Древнейшая берестяная грамота. Берестяные грамоты

Раскопки, проводимые в Новгороде на территории древнего Кремля в 1951 году, подарили городу удивительную находку – первые берестяные грамоты. Человек, нашедший их, не был профессиональным ученым. Находку обнаружила Нина Акулова, которая подрабатывала на раскопках.

С тех пор там, где ранее было древнерусское государство, подобных артефактов было найдено более 1000. Их общий «словарный запас» превышает 15000 слов. Пока не обнаружили первые такие документы, считалось даже, что жители Древней Руси были неграмотными. А на деле оказалось, что не только женщины и мужчины, но и дети умели писать. Находка смогла полностью перевернуть взгляды о нашей культуре и истории. Был открыт ряд научных дисциплин, таких как лингвистика и источниковедение.

Самую первую берестяную грамоту написал собственной рукой простолюдин, который жил в Новгороде. Было это в XV веке. Однако были найдены и более ранние находки. Грамота представляет собой следующее: берестяной продолговатый лист, по краям обрезанный, в длину 15-40 см и более 2 см в ширину. Для того, чтобы писать на бересте, нужен был специальный стилос (его еще называли – «писало»). Костяное или металлическое острие инструмента выводило буквы на мягкой поверхности грамоты. Писали на светлой внутренней стороне бересты. Сохранились некоторые документы, где записи сделаны на обеих ее сторонах.

В основном использование грамот сводилось к записям бытового характера, касавшихся денежных вопросов. На бересте писали завещания, жалобы, купчие, всевозможные расписки и судебные протоколы, а также простые информационные сообщения. Настоящие сюрпризы иногда преподносят ученым берестяные грамоты. Известно о существовании целого ряда документов, удивительных по содержанию, в которых сохранились детские записи и рисунки, сделанные 7-летним мальчиком, по имени Онфим, и пришедшие к нам из середины XIII века. По предположению исследователей ребенок, который родился в 1256 году, обучался навыкам письма с малых лет. По сути, выходит, что это учебные тетради, и юный новгородец в них осваивал азбуку. На нескольких грамотах (их 12) есть рисунки, на которых в основном изображены всадники и копьеносцы.

Остается лишь гадать: этот ребенок – гений, проявляющий интерес к рисованию и письму, или, может быть, в те далекие времена начальное образование было повсеместным, а берестяные грамоты Онмифа, просто тот единственный источник, дошедший до нас. К сожалению, о дальнейшей судьбе мальчика ничего неизвестно.

Береста оказалась не самым удачным материалом, предназначенным для долговременного хранения информации. Свитки ломались, растрескивались и страдали от бесконечных и повсеместных пожаров. Огромное количество берестяных грамот, увы, не сохранились до наших дней, осталась лишь небольшая их часть, о которой стало известно науке.

Последние 60 лет многие историки и филологи бросили все свои силы на изучение берестяных грамот, в результате чего, некоторые исследования дали потрясающие результаты. К примеру, стало известно о существовании строгой системы орфографии и грамматики уже с XII века, более 90% текстов написаны были без единой ошибки.

Берестяны́е гра́моты - письма и записи на коре берёзы , памятники письменности Древней Руси XI-XV вв. Берестяные грамоты представляют первостепенный интерес как источники по истории общества и повседневной жизни средневековых людей, а также по истории восточнославянских языков . Берестяная письменность известна также ряду других культур народов мира.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ А.А. Зализняк. О берестяных грамотах из раскопок сезона 2017 года.

✪ Язык берестяных грамот (рассказывает лингвист Андрей Зализняк)

✪ А.А.Зализняк. Берестяные грамоты 1

✪ А. А. Зализняк: О берестяных грамотах из раскопок сезона 2016 года. Лекция 1

✪ А.А. Зализняк. Новгородские берестяные грамоты

Субтитры

Открытие берестяных грамот

Существование берестяной письменности на Руси было известно и до обнаружения грамот археологами. В обители св. Сергия Радонежского «самые книги не на хартиях писаху, но на берестех» (Иосиф Волоцкий). В музеях и архивах сохранилось немало поздних, в основном старообрядческих документов, даже целых книг, написанных на специально обработанной (расслоенной) бересте (XVII-XIX века). На берегу Волги близ Саратова крестьяне, роя силосную яму, в 1930 году нашли берестяную золотоордынскую грамоту XIV века . Все эти рукописи выполнены чернилами .

Местом, где впервые были обнаружены берестяные грамоты средневековой Руси, стал Великий Новгород . Новгородская археологическая экспедиция, работавшая с 1930-х годов под руководством А. В. Арциховского , неоднократно находила обрезанные листы берёзовой коры, а также писа́ла - заострённые металлические или костяные стержни, известные как инструмент для писания на воске (впрочем, до открытия берестяных грамот версия о том, что это именно писала, не была преобладающей, и их часто описывали как гвозди, шпильки для волос или «неизвестные предметы»). Древнейшие стили-писала в Новгороде происходят из слоёв 953-989 годов . Уже тогда у Арциховского возникла гипотеза о возможности находки грамот , процарапанных на бересте. Однако Великая Отечественная война (во время которой Новгород был оккупирован немцами) прервала работы археологов, и они возобновились только в конце 1940-х годов .

Открытие показало, что, вопреки опасениям, при написании грамот почти никогда не использовались хрупкие чернила (при раскопках найдено всего три таких грамоты из тысячи с лишним, в том числе большая московская грамота в 2007 г.); текст был просто процарапан на коре и без труда читался.

В Смоленске первая берестяная грамота была открыта в 1952 г. экспедицией Московского университета под руководством Д. А. Авдусина , в Пскове - экспедицией Г. П. Гроздилова в 1958 г., в Витебске - во время строительных работ в 1959 году . В Старой Руссе первую находку берестяной грамоты сделала в 1966 г. экспедиция Института археологии под руководством А. Ф. Медведева . В Мстиславле (Белоруссия) первую берестяную грамоту обнаружил археолог Л. В. Алексеев в 1980 г., в Твери первую грамоту обнаружили в 1983 г. География находок расширилась в 1988 г., когда впервые берестяную грамоту нашли при раскопках С. Р. Чернова на Красной площади в Москве, а в Звенигороде Галицком (Украина) при раскопках И. К. Свешникова обнаружили две грамоты (в следующем году еще одну) .

В августе 2007 года найдены вторая и третья грамоты в Москве. Причём найденная в Тайницком саду московского Кремля чернильная грамота № 3 с описью имущества стала фактически первым полноценным московским берестяным документом (ранее известная грамота № 1 и найденная в том же сезоне грамота № 2 представляют собой небольшие фрагменты) и самой большой из ранее известных берестяных грамот. В Мстиславле (Белоруссия) в 2014 г. найдена вторая грамота, содержащая две буквы и княжеский знак (трезубец) . В Смоленске в 2009 г. нашли 16-ю грамоту (последние грамоты до этого были найдены в 1980-х гг.). Она представляет собой нижнюю строчку письма, в которой сохранилась фраза «ладья ушла» .

21 июля 2015 года экспедицией И. П. Кукушкина была найдена первая берестяная грамота в Вологде . В октябре 2015 года экспедиция Института археологии РАН во главе с Л. А. Беляевым обнаружила во время раскопок в Зарядье московскую берестяную грамоту № 4 .

В ходе раскопок находят также пустые листы бересты - заготовки для письма, показывающие возможность находки в будущем берестяных грамот с текстом. Иногда в СМИ они также называются «берестяными грамотами». Такой берестяной лист рубежа XI и XII в. найден в 2010 году в Киеве на Подоле (улица Хорива); текст на нём пока не выявлен . В 2007 году сообщалось также о «берестяной грамоте и писале», найденных в Нижнем Новгороде , каких-либо подробностей об этой находке впоследствии не появлялось. В 2008 году сообщалось о находке берестяной грамоты и костяного писала в Буске на Львовщине .

Количество

С 1951 года берестяные грамоты обнаруживаются археологическими экспедициями в Новгороде, а затем и в ряде других древнерусских городов. Крупнейшая экспедиция - новгородская - работает ежегодно, но количество грамот в разные сезоны сильно варьирует (от сотни с лишним до нуля) в зависимости от того, какие слои раскапываются. Немало грамот обнаружено при археологическом контроле за земляными работами (строительство, прокладка коммуникаций), а также найдено просто случайно. Среди случайных находок , в частности, - грамота № 463 , найденная студентом Новгородского пединститута в посёлке Панковка в куче вывезенного с раскопок отработанного грунта, который предполагалось использовать для благоустройства местного сквера и маленький фрагмент № 612 , найденный жителем Новгорода Челноковым у себя дома в цветочном горшке при пересадке цветов .

Берестяные грамоты в настоящее время обнаружены при раскопках следующих древнерусских городов (указано количество по состоянию на 10 октября 2016 года ):

Общая характеристика

Берёзовая кора как материал для письма получает на Руси распространение не позднее первой четверти XI века и выходит из широкого употребления в середине XV века в связи с распространением бумаги , которая именно около этого времени становится дешёвой; чернильные берестяные рукописи известны и в более позднюю эпоху (см. выше). Береста рассматривалась как эфемерный, непрестижный материал для письма, непригодный для долгого хранения; её использовали в основном как материал для частной переписки и личных записей, а более ответственные письма и официальные документы писались, как правило, на пергаменте (бересте доверялись лишь их черновики). В грамоте № 831, представляющей собой черновик жалобы должностному лицу, есть прямое указание переписать её на пергамент и лишь потом послать адресату. Лишь немногие грамоты, по-видимому, хранились долго: это два берестяных листа огромного размера с записью литературных произведений (сохранившаяся целиком грамота из Торжка № 17 и дошедшая до нас во фрагментах новгородская грамота № 893), найденные в земле в развёрнутом виде, а также две берестяные книжечки: с записью молитв (новгородская грамота № 419) и с текстом заговора от лихорадки (№ 930, лист из такой книги).

В силу указанных обстоятельств обнаруженные археологами берестяные грамоты представляют собой, как правило, выброшенные документы, попавшие в землю в том месте и в тот момент, когда в них исчезала практическая надобность. Таким образом, находки археологов не связаны с каким бы то ни было древним архивом (даже в том случае, когда высокая концентрация грамот обусловлена нахождением на данном месте некоторого учреждения или канцелярии - как, например, на одной из усадеб Троицкого раскопа , так называемой усадьбе Е , где в XII веке находился «сместный» [совместный] суд князя и посадника).

Древнерусским книжникам была известна функциональная эквивалентность между берестой и ближневосточным папирусом : так, в переводе Толкового Апостола, выполненном Максимом Греком и его русскими сотрудниками в XVI в., употреблены выражения посланїа берестены и епистолїи бересте­ные в соответствии с ἐπιστολὰς βυβλίνας ‘послания на папирусе‘ .

Целые берестяные грамоты в момент обнаружения обычно представляют собой свёрнутый свиток бересты с выцарапанным текстом на внутренней стороне коры (реже на обеих её сторонах). Меньшая часть целых документов находится в земле в развёрнутом виде. Текст помещается на бересте в строку, в подавляющем большинстве грамот (как и средневековых славянских рукописях вообще) без разделения на слова.

Значительную долю находок составляют фрагменты берестяных грамот, нередко повредившихся уже после попадания в землю, но ещё чаще уничтоженных (разорванных или разрезанных) перед тем, как их выбросили. Эта практика упоминается в «Вопрошании» Кирика Новгородца XII в., где спрашивается, нет ли греха в том, чтобы по разрезанным грамотам «ходили ногами». Цель уничтожения грамот понятна: адресаты писем заботились о том, чтобы ставшее ненужным письмо не прочёл посторонний. В роли такого «постороннего» и оказываются современные исследователи. Хотя в интерпретации фрагментов грамот накоплен значительный опыт, и общий характер документа удаётся уловить в большинстве случаев (лишь совсем крохотные фрагменты интерпретации не поддаются), наличие оборванных букв и лакун часто затрудняет истолкование отдельных мест.

Датировка

Главным способом датирования берестяных грамот является стратиграфическое датирование (на основании археологического слоя, из которого извлечена грамота), в котором важную роль играет дендрохронология (в Новгороде с большим количеством часто ремонтировавшихся деревянных мостовых датировка точнее, чем в других городах - обычно в пределах 30-40 лет).

Некоторое количество берестяных грамот может быть датировано благодаря упоминанию в них известных по летописям исторических лиц или событий (например, в ряде грамот выступают представители шести поколений знаменитого новгородского рода бояр Мишиничей - посадники Варфоломей, Лука, Онцифор Лукинич , Юрий Онцифорович и другие). Данный способ обычно употребляется вместе со стратиграфическим датированием и независимо подкрепляет его.

В последнее время, с накоплением фонда берестяных грамот, появилась возможность комплексного параметрического датирования грамот на основе целого ряда внестратиграфических признаков - прежде всего палеографии , а также лингвистических признаков и этикетных формул, имеющих хронологическое значение. Данный метод, разработанный А. А. Зализняком , успешно применяется для грамот, не имеющих (вообще или достаточно узкой) стратиграфической даты.

Большинство берестяных грамот - частные письма, носящие деловой характер (взыскание долгов, торговля, бытовые указания). К этой категории тесно примыкают долговые списки (которые могли служить не только записями для себя, но также и поручениями «взять с такого-то столько-то») и коллективные челобитные крестьян феодалу (XIV -XV века).

Кроме того, имеются черновики официальных актов на бересте: завещания , расписки, купчие, судебные протоколы и т. п.

Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры , школьные шутки, загадки, наставления по домашнему хозяйству), записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения, детские рисунки и каракули). Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика Онфима .

Берестяные грамоты, как правило, предельно кратки, прагматичны, содержат только самую важную информацию; то, что автору и адресату и так известно, в них, естественно, не упоминается. Те трудности интерпретации, с которыми из-за отсутствия контекста постоянно сталкиваются современные исследователи - расплата за чтение «чужих писем».

