был в восторге.

Хотя Дзержинский и в дальнейшем был рабочими города Вильно неоднократно бит, ему с товарищами всё же удалось организовать забастовку. После этого его взяла на заметку местная полиция. В условиях, когда репутация молодого революционера была подмочена в глазах одновременно и местных властей, и местного пролетариата, работать ему было невозможно. Он переехал в город Ковно. На новом месте Феликс Эдмундович применил и новый метод борьбы за дело рабочего класса - начал бороться с самими рабочими. Тем, кто отказывался участвовать в забастовке, революционеры угрожали побоями и убийством.

Как гласит американская поговорка, "револьвером и добрым словом можно добиться большего, чем просто добрым словом". Насильственный подход оказался эффективнее простой пропаганды и имел два немедленных последствия: во-первых, запуганные рабочие устроили двухнедельную стачку, а во-вторых, Дзержинского посадили в тюрьму.

В тюрьме Феликс Эдмундович просидел год, а затем его выслали под надзор полиции в город Нолинск Вятской губернии. Во время остановки в Вятке Дзержинский занялся революционной агитацией, что в его положении было просто каким-то нелепым хулиганством. Местный губернатор Николай Михайлович Клингенберг вызвал его для беседы и строго отчитал за неприличное поведение, причём в ходе беседы юный Дзержинский пытался дерзить. Губернатор приказал сослать его на 500 километров севернее Нолинска, в село Кайгородское, с тем, чтобы холодный северный климат остудил революционный пыл строптивого молодого человека. Таковы были «ужасы царизма», от которых страдал Феликс Эдмундович, такие методы применяли презираемые им «царские сатрапы». Когда же сам Дзержинский волей случая возглавил охранное ведомство, он завёл совсем другие порядки. Один из его непосредственных подчинённых, Александр Владимирович Эйдук, написал однажды неуклюжие, но любопытные стихи. Опубликованы они были в тифлисском сборнике «Улыбка ЧК»:

Нет большей радости, нет лучше музык,

Как хруст ломаемых жизней и костей.

Вот от чего, когда томятся наши взоры

И начинает бурно страсть в груди вскипать,

Черкнуть мне хочется на вашем приговоре

Одно бестрепетное - "К стенке, расстрелять».

Первый побег Дзержинского

Из своей первой ссылки Феликс Эдмундович сбежал через год. Особых усилий не потребовалось - преступник Дзержинский жил в селе совершенно свободно. Он просто взял запас продуктов, сел в лодку и уплыл по течению реки Кама, а через месяц был уже в Варшаве.

Много лет спустя каждому советскому школьнику было известно, что рыцаря революции Дзержинского не сломили царские ссылки. И действительно, в конце 1999-го года он вернулся в Варшаву не только не сломленный духом, а даже поздоровевший на чистом деревенском воздухе и парном молоке, с обновлённой жаждой революционной борьбы. У него появились личные счёты с правительством - он считал себя невинно пострадавшим и хотел отомстить.

«В Варшаве Дзержинский участвовал в восстановлении разгромленной полицией социал-демократической организации. В январе 1900-го года арестован и в январе 1902-го сослан на 5 лет в Вилюйск. В июне 1902 бежал, возвратился в Варшаву». Большая советская энциклопедия.

Побеги и амнистии Дзержинского в "нулевых" годах

К этому времени Феликс Эдмундович понял, что в деле освобождения рабочих надежды на самих рабочих нет никакой, и что революция не нужна никому, кроме революционеров. Которых до такой степени не воспринимали всерьёз, что даже полиция не особенно усердствовала в поимке беглого бунтовщика Дзержинского. И Феликс Эдмундович начал агитировать самих революционеров - он вступил в Польскую Социалистическую партию, произвёл в ней раскол и увёл под знамёна социал-демократии нескольких, как он позже вспоминал, сапожников, столяров, металлистов, кожевников и булочников. На это ушло четыре месяца, а потом его задержали в числе других участников подпольного собрания, и в полицейском участке выяснили, то он - тот самый человек, который бежал недавно из ссылки.

Приключения Дзержинского становились однообразными: он снова уплыл по течению и снова был арестован в 1905-м году всё в той же Варшаве. Через три месяца рецидивист Дзержинский был выпущен по амнистии. Через год, в 906-м, опять арестован в Варшаве и опять выпущен, теперь уже под залог.

Это была самая настоящая дуэль: Феликс Эдмундович раз за разом ехал в этот несчастливый для него город и пытался заниматься в нём подрывной деятельностью, а правительство не менее упорно даровало ему прощение в надежде, что он угомонится сам собой. Тем не менее, в 1908-м Дзержинский был опять арестован в Варшаве.

Человеколюбие Дзержинского и расстрел полутора тысяч человек по недоразумению

В тюрьме Дзержинский вёл дневник. Он писал о страданиях заключённых, которые «ходят со взором, устремленным в небо, на зеленеющие деревья, не замечая красоты, не слыша гимна жизни, не чувствуя лучей солнца». Писал о том, какая чудовищная несправедливость, что человека могут приговорить к смерти и казнить - а жизнь продолжится, как ни в чём не бывало… Через десять лет, когда он уже стал председателем ВЧК, с ним произошёл такой характерный эпизод. На одном из заседаний, слушая очередного оратора, Ленин написал Дзержинскому записку: «Сколько у нас в тюрьмах контрреволюционеров?» Феликс Эдмундович передал ему ответную записку с цифрой: 1500. Ленин, как он всегда делал в таких ситуациях, поставил на записке крестик в знак того, что он её прочёл, и передал её обратно. Дзержинский спокойно вышел из комнаты, а на следующий день выяснилось, что 1500 человек расстреляны. Крестик Феликс Эдмундович истолковал как просьбу казнить этих людей. Ошибся. С кем не бывает? Никто из большевиков, конечно, этому маленькому недоразумению значения не придал. Из них получились прекрасные тюремщики. Это единственное, в чём они действительно преуспели.

Семь дней вечного поселения Дзержинского

В 1909-м году, после двух лет тюремного заключения, Дзержинского выслали на вечное поселение в Сибирь, в деревню Тасеево. Разумеется, вечное поселение длилось недолго, Феликс Эдмундович сбежал оттуда через семь дней. И направился туда, где его арестовывали шесть раз подряд сразу после прибытия - в Варшаву… Если он поставил себе целью исчерпать терпение властей, то с седьмой попытки он одержал блестящую победу - в 1912-м году ему дали уже не ссылку, а каторгу.

«В сентябре 1912 арестован и заключён в Варшавскую цитадель. В апреле 1914-го осуждён на 3 года каторги, которую отбывал в Орловском каторжном централе. В 1916-м вновь осуждён на 6 лет каторги. Февральская революция освободила Дзержинского из Бутырской тюрьмы в Москве». Большая советская энциклопедия.

Перековавшийся рецидивист Дзержинский и его нежданное освобождение

Строгий режим каторги произвёл на Дзержинского то впечатление, которого никто за двадцать лет не смог добиться ни увещаниями, ни призывами иметь совесть, взяться за ум и вести себя прилично… В Орловском централе Феликс Эдмундович впервые в жизни проявил, как было написано в рапорте начальника тюрьмы, «одобрительное поведение»… В одиночной камере агитировать ему было некого. Не перед кем было рисоваться, устраивать демонстративные акции протеста и рвать на себе рубаху с криком: - «Стреляйте, всех не перестреляете», что он любил делать раньше, зная, что стрелять никто не будет.

Сидевший позднее в Орловском централе Григорий Аронсон написал в мемуарах: "Здесь отбывал каторгу сам Дзержинский, о котором поговаривали, будто он подлаживался к начальству и не особенно высоко держал знамя". Так или иначе, за хорошее поведение Феликсу Эдмундовичу на год снизили срок, однако затем вскрылись его старые преступления, ему добавили 6 лет каторги и перевели в московскую Бутырскую тюрьму… Когда в феврале 17-го года к нему в камеру ворвались женщины из «Комитета помощи политзаключённым» и вооружённые винтовками гимназисты, он никак не мог понять, кто эти люди и что им нужно. И не сразу поверил, когда ему сказали «На улице революция, товарищ Дзержинский, вы свободны».

Превращение Дзержинского из либертарианца в диктатора

Какими бы ни было воспитательное значение каторги, оно оказалось напрочь стёрто из сознания Феликса Эдмундовича последующими событиями. Прямо в арестантском халате сограждане привезли его в Московскую Городскую Думу, заставили произнести речь и, несмотря на то, что он заикался, терял мысль и говорил сбивчиво, аплодировали каждому его слову. В революционной эйфории восторг публики вызывал уже один его халат каторжника. Дзержинский же на свою роль романтического героя и мученика за идею, которому аплодирует толпа, отреагировал, как кот на валерьянку. Он встал в позу героя и со своим обычным надрывом в голосе заявил, что «не растерял за всю свою жизнь ни одного атома своих социалистических убеждений и своей социалистической веры», и бросился выполнять задания партии.

Феликс Эдмундович всегда желал быть героем и мучеником, и закономерным путём пришёл к тому, что общество уравновесило его радикализм каторгой. Но после Февральской революции его уже не сдерживало ничто. Из всех мнений, которые существовали в партийной среде, он выбирал самые экстремальные.

Такие руководители, как Рыков, Каменев, Ногин выступали за то, чтобы Совнарком состоял из представителей разных социалистических партий, была такая идея однородного социалистического правительства. Даже Ленин, который страстно желал единоличной власти, допускал возможность многопартийного правительства, с условием, что большинство мест в нём будет принадлежать большевикам. Дзержинский же выступил категорически против многопартийного правительства и уже тогда обозначил свою позицию именно как сторонника однопартийной диктатуры.

Для большевиков стало потрясением, что им удалось осуществить свои планы. Всего лишь месяц до Февральской революции Ленин во время одного из выступлений в Швейцарии говорил, что до решающих битв революции доживёт только будущее поколение. Но уже через год он оказался верховным правителем России.

Настроения нового правительства описал в своём дневнике Иван Андреевич Бунин: «Большевики до сих пор изумлены, что им удалось захватить власть и что они все еще держатся. Луначарский после переворота недели две бегал с вытаращенными глазами: да нет, вы только подумайте, ведь мы только демонстрацию хотели произвести и вдруг такой неожиданный успех!»

В марте 1917 года, до прибытия Ленина, большевики о власти не помышляли и партией руководил триумвират Государственной думы от большевиков в составе Сталина, Каменева и Муралова. Этот триумвират в принципе выступал за условную поддержку Временного правительства и против перерастания революции в социалистическую.

Феликс Эдмундович Дзержинский освоился в новой роли быстрее всех. Через несколько дней после того, как революционная толпа вытащила его, поражённого и не верящего в происходящее, из камеры в Бутырской тюрьме, он уже заявлял: «Февралём я доволен, но не удовлетворён». А после октябрьских событий убедил себя, что и они - закономерный результат его собственных усилий, и что иначе даже не могло быть.

Это сугубо эмоциональное восприятие окружающей действительности в сочетании с поразительной внушаемостью и отсюда способностью к самовнушению позволяют сделать вывод, что Дзержинский личностью истерической.

Дзержинский во главе ВЧК

Если своих горячечных фантазий о том, чтобы стать спасителем мира, Феликс Эдмундович не прекращал даже в благополучные для общества времена, то теперь его унесло в совсем уж нездоровое самолюбование. Его записи иногда похожи на бред: "Я нахожусь в огне борьбы. Жизнь солдата, у которого нет отдыха, ибо нужно спасать горящий дом. Некогда думать о своих и о себе. Работа и борьба адская. Все мое время, это - одно непрерывное действие, чтобы устоять на посту до конца. Я выдвинут на пост передовой линии огня, и моя воля: быть беспощадным, чтобы как верный сторожевой пес растерзать врагов".

Это вполне его органическое восприятие действительности и определило его дальнейшую судьбу. По решению Ленина Дзержинский был назначен главой создавшейся контрреволюционной организации, в дальнейшей именующейся ВЧК - всероссийская чрезвычайная комиссия. Очевидно, что тут он оказался на своем месте, его радикализм оказался востребован.

Ленин считал, что террор - это выражение правильной революционной инициативы масс, что надо поощрять его энергию и, как выражался Владимир Ильич, «массовидность». То, что Россия оказалась залита кровью, было не просто побочным следствием революционной борьбы - это было одной из главных, официально заявленных, целей большевиков.

Если старое охранное отделение работало по каким-то конкретным преступникам и преступлениям - так же, как работает современная полиция - то Ленин посчитал, что это непоходящий для большевиков метод. Бороться он требовал с целыми социальными группами.

Эти социальные группы - священники, офицеры, интеллигенция, зажиточные крестьяне - подлежали безусловному уничтожению. В первую очередь - офицеры и юнкера, потому что это были люди, которые с оружием в руках могли противостоять террору и беззаконию, а Ленину гораздо больше нравилось иметь дело с людьми беззащитными.

О юнкерах он писал истерично, с ужасом, потому что, как он говорил, это были убийцы. Почему убийцы? Потому что эти молодые люди были вооружены и готовы бороться за свои идеалы.

Возможно, если бы кто-то сумел организовать юнкерские училища в 17 году, то никакой "Великой Октябрьской революции" не было бы, потому что юнкера пришли бы и перекололи большевиков штыками в Смольном. Ленин это понимал. Но когда он собирался убивать, это было нормально. Он был революционер, так было нужно для истории. А когда вот пришли бы, его закололи штыками - это, по его мнению, было бы убийством и это было бы нехорошо.

Людей, объявленных Лениным принадлежащими к контрреволюционным социальным группам и народам, не просто можно было убить безо всякой вины - с точки зрения Ленина и Дзержинского, делать это было необходимо. Убийства были не столько ответом на сопротивление, сколько средством продемонстрировать свою жестокость.

В 17-м году Дзержинский взялся за создание новой охранной структуры очень энергично. В начале 1918-го года он получил в своё распоряжение огромные здания на улице Лубянка. Раньше в этих помещениях размещались компании, занимавшиеся страхованием - «Якорь», «Саламандра» и «Россия». Компания, которую привёл сюда Дзержинский, занялась устрашением . Он заполнил здешние кабинеты таким неуправляемым человеческим отребьем, что сам же вынужден был систематически своих сотрудников расстреливать.

В некоторых местах личный состав ОГПУ сменялся и шел к стенке по несколько раз.

Многие чекисты изначально были больными людьми. И специально шли в эту организацию, чтобы реализовать свои болезненные фантазии. Часть из них были расстреляны, часть попали в сумасшедшие дома.

О том, почему для Дзержинского было жизненно необходимо заботиться о чистках рядов чекистов, можно понять на примере одного из его сотрудников, латыша по фамилии Мага. Этот «борец за народное счастье» собственноручно убивший несколько тысяч человек, во время одного из расстрелов вдруг набросился на стоявшего рядом чекиста Дмитрия Попова, чтобы расстрелять и его тоже. Попов очень испугался, и было от чего - по рассказу очевидца, "с глазами, налитыми кровью, обрызганный кровью и кусочками мозга, Мага был совсем невменяем и ужасен". Его скрутили подоспевшие коллеги.

Перерыв в расстрелах чекистов был тогда, когда Дзержинский осенью 18-го года уехал за границу.

В 18-м году Дзержинский в очередной раз отправился поправлять здоровье в Швейцарию. Должно быть, Ленину стоило больших трудов убедить его, что эта поездка - героическое дело: иначе он ни за что бы не поехал. Феликс Эдмундович очень бережно относился к своему образу мученика и, например, очень сердился, когда сотрудники приносили ему деликатесы.

Дзержинский постоянно подчёркивал, что он себя не щадит и горит на работе. В своей последней речи он фактически заявил членам ЦК, что его знаменитый аскетизм - заслуга, которая ставит его выше их всех в моральном отношении и даёт ему право судить их поступки и даже, в случае надобности, расстрелять. Таким образом, его мученический имидж был не столько результатом самозабвения, с которым он отдавался делу революции, сколько инструментом психологического влияния на окружающих. Так же, как в детстве он не мог отказать себе в удовольствии быть самым религиозным человеком во всей округе, во взрослой жизни он демонстрировал всем недосягаемый образец скромности.

Впрочем, по этом поводу были мнения и другого рода. К примеру, есть воспоминания Федора Ивановича Шаляпина, который видел Дзержинского в роскошной шубе и говорил, что он выглядел барином.

Дзержинский во главе "красного террора"

Когда Феликс Эдмундович вернулся из Швейцарии, грянул «красный террор». Нужно заметить, что он был объявлен уже после того, как тремя этажами ниже кабинета Дзежинского сошёл с ума от беспрерывных расстрелов палач Мага - и можно сделать вывод, что такие расстрелы, непрерывно проводившиеся в каждом населённом пункте России, большевики террором не считали.

Здесь необходимо отметить странные события, которые произошли 6 июля 1918 года и предварили "красный террор". Знаменитый "мятеж левых эсеров".

5-го июля 1918-го года на 5-м Всероссийском съезде Советов фракция левых эсеров выразила недоверие Советскому правительству, а 6-го июля эсер Яков Блюмкин убил немецкого посла графа Мирбаха и скрылся в штабе одного из отрядов ВЧК, возглавлявшийся Дмитрием Поповым. Так эсеры отреагировали на подписание большевистскими стратегами Брестского мирного договора с уже практически побеждённой Германией, по условиям которого от России отторгались Польша, Украина, Белоруссия, Прибалтика, Финляндия и несколько областей Кавказа, распускалась русская армия, Черноморский флот передавался немцам, туркам и болгарам, и в дополнение ко всему Россия передавала Германии 6 миллиардов марок отступных.

Дзержинский занимал тогда очень левые позиции в партии большевиков и он был сторонником революционной войны с Германией. Он, Бухарин и ряд других деятелей стояли на позициях "красного милитаризма".

Дзержинский был против Брестского мира не потому, что это был позор и тяжкое бремя для России. Его возмущал пункт, по которому советское правительство было обязано прекратить коммунистическую агитацию на отторгнутых от России территориях, в то время как, с его точки зрения, революцию надо было распространять на весь мир. Однако на принятии этих условий настаивал Владимир Ильич Ленин, пропущенный годом раньше через территорию почти разгромленной Германии в Россию по личному распоряжению немецкого кайзера.

В 20-х числах февраля Дзержинский подчинился партийной дисциплине и, соответственно, вынужденно поддержал Ленина. Однако люди такого склада и такой биографии от своих убеждений просто так не отказываются.

После убийства немецкого посла председатель ВЧК Дзержинский ринулся в штаб эсеровского восстания - в отряд ВЧК Попова - чтобы арестовать убийцу. И, разумеется, сам был арестован.

Этот не вполне логичный поступок навевает подозрения, что Джержинский шёл не для того, чтобы наблюдать за ходом этого заговора изнутри. Он шёл, чтобы его арестовали и у него было алиби.

Мятеж был подавлен без участия Дзержинского. В ночь на 7 июля отряд Попова, численностью около 1800 человек, имевший орудия и броневики, захватил центральный телеграф и разослал призывы присоединиться к восстанию. Но ни Дзержинского, ни захваченного в плен его заместителя Лациса, ни других арестованных ими большевиков они не убили - и на следующий день Ленин двинул против них латышских стрелков и расстрелял из пушек и пулемётов. Дзержинский же заканчивал разгром оппозиции, и казнил всех тех, кто пощадил его самого. Впрочем, насколько велика была угроза его жизни в плену у Попова и представляло ли восстание угрозу лично для него - большой вопрос. Мятеж угрожал прежде всего Ленину.

Можно с определенной долей осторожности делать предположение о том, что Дзержинский так или иначе был связан с левоэсеровским заговором. Даже не принимая в расчёт тот факт что Блюмкин, который совершил убийство, был одним из его ближайших сотрудников.

Меньше, чем через два месяца, 30-го августа 1918-го года, произошёл новый инцидент, направленный против Ленина, не менее загадочный, чем восстание левых эсеров. И снова роль Феликса Эдмундовича выглядит очень подозрительной.

Судя по всему, Сверлов летом 1918 года вошёл в тандем с Дзержинским и тут, скорее всего, имела место попытка устранения Ленина от власти. Это знаменитое покушение на заводе Михельсона, когда стреляли в Ленина.

Согласно официальной версии покушения, в Ленина по заданию своей партии стреляла эсерка Фанни Каплан. Однако известно, что у нее было очень плохое зрение. И очень сомнительно, чтобы опытные террористы - эсеры - поручили роль стрелка слепой женщине.

Опять-таки обращает на себя внимание то, что будучи задержанной чекистами, Каплан даже не была толком допрошена, ее расстреляли через день, то есть практически сразу же после задержания.

Так или иначе, Ленин надолго был выведен из игры. Он очень опасался офицеров, казаков и юнкеров, но главная опасность оказалась гораздо ближе, чем он думал… Мог ли Дзержинский предать своего вождя и переметнуться в лагерь его оппонентов? История перемены Феликсом Эдмундовичем своих убеждений показывает, что, даже если не принимать во внимание его юношеского периода, когда он сменил плюс на минус и из религиозного фанатика стал яростным безбожником, флаги он менял очень часто.

До 1905 года это был убежденный меньшевик. После 905 года, когда его стали всерьез таскать по тюрьмам, он стал большевиком. В 18-м году он примыкал к левым коммунистам и ориентировался главным образом на Троцкого. По окончании Гражданской войны он встал под штандарты Ленина. А когда Ленин умер, то он оказался в рядах оппозиции, активно поддерживал своего друга Каменева и примкнувшего к нему Зиновьева. Продолжалось это до октября 25 года, когда то ли ему указали, то ли он сам сообразил, что времена изменились, и на первое место вышел Сталин.

Кто же стрелял в Ленина, остаётся загадкой до сих пор. Однако меньше чем через неделю после этого покушения и совершённого в тот же день студентом Леонидом Канегисером убийства председателя Петроградского ЧК Урицкого Совет Народных Комиссаров издал Декрет о красном терроре. В нём сообщалось: «Обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам».

Большевики, наделав много нехороших дел, боялись расплаты. В сущности, Гражданская война - это дикий ужас большевистской верхушки, что им придется расплачиваться, под влиянием которого они шли на всё более жестокие преступления. К примеру, расстрел белых офицеров в Крыму - предел вероломства, бесчестности, жестокости. Оставшимся в Крыму, не уехавшим с Врангелем офицерам предложили явиться и зарегистрироваться. Те, веря, что с окончанием войны наступил мир, пришли и зарегистрировались. Их перебили всех до единого, как скот на бойне.

Дзержинский в этом коллективе ленинцев играл первую скрипку.

Кончились те времена, когда Дзержинский, сидя за тюремной решёткой, писал со свойственным ему пафосным надрывом о страданиях революционера, вынужденного слышать звон кандалов: «Когда выходят на прогулку, вся тюремная тишина наполняется одним этим лязгом, проникающим во все фибры души и властно заполняющим все существование». Тогда Феликс Эдмундович считал, что такое наказание - тяжёлое и бесчеловечное. Теперь же он бодро писал не просто о кандалах для профессиональных преступников, а о массовых убийствах ни в чём не повинных людей: «Наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью».

В это время Дзержинский произнёс свою знаменитую фразу «ЧК не суд, ЧК - защита революции, она не может считаться с тем, принесет ли она ущерб частным лицам, ЧК должна заботиться только об одном, о победе, и должна побеждать врага, даже если ея меч при этом попадает случайно на головы невинных»… Эта фраза не имеет двух истолкований. Она означает, что Дзержинский был намерен убивать всех подряд, предполагая, что среди горы трупов обязательно окажется и тот, кто был в чём-нибудь виноват. В соответствии с этой декларацией он и поступал.

В тот момент, когда Дзержинский открыто объявил о своём праве казнить невинных, власть фактически оказалась в его руках. Теперь никто, включая членов ЦК, не был гарантирован от того, что меч революции не обрушится, по выражению председателя ЦК, «случайно», его голову… Феликсу Эдмундовичу было всё равно, кто формально возглавляет партию и какие лозунги при этом провозглашаются. Его делом было убийство.

Существуют даже такие экзотические исторические концепции, согласно которым летом 1918 года власть перешла от Ленина к Дзержинскому.

В годы Гражданской войны Дзержинский выполнял ряд ответственных поручений ЦК партии и Советского правительства. Большая Советская энциклопедия.

Дзержинский: месть каторжника.

Когда-то Дзержикский писал из тюрьмы: «Жандармы бьют меня, и я им отомщу». 3-го сентября 1918-го года в журнале Еженедельник ВЧК публикуется инструкция о применении расстрелов. Пункт первый: «Всех бывших жандармских офицеров по специальному списку, утвержденному ВЧК». Пункт второй «Всех подозрительных по деятельности жандармских и полицейских офицеров соответственно результатам обыска». Пункт третий «Всех имеющих оружие без разрешения». Из шестнадцати пунктов одиннадцать начинаются словом «всех». Мыслителем Дзержинский никогда не был, и все его вскормленные революционными брошюрками умопостроения укладывались в нехитрую схему: убить всех. Бывший каторжник, недосыпая и недоедая, воплощал в жизнь свои тюремные мечты.

Ему не нужны были ни шубы, ни авто, ни ресторанная кухня. Он проводил допросы, с величайшим удовольствием общаясь с выдающимися людьми России, которых ему привозили под конвоем.

Для непосредственного убийства Феликс Эдмундович не годился - он был слишком впечатлительным человеком. Однажды к нему в кабинет забрёл пьяный в дым матрос, который в ответ на замечание Дзержинского обложил его трёхэтажным матом. Председатель ВЧК вытащил револьвер и застрелил матроса, а затем с ним случился истерический припадок. Зато он с удовольствиям отдавал приказы об убийствах.

Именно Дзержинский несет прямую ответственность за гибель свыше 5 миллионов человек, которые погибли только от голода в течение 21-22 годов. Поскольку именно Дзержинскому принадлежит указание об аресте членов Всероссийского комитета помощи голодающим.

В позднейших воспоминаниях о Феликсе Дзержинском его советские биографы подчёркивают, что он был большим интернационалистом. А сам Дзержинский в 22-м году неожиданно разразился воспоминаниями о своём детстве - мол, когда он был несмышлёнышем, он мечтал иметь шапку-невидимку, чтобы перерезать, опять же, всех москалей. Почему ему в голову пришёл этот эпизод? Не стал ли интернационализм той самой шапкой-невидимкой из его детской мечты?

Однажды во время боевых действий с Польшей произошёл любопытный эпизод. В плен попали польские священники, ксендзы, и чекисты, обвинив их в шпионаже, решили их расстрелять. Дзержинский встал на их защиту. Русские чекисты удивились - как же так, мы наших русских попов расстреливаем тысячами, а польских священников что, нельзя? Но Дзержинский все-таки ксёндзов отстоял.

Дзержинский очень пригодился Сталину, когда Иосиф Виссарионович боролся с оппозицией. Но со временем Феликс Эдмундович становился всё более опасен. В его руках были все силовые рычаги, ему подчинялись тысячи разгулянных на чужой крови палачей.

Удушение Дзержинского в дружеских объятиях

Все знали ахиллесову пяту Феликса Эдмундовича: это был человек «без тормозов». Он рефлекторно хватал любые назначения, которые облекали его властью, и наводил во вверенном ему подразделении порядок, как умел - то есть, расстреливая правых и виноватых. Поэтому его стали убирать очень хитрым способом: давали ему всё больше и больше полномочий и ответственности.

В последний год жизни состояние Дзержинского ухудшалось - и прежде всего, психическое. Он не выходил из состояния депрессии, часто восклицал, что всё пропало и революция обречена, и каждый раз старался удвоить свои усилия по уничтожению врагов народа.

20 июля 1926 года Дзержинский читал доклад на пленуме ЦК партии. Его речь была необычайно горячной и бессвязной. У присутствующих создалось впечатление, что он не вполне вменяем.

В заключение он заявил, что со всеми теми, кто ведет к расколу партии, он будет бороться так же, как боролся с врагами социалистического отечества в период красного террора. То есть он не постесняется коммунистов арестовывать и расстреливать. В зале наступила полная тишина, которую прорезал только внезапный возглас Каменева: - "Палач!"

После этого высказывания Дзержинского увели из зала, потому что присутствующим показалось, что он почувствовал себя уже окончательно скверно.

Дзержинский умер, по официальной версии, от сердечного приступа. Существует также вероятность, что он выстрелил себе в сердце. И в том, и в другом случае можно считать, что убила его та печальная правда, что он - не солдат революции, спасающий дом от огня, каким он себя воображал, а обыкновенный палач. Имя которого будет служить для потомков предостережением о том, как опасен и как разрушителен может быть необузданный фанатизм.

Феликс Эдмундович Дзержинский - (1877-1926), советский государственный и политический деятель. Один из руководителей Революции 1905-07 (Варшава). В Октябрьскую революцию член партийного Военно-революционного центра и Петроградского Военно-революционного комитета (ВРК).

Сын мелкопоместного дворянина, владельца хутора Дзержиново (15 км от Ивенца), учителя гимназии Эдмунда Иосифовича Дзержинского. В детстве мечтал стать ксёндзом. В юности, по одной из версий, случайно застрелил свою сестру Ванду (по другой - из ружья стрелял его брат Станислав.

За верой должны следовать дела

Дзержинский Феликс Эдмундович

Фотографии Ф. Э. Дзержинского периода его арестов и заключений. Сверху вниз: 1. В Бутырской тюрьме, 1909 год. 2. В Орловском каторжном централе, 25 октября 1914 года. 3. В центральной пересыльной тюрьме г. Москвы, 1916 год.

С 1887 года по 1895 год учился в одной гимназии с Юзефом Пилсудским, там же осенью 1895 года вступил в литовскую социал-демократическую организацию (подпольная кличка Астроном). Из документов следует, что он дважды отсидел в первом классе, а восьмой не окончил, получив на руки свидетельство, сообщающее, что «Дзержинский Феликс, имевший от роду 18 лет, вероисповедания католического, при удовлетворительном внимании и удовлетворительном же прилежании показал следующие успехи в науках», а именно: закон Божий - «хорошо», логика, латинский язык, алгебра, геометрия, математическая география, физика, история, французский - «удовлетворительно», а русский и греческий языки - «неудовлетворительно». Вёл пропаганду в кружках ремесленных и фабричных учеников. В 1897 году был арестован по доносу и заключен в Ковенскую тюрьму, где пробыл почти год. В 1898 году выслан на 3 года под надзор полиции в Вятскую губернию (город Нолинск). Здесь он поступил набойщиком на махорочную фабрику и стал вести пропаганду среди рабочих. За это его сослали на 500 вёрст севернее Нолинска в село Кайгородское, откуда он в августе 1899 года бежал на лодке и пробрался в Вильно.

В каких бы трудных условиях вам ни пришлось жить, не падайте духом, ибо вера в свою силу и желание жить для других - это огромная сила.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Дзержинский стал профессиональным революционером. Был сторонником вступления Литовской социал-демократической партии в Российскую социал-демократическую рабочую партию и последователем Розы Люксембург в национальном вопросе. В 1900 году участвовал в работе первого съезда Социал-демократии Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ).

В феврале 1900 года арестован и заключён в Варшавскую цитадель, позже в Седлецкую тюрьму. В январе 1902 года выслан на 5 лет в Вилюйск, некоторое время находился в Пересыльной тюрьме Александровского централа. По пути к месту поселения опять бежал на лодке из Верхоленска и эмигрировал; на конференции СДКПиЛ в Берлине избран секретарём заграничного комитета партии. Организовал издание газеты «Червоны штандар» («Красное Знамя») и транспортировку нелегальной литературы из Кракова в Царство Польское.

Валюта, является тем чувствительным термометром, который учитывает, какие неправильности существуют.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Делегат 4-го съезда СДКПиЛ (июль 1903), избран членом её Главного Правления. Во время русско-японской войны 1904-1905 годов организовывал в Польше бунты рабочих и диверсии, во время революционных событий 1905 года возглавил первомайскую демонстрацию, действовал в военно-революционной организации. В июле 1905 года арестован в Варшаве, в октябре освобождён по амнистии.

Делегат 4-го съезда РСДРП (1906), введён в редакцию центрального органа партии, был представителем польских социал-демократов в военно-революционной организации РСДРП. С июля по сентябрь 1906 года находился в Петербурге, затем снова в Варшаве, где в декабре был арестован; в июне 1907 года освобождён под залог. На 5-м съезде РСДРП (1907) заочно избран членом ЦК РСДРП. В апреле 1908 года в Варшаве вновь арестован. В 1909 году приговорён к лишению всех прав состояния и пожизненному поселению в Сибири (село Бельское, затем Сухово и Тасеево, Енисейской губернии), откуда бежал в ноябре 1909 на Капри к М. Горькому. В 1910 году вернулся и продолжил деятельность в Польше.

Дзержинский Феликс Эдмундович

В марте 1910 года как секретарь и казначей главного правления партии действовал в Кракове, где женился на С. С. Мушкат. Активно выступал против того, чтобы придать деятельности партии «по возможности легальный, а социальному перевороту по возможности мирный и менее болезненный характер»; в связи с разногласиями внутри редакции газеты «Социал-демократ» писал в феврале 1911 года, что «солидарен с политикой Ленина».

После нелегального возвращения в январе 1912 года в Варшаву был в сентябре снова арестован и в апреле 1914 года приговорён к 3 годам каторжных работ; отбывал их в Орловском централе. Дополнительно приговорён в 1916 году ещё к 6 годам каторги, отбывал её в Бутырской тюрьме в Москве, откуда был освобождён 1 марта 1917 года после Февральской революции.

Вместе со своей партией вошёл в состав РСДРП(б), избран членом московского комитета РСДРП и исполкома московского совета. Был делегатом 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б), где выступил против права наций на самоопределение; и 6-го съезда РСДРП(б), на котором избран в ЦК РСДРП(б) и Секретариат ЦК. Участник Демократического совещания (сентябрь 1917).

Где есть любовь, там нет страдания, которое могло бы сломить человека.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Вёл активную подготовку Октябрьской революции, организовывал отряды Красной Гвардии в Москве. 10 (23) октября 1917 участвовал в заседании ЦК РСДРП, принявшем решение о вооружённом захвате власти, введён в состав Военно-революционного центра, занимался организацией переворота. Участвовал в работе 2-го Всероссийского съезда советов, избран членом ВЦИК и Президиума ВЦИК, а 21 октября - в исполком Петроградского Совета. Выступал против соглашения с Викжелем о расширении партийного состава Советского правительства. Во время революции 25 октября осуществил захват Главного почтамта и телеграфа. Являлся наркомом обороны с 17 июня по 31 августа.

Во главе ВЧК-ОГПУ

Яков Петерс вспоминал: «7 декабря 1917 года на заседании Совнаркома, где встал вопрос о борьбе с контрреволюцией, были желающие возглавить Комиссию. Но Ленин назвал Дзержинского… „пролетарским якобинцем“. Феликс Эдмундович после заседания грустно заметил, что если он теперь Робеспьер, то Петерс - Сен-Жюст, по-видимому. Но нам обоим не до смеха…»

Господи, сколько же в сегодняшней России «желторотых» людей побывало и еще находятся на министерских постах!

Дзержинский Феликс Эдмундович

6 (19) декабря 1917 года Совнарком, обсуждая вопрос «О возможности забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе», поручил Дзержинскому «составить особую комиссию для выяснения возможностей борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер», и уже на следующий день на заседании СНК он сделал доклад «Об организации и составе комиссии по борьбе с саботажем», - с одобрения СНК была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, Дзержинский был назначен её председателем и оставался им до её преобразования в ГПУ в феврале 1922 года (с перерывом в 1918 году, о чём ниже).

Как левый коммунист, выступал в ЦК против подписания Брестского мира, но, считая недопустимым раскол партии, при голосовании 23 февраля 1918 воздержался. 7 июля 1918 ушёл в отставку с поста председателя ВЧК как свидетель по делу об убийстве сотрудниками ВЧК германского посла В. Мирбаха; 22 августа вновь назначен на этот пост. В качестве шефа ВЧК проводил жестокую политику репрессий против противников большевистского режима. Был инициатором массового террора, института заложников и т. п.. Главной функцией ВЧК считал борьбу с контрреволюцией путём осуществления непосредственно репрессий. Возражал против ограничения полномочий ЧК, а на критику злоупотреблений ЧК заявлял, что «там, где пролетариат применил массовый террор, там мы не встречаем предательства» и что «право расстрела для ЧК чрезвычайно важно», даже если «меч её при этом попадает случайно на головы невиновных».

Если мы теперь деревянная, лапотная Россия, то мы должны стать металлической Россией.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чём-либо. Это был очень активный троцкист, и всё ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось.

Самое лучшее - судить о людях по их делам, по их работе. Были люди, которые колебались, потом отошли, отошли открыто, честно и в одних рядах с нами очень хорошо дерутся с троцкистами. Дрался очень хорошо Дзержинский, дерется очень хорошо товарищ Андреев. Есть и еще такие люди. Я бы мог сосчитать десятка два-три людей, которые отошли от троцкизма, отошли крепко и дерутся с ним очень хорошо. Иначе и не могло быть, потому что на протяжении истории нашей партии факты показали, что линия Ленина, поскольку с ним начали открытую войну троцкисты, оказалась правильной. Факты показали, что впоследствии, после Ленина линия ЦК нашей партии, линия партии в целом оказалась правильной. Это не могло не повлиять на некоторых бывших троцкистов. И нет ничего удивительного, что такие люди, как Дзержинский, Андреев и десятка два-три бывших троцкистов, разобрались, увидели, что линия партии правильна и перешли на нашу сторону.

Жизнь, конкретная практика, повседневно открывает перед нами новые возможности, поэтому надо больше отталкиваться не от бумаги, а от жизни.

Дзержинский Феликс Эдмундович

С января 1919 года член комиссии ЦК и Совета обороны (вместе с Иосифом Сталиным), выяснявшей в Вятке причины поражений Красной армии в районе Перми. С марта 1919 по июль 1923 года был одновременно наркомом внутренних дел и председателем военного совета войск ВОХР, а с ноября 1920 - войск ВНУС, с февраля 1920 председатель комитета по всеобщей трудовой повинности. В сентябре 1919 и в октябре 1920 года председатель Комитета обороны Москвы. С февраля 1920 года председатель Главного комитета по всеобщей трудовой повинности. С апреля кандидат в члены Оргбюро ЦК РКП(б), с 1921 года член Оргбюро.

После покушения на Ленина осуществлял «красный террор». Руководил борьбой с повстанческим движением на Украине. Во время войны с Польшей в 1920 являлся начальником тыла (возглавлял охрану революционного порядка) и членом Временного ревкома Польши и Польского бюро ЦК РКП(б), и одновременно был членом ЦИК коммунистической рабочей партии Польши, действовавшего в Смоленске. Был одним из организаторов массового террора в Крыму с ноября 1920 по март 1921 года. После окончания Гражданской войны - председатель комиссии по выработке мер по усилению охраны государственных границ.

В 1922-1923 годах - председатель ГПУ (ОГПУ). Возглавляя в начале 1923 года комиссию ЦК по расследованию конфликта между Закавказским крайкомом и грузинскими коммунистами, оправдывал нейтралистскую линию крайкома и его председателя Григория Орджоникидзе, как отвечающую директивам ЦК.

Жить - разве это не значит питать несокрушимую веру в победу?

Дзержинский Феликс Эдмундович

По решению партии переходит на командные должности в промышленности (Нарком Путей Сообщения, с февраля 1921 года), одновременно с этим - Нарком внутренних дел в 1919-1922 годах, с февраля 1922 года - председатель Главного Политического Управления (ГПУ) при НКВД РСФСР, с сентября 1923 председатель ОГПУ при СНК СССР.

«На дорогах у нас в области хищений и бесхозяйственности один сплошной ужас… Хищения из вагонов, хищения в кассах, хищения на складах, хищения при подрядах, хищения при заготовках. Надо иметь крепкие нервы и волю, чтобы преодолеть это море разгула…».

Борьба с беспризорностью

Возглавляя коммунистическое хозяйство, одновременно был председателем комиссии «по улучшению жизни детей» (то есть, по борьбе с детской беспризорностью). На должности председателя комиссии организовал систему детских учреждений - приемников-распределителей (временного пребывания), детских домов, "коммун" и детских "городков". В этих учреждениях обездоленные дети получали медицинское обслуживание, образование, питание и, самое главное, возможность дальнейшей самореализации. Восемь бывших беспризорников стали впоследствии академиками АН СССР, и в их числе всемирно известный генетик Николай Петрович Дубинин. Нужно заметить, что на тот момент по официальным данным около 5 000 000 детей являлись беспризорными.

За последнее время политика очень часто пахнет нефтью, а нефть - политикой.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Руководство спортивной жизнью

Дзержинский понимал, насколько важна хорошая физическая форма для сотрудников органов внутренних дел. По его инициативе на базе Всеобуча (Главное управление всеобщего военного обучения) было создано ДСО «Динамо». В качестве тренеров были привлечены лучшие спортивные кадры Москвы. Созданное спортивное общество быстро расширяло свою деятельность. К 1926 году спортивное общество «Динамо» включало более 200 ячеек. И сегодня «Динамо» является одним из самых массовых спортивных обществ.

С 1924 года кандидат в члены Политбюро ЦК партии. С февраля 1924 председатель ВСНХ СССР. Считал основным фактором развития промышленности «ориентацию на широкий крестьянский рынок» и подчёркивал, что «нельзя индустриализироваться, если говорить со страхом о благосостоянии деревни», выступал за развитие мелкой частной торговли, за то, чтобы поставить частного торговца «в здоровые условия», защитив его от местных администраторов. Стремился снизить себестоимость продукции и цены на изделия промышленности путём опережающего роста производительности труда по отношению к заработной плате. Поддерживал специалистов ВСНХ - бывших меньшевиков как «замечательных работников».

Исправить может только такое средство, которое заставит виновного осознать, что он поступил плохо, что надо жить и поступать иначе.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Участвовал в борьбе против левой и объединённой оппозиций, поскольку они, по его мнению, угрожали единству партии и проведению НЭПа. Вместе с тем выражал в 1925-1926 годах несогласие с экономической политикой правительства, в связи с чем просил об отставке. Оспаривал мнение о приоритете государства и, в частности, армии в качестве базы развития металлопромышленности. Считал необходимым радикально изменить систему управления, чтобы преодолеть бюрократический «паралич жизни», полагая, что в противном случае страна «найдёт своего диктатора, похоронщика революции, - какие бы красные перья ни были на его костюме».

Смерть и похороны

20 июля 1926 года на пленуме ЦК, посвящённом состоянию экономики СССР, Дзержинский произнёс двухчасовой доклад, во время которого выглядел больным. В нём он подверг резкой критике Г. Л. Пятакова, которого он назвал «самым крупным дезорганизатором промышленности», и Льва Каменева, которого обвинил в том, что он не работает, а занимается политиканством.

Из-за нервного срыва ему стало плохо. В тот же день он скончался от сердечного приступа.

Похоронен на Красной площади в Москве у кремлёвской стены.

Лишь сейчас, зимой, я ясно понимаю, что летом нужно готовиться к зиме.

Дзержинский Феликс Эдмундович

Основная статья: Объекты, носящие имя Ф. Э. Дзержинского

Имя Ф.Э. Дзержинского было присвоено городам, сёлам Советского Союза, ряду заводов, фабрик, кораблей и других объектов. На улицах городов появились памятники, бюсты "Железного Феликса". Его имя присваивалось улицам и площадям, школам и институтам.

В 2013 году имя Дзержинского носят 1342 площади, улицы, проспекта и переулков России

Феликс Эдмундович Дзержинский - цитаты

Чтобы государство не обанкротилось, необходимо разрешить проблему госаппаратов. Неудержимое раздутие штатов, чудовищная бюрократизация всякого дела - горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения, нерадения, вопиющая бесхозяйственность, характеризующая наш так называемый «хозрасчёт», преступления, перекачивающие госимущество в частные карманы.

Если вы посмотрите на весь наш аппарат, на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку! Нельзя так работать!

Вести экономическое строительство нужно под таким углом зрения, чтобы СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, превратить в страну, производящую машины и оборудование… широко внедрить в производство достижения научно-технического прогресса. Если эта работа не будет вестись, нам угрожает закрытие наших заводов и рабство заграничному капиталу. Если мы теперь деревянная, лапотная Россия, то мы должны стать металлической Россией.

Я не проповедаю, что мы должны изолироваться от заграницы. Это совершенный абсурд. Но мы обязаны создать благоприятный режим развития тех отраслей, которые жизненно необходимы и в которых мы можем конкурировать с ними (1925 год председатель ВСНХ)

За последнее время политика очень часто пахнет нефтью, а нефть - политикой. (1926 год)

11 сентября (30 августа по старому стилю) 1877 года родился Феликс Эдмундович Дзержинский - деятель революционного движения и советского государства, один из основателей советских органов безопасности и разведки.

Детство и юность

Феликс Дзержинский родился в имении Дзержиново Ошмянского уезда Виленской губернии (ныне Столбцовский район Минской области) в мелкопоместной и многодетной шляхетской (дворянской) семье. Образование получил в Виленской гимназии (курса не окончил).

Еще мальчиком, играя с ружьем, он случайно застрелил свою сестру Ванду (по другим сведениям, убийство совершил брат Станислав), но родители скрыли этот факт, чтобы не осложнить сыну дальнейшую жизнь. Учился Феликс в одной гимназии с Юзефом Пилсудским. В эти годы впечатлительного, неуравновешенного юношу бросало из одной крайности в другую: то он фанатично увлекался религией, хотел стать ксендзом, то и вовсе мечтал уйти от мира в один из католических монастырей, вступив в орден иезуитов.

Из документов следует, что Феликс дважды отсидел в первом классе гимназии, а восьмой не окончил. Он получил на руки свидетельство, сообщающее, что «Дзержинский Феликс, имевший от роду 18 лет, вероисповедания католического, при удовлетворительном внимании и удовлетворительном же прилежании показал следующие успехи в науках, а именно: закон божий - «хорошо», логика, латинский язык, алгебра, геометрия, математическая география, физика, история, французский - «удовлетворительно», русский и греческий языки - «неудовлетворительно».

Осенью 1895 года, ещё будучи гимназистом, Дзержинский вступил в литовскую социал-демократическую организацию (подпольные клички Астроном, Франк). Вместо того, чтобы исправить свои «неуды» и завершить образование, недоучившийся гимназист развернул пропаганду в кружках ремесленных и фабричных учеников. Он искренне верил в справедливость избранного им пути.

«Я возненавидел богатство, так как полюбил людей,– писал Дзержинский в своем дневнике,– так как я вижу и чувствую всеми струнами своей души, что сегодня люди поклоняются золотому тельцу, который превратил человеческие души в скотские и изгнал из сердец людей любовь… Помни, что в душе таких людей, как я, есть святая искра, которая дает счастье даже на костре».

В 1897 году он был арестован по доносу и заключен в Ковенскую тюрьму, где пробыл почти год. В 1898 году Дзержинский был выслан на 3 года под надзор полиции в Вятскую губернию (город Нолинск). Здесь он поступил набойщиком на махорочную фабрику, где вновь стал вести пропаганду среди рабочих. За это его сослали на 500 вёрст севернее Нолинска в село Кайгородское. Здесь не было ни фабрик, ни рабочих, ни благодарных слушателей, которые могли бы сочувствовать стремлениям молодого агитатора. Поэтому уже августе 1899 года Дзержинский сбежал из Кайгородского на лодке и пробрался в Вильно.

Тюрьмы и ссылки

В 1900 году Ф.Э. Дзержинский вступил в Социал-демократическую партию Королевства Польши и Литвы (СДКПиЛ), вёл партийную работу в Вильно, городах Царства Польского, Петербурге. В феврале 1900 года он был арестован и заключен в Варшавскую цитадель, позже в Седлецкую тюрьму. В январе 1902 года, по решению суда, царские власти выслали революционера на 5 лет в Вилюйск. План побега из ссылки созрел у Дзержинского ещё во время пути. Он поведал о своем намерении бежать одному знакомому ссыльному, Г. Валецкому. Вместе они решили, что Дзержинский и эсер-террорист Сладкопевцев постараются остаться под видом больных в Верхоленске якобы до следующей партии ссыльных. Сами же тем временем успеют подготовиться и оттуда совершат побег.

Находясь в Верхоленске, заговорщики обратились к местному фельдшеру. Тот их осмотрел и выдал соответствующую справку: «Страдающие туберкулезом легких (Дзержинский и Сладкопевцев) ввиду сильного упадка сил и общего состояния здоровья в настоящее время, при холодной и сырой погоде, не могут следовать далее, так как положение их очень серьезно, почему полагал бы необходимым отправить в Верхоленский приемный покой до следования 2-й арестантской партии при более теплой погоде». Данная справка была предоставлена начальнику конвоя, который согласился оставить ссыльных временно в Верхоленске. Последние же, добившись желаемого, несмотря на «холодную сырую погоду» и «упадок сил», начали готовиться к побегу. Они купили лодку и 12 июня 1902 года ночью спустились на ней по реке до деревни Жигалово, откуда далее отправились по шоссе к Сибирской железной дороге. Уже через семнадцать дней после побега Дзержинский был в Варшаве, а вскоре переправился в столицу Германии.

Профессиональный революционер

На конференции СДКПиЛ в Берлине Ф.Э. Дзержинский был избран секретарём заграничного комитета партии. Вскоре он организовал издание газеты «Червоны штандар» («Красное Знамя») и транспортировку нелегальной литературы из Кракова в Царство Польское. Делегат 4-го съезда СДКПиЛ (июль 1903 г.), избран членом её Главного Правления. Во время Русско-японской войны 1904-1905 годов Дзержинский выступал в роли организатора бунтов рабочих и диверсий в Польше. Во время революционных событий 1905 года он возглавил первомайскую демонстрацию, но уже в июле 1905 года был вновь арестован, а в октябре освобождён по амнистии.

В 1906 году Джержинский был делегирован от СДКПиЛ на 4-й съезд РСДРП, введён в редакцию центрального органа партии, был представителем польских социал-демократов в военно-революционной организации РСДРП. С июля по сентябрь 1906 года он находился в Петербурге, затем снова уехал в Варшаву, где в декабре был арестован и освобождён под залог. На 5-м съезде РСДРП (1907 год) Дзержинский был заочно избран членом ЦК РСДРП. В 1909 году профессиональный революционер был приговорён к лишению всех прав состояния и пожизненному поселению в Сибири (село Бельское, затем Сухово и Тасеево, Енисейской губернии), откуда он сбежал на Капри лечиться от туберкулёза. В 1910 году нелегально вернулся и продолжил деятельность в Польше.

В марте 1910 года как секретарь и казначей главного правления партии Дзержинский действовал в Кракове, женился на С. С. Мушкат. В этот период Дзержинский активно выступал против того, чтобы придать деятельности партии «по возможности легальный, а социальному перевороту по возможности мирный и менее болезненный характер». В связи с разногласиями по этому вопросу внутри редакции газеты «Социал-демократ» в феврале 1911 года Дзержинский писал, что «солидарен с политикой Ленина».

После нелегального возвращения в Варшаву (январь 1912 года) Дзержинский был снова арестован. В апреле 1914 года его приговорили к 3 годам каторжных работ, которые он должен был отбывать в Орловском каторжном централе. За попытку побега в 1916 году заключённый получил ещё 6 лет каторги. Февральская революция застала его в Бутырской тюрьме в Москве, откуда он был освобождён уже 1 марта 1917 года, по амнистии всех политических заключённых.

Участие в Октябрьских событиях

После освобождения из тюрьмы Дзержинский остаётся в Москве. Вместе со своей партией он вошёл в состав РСДРП(б), при этом ему был засчитан партийный стаж с 1895 года; был избран членом московского комитета РСДРП и исполкома московского совета. В апреле 1917 года Феликс Эдмундович стал делегатом 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б), где выступил против права наций на самоопределение; участник Демократического совещания (сентябрь 1917).

В октябре 1917 года Дзержинский - член Петроградского военно-революционного комитета (ВРК). Он принимал участие в «историческом» заседании ЦК партии большевиков, на котором было принято решение о вооруженном восстании.

В дни Октябрьской революции в Петрограде Дзержинский отвечал за охрану здания Смольного института - штаба большевиков. Следуя указаниям Троцкого, он руководил взятием Главного почтамта и телеграфа. Избран членом Учредительного собрания от большевиков.

Председатель ВЧК – «Железный Феликс»

По предложению Ленина 7 (20) декабря 1917 года Феликс Эдмундович был назначен председателем Всероссийской Чрезвычайной Комиссией при СНК РСФСР по борьбе с контрреволюцией и саботажем. ВЧК и ее местные органы получили широчайшие полномочия, вплоть до вынесения смертных приговоров.

Будучи фанатиком коммунизма, Дзержинский положил все свои силы на создание системы подавления противников советской власти. Для достижения этой цели он учёл все ошибки своих предшественников – царских жандармов и полиции. С одобрения Дзержинского сотрудники ВЧК использовали любые методы. В 1918-20 годах широко применялся институт «заложников», имели место жестокие казни без суда и следствия как семей белогвардейцев, так и членов семей тех, кто лишь по предположениям чекистов мог бороться в белых армиях. После постановления СНК от 5 сентября 1918 года «красный террор» по классовому принципу начал применяться повсеместно и в широких масштабах.

Фраза Дзержинского о том, что «чекистом может быть человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками» впоследствии широко использовалась в СССР для характеристики образа чекиста. Что понимал под «чистыми руками» глава самого кровавого ведомства в истории пореволюционной России – можно лишь догадываться…

По свидетельствам современников и очевидцев, сам Феликс Эдмундович в личной жизни был аскетически скромным и чрезвычайно трудолюбивым человеком, полностью погружавшимся в порученное партией дело.

Как вспоминал М. И. Лацис, Дзержинский «не довольствуется только руководством. Он сам жаждет действовать. И мы нередко видели, как он сам допрашивает обвиняемого и роется в изобличительных материалах. Его настолько захватывает дело, что он просиживает ночи в помещении ВЧК. Ему некогда сходить домой. Он спит тут же, в кабинете за ширмой. Он и столуется тут же, курьер приносит ему еду, какой питаются все сотрудники ВЧК».

В 1918-1919 годах подобный режим работы был нормальным для всех новых руководителей государства. В марте 1918 года чекисты, перебравшись из Питера, обосновались в угловом здании на Лубянке, которое прежде занимало страховое общество «Якорь». Дзержинскому на первых порах выделили угловое помещение на втором этаже – просторное и светлое. В кабинете имелся даже стационарно установленный огромный стальной сейф, оставшийся от прежних хозяев.

Никакое жестокое действие не может не вызвать противодействия. Однажды напряженный ритм работы чекиста №1 прервала влетевшая в окно с улицы ручная граната. Проявив невиданную прыть, Дзержинский за считанные секунды выскочил из-за стола, преодолел расстояние до металлического сейфа и укрылся в нем. Взрыв гранаты нанес немалые повреждения стенам и мебели, из окон вылетели стекла, и только сработанный на совесть сейф остался цел и невредим. Когда на шум и грохот сбежались сотрудники, они увидели сквозь пелену пыли и дыма вылезающего из сейфа Дзержинского. Вокруг царил полный разгром, но Феликс был жив и невредим. Обошлось даже без контузии. Главе ВЧК незамедлительно выделили новый кабинет на том же этаже, но менее уязвимый для покушений - с окнами, выходящими во двор. Ветераны-сотрудники особняка на Лубянке утверждали, что после этого случая коллеги-чекисты наделили Дзержинского прозвищем «железный». Впоследствии биографы вождей революции, подведя под этот эпитет пропагандистскую основу, утверждали, что прозвищем «железный Феликс» Дзержинский обязан исключительно своей принципиальности и несгибаемой стойкости.

С сентября 1919 года ВЧК заняло практически всё здание бывшего Страхового общества «Россия» на Лубянке, выселив оттуда жильцов-арендаторов. Вскоре здесь же была расположена тюрьма ВЧК. В подвалах заработали расстрельные команды. В те времена из уст в уста испуганных москвичей передавалась фраза: «Где недавно находился госстрах, поселился госужас.» Олицетворял этот ужас бессмертный Железный Феликс, имя которого с каждым днём всё больше обрастало легендами, вымыслом, слухами…

Дзержинский в мятеже левых эсеров: пособник или случайная жертва?

Факт ареста и отстранения от должности Ф.Э. Дзержинского в июле 1918 года долгое время замалчивался советской историографией. В конце 1990-ых годов была отчасти приоткрыта завеса над многими тайнами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Журналисты и исследователи получили доступ к некоторым скрытым ранее документам советских спецслужб. В архиве Генеральной прокуратуры РФ имеется стенограмма допроса Лениным председателя ВЧК Феликса Дзержинского «по делу убийства германского посланника графа Мирбаха». Оказывается, после мятежа левых эсеров в июле 1918 года председатель советского правительства всерьёз подозревал «железного Феликса» в работе на английскую разведку.

Согласно традиционной версии, представленной советской историографией, в знак протеста против ратификации Брестского мирного договора с Германией левые эсеры отказались участвовать в работе Совнаркома (но остались во ВЦИК и ВЧК). В июле 1918 года руководители партии Спиридонова, Комков, Карелин, Саблин и другие, опираясь на отряд ВЧК под командованием левого эсера Попова, подняли мятеж. Для срыва Брестского мирного договора, чекистами Блюмкиным и Андреевым был убит германский посол в Москве граф Мирбах.

Общеизвестно, что Ф.Э. Дзержинский сочувствовал позиции левых эсеров по вопросу Брестского договора. Он был информирован о готовящемся покушении на Мирбаха, но не предпринял никаких попыток его предотвратить. Официально Дзержинский узнал об убийстве по прямому проводу от Ленина. Он сразу же поехал в германское посольство, а оттуда - в отряд своего подчинённого Попова арестовывать Блюмкина. Там председателя ВЧК самого якобы арестовали и продержали до разгрома мятежа.

Мятеж был разгромлен уже к вечеру 7 июля. В тот же день участвовавший в нем заместитель Дзержинского - Александрович и 12 чекистов из отряда Попова были расстреляны. 27 ноября 1918 года Ревтрибунал при ВЦИК приговорил лидеров партии левых эсеров к одному году принудительных работ каждого. Непосредственные убийцы Мирбаха - Яков Блюмкин и Николай Андреев получили по три года.

Традиционная версия вроде бы и верна, но после знакомства с уголовным делом и некоторыми другими рассекреченными документами происшедшее видится несколько иначе.

На вопрос, почему, зная о готовящемся покушении, чекисты не предотвратили его, председатель ВЧК сообщил, что по каждому факту получения информации сотрудниками ВЧК Лацисом и Петерсом якобы проводились тщательные проверки. Был арестован ряд подозреваемых лиц, произведены обыски по их адресам, но они ничего не дали. Дзержинский решил, что чекистов намеренно кто-то «водит за нос» и вместо того, чтобы охранять возможную жертву, бросил все силы на поиски дезинформаторов.

«Очевидным для меня было, что это недоверие было возбуждено лицами, имеющими в этом какую-либо цель помешать мне раскрыть настоящих заговорщиков, - говорил на следствии Феликс Эдмундович. -… Я опасался покушений на жизнь гр. Мирбаха со стороны монархических контрреволюционеров, желающих добиться реставрации путем военной силы германского милитаризма, а также со стороны контрреволюционеров - савинковцев и агентов англо-французских банкиров. Недоверие ко мне со стороны дающих мне материал, связывало мне руки.»

Тот факт, что исполнителями убийства и мятежниками оказались сотрудники ВЧК, т.е. непосредственные подчинённые Дзержинского, для него самого неожиданностью не был. Как выяснилось, о деятельности Блюмкина, Попова и других участников мятежа председатель ВЧК не раз получал «неблагоприятные» сведения, но хода своим подозрениям почему-то не дал.

После убийства Мирбаха Дзержинский, по его словам, получил сведения, что убийцы (Блюмкин и Андреев) скрываются в отряде чекиста Попова. Отправившись их арестовывать практически в одиночку, председатель ВЧК сам оказался жертвой обмана, произвола и насилия мятежников. На следствии железный Феликс, пытался выставить себя героем, доказывая, что действовал во враждебном ему лагере на свой страх и риск:

«… Подходят ко мне Прошьян и Карелин и заявляют, чтобы я не искал Блюмкина, что граф Мирбах убит им по постановлению ЦК их партии, что всю ответственность берет на себя ЦК. Тогда я заявил, что я их объявляю арестованными и что если Попов откажется их выдать мне, то я его убью, как предателя. Прошьян и Карелин согласились тогда, что подчиняются, но вместо того, чтобы сесть в мой автомобиль, бросились в комнату штаба, а оттуда прошли в другую комнату. При дверях стоял часовой, который не пустил меня за ними, за дверями я заметил Александровича, Трутовского, Черепанова, Спиридонову, Фишман, Камкова и других неизвестных мне лиц. В комнате штаба было около 10-12 матросов. Я обратился к ним, требуя подчинения себе, содействия в аресте провокаторов. Они оправдывались, что получили приказ в ту комнату никого не пускать. Тогда входит Саблин, подходит ко мне и требует сдачи оружия, я ему не отдал и снова обратился к матросам, позволят ли они, чтобы этот господин разоружил меня - их председателя, что их желают использовать для гнусной цели, что обезоружение насильственное меня, присланного сюда от Совнаркома - это объявление войны Советской власти. Матросы дрогнули, тогда Саблин выскочил из комнаты. Я потребовал Попова, тот не пришел, комната наполнялась другими матросами. Подошел тогда ко мне помощник Попова - Протопопов, схватил за обе руки и тогда меня обезоружили...»

После подавления мятежа Дзержинский нелестно отзывался о мятежниках, каялся в своей «слепоте» и неосмотрительности в отношении своего заместителя Александровича. Этому человеку Феликс Эдмундович, по его же словам, полностью доверял. Ссылаясь на крайнюю занятость, он признал, что проявил халатность в кадровых вопросах, вовремя не заметив врагов за своей спиной, позволил пролезть в органы людям, у которых не было ни «чистых рук», ни «горячего сердца»…

Как мы видим, в показаниях Дзержинского не все концы сходятся с концами. Почему цепкий въедливый в других делах Феликс Эдмундович в случае с покушением на Мирбаха раз за разом проявлял столь вопиющую небдительность и нерасторопность? Как получилось, что всегда крайне разборчивый в кадрах в тот момент он окружил себя «неблагонадежными» левыми эсерами и при этом бесконтрольно доверял им? Исходя из каких мотивов в германское посольство председатель ВЧК поехал с многочисленной вооруженной «свитой», а во взбунтовавшийся отряд всего лишь с двумя сотрудниками и шофёром? Сюда можно добавить противоречие, возникшее по дальнейшему ходу дела. Например, почему в июле 1918 года столь жестоко обошлись с далеко не главными участниками мятежа (расстрел без суда)? Почему ещё в августе большевики намеревались провести показательный процесс над лидерами ЦК партии левых эсеров, а в ноябре все свели к достаточно условным, формальным наказаниям для непосредственных убийц? Кроме того, через три с половиной месяца и эти наказания отменили по амнистии (постановление Ревтрибунала от 15 марта 1919 года). Тот же Блюмкин работал в ВЧК-ОГПУ на руководящих должностях до 1929 года. Он был расстрелян уже после смерти Дзержинского и совсем по другому делу.

Сейчас для многих очевидно, что возглавлявшие тогда страну политики не выражали национальных российских интересов. В период Российской Смуты начала ХХ века жестокую борьбу за влияние вели две мощные силы с полюсами в Германии и бывших странах Антанты. Ленин, по многим данным, ориентировался на Германию. У Дзержинского могли быть иные внутренние симпатии (во всяком случае, своими действиями в ситуации с покушением на Мирбаха он объективно сыграл на руку англо-американскому союзу). «Странный» арест в отряде ВЧК вполне был способен избавить железного Феликса от конкретных («засвечивающих») действий в период мятежа, и обеспечить, как говорят, имидж пострадавшего, что снимало вопросы, связанные с его «небдительностью» и «нерасторопностью».

Как Феликс «сгорел на работе»

Уже 22 августа 1918 года недавняя «жертва» мятежников Ф.Э. Дзержинский был восстановлен в должности председателя ВЧК. С марта 1919 года он одновременно возглавлял НКВД РСФСР, с августа того же года - Особый отдел ВЧК - военную контрразведку. С октября 1919 года Дзержинский - председатель Военного совета войск военизированной охраны (ВОХР), с ноября 1920 года - войск ВНУС (внутренней службы), тогда же на него возложили и службу охраны государственных границ.

Во время советско-польской войны и наступления Красной Армии на Варшаву, Дзержинский был избран председателем Польского бюро ЦК РКП (б), стал членом Временного ревкома Польши. И если бы вчерашнему террористу Юзеку Пилсудскому в боях не удалось отстоять их общую родину от красных отрядов, Дзержинский наверняка занял бы место своего бывшего однокашника. Не исключено, что Дзержинский и сам был заинтересован в вопросе подчинения Польши. Возможно, он метил в «наместники» московских большевиков в Варшаве, поэтому в августе-сентябре 1920 года вошёл в состав Реввоенсовета Западного фронта. В 1920 году авторитет председателя ВЧК в войсках был очень велик. Он неоднократно направлялся на различные фронты Гражданской войны, где руководил борьбой с бандитизмом, железной рукой восстанавливал дисциплину в войсках.

В дни Кронштадтского восстания (март 1921 года) Дзержинский считал, что его участники действуют по заданию иностранных разведок и требовал его беспощадного подавления.

В феврале 1922 года, в связи с ликвидацией ВЧК, Дзержинский стал председателем ее преемника - Главного политического управления (ГПУ) при НКВД РСФСР, одновременно в феврале 1921 - феврале 1924 года он исполнял обязанности наркома путей сообщения.

В 1922 году ГПУ было лишено права выносить смертные приговоры и отправлять политических заключенных в ссылку. Дзержинский добился создания при НКВД РСФСР Особого совещания (под своим председательством). Этот орган получил право ссылать и расстреливать контрреволюционеров. Особое совещание явилось инициатором и организатором высылки в 1922 за рубеж деятелей отечественной науки и культуры (печально известные «философские пароходы»), репрессий против священнослужителей, ареста и изоляции патриарха Тихона.

Сам Троцкий вспоминал, что ещё до окончательного ухода Ленина от дел Дзержинский жаловался на то, что председатель Совнаркома часто бывает к нему несправедлив и не считает его политической фигурой:

В 1923 году Дзержинский предложил вменить в обязанность всем членам партии сообщать ОГПУ о любых фракционных выступлениях. Он согласился с предложением Сталина утверждать назначение руководящих работников ОГПУ в секретариате ЦК ВКП (б), тем самым уже к середине 1920-х годов поставив кадровую политику в органах госбезопасности под контроль будущего вождя страны.

После смерти Ленина (январь 1924 года) Дзержинский был назначен во главе комиссии ЦИК СССР по организации похорон. Он настоял, вопреки возражениям вдовы покойного Н. К. Крупской, на бальзамировании тела умершего. Под его руководством в кратчайшие сроки был построен мавзолей.

Не оставляя поста председателя ОГПУ, в феврале 1924 года Дзержинский возглавил ещё и Всероссийский Совет Народного Хозяйства (ВСНХ) СССР. В условиях, когда многие прежние лидеры революции уже выдохлись и устали, железный Феликс взвалил на свои плечи практически все народное хозяйство страны. Однако одной самоотверженности пламенного революционера было далеко не достаточно, чтобы руководить разрушенным хозяйством. В этот период Дзержинский понял: поднять страну из руин лишь прежними, репрессивными методами и приказами партии невозможно. Времена военного коммунизма давно миновали. В «новой экономической политике», как и в экономике вообще, Феликс Эдмундович совершенно не разбирался. В 1923-24 годах под руководством ОГПУ продолжаются операции по изъятию золота и ценностей у православной церкви. Дзержинский пытался таким образом поддержать экономику страны и обеспечить уровень жизни хотя бы партийной верхушке. В этот период председатель ВСНХ привлекает к его работе опытных специалистов с дореволюционным образованием, продолжает линию поддержки рыночных реформ, допущения свободных цен, ратует за прекращение давления на крестьянство. Это привело к глубокому конфликту с лидерами оппозиции Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым, не встретило понимания и у Сталина.

В своей предсмертной речи на заседании Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б) 20 июля 1926 года Дзержинский выступил с резкой критикой оппозиции и всего государственного аппарата Советской страны:

«Если вы посмотрите на весь наш аппарат, на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку! Нельзя так работать!»

Ф.Э. Дзержинский умер от сердечного приступа практически сразу после этой речи.

Любителями разного рода исторических сенсаций, впрочем, как и серьёзными историками, в постсоветский период рассматривалась версия об отравлении Дзержинского на заседании пленума кем-то из членов «оппозиции». В 1926 году железный Феликс, действительно, стал «неудобной фигурой» в партийных кругах. Сторонников Зиновьева и Каменева очень беспокоило сближение Дзержинского со Сталиным и возможность создания ими опасного политического «тандема». Возможно, что и сам Сталин в тот период рассматривал железного Феликса в качестве «гирьки» на политических весах. Его уход к троцкистам мог создать значительный перевес не в пользу будущего диктатора. Версия, что именно Сталин постарался избавиться от столь «тяжеловесной» фигуры выглядит достаточно правомерной.

Расследование причин и обстоятельств смерти Ф.Э. Дзержинского до сих пор вызывает ряд вопросов, ответить на которые ещё предстоит.

Дзержинский был похоронен в Москве на Красной площади. После его смерти личность «первого чекиста» в СССР была в значительной степени идеализирована. До конца 1980-х годов он изображался как кристально честный, гуманный, романтичный «железный Феликс», «рыцарь революции».

В одной из статей, посвящённой годовщине смерти Феликса Эдмундовича, его преемник на посту председателя ОГПУ В.Р. Менжинский с большой симпатией отзывался о личности Дзержинского, призывая современников не судить строго «рыцаря революции» за его ошибки и возможные просчёты:

Лишь в конце 1980-х годов стали появляться публикации, приоткрывающие иные страницы жизни этой легендарной личности. В августе 1991 года снос памятника Дзержинскому на Лубянской площади стал одним из символов конца эпохи социализма в СССР.

Елена Широкова

Показания Дзержинского о мятеже левых эсеров цитируются по: Турченко С. Таинственный арест «железного Феликса»

При написании статьи использованы материалы:

Дзержинский Ф.Э. Дневник заключённого. Письма. – М.: Молодая гвардия, 1984;

О Феликсе Дзержинском: воспоминания, очерки, статьи современников. – Изд.2-ое. Доп. – М.:Политиздат, 1987.

Рыцарь революции.- М.: Политиздат, 1967;

Феликс Дзержинский - председатель ВЧК-ОГПУ. 1917-1926. - М.: Материк, 2007. (Россия ХХ век. Документы).

Феликс Дзержинский – верный «рыцарь» революции, вошедший в советскую историю как выдающийся государственный и политический деятель, который боролся за освобождение трудового народа. Революционная деятельность «железного Феликса» в современном обществе оценивается неоднозначно – одни считают его героем и «грозой буржуазии», а другие вспоминают как безжалостного палача, ненавидевшего все человечество.

Родился Дзержинский Феликс Эдмундович 11 сентября 1877 года в родовом имении Дзержиново, расположенном в Виленской губернии (ныне Минская область Белоруссии). Его родители были образованными и интеллигентными людьми – отец, польский дворянин-шляхтич, работал учителем гимназии и надворным советником, а мать была профессорской дочерью.

Будущий рыцарь революции родился недоношенным и получил имя Феликс, что в переводе означало «счастливый». Он стал не единственным сыном родителей – в семье Дзержинских всего было 9 детей, которые в 1882 году стали полусиротами после смерти главы семейства от туберкулеза.

Оставшись одна с детьми на руках, 32-летняя мать Дзержинского постаралась воспитать своих детей достойными и образованными людьми. Поэтому уже в семилетнем возрасте отдала Феликса в Императорскую гимназию, где он не показал высоких результатов. Абсолютно не зная русский язык, Дзержинский два года просидел в первом классе и по окончании восьмого класса выпустился со свидетельством, в котором оценка «хорошо» стояла только по Закону Божьему.

Причиной его плохой учебы стал не слабый интеллект, а постоянные трения с педагогами. При этом он самых юных лет мечтал стать ксендзом (польский католический священнослужитель), поэтому и не старался грызть гранит науки.

В 1895 году в гимназии Феликс Дзержинский вступил в социал-демократический кружок, в рядах которого начал вести активную революционную пропаганду. За свою деятельность в 1897 году он попадает в тюрьму, после которой его выслали в Нолинск. В ссылке уже в качестве профессионального революционера Феликс Эдмундович продолжает агитацию, за что его сослали еще дальше, в село Кай. Со своей дальней ссылки Дзержинский бежал в Литву, а затем в Польшу.

Революционная деятельность

В 1899 году, после побега из ссылки, Феликс Дзержинский в Варшаве создает Российскую социал-демократическую партию, за что его вновь арестовывают и отправляют в ссылку в Сибирь. Но ему вновь удается сбежать. На этот раз побег революционера завершился за границей, где он познакомился с газетой «Искра», содержание которой только укрепило его революционную позицию.

В 1906 году Дзержинскому посчастливилось лично встретиться с Лениным в Стокгольме, с тех самых пор он стал неизменным сторонником «вождя мирового пролетариата». Его приняли в ряды РСДРП как представителя Польши и Литвы. С этого момента и до 1917 года Феликс Эдмундович 11 раз попадал в тюрьму, за которой всегда следовали ссылки и мучительные каторги, но каждый раз ему удавалось сбегать и возвращаться к своему «делу».

Февральская революция 1917 года стала прорывом в революционной карьере Дзержинского. Его включают в московский комитет большевиков, в рядах которого он начал нацеливать всю большевистскую партию на вооруженное восстание. Его рвение было по достоинству оценено Лениным – на заседании ЦК партии Феликса Эдмундовича избирают членом Военно-революционного центра, в результате чего он становится одним из организаторов Октябрьской революции, выступая в поддержку и помогая ему в создании Красной армии.

Глава ВЧК

В декабре 1917 года на Совете народных комиссаров РСФСР было принято решение создать Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. ВЧК стала органом «диктатуры пролетариата», который вел борьбу с противниками новой власти. В состав организации вошли всего 23 «чекиста» во главе с Феликсом Дзержинским, которые защищали новую власть рабочих и крестьян от действий контрреволюционеров.

Во главе «карательного аппарата» ВЧК Дзержинский стал не только борцом с «белым террором», но и «спасителем» Республики Советов от разрухи. Благодаря его неистовой деятельности во главе ВЧК было восстановлено более 2000 мостов, почти 2,5 тыс паровозов и 10 тысяч километров железной дороги.

Также Дзержинский лично отправился в Сибирь, которая на момент 1919 года была самым урожайным хлебным регионом, и проконтролировал заготовку продуктов, что позволило поставить в голодающие районы страны порядка 40 млн тонн хлеба и 3,5 млн тонны мяса.

Кроме этого, Феликс Дзержинский активно помогал медикам спасти страну от тифа, организовывая бесперебойную поставку медикаментов. Глава ВЧК также взялся за спасение молодого поколения России – он возглавил детскую комиссию, которая помогла основать на местах сотни трудовых коммун и детских домов, которые были преобразованы из отобранных у богачей загородных домов и особняков.

В 1922 году, оставаясь на посту главы ВЧК, Феликс Дзержинский возглавил Главное Политическое Управление при НКВД. Он принимал непосредственное участие в разработке новой экономической политики советского государства. По инициативе главного «чекиста» в стране организовывались акционерные сообщества и предприятия, на развитие которых привлекались иностранные инвестиции.

В 1924 году Феликс Дзержинский стал главой Высшего народного хозяйства СССР. На этом посту революционер с полной самоотдачей принялся бороться за социалистическое переустройство страны. Он выступал за развитие частной торговли, для которой требовал создать благоприятные условия. Также «железный» Феликс активно занимался вопросами развития металлургической отрасли в стране.

При этом он боролся с левой оппозицией, так как она угрожала единству партии и проведению Новой экономической политики. Дзержинский выступал за полное преобразование системы управления страной, опасаясь того, что во главу СССР придет диктатор, который «похоронит» все результаты революции.

Таким образом, «беспощадный и безжалостный» Феликс Дзержинский вошел в историю как вечный труженик. Он был очень скромен и достаточно бескорыстен, никогда не пьянствовал и не воровал. Кроме этого, глава ВЧК завоевал себе репутацию абсолютно неподкупного, непоколебимого и настойчивого человека, который хладнокровно достигал своих целей ценой жизни «неверных».

Личная жизнь

Личная жизнь Феликса Дзержинского была всегда на втором плане для главного «чекиста». Тем не менее, ему не были чужды человеческие страсти и любовь, которые он пронес с собой через три революции и Гражданскую войну.

Первой любовью Феликса Дзержинского стала Маргарита Николаева, с которой он познакомился во время своей первой ссылки в Нолинске. Она привлекла его своими революционными взглядами.

Но эта влюбленность не имела счастливого финала – после побега с ссылки революционер еще несколько лет переписывался с возлюбленной, которой в 1899 году предложил прекратить любовную переписку, так как увлекся другой революционеркой, Юлией Гольдман. Но и эти отношения были непродолжительными – Гольдман была больна туберкулезом и умерла в 1904 году в санатории Швейцарии.

В 1910 году сердцем «железного» Феликса завладела София Мушкат, которая также была активной революционеркой. Спустя несколько месяцев после знакомства возлюбленные поженились, но их счастье продлилось недолго – первую и единственную жену Дзержинского арестовали и заточили в тюрьму, где в 1911 году она родила сына Яна.

После родов Софию Мушкат приговорили к вечной ссылке в Сибирь и лишили всех прав состояния. До 1912 года она прожила в селе Орлинга, откуда по поддельным документам сбежала заграницу.

Супруги Дзержинские после длительной разлуки встретились только спустя 6 лет. В 1918 году, когда Феликс Эдмундович стал во главе ВЧК, София Сигизмундовна получила возможность вернуться на родину. После этого семья поселилась в Кремле, где супруги прожили до конца своих дней.

Смерть

Феликс Дзержинский умер 20 июля 1926 года на пленуме ЦК. Причиной смерти революционера стал сердечный приступ, который случился с ним во время двухчасового эмоционального доклада, посвященного состоянию экономики СССР.

Известно, что проблемы с сердцем у главы ВЧК были обнаружены еще в 1922 году. Тогда врачи предупреждали революционера о необходимости сократить рабочий день, так как чрезмерная нагрузка убьет его. Несмотря на это, 48-летний Дзержинский продолжал полностью отдаваться работе, в результате чего его сердце остановилось.

Похороны Феликса Дзержинского состоялись 22 июля 1926 года. Революционера похоронили у Кремлевской стены на Красной площади Москвы.

Имя Феликса Дзержинского увековечено во многих городах и селах на всем постсоветском пространстве. Его имя носят почти 1,5 тысячи улиц, площадей и переулков России.

Партией большевиков руководили люди разные. Некоторые из них были блестящими ораторами, другие отличались выдающимися организационными способностями, третьи выделялись потрясающей звериной жестокостью. Особое место в партийной иконографии занимает Дзержинский Феликс Эдмундович. Цитаты из его речей и просто фразы, оброненные им вскользь, свидетельствуют о неоднозначности натуры и своеобразном таланте. С одной стороны, они демонстрируют живость ума, определенную романтичность мировосприятия и здравость рассуждений, а с другой - входят в прямое противоречие с методами его работы. Время, конечно, было сложное, но таким его сделали люди.

Противоречивая икона

Портрет Феликса Дзержинского в советское время украшал стены кабинетов всех организаций, унаследовавших функции ЧК (ОГПУ, МГБ, КГБ, МВД), а памятник ему стоял в центре прямо напротив здания бывшего акционерного общества «Россия», предоставлявшего до революции страховые услуги. АО исчезло, а страх оставался долго, все время существования СССР. Аппарат принуждения государству необходим, особенно народному и пролетарскому. У истоков создания, в самом начале разработки принципиальной схемы его механизма, стоял Феликс Эдмундович Дзержинский. Парадоксальность этой ситуации (возможно, что и закономерность) состоит в том, что сам он провел значительную часть своей жизни в ссылках и тюрьмах, страдая за свое несогласие с главенствующей на тот момент социальной системой. Опыт, приобретенный «железным Феликсом» в те годы, был им учтен. Советская система подавления недовольств оказалась куда прочнее, жестче и эффективнее царской.

Семья помещика и детство, проведенное в ней

11 сентября 1877 года в семье гимназического учителя Э. И. Дзержинского, католического вероисповедания, появился сын, нареченный Феликсом. По социальному статусу отца будущего председателя ВЧК можно было отнести к помещикам, правда, мелким, он владел лишь хутором Дзержиново.

Семья была многодетной, кроме Феликса, в ней подрастали братья и сестры (Игнатий, Казимир, Станислав, Ядвига, Альдона, Владислав и Ванда), и по всей видимости, недостаток средств заставлял трудиться небогатого шляхтича на ниве народного просвещения. Когда Феликс был уже юношей, на хуторе произошла трагедия, от случайного выстрела погибла дочка Эдмунда Иосифовича. Разбираться в том, кто виновник смерти Ванды, не стали, следователи сделали заключение о том, что произошел несчастный случай по причине неосторожности.

Гимназический дружок Юзек Пилсудский и успехи в учебе

В десятилетнем возрасте Феликс познакомился с другим будущим великим поляком, Юзеком. Приятели проучились вместе восемь лет, не догадываясь о том, что один из них станет профессиональным революционером, а другой - убежденным антикоммунистом. Именно сможет отразить в 1920 году нападение красных войск, тылом которых будет командовать Дзержинский Феликс Эдмундович. Национальность для настоящего большевика не столь важна, если нужно, то и на родную страну можно напасть.

Особых талантов гимназист Феликс не проявил. В первом классе он учился два года. Гимназию считать оконченной нельзя, аттестата он не получил, только свидетельство, в котором указывалось, что «хорошо» (но не «отлично») ему давался Закон Божий, а вот по латыни, французскому, физике, геометрии, алгебре и истории его успехи оценивались на твердую «тройку». И уж совсем скверно дело обстояло с греческим и русским языками. И все это при удовлетворительном прилежании, поведении и внимании.

Начало революционной борьбы

Итак, молодой человек вышел из стен гимназии. Всем: и учителям, и соученикам, и самому ему было ясно, что никакими особыми склонностями и талантами он не блещет. Богатого наследства ожидать также не приходилось. И тут юноша увлекся марксизмом (тогда эта идея активно овладевала мятежными умами). Записался в подпольный кружок и Дзержинский Феликс Эдмундович. Настоящая фамилия, видимо, показалась ему слишком польской и недостаточно романтичной, и он взял себе кличку Астроном. Почему именно такую, о том история умалчивает. Проводя агитацию в среде малообразованных учеников и подмастерьев (для этого образования хватало), Астроном допустил какую-то ошибку, в результате которой кто-то из пропагандируемых им низкоквалифицированных рабочих написал донесение в полицию соответствующего содержания - и Феликс Эдмундович Дзержинский угодил в Ковенскую тюрьму (1897). После года отсидки его выслали в Нолинск под трехгодичный надзор полиции, но и здесь он, работая на табачной фабрике набойщиком, от революционной идеи не отказался. Снова ссылка, затем побег.

Жизнь, полная романтики: аресты, ссылки и побеги

Вильно, Литва, Польша - вот места на географической карте, в которых на рубеже веков действовал Дзержинский Феликс Эдмундович. Биография его пестрит эпизодами арестов и приговорами. Варшавская цитадель (1900), Седлецкий централ (1901), Вилюйская пересыльная тюрьма (1902), Александровская ссылка и романтический побег из Верхоленска на лодке. Затем эмиграция, в которой во время социал-демократической конференции Польши и Литвы начинается партийная карьера. Теперь он - секретарь заграничного комитета.

Аресты и освобождения становятся все интереснее

Когда началась война с Японией, польско-литовские соцдеки (СДКПиЛ) сделали все для того, чтобы усложнить экономическое положение Российской империи. Демонстрации, бунты, забастовки и даже диверсии активно проводились боевым крылом партии, за что ее руководители вновь оказались в тюрьме. Остается лишь удивляться мягкости царских приговоров. Феликс Эдмундович Дзержинский в 1905 году был брошен в застенки. Это было в июле, а в октябре его уже амнистировали. Декабрь 1906 года, арест в Варшаве и суд, а уже в июне освобождение под залог. 1909 год, приговор - пожизненная сибирская ссылка, из которой бежать оказалось делом нехитрым, и не куда-нибудь, а прямо к Максиму Горькому на Капри. Кто-нибудь сейчас такое повторить может?

Перед революцией

В 1910 году в жизни партийного секретаря (и по совместительству казначея) произошло важное событие - он женился. Его избранницей стала Софья Мушкат, соратница. В его дневниковых записках этого времени появляются строчки про любовь, которая дает силы переносить все лишения. Ранее только в борьбе видел смысл жизни Дзержинский Феликс Эдмундович. Краткая биография его содержит сведения о том, что в 1910-1911 годах он поддержал ленинскую позицию, выступив против Плеханова с его легальными методами. В 1912 году он вновь арестован, на этот раз к злостному бунтовщику и беглецу применили более действенные репрессии - сначала три года каторги затем еще шесть в Бутырке, где он, возможно, сидел бы аж до 1922 года, если бы не

Якобинец пролетарской революции

После объединения СДКПиЛ с РСДРП(б) Феликс Эдмундович Дзержинский сразу включается в активную партийную работу. В этот период догм еще нет, позиции лишь определяются, и в таком важном вопросе как самоопределение наций секретарь выступает против ленинского курса, но это временно. Важнее не слово, а дело, например, организация вооруженного переворота, формирование боевых отрядов Красной гвардии и захват узлов связи 25 октября. Дзержинский даже был наркомвоенмором почти все лето 1917 года, до того, как этот пост принял Л. Д. Троцкий. Ленин назвал его якобинцем, и это был комплимент. Партия срочно нуждалась в человеке, который сможет создать и возглавить особый орган, карающий и беспощадный, и это дело было поручено «железному» Феликсу.

Террор и немного троцкизма

Дети, спорт, репрессии, внутрипартийная борьба и смерть

Гражданская война закончилась, и последствия этой преступной братоубийственной бойни открылись во всем ужасе. Промышленность была разрушена, всюду царила разруха, страна оказалась наводненной беспризорниками. Пять миллионов уцелевших детей остались без родителей, а число погибших счесть невозможно и сегодня. Феликс Дзержинский стал инициатором важной государственной программы по выращиванию пострадавшего в войне поколения, которое следовало не только накормить, одеть и обуть, но и воспитать в духе нового общественного строя. С этой целью по всей России создавались детдома, спецприемники и детские коммуны. Этот проект можно назвать одним из самых успешных в советской истории.

Мало кто сегодня помнит о том, что Дзержинский Феликс Эдмундович, фото которого (особенно поздние) наводят на мысли о его нездоровье, стал одним из главных зачинателей массового спорта в СССР. Мало того, общество «Динамо» можно смело назвать его детищем.

Помня о собственном прошлом, насыщенном колебаниями и отклонениями от линии партии, Дзержинский часто заступался за большевиков, допускавших подобные идеологические огрехи. Вполне возможно, если бы он прожил дольше, то разделил бы участь многих членов ЦК ленинского набора, и ему припомнили бы все его «троцкизмы» и прочие «рыкизмы-пятакизмы-каменизмы» в 1937 или 1938 году. В каком-то смысле ему даже повезло, по крайней мере, в смысле историческом. Во время партийного пленума 1926 года он настолько эмоционально спорил со своими бывшими соратниками и друзьями Пятаковым и Каменевым, что его большевистское сердце не выдержало, и к вечеру товарищ Дзержинский умер.

Он стал советской иконой, символом несгибаемости, его именем называли заводы, фабрики, школы, дивизии, пароходы и города…