Чему и как учили в средневековой школе. Средневековые школы и университеты (схоластика)

Европейское средневековье позаимствовало систему школьного обра-зования у античности, но обогатило ее, приспособило к новым условиям.

В средние века открывались и цер-ковные (при монастырях и город-ских соборах), и светские школы. В них учились дети феодалов, горо-жан, духовенства, зажиточных крестьян. В школах преподавали «семь свободных искусств»: грамма-тику (ее считали матерью всех наук), риторику (красноречие), диалектику (так называли логику), арифметику, геометрию, астроно-мию (науку о строении Вселенной) и музыку. Вплоть до конца средневековья преподавание осуществлялось латынью и лишь с XIV в. — народными языками.

В школе и дети, и взрослые учились в одном классе. К детям в школе относились со всей строгостью: им запрещали громко разговаривать, петь, играть, за любой прос-тупок наказывали. Школьники сами добы-вали себе кусок хлеба. Они подрабатывали, но чаще — просили милостыню. Ночью они пели под окнами горожан религиозные пес-ни. Точнее, не пели, а орали во все горло, чтобы «вмиг поднять с кровати добропоря-дочного бюргера и вынудить его поспешно откупиться от жуткой мело-дии брошенным через окно куском колбасы или сыра».

В XIII в. школы в наиболее крупных городах превратились в высшие учебные заведения — университеты («совокупность», «общность»). Пер-вый европейский университет возник в итальянском городке Болонье (он стал признанным центром юридической науки). Университет в итальянском городе Салерно стал центром медицинских знаний, во французском городе Париже — центром богословия. В 1500 г. в Европе уже насчитывалось около 70 таких очагов знаний и культуры. В XIV-XV вв. в странах Европы, особенно в Англии, появились также коллегии (отсюда — колледжи).

Преподавание в средневековых университетах осуществлялось так. Про-фессор («учитель») читал по-латыни рукописный фолиант, объясняя слож-ные места в тексте. Ученики мирно дремали. Проку от такого преподавания было мало, но до изобретения в середине XV в. книгопечатания по-иному организовать преподавание не могли, поскольку рукописных книг было маловато и стоили они очень дорого. Печатные книги стали доступным ис-точником знаний и осуществили настоящий переворот в системе обучения. Материал с сайта

Древнейшие университеты Европы

До XII в. книги хранились преимущественно в небольших монастыр-ских библиотеках. Они были такими редкими и дорогими, что их иногда приковывали цепью. Позже ими обзавелись и университеты, королевс-кие дворы, крупные феодалы, даже зажиточные горожане. В XV в. в больших городах появились публичные библиотеки.

Диспут — устный научный спор.

Коллегии — закрытые средние или высшие учебные заведения.

Университет — высшее учебное заведение, готовящее специалис-тов во многих областях знаний и занимающихся научной работой.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

образование средневековый воспитание университет

В средневековой Европе сложились три основных типа церковных школ: монастырские школы, епископальные (кафедральные) и приходские школы. Основная цель всех типов школ состояла в подготовке духовенства. Они были доступны, прежде всего, высшим сословиям средневекового общества.

Монастырские школы организовывались при монастырях, в них учились мальчики 7-10 лет, которых родители обрекали на будущее монашество. Затем монастырские школы разделились на внутренние (для будущих монахов) и внешние (для приходящих мирян). В качестве учителей выступали образованные монахи. Монастырские школы были хорошо снабжены рукописными книгами. В них преподавались грамматика, риторика, диалектика, позже арифметика, геометрия, геометрия, астрономия и теория музыки.

Епископальные (кафедральные) школы открывались в церковных центрах, местопребывания главы епархии. Содержание обучения в них было по тем временам довольно высоким. Помимо чтения, письма, счета и закона Божия, изучались грамматика, риторика и диалектика (трехпутье), а в отдельных сверх этого - арифметика, геометрия, астрономия и теория музыки (четырехпутье). Наиболее известными были школы в Сен-Жермене, Туре (Франция), Люттихе (Бельгия), Галле, Рейхене, Фульде (Германия) и ряд других городах.