Бытовой и личный характер многих берестяных грамот Великого Новгорода (например, любовные послания незнатных молодых людей или хозяйственные записки-наказы от жены к мужу) свидетельствуют о высоком распространении грамотности среди населения.

Грамоты как исторический источник

Как важнейший исторический источник берестяные грамоты были оценены уже их первооткрывателем А. В. Арциховским. Основные монографические работы на эту тему принадлежат Л. В. Черепнину и В. Л. Янину .

Специфика источников

Берестяные грамоты являются одновременно вещественными (археологическими) и письменными источниками; место их нахождения - столь же важный для истории параметр, как и их содержание. Грамоты «дают имена» безмолвным находкам археологов: вместо безликой «усадьбы знатного новгородца» или «следов деревянного навеса» мы можем говорить об «усадьбе священника-художника Олисея Петровича по прозвищу Гречин» и о «следах навеса над помещением сместного суда князя и посадника». Одно и то же имя в грамотах, обнаруженных на соседних усадьбах, упоминания князей и других государственных деятелей, упоминания значительных денежных сумм, географических названий - всё это много говорит об истории строений, их владельцев, об их социальном статусе, об их связях с другими городами и областями.

Политическая и социальная история

Благодаря берестяным грамотам изучена генеалогия боярских родов древнего Новгорода (ср. в особенности исследования Янина), выявлена политическая роль некоторых деятелей, недостаточно освещённая в летописи (таков известный нам благодаря работам А. А. Гиппиуса Пётр-Петрок Михалкович, видный деятель боярской олигархии XII века). Грамоты рассказывают о землевладении в Новгородской земле, об экономических связях новгородцев с Псковом , Ростовом , Ярославлем , Угличем , Суздалем , Кучковом (будущей Москвой), Полоцком , Киевом , Переяславлем , Черниговом , даже Сибирью (Обдорской землёй) . Челобитные крестьян, купчие и завещания XIV -XV веков свидетельствуют о закреплении крепостного права , о развитии судебной бюрократии и делопроизводства (эта область в домонгольский период ещё практически не отграничена от частной переписки). Мы узнаём о военных конфликтах и внешней политике Новгорода, о сборе дани с покорённых земель - узнаём в массе бытовых подробностей, которых не бывает в официальных документах. Ряд первостепенных данных имеется по истории церкви - засвидетельствована древность некоторых черт литургии , есть сведения о взаимоотношениях членов клира с жителями окормляемых ими усадеб, а упоминание Бориса и Глеба в списке святых в грамоте 3-й четверти XI века почти совпадает со временем их канонизации ().

История повседневности

Уникален этот источник для изучения повседневной жизни Древней Руси - тематики, столь популярной в медиевистике XX века . Берестяные грамоты свидетельствуют о широком распространении грамотности в Древней Руси, о том, что горожане обучались азбуке с детства и сами писали свои письма, что грамотны были и женщины; вместе с тем в ряде ситуаций (особенно в переписке высокопоставленных чиновников) уместна была и фигура писца, записывавшего под диктовку и служившего затем в роли посыльного. Семейная переписка новгородцев свидетельствует о высоком положении женщины, посылавшей мужу наказы («приказы»), вступавшей самостоятельно в денежные отношения и т. п.

Есть в берестяных грамотах сведения о рационе древних новгородцев, их одежде, их ремёслах, а также о сфере человеческих взаимоотношений, родственной и дружеской заботе, гостеприимстве, конфликтах. Так, в грамоте № 842 говорится: «Вот мы послали 16 лукошек мёда, а масла три горшка. А в среду две свиньи и колбасу» (первое упоминание о колбасе во всём славянском мире) .

Совершенно исключительный интерес представляет любовное письмо девушки XI века (грамота № 752): «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! А тебе, я вижу, это не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и пришёл. Может быть, я тебя по своему неразумию задела, но если ты начнёшь надо мною насмехаться, то суди тебя Бог и я недостойная» .

Имеются берестяные грамоты с записями заговоров и других фольклорных текстов, которые позволяют судить о древности памятников фольклора .

Язык берестяных грамот

Диалектизмы

Большинство берестяных документов с территории Новгородской феодальной республики (из Новгорода, Старой Руссы и Торжка) написано на древненовгородском диалекте , отличающемся от известного по традиционным памятникам древнерусского языка на различных уровнях: в фонетике , морфологии , отчасти также лексике . В широком смысле к древненовгородскому диалекту можно относить также и диалект древнего Пскова (имеющий ряд собственных фонетических особенностей). Отдельные диалектные новгородские и псковские явления были известны историкам русского языка и раньше, но лишь по эпизодическим вкраплениям в рукописях, на фоне общей установки писца на более престижный язык (церковнославянский, наддиалектный древнерусский). В берестяных же грамотах эти явления представлены либо совершенно последовательно, либо (реже) с незначительным влиянием книжной нормы.

Прочие грамоты (из Смоленска, Звенигорода Галицкого, Твери, Витебска, Москвы, Вологды) также несут информацию о древнем говоре данных регионов, однако из-за небольшого количества материала лингвистическая ценность их пока меньше, чем у новгородских грамот.

Орфография и история алфавита

В берестяных грамотах (из всех городов) используется т. н. бытовая графическая система , где, в частности, пары букв ъ-о , ь-е и е-ѣ могут взаимозаменяться (например, слово конь может записываться как къне ); по такой системе написано подавляющее большинство грамот середины XII - конца XIV века . До открытия берестяных грамот подобная орфография была известна лишь по некоторым пергаментным грамотам и надписям, а также по отдельным ошибкам в книжных текстах.

Берестяные грамоты являются важным источником при изучении происхождения и развития русского кириллического алфавита. Так, азбука (абецедарий) представлена уже на одной из древнейших среди найденных берестяных грамот - берестяной грамоте № 591 (XI век), обнаруженной в 1981 году, а также на берестяной грамоте № 460 (XII век), найденной в 1969 году , известны и берестяные азбуки, относящиеся к позднедревнерусскому периоду. Абецедарии из берестяных грамот отражают различные этапы формирования состава кириллицы, причём они не прямо соответствуют репертуару букв, фактически использовавшихся в текстах той же эпохи .

Грамотность писцов

В силу специфики орфографии и диалектных особенностей берестяных грамот в -1970-х годах , несмотря на то, что уже в этот период был накоплен значительный фонд ценных наблюдений за лексикой, грамматикой, орфографией, палеографией берестяных грамот (Н. А. Мещерский , Р. О. Якобсон , В. И. Борковский , Л. П. Жуковская), исследователи берестяных грамот нередко трактовали непонятные места как произвольные ошибки малограмотных писцов (или даже иностранцев) против «правильного» древнерусского языка: это позволяло истолковывать спорные отрезки текста практически как угодно.

Грамота ꙍтъ Жизномира къ Микоулє. Коупилъ єси [ты купил; «еси» - связка ] робоу [рабыню ] Плъсковє [в Пскове ], а нынє мѧ въ томъ ѧла [за это схватила ] кънѧгыни. А нынє сѧ дроужина по мѧ пороучила [поручилась ]. А нынє ка посъли къ томоу моужєви [человеку ] грамотоу, єли [если ] оу нєго роба. А сє ти хочоу конє коупивъ, и кнѧжъ моужъ всадивъ, та на съводы [очные ставки ]. А ты атчє [если ] єси нє възалъ коунъ [денег ] тєхъ, а нє ємли [бери ] ничъто жє оу нєго.

Берестяные грамоты - важный источник по истории русского языка; по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, зачастую сохранившимся только в списках, можно установить хронологию и степень распространённости того или иного языкового явления (например, падения редуцированных , отвердения шипящих , эволюции категории одушевлённости), а также этимологию и время появления того или иного слова. Грамоты практически непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси и не несут на себе, как правило, следов литературной «шлифовки» стиля и книжного влияния в морфологии и синтаксисе. Сопоставимого с ними в этом отношении материала среди традиционных книжных памятников древнерусского языка нет.

Лексика

Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка.

Иноязычный материал

Имеется несколько грамот, написанных по-церковнославянски , а также пять текстов на неславянских языках: по одной на карельском (знаменитая берестяная грамота № 292 с заклинанием против молнии), латыни , греческом , немецком - новгородские грамоты; на руническом древнескандинавском - смоленская грамота. Последние важны как источник сведений о международных связях древнего Новгорода и Смоленска. В грамоте № 403 помимо древнерусского текста содержится небольшой русско-карельский словарик; она предназначена для сборщика дани, который уже немного умел объясняться по-карельски. В нескольких грамотах представлены иноязычные имена собственные (людей и мест) и редкие иноязычные заимствования, прежде всего прибалтийско-финские, а также германские, балтские и тюркские.

Публикации

Берестяные грамоты из Новгорода публикуются начиная с 1953 года в особой серии с общим названием «Новгородские грамоты на бересте из раскопок… годов». К настоящему времени вышло 11 томов. Здесь опубликованы новгородские берестяные грамоты до № 915 включительно, грамоты из Старой Руссы и Торжка, а также некоторые другие новгородские надписи (на деревянных бирках, цилиндрах , церах-восковых табличках).

В последние несколько лет вновь найденные грамоты (кроме маленьких фрагментов) предварительно публикуются в журнале «Вопросы языкознания» .

Текст и интерпретации грамот в дальнейшем неоднократно уточнялись различными исследователями: чтения и переводы, предложенные в первых томах «Новгородских грамот на бересте…», зачастую уже совершенно устарели. Поэтому необходимо обращаться также к книге А. А. Зализняка «Древненовгородский диалект» (М., 1995; 2-е изд., М., 2004), где дан текст новгородских и неновгородских берестяных грамот (кроме маленьких фрагментов и неславянских текстов) в соответствии с современным состоянием древнерусистики. В издания «НГБ» (и отчасти также в книгу А. А. Зализняка) также включены некоторые другие тексты: 1) надписи на деревянных «цилиндрах-замка́х» для мешков сборщиков дани; 2) надписи на деревянных бирках, обычно долговых; 3) разбор древнерусских надписей-граффити ; 4) новгородские свинцовые грамоты . Всё это в рамках древнерусской культуры обнаруживает определённые сходства с берестяными грамотами (или привлекается как дополнительный лингвистический материал).

Аналогичная письменность в других культурах

Кора деревьев, вероятнее всего, использовалась многие тысячелетия у разных народов в качестве писчего материала , на котором первоначально оставлялись какие-то важные для людей знаки ещё в мезолите и неолите [ ] . Употребление древесной коры как удобного и дешёвого писчего материала было распространено в античности .

Во время Великой Отечественной Войны, партизанские газеты и листовки иногда печатались на бересте за отсутствием бумаги.

См. также

Примечания

1. Поппе Н. Н. Золотоордынская рукопись на бересте // Советское востоковедение , 1941, т. 2. - С. 81-134.
2. В. Л. Янин приводит устный рассказ очевидца, согласно которому берестяные грамоты имелись ещё в музее новгородских древностей, собранном краеведом и археологом В. С. Передольским (1833-1907); большая часть этой коллекции утрачена в 1930-е гг. Документальных подтверждений этому рассказу нет; Янин предполагает, что речь могла идти о незначительных фрагментах берестяных грамот.
3. Колчин С. А., Янин В. Л. Археологии Новгорода 50 лет // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. - М., 1982. - С. 94.
4. Памятник создан по инициативе родственников Н. Ф. Акуловой при поддержке Администрации Великого Новгорода и Новгородской археологической экспедиции. На новом памятнике изображена та самая грамота № 1 и короткая надпись: «Её руками 26 июля 1951 года была найдена первая берестяная грамота».

Берестяными грамотами принято называть тексты, начертанные (процарапанные) заостренным костяным стержнем на березовой коре - берёсте.

Береста в качестве писчего материала встречается у многих народов Евразии и Северной Америки. Некоторые русские старообрядческие книги написаны на специально обработанной березовой коре. Однако все известные до недавнего времени тексты на бересте написаны чернилами (иногда углем) и ничем, кроме писчего материала, не отличаются от рукописей, писанных чернилами на пергаменте или бумаге. И все они сравнительно позднего происхождения (не старше XV в.).

Открытие новгородских берестяных грамот познакомило ученый мир с неожиданным и удивительным явлением древнерусской культуры. Хотя о традициях берестяного письма в Древней Руси (до XIV-XV вв.) было известно давно, первая древнерусская берестяная грамота была найдена лишь 26 июля 1951 г. во время раскопок в Новгороде под руководством крупного советского археолога А. В. Арциховского. Не случайно, что берестяные грамоты были обнаружены именно в Новгороде, одном из важнейших культурных центров нашего средневековья: состав местной почвы благоприятствует длительному сохранению в ней древесных материалов.

При расширении археологических раскопок последовали систематические находки грамот на бересте: в начале 80-х гг. их число перевалило за 600. Берестяные грамоты были обнаружены также в Смоленске (10 грамот), в Старой Руссе под Новгородом (13 грамот), Пскове (3 грамоты), в Витебске (одна хорошо сохранившаяся грамота). Нетрудно заметить, что все места находок географически близки к Новгороду и имели если не тождественные, то сходные условия сохранения этих памятников древнего письма. Сохранению их, конечно же, способствовало и то, что они процарапаны, а не писаны чернилами, которые за сотни лет пребывания в сырой земле должны были раствориться.

Новгородские берестяные грамоты представлены с XI в. В подавляющем своем большинстве они являются текстами разового использования: это частные письма, посланные с оказией близким людям - членам семьи, друзьям, соседям или компаньонам в торговых делах (например, с просьбой поскорее что-то прислать, приехать или как-то помочь в деле); встречаются черновики деловых бумаг (которые затем, видимо, были переписаны на бумаге или пергаменте), памятные заметки «для себя» (о долгах, о необходимости что-то сделать); известны тексты, принадлежащие учащимся и представляющие что-то вроде черновых упражнений в письме. Найдена, например, целая серия упражнений в азбуке и рисунков мальчика Онфима и его товарища, живших в Новгороде в XIII в. Естественно, что по прошествии некоторого времени такие записи или прочитанные письма выбрасывались.

Большинство берестяных грамот повреждено временем, так что нередко читаются лишь фрагменты древнего текста, но есть и такие, где текст сохранился полностью. Грамоты эти являются ценнейшим материалом для историков: они характеризуют частную, хозяйственную и культурную жизнь древнего Новгорода как бы изнутри, значительно обогащая наши сведения о древнем Новгороде.

Очень велико и их историко-культурное значение: берестяные грамоты подтверждают давнее предположение о широком распространении грамотности на Руси, особенно в средневековом Новгороде, где умение читать и писать было достоянием самых различных слоев городского населения (в том числе и женщин, являющихся авторами или адресатами некоторых берестяных грамот), а не только духовенства и писцов-профессионалов. Средневековая Западная Европа такого широкого распространения грамотности не знала.

Для языковедов, как и для историков, берестяные грамоты являются принципиально новым источником. Созданные людьми, не занимавшимися перепиской древних книг или составлением официальных документов, они лишь отчасти отражают нормы церковно-книжной орфографии и теснее связаны с особенностями местного произношения. Сначала, правда, казалось, что берестяные грамоты могут лишь подтвердить правильность прежних предположений об особенностях древненовго-родского диалекта, сделанных на основании анализа «описок» в книгах и официальных документах, и не дадут принципиально новых сведений, которые были бы неожиданными для историков русского языка. Так, например, берестяные грамоты широко отражают такую яркую особенность древнего новгородского диалекта, как «цоканье» - наличие в речи новгородцев лишь одной аффрикаты ц (которой в других древнерусских диалектах соответствовали две аффрикаты - ц и ч) (см. Цоканье) : пшеница, куницы и хоцу, целобитье, Гориславица (род. п.) и т. д. Но эта черта древнего новгородского диалекта отражена и в известных ранее книгах, написанных в Новгороде (например, в Минеях XI в., в Новгородской летописи конца XIII-XIV в. и др.), хотя, конечно, и не так последовательно, как в берестяных грамотах. Это понятно: читать и писать учились по церковным книгам, заучивая наизусть молитвы и псалмы, в которых буквы ц и ч употреблялись «правильно», поэтому древние писцы, независимо от особенностей родного диалекта, старались писать ц и ч «по правилам». И среди берестяных грамот есть такие, где правила употребления этих букв не нарушаются (тот же мальчик Онфим в своих упражнениях буквы и слоги с этими буквами пишет в той последовательности, в какой они располагаются в славянском алфавите: ц- ч, ца - ча, це - че). Но большинство авторов берестяных грамот, делая записи «для себя» или спеша послать записку близкому человеку, невольно нарушали эти правила, употребляя только букву ц или смешивая ц и ч. Это подтверждает предположение об отсутствии двух аффрикат в местном диалекте (что соответствует и его современному состоянию).

По мере дальнейшего, более глубокого изучения языка берестяных грамот стало обнаруживаться, что оии отражают такие особенности древней новгородской речи, которые со временем исчезли и не отражены в традиционных источниках или представлены в них невольными описками переписчиков, не позволявшими делать более или менее определенных выводов.

Примером могут служить написания, представляющие судьбу согласных к, г, х, которые в славянских (включая древнерусский) языках были в то время невозможны перед гласными и и е (ђ). Говорили и писали помози (а не помоги), по бђлъцђ (а не по бђлкђ), грђси (а не грђхи).

В новгородских текстах редкие примеры с написаниями, противоречащими традиционным, известны давно. Так, новгородец, переписывавший в 1096 г. текст служебной Минеи, написал на полях свое местное (нехристианское, отсутствующее в церковных книгах) имя Домка в форме, не соответствующей тому, что известно из других текстов XI-XII вв.: Господи, помози рабу своему Дъмъкб, в то время как по законам тогдашнего произношения (как его всегда представляли себе историки языка) и по правилам правописания следовало бы: Домъцђ. Единичное написание Дъмъкђ на фоне общего правила истолковывалось как частный случай раниего обобщения основы (под влиянием Домък-а, Домък-у и т. д.).

Однако при тщательном изучении старейших берестяных грамот (до XIV в.) выяснилось, что в них такая передача сугубо местных слов (личных имен, названий поселений, терминов), не встречающихся в церковных книгах, обычна: къ Кулотъкђ, на Местятке, на туске (вид подати), по бђлки (местная единица расчета) и др.

Подобные написания означают, что древний новгородский диалект не знал изменения к, г, х в обычные для славянских языков ц, з, с (ожидалось бы Кулотъщь, в ПудозЬ и т. д.). Это отражено и в других позициях, включая начало корней, что встречается только в берестяных грамотах: кђли (= цђлы, т. е. целые) хђро (= сђро, т. е. серое), а также вђхо, вђхому (= весь, всему). Все эти случаи показывают, что сочетания кђ, xђ и другие в речи новгородцев не изменялись сочетания с согласными ц, с. Оказывается, таким образом, что обычные в пергаментных и в более поздних новгородских текстах цђлыи, сђрыи, весь - вьсему и т. п. - это результат утраты исконных новгородских диалектных особенностей и усвоения общерусских норм произношения в процессе формирования единого языка древнерусской народности.

Сами же по себе подобные факты подсказывают, что дальнейшее изучение берестяных грамот, коллекция которых продолжает увеличиваться, сулит историкам русского языка немало новых интересных открытий.

Вместе с тем берестяные грамоты содержали материалы, позволяющие судить о том, по каким текстам и как учили древних новгородцев чтению и письму (см. рисунки мальчика Онфима, выполнявшего на бересте «домашнее задание»).

В 1951 году, видимо, в оплату за выигранную войну – нашли древние берестяные грамоты, взамен уже найденных и уничтоженных при революции. Новые грамоты нерусские учёные не посмели уничтожить или спрятать в хранилища. Так русские исследователи получили сильный козырь.

Несмотря на летнюю жару 2014 года и тревожные сообщения, которые поступают из Украины, редакция газеты «Президент» не упускает интересные моменты, касающиеся древней русской истории и истории русского языка.

26 июля исполняется 63 года с момента открытия древнерусских берестяных грамот – великого памятника русской лингвистической истории. В связи с этой датой мы взяли интервью у известного лингвиста, исследователя древнего периода русского языка .

– Андрей Александрович, мы знаем, что у вас вышла очередная монография? Расскажите о ней.

– Она называется «». На сайте дан небольшой фрагмент текста, а в издательстве . Она посвящена, как и явствует из названия, исследованию вопроса появления букв, цифр и символов. Над этой книгой я работал с 2005 года. Понять значение древних символов – нелёгкая задача. А правильную интерпретацию им дать – ещё более сложная задача.

– Тогда как же понять исследователю, что он на правильном пути?

– Понять можно только по итогу работы. Приведу пример. В «Книге Ра» я понял, что достиг правильной расшифровки древних смыслов тогда, когда вся картина древней семантики открылась полностью. И эта картина вошла в книгу.

– Что это за картина?

– Она очень простая и оттого, с высокой вероятностью, правильная. Все буквы образованы от акростиха, который описывает древний астральный миф о происхождении мира и человека.

– Значит, ваша книга должна затрагивать и библию?

– Естественно! Она и затрагивает. В «Книге Ра» показано, что библия – это всего лишь азбука или алфавит, сюжет которого талантливые авторы развернули очень широко.

– И это значит, что на Руси и в других странах должны быть аналоги?

– Конечно! И они есть. Я их в книге привёл. На Руси – это сказка, называемая Азбука, у Скандинавов – это сказка, называемая Футарк, у тюрок – это сказка, называемая Алтай-Бучай и др., а у семитов – это сказка, называемая Библия. Есть аналогичные сказки и у древних египтян, и у многих других народов.

– Интересно, а как мы можем исследовать русский язык древности, если у нас нет книг?

– Есть книги, только за ними нужно в церковь сходить. Конечно, в наши дни священники не дадут русские книги, но в скором времени, возможно, руководство страны поймёт, что культуру русского народа нельзя обрезать христианством, и тогда мы получим эти книги.

– А почему вы так уверены, что они есть?

– Потому что они есть. Это видно из работ средневековых авторов и современных исследователей. А, кроме того, это следует и из факта обнаружения берестяных грамот. Ведь грамоты свидетельствуют о том, что весь русский народ был грамотным уже в самом начале 11-го века. Это тогда, когда, к примеру, французы не знали ни вилок, ни ложек, ни кухни, ни письменности, ни чтения – так их описывала в своём письме королева Франции, Анна Ярославна.

– Получается, недоброжелатели проморгали выход в свет берестяных грамот?

– Получается, что так. В первый раз уничтожили следы. Я говорю о времени революции, когда детишки на улицах берестяными грамотами из разорённых музеев в футбол играли. Тогда всё удалось уничтожить. А в 1951 году, когда при Сталине был резкий и редкий подъём всего русского – видимо, в оплату за выигранную войну – тогда нашли новые древние берестяные грамоты, которые нерусские учёные не посмели уничтожить или спрятать в хранилища. Вот теперь и получается, что русские исследователи получили такой сильный козырь.

– Теперь расскажите о статье, размещённой в Президентской библиотеке и в которой вас упомянули?

– Да, это действительно важно для моих и вообще для русских исследований русского языка, что в том числе и на основе моей работы Президентская библиотека им. Б.Н. Ельцина опубликовала словарную статью «Первая берестяная рукопись обнаружили в Великом Новгороде» (ссылка на статью – ). Среди небольшого списка использованной литературы значится и мой доклад «Берестяные грамоты как документ», который я сделал ещё в 2009 году. Это произошло на Шестой Всероссийской научной конференции «Архивоведение и источниковедение отечественной истории: проблемы взаимодействия на современном этапе». Конференция происходила 16 – 17 июня в Российском государственном архиве социально-политической истории, в Москве.

Мария Ветрова

Берестяные грамоты как документ

А.А. Тюняев, президент Академии фундаментальных наук, академик РАЕН

Со второй половины 20-го века в распоряжение исследователей стали поступать новые письменные источники – берестяные грамоты. Первые берестяные грамоты были найдены в 1951 г. в ходе археологических раскопок в Новгороде. Уже обнаружено около 1000 грамот. Большая их часть найдена в Новгороде, что и позволяет считать этот древний русский город своеобразным центром распространения этого вида письменности. Общий объём словаря берестяных грамот составляет более 3200 лексических единиц, что позволяет провести сравнительные исследования языка берестяных грамот с каким-либо языком, оставшимся в письменных источниках аналогичного периода.

1. Русские берестяные грамоты 11 века

Новгород впервые упоминается в Новгородской I летописи под 859 г., а с конца 10 в. стал вторым по значению центром Киевской Руси.

География находок показывает, что на территории Руси сейчас есть уже 11 городов, в которых найдены берестяные грамоты: Новгород, Старая Русса, Торжок, Псков, Смоленск, Витебск, Мстиславль, Тверь, Москва, Старая Рязань, Звенигород Галицкий .

Вот список грамот, относящихся к 11-му веку. Новгород – № 89 {1075-1100}, № 90 {1050-1075}, № 123 {1050-1075}, № 181 {1050-1075}, № 245 {1075-1100}, № 246 {1025-1050}, № 247 {1025-1050}, № 427 {1075-1100}, № 428 {1075-1100}, № 526 {1050-1075}, № 527 {1050-1075}, № 590 {1075-1100}, № 591 {1025-1050}, № 593 {1050-1075}, № 613 {1050-1075}, № 733 {1075-1100}, № 753 {1050-1075}, № 789 {1075-1100}, № 903 {1075-1100}, № 905 {1075-1100}, № 906 {1075-1100}, № 908 {1075-1100}, № 909 {1075-1100}, № 910 {1075-1100}, № 911 {1075-1100}, № 912 {1050-1075}, № 913 {1050-1075}, № 914 {1050-1075}, № 915 {1050-1075}, № 915-И {1025-1050}. Старая Русса – № Ст. Р. 13 {1075-1100}.

Из приведённого списка видим, что грамоты 11-го века найдены лишь в двух городах – в Новгороде и в Старой Руссе. Всего – 31 грамота. Наиболее ранняя дата – 1025 год. Наиболее поздняя – 1100 год.

Из текста грамот видно, что 95 процентов берестяных грамот имеют хозяйственное содержание. Так, в грамоте № 245 говорится: «Сукна мои за тобой: красное, очень хорошее – 7 аршин, [такое-то – столько-то, такое-то – столько-то]». А в грамоте № 246 говорится: «От Жировита к Стояну. С тех пор, как ты взял у меня взаймы и не присылаешь мне денег, идет девятый год. Если же не пришлешь мне четырех с половиной гривен, то я собираюсь за твою вину конфисковать товар у знатнейшего новгородца. Пошли же добром».

Имена людей, встречающиеся в грамотах 11-го века, языческие (то есть русские), а не христианские. Хотя известно, что при крещении людям давали христианские имена. Почти не встречается грамот с религиозными текстами (см. диаграмму 1), ни с христианскими, ни с языческими.

К началу 11-го века, население Новгорода переписывалось не только с адресатами, находящимися внутри города, но и с теми, кто был далеко за его пределами – в деревнях, в других городах. Деревенские жители из самых отдалённых деревень также писали на бересте хозяйственные поручения и простые письма .

График 1. Количество найденных берестяных грамот в Новгороде:
всего – красным, из них церковных текстов – синим. Горизонтальная ось – годы.
Вертикальная – количество найденных грамот.
Чёрным цветом обозначена линия тренда новгородских грамот.

Из графика 1 видно, что написание текстов на берестяных грамотах для русов, жителей Новгорода, являлось делом обычным, по крайней мере, начиная с 1025 года. Церковные тексты напротив, встречаются изредка.

Выдающийся лингвист и исследователь новгородских грамот академик, лауреат Государственной премии РФ А.А. Зализняк утверждает, что «эта древняя система письма была очень распространенной… Эта письменность была распространена по всей Руси » . Уже в самом начале 11-го века весь русский народ свободно писал и читал – «прочтение берестяных грамот опровергло существовавшее мнение о том, что в Древней Руси грамотными были лишь знатные люди и духовенство. Среди авторов и адресатов писем немало представителей низших слоев населения, в найденных текстах есть свидетельства практики обучения письму – азбук, прописей, числовых таблиц, «проб пера» » . Писали шестилетние дети – «есть одна грамота, где, вроде бы, некоторый год обозначен. Писал его шестилетний мальчик » . Писали практически все русские женщины – «сейчас мы совершенно точно знаем, что значительная часть женщин и читать, и писать умела. Письма 12 в. вообще в самых разных отношениях отражают общество более свободное, с большим развитием, в частности, женского участия, чем общество ближе к нашему времени. Этот факт вытекает из берестяных грамот совершенно ясно » . О грамотности на Руси красноречиво говорит тот факт, что «картина Новгорода 14 в. и Флоренции 14 в. по степени женской грамотности – в пользу Новгорода » .

Считается, «кириллица употреблялась православными славянами; на Руси была введена в 10 – 11 вв. в связи с христианизацией » . Однако в «Повести временных лет», памятнике начала 12-го века, о крещении Новгорода сведений нет. Новгородский Варварин монастырь впервые упомянут в летописи под 1138 г. Следовательно, новгородцы и жители окрестных сёл писали за 100 лет до крещения этого города, и досталась письменность новгородцам отнюдь не от христиан.

2. Письмо на Руси до 11-го века

Ситуация с существованием письменности на Руси до сих пор не изучена, но многие факты свидетельствуют в пользу существования у русов до крещения Руси развитой системы письменности. Эти факты не отрицаются современными исследователями этой эпохи. Используя эту письменность, русский народ писал, читал, считал, гадал.

Так, в трактате «О письменах» славянин Храбр, живший в конце 9-го – начале 10-го вв., писал: «Ведь прежде у славян не было книг (букв), но, будучи язычниками, они считали и гадали чертами и рядами ». Об этом же свидетельствуют В.И. Буганов, лингвист Л.П. Жуковская и академик Б.А. Рыбаков . Сведения о дохристианском русском письме вошли и в энциклопедии: «Какое-то письмо, возможно, применялось славянами уже и раньше » .

3. Развитие письменности в 9 – 11 веках

Современная наука считает, что письмо «кириллица» создали в 855 – 863 гг. братья Кирилл и Мефодий. «Кириллица – византийский унциальный (уставный) алфавит 9 в., дополненный несколькими буквами применительно к звукам славянской речи», при этом «большая часть дополнений является вариантами или видоизменениями букв того же византийского устава…» .

Между тем, ещё И.И. Срезневский доказывал, что кириллица в той форме, в какой она встречается в древнейших рукописях 11 в., а тем более, тот кирилловский устав, который обыкновенно относится к 9 в., не может считаться видоизменением тогдашнего греческого алфавита. Потому что греки во времена Кирилла и Мефодия употребляли уже не устав (унциалы), а скоропись. Из чего следует, что «Кирилл взял за образец греческий алфавит прежних времён, или же, что кириллица известна была на славянской почве задолго до принятия христианства» . Обращение Кирилла к давно вышедшему из употребления в Греции виду письма не поддаётся объяснению, если только Кирилл «кириллицу» не создавал .

В пользу последней версии свидетельствует Житие Кирилла. Прибыв в Херсонес, Кирилл «нашел же здесь евангелие и псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашёл, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив её со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога» .

Из этой цитаты мы понимаем, что:

1. Евангелие и псалтырь до Кирилла были написаны русскими письменами;
2. Кирилл не говорил на русском языке;
3. Некий человек научил Кирилла читать и писать по-русски.

Как известно, с конца 6-го века славяне, поддерживаемые аварским каганатом и болгарским каганатом, начинают закрепляться на Балканском полуострове, «который в 7 в. почти целиком заселяется славянскими племенами, образовавшими здесь свои княжества – так называемые Славинии (в Пелопоннесе, Македонии), союз Семи славянских племён, славяно-болгарское государство; часть славян расселяется в пределах Византийской империи в Малой Азии» .

Таким образом, к 9-му веку и в Византии, и в Македонии жили одни и те же славянские племена. Их язык входил в одну ареально-лингвистическую общность под названием «satom», включающую болгарский, македонский, сербохорватский, румынский, албанский и новогреческий языки. В этих языках развился ряд сходных черт в фонетике, морфологии и синтаксисе. Языки, входящие в языковый союз, обладают значительной общностью в лексике и фразеологии . Такие языки взаимного перевода не требовали.

Тем не менее, Кириллу зачем-то потребовался перевод, причём с русского, им же увиденного, или с греческого языка на некий «солунский диалект македонского языка», преподносимый в качестве «славянского языка».

Ответ на этот вопрос мы находим в следующем. В Греции, помимо традиционно и исторически греческих (славянских) диалектов, существовал ещё один самостоятельный диалект – александрийский, – сформировавшийся «под влиянием египетских и еврейских элементов». Именно на нём «была переведена Библия, и писали многие церковные писатели» .

4. Анализ ситуации

Русское письмо существовало до Кирилла. Как входящие в одну лингвистическую общность (satom), русский и греческий языки были схожи и не требовали перевода.

Христианство было создано во 2 в. в Риме. Евангелия были записаны на римском языке (латыни). В 395 г. Римская империя распалась в результате вторжения кочевых племён (болгар, авар и т.п.). В Византийской империи в течение 6 – 8 вв. государственным языком стал греческий, и на него перевели христианские книги.

Таким образом, из-за т.н. «великого переселения народов» население Северного Причерноморья и Балкан стало состоять из двух неродственных этнических групп:

1. автохтонные европеоидные христианские народы (греки, римляне, русы и др.);
2. пришлые монголоидные тюркоязычные народы (болгары, авары и другие потомки хазарского, тюркского и др. каганатов, исповедовавшие иудаизм).

Ввиду принадлежности языков к разным языковым семьям, между пришельцами и автохтонами возникали трудности в общении, потребовавшие перевода текстов. Именно для этих, тюркоговорящих славян Кирилл и создал отличное и от греческого, и от римского, и от русского языков церковно-славянское письмо, «…некоторые буквы которого были взяты из еврейского квадратного алфавита» . Заимствованные буквы не встречаются в берестяных грамотах 11 века, но встречаются во всех церковно-славянских текстах. Именно эти буквы в результате реформ в России были полностью исключены из русского алфавита.

В связи с этим понятна позиция немецкой церкви (латинской) по отношению к Кириллу – его книги были запрещены. Они были написаны не на греческом, не на латинском и не на русском языках, были переведены Кириллом на тюркоидный язык прикочевавших славян. «И Византия, и Запад были мало заинтересованы в проповеди христианства среди варварских племён славян » .

Русь же не была варварской славянской державой, а являлась полноправным цивилизованным членом европейского общежития, имела своё письмо – берестяные грамоты понятны без перевода. А церковно-славянские тексты требуют перевода на русский язык.

5. Выводы

1. Между русским письмом берестяных грамот 11 века и церковно-славянскими текстами того же периода нельзя ставить знак равенства, поскольку две эти системы письма принадлежат к разным этническим группа людей: письмо берестяных грамот сформировано русским народом, а церковно-славянское – славянскими народами привизантийских территорий.
2. Исследователям Новгорода и других городов, в которых найдены берестяные грамоты, следует более тщательно изучить вопрос, связанный с процессом обучения русскому письму в указанных городах и прилежащих сёлах.

Археология ХХ века привела к открытию уникального исторического источника - берестяных грамот.

Правда, следует оговориться, что первую коллекцию берестяных грамот собрал еще в конце XIX века новгородский коллекционер Василий Степанович Передольский (1833–1907). Именно он, проведя самостоятельные раскопки, выяснил, что в Новгороде есть прекрасно сохранившийся культурный слой.

Найденные или выкупленные у крестьян берестяные грамоты Передольский выставил в первом в городе частном музее, построенном на собственные деньги. Новгородские берестяные грамоты, по его словам, были «письменами предков наших». Однако разобрать что-либо на старых обрывках бересты было невозможно, поэтому историки говорили о мистификации или считали «письмена предков» каракулями безграмотных крестьян. Словом, разыскания «русского Шлимана» относили к разряду чудачеств.

В 1920-х годах музей Передольского был национализирован, а потом закрыт. Директор государственного Новгородского музея Николай Григорьевич Порфиридов выдал заключение о том, что «большинство вещей не представляло особой музейной ценности». В результате первая коллекция берестяных грамот была безвозвратно утеряна. Чисто русская история.

Опять нашли!

Сенсация пришла с полувековым опозданием. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло… При восстановлении города в 1950-х годах проводились масштабные археологические раскопки, открывшие в толще многометрового культурного слоя средневековые улицы и площади, терема знати и дома простых горожан. Первая берестяная грамота (конец XIV в.) в Новгороде была обнаружена 26 июля 1951 года на Неревском раскопе: она содержала перечень феодальных повинностей в пользу некоего Фомы.

Академик Валентин Янин в книге «Берестяная почта столетий» описывал обстоятельства находки так: «Случилось это 26 июля 1951 года, когда молодая работница Нина Федоровна Акулова нашла во время раскопок на древней Холопьей улице Новгорода, прямо на настиле ее мостовой XIV века, плотный и грязный свиток бересты, на поверхности которого сквозь грязь просвечивали четкие буквы. Если бы не эти буквы, можно было бы думать, что обнаружен обрывок еще одного рыболовного поплавка, каких в новгородской коллекции к тому времени насчитывалось уже несколько десятков.

Акулова передала свою находку начальнику раскопа Гайде Андреевне Авдусиной , а та окликнула Артемия Владимировича Арциховского , на долю которого достался главный драматический эффект. Оклик застал его стоящим на расчищаемой древней вымостке, которая вела с мостовой Холопьей улицы во двор усадьбы. И стоя на этой вымостке, как на пьедестале, с поднятым пальцем, он в течение минуты на виду у всего раскопа не мог, задохнувшись, произнести ни одного слова, издавая лишь нечленораздельные звуки, потом хриплым от волнения голосом выкрикнул: «Я этой находки ждал двадцать лет!»
В честь этой находки 26 июля в Новгороде отмечается ежегодный праздник - «День берестяной грамоты».

Этот же археологический сезон принёс ещё 9 документов на бересте. А сегодня их насчитывается уже больше 1000. Самая древняя берестяная грамота относится к X веку (Троицкий раскоп), самая «молодая» - к середине XV-го.

Как писали на бересте

Буквы на грамотах процарапывали заостренным писалом.

Писала находили в археологических раскопах регулярно, но было непонятно, зачем их обратная сторона сделана в виде лопатки. Ответ был вскоре найден: археологи стали находить в раскопах хорошо сохранившиеся доски с углублением, залитым воском - церы, служившие также для обучения грамоте.

Воск разравнивали лопаткой и писали по нему буквы. Самая древняя русская книга - Псалтирь XI века (ок. 1010 г., более чем на полвека древнее Остромирова Евангелия), найденная в июле 2000 года, была именно такой. Книга из трех табличек 20х16 см, залитых воском, несла на себе тексты трех Псалмов Давида.

Берестяные грамоты уникальны тем, что, в отличие от летописей и официальных документов, дали нам возможность «услышать» голоса простых новгородцев. Основная масса грамот - это деловая переписка. Но среди грамот есть и любовные послания, и угроза вызвать на божий суд - испытание водой…

Примеры новгородских берестяных грамот

Широкую известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки семилетнего мальчика Онфима. Процарапав буквы азбуки, он напоследок изобразил себя в виде вооруженного воина, верхом на коне сокрушающего врагов. С тех пор мечты мальчишек не сильно изменились.

Подлинной сенсацией стала берестяная грамота №9. Это - первое на Руси женское письмо: «Что мне дал отец и родичи дали в придачу, то за ним (имеется ввиду - за бывшим мужем). А теперь, женясь на новой жене, он мне не дает ничего. Ударив по рукам в знак новой помолвки, он меня прогнал, а другую взял в жены». Вот уж, действительно, долюшка русская, долюшка женская…

А вот любовное письмо, написанное в начале XII в. (№ 752): «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался… хочешь ли, чтобы я тебя оставила? Даже если я тебя по своему неразумению задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то пусть судит тебя Бог и я».
Интересно, что письмо это было разрезано ножом, обрывки завязаны в узел и выброшены в кучу навоза. У адресата, видно, завелась уже другая зазнобушка…

Есть среди берестяных грамот и первое на Руси предложение руки и сердца (конец XIII в.): «От Микиты к Анне. Пойди за мене. Я тебя хочу, а ты меня. А на то послух (свидетель) Игнат…» (№377). Вот так буднично, зато без обиняков.

Еще один сюрприз преподнес 2005 год, когда было найдено несколько посланий XII-XIII веков с нецензурной лексикой - е… (№35, XII в.)., б… (№ 531, начало XIII в.), п…(№ 955, XII в.) и т. д.. Так был окончательно похоронен устоявшийся миф о том, что своеобразием нашего «русского устного» мы якобы обязаны монголо-татарам.

Берестяные грамоты открыли нам поразительный факт почти поголовной грамотности городского населения древней Руси. Причем, русские люди в те времена писали практически без ошибок - по оценкам Зализняка, 90% грамот написаны грамотно (простите за тавтологию).

Из личного опыта: когда мы с женой студентами работали сезон 1986 г. на Троицком раскопе, была найдена грамота, начинавшаяся с оборванного «…янину». Много было смеха над этим посланием академику через тысячелетие.

Бродя по Новгородскому музею, натолкнулся на грамоту, которая может служить хорошей альтернативой заглавию известной книги Янина «Я послал тебе бересту» - «Я послал тебе ведёрко осетрины», ей-Богу, звучит лучше, заманчивее))…

Вот такая безграмотная Русь! Письменность была, а Русь безграмотная —