Приходские школы были самыми распространенными. Школы размещались в доме священника или в церковной сторожке. Их посещали небольшие группы мальчиков, где за небольшую плату священник либо причетник обучал детей закону Божию на латинском языке, письму и церковному пению. Этот тип школ был бессистемным и наименее организованным.

Обучение в церковных школах повышенного уровня преподавалось по программе семи свободных искусств. Одним из первых формулу такой программы для средневековой Европы предложил Северин Боэций (480-524). Он объединил арифметику, геометрию, астрономию и музыку (науки, основанные на математических закономерностях) в учебный цикл "квадриум" (четвертый путь). Этот цикл вместе с "тривиумом" (третьим путем) - грамматикой, риторикой, диалектикой - составил семь свободных искусств, впоследствии положенных в основу всего средневекового образования.

Семь свободных искусств вместе взятые с богословием, как "венцом" всего обучения, составили содержание средневекового образования. Пик развития монастырских школ пришелся на период правления франкского короля Карла Великого в начале IX в., указами которого повелевалось повсюду расширять сеть школ, открывая их при каждой церкви (в основном на территории Франции и Германии).

Одним из главных деятелей школьной реформы Карла Великого был преподаватель англосаксонской монастырской школы Альбин Алкуин (ок. 735-804). В написанных им обращениях к народу "Письмо об изучении наук", "Всеобщее увещевание" обосновывалась необходимость систематического всеобщего образования, подготовки квалифицированных учителей для этой цели. Впервые после трехсотлетнего забвения античного наследия образование получило статус организации, способной сохранить все его достижения. Период правления Карла Великого вошел в историю под названием "Каролингское возрождение", поскольку задолго до эпохи Возрождения возникла тяга к изучению классической древности и сохранению ее культуры. В рукописях того времени до нас дошли многие сочинения "золотого" и "серебряного" века римской литературы. В монастырских школах изучались произведения Вергилия, Горация, Овидия, Ювенала, Цицерона, Саллюстия и др. В переписанных от руки монахами произведениях в уголке рукописи стояла специальная пометка "для школы". Это был период культурного подъема, расцвета литературы, искусства, архитектуры. Ко двору были привлечены образованнейшие люди, объединившиеся в так называемую Академию, руководимую Алкуином.

Со временем последние правители империи Каролингов перестали уделять должное внимание школьному делу и оно постепенно пришло в упадок. Живший античными традициями мир раннесредневековой школы полностью изменил направление своего развития в XI-XIII вв. Период развитого средневековья, приходящийся на эти века, отмечен политической централизацией в странах Западной Европы, концентрирующей власть в руках монархии. Это вызывало яростное сопротивление Церкви, не желавшей сдавать своих позиций. В условиях глубоких изменений в политической и духовной жизни общества добивается господствующего положения новый вид религиозной философии - схоластика (от лат. школьный, ученый). Она вырабатывает иной тип культуры, ориентированный на формальную логику Аристотеля и абстрактное богословие. Важнейшая роль в этой ориентации принадлежала философу и теологу Фоме Аквинскому (1225/26-1274). В своем основном трактате "Сумма теологии" он по-новому интерпретирует церковную традицию, пытаясь подчинить светское знание вере, опираясь при этом на Аристотелеву этику, логику, психологию. Вся его деятельность была направлена на отработку вероучения в форме научного знания.

В течение столетий сочинения Фомы Аквинского служили основным источником изучения богословия в школах повышенного типа - коллегиях и университетах. Развитие схоластики и подогнанных под нее учебных заведений привело к упадку старой церковной школы с грамматикой и риторикой. Ее вытеснили формальная логика и новая латынь. В этой связи требовала пересмотра и организация преподавания. Почти в каждом монастыре учреждались школы средней ступени, а для завершения образования - высшей.

Курс обучения в школах был рассчитан на 6-8 лет. Первые два года посвящались философии, два следующих - изучению богословия, церковной истории и права, два последних - углубленному изучению богословия. Через 13 лет, получив предварительно степень бакалавра, выпускники могли стать магистрами богословия, т. е. получить один из высших духовных санов.

Методы обучения основывались на зазубривании и развитии механической памяти. Самым распространенным методом обучения был катехизический (вопросно-ответный), с помощью которого учитель вводил абстрактные знания, подлежащие обязательному запоминанию, не объясняя предмет или явление. Например: "Что такое луна? - Глаз ночи, раздаватель росы, пророк бурь,… Что такое осень? - Годичная житница" и т.д.

Грамматика являлась главным учебным предметом. Она сводилась к разучиванию грамматических форм латинского языка и к заучиванию отдельных грамматических форм и оборотов религиозно-мистического значения.

Изучение латыни начиналось с элементарных правил и освоения простейших фраз. На овладение техникой чтения уходило два или три года. Техника письма была также очень сложной.

После освоения грамматики переходили к изучению литературы. Выбор литературы был крайне консервативен. Сначала читали короткие литературные стихотворения, а затем приступали к правилам стихосложения. Классическая греческая литература изучалась в латинских переводах, поскольку греческий язык исчез из школьной программы.

Диалектика и риторика изучались одновременно. Первая учила правильно мыслить, строить аргументы и доказательства. Вторая - правильно строить фразы, искусству красноречия, которое ценилось у священнослужителей и аристократии. При изучении философии и диалектики опирались на произведения Аристотеля и святого Августина.

Астрономия являлась прикладной наукой, связанной с вычислениями многочисленных церковных праздников. Музыке обучали с помощью нот, обозначенных с помощью букв алфавита. Линейная нотная грамота появилась в 1030 г.

Программа арифметики означала овладение четырьмя арифметическими действиями. Обучение арифметическим действиям было слишком сложным занятием, вычисления занимали целые страницы. Поэтому существовало почетное звание "доктор абака" (т. е. "доктор умножения и деления"). Всем учебным предметам придавался религиозно-мистический характер.

В школе царила суровая слепая дисциплина. Учитель не щадил своих учеников за ошибки; жестокие телесные наказания были очень распространены и одобрялись церковью, которая учила, что "природа человека греховна, а телесные наказания способствуют очищению и спасению души".

Основная часть населения не получала даже минимального образования в школах. Дети воспитывались своими родителями в семье и в повседневном труде.

К началу XI века особую роль стала играть трехчленная система разделения труда (духовенство, светские феодалы, крестьяне и горожане). В XIII веке совловная структура оказалась еще более дифференцированной. Каждое сословие наделялось определенными добродетелями. Добродетелями крестьянства считались трудолюбие, аристократии - доблесть, духовенства - благочестие и пр. Так, общество составило перечень социально-культурных типов, которые должна была воспроизводить определенная система образования.

ЧЕМУ И КАК УЧИЛИ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ШКОЛЕ.

Сравнительная таблица обучения в школах Византии и Западной Европы

Девиз школы: « Учитель не щади своих учеников за ошибки; «природа человека греховна, а телесные наказания способствуют очищению и спасению души»».

Девиз школы «Читай много и узнаешь много. Если не понимаешь, не отчаивайся. Не один раз прочтя книгу, обретешь знание, от Бога поймешь ее. А чего не знаешь, спроси у знающих и не гордись... Крайне важно изучать и понимать природу вещей и поступать должным образом».

К VII веку в средневековой Европе школы античного типа полностью исчезли. Школьное дело в молодых варварских государствах V - VII вв. оказалось в плачевном состоянии. Повсеместно царили неграмотность и невежество. Неграмотными были многие короли и верхушка общества – знать и чиновники. Между тем необходимость в грамотных подданных и священнослужителях постоянно увеличивалась. Существующее положение пыталась исправить католическая церковь.

Высокая культура домашнего воспитания – характерная черта византийской жизни. Конечно, о воспитании детей особенно заботились в семьях с высоким социальным статусом, но и в семьях ремесленников дети обучались письму и чтению, если грамотными были их родители.

Основная часть населения не получала даже минимального образования в школах. Дети воспитывались своими родителями в семье и в повседневном труде.

В Византии не существовало социальных ограничений на получение образования, и школы могли посещать все, кто хотел и имел возможность учиться.

Писали на восковой дощечке, а затем на пергаменте.

В средневековой Европе сложились три основных типа церковных школ: приходские школы, монастырские школы, епископальные (кафедральные)

Основная цель всех типов школ состояла в подготовке священнослужителей.

В монастырских школах на первоначальном этапе учили 3 года:

Заучивали молитвы и религиозные песнопения

Учили латинский алфавит

Читали молитвы и тексты на латинском

Осваивали письмо

Обучение в церковных школах повышенного уровня преподавалось по программе семи свободных искусств 12-13 лет.

Одним из первых формулу такой программы для средневековой Европы предложил Северин Боэций (480-524 гг.). «Семь свободных искусств» Он объединил арифметику, геометрию, астрономию и музыку (науки, основанные на математических закономерностях) в учебн ый цикл «квадриум» (четвертый путь). Этот цикл вместе с «тривиумом» (третьим путем) – грамматикой, риторикой, диалектикой –, впоследствии положенных в основу всего средневекового образования + БОГОСЛОВИЕ - церковное учение о Боге и божественных делах.

Методы обучения основывались на зазубривании и развитии механической памяти. Самым распространенным методом обучения был катехизический (вопросно-ответный), с помощью которого учитель вводил абстрактные знания, подлежащие обязательному запоминанию, не объясняя предмет или явление. Например, «Что такое луна? – Глаз ночи, раздаватель росы, пророк бурь, … Что такое осень? – Годичная житница» и т.д.

Астрономия являлась прикладной наукой, связанной с вычислениями многочисленных церковных праздников.

Музыке обучали с помощью нот, обозначенных с помощью букв алфавита для церковных песнопений.

Программа арифметики

Геометрия- наука, изучающая закономерности плоских объектов в пространстве.

Риторика - это искусство мыслить, грамотно и красиво говорить.

Диалектика

Грамматика

Богослужение -

Астрономия являлась прикладной наукой, связанной с вычислениями многочисленных церковных праздников.

Музыке обучали с помощью нот, обозначенных с помощью букв алфавита для церковных песнопений.

Программа арифметики означала овладение четырьмя арифметическими действиями. Обучение арифметическим действиям было слишком сложным занятием, вычисления занимали целые страницы. Поэтому существовало почетное звание «доктор абака» (т. е. «доктор умножения и деления»). Всем учебным предметам придавался религиозно-мистический характер.

Геометрия-наука, изучающая закономерности плоских объектов в пространстве.

Писали на бумаге гусиным пером

На первой ступени обучения – в школах грамоты – дети получали элементарное образование. Курс обучения, как правило, длился 2–3 года, а дети начинали учиться с 5–7-летнего возраста. С 7-10 лет.

Элементарные школы для большинства детей были первой и последней ступенью организованного обучения.

Однако в методике обучения грамоте сохранилась практика предшествующей эпохи: учащиеся обучались по буквослагательному методу с обязательным произношением написанного вслух, «хором». Сначала школьники запоминали буквы, затем слоги во всем их разнообразии и лишь после этого приступали к чтению целых слов и предложений. Господствовала методика заучивания текстов наизусть.

Опора в обучении на память была в то время оправданной по той причине, что язык школы и книги отличался от разговорного греческого языка. В школьном обучении использовались традиционные учебные тексты античных школ (Гомер, басни и пр.), дополненные Псалтырью и житиями христианских святых.

В обучении счету изменений практически не было: сначала счет на пальцах, затем использовались камушки, потом – счетная доска – абак.

У начального образования отсутствовала физическая подготовка детей, а музыка заменялась церковным пением.

Дидаскал - школьный учитель.

Школа грамматиста. 10-16 лет (5-6 лет)

Учебный день византийского школьника начинался с чтения молитв . Сохранилась одна из них: «Господи Иисусе Христе, раствори уши и очи сердца моего, чтобы я уразумел слово твое и научился творить волю твою».

В Византии считалось, что каждый образованный «ромей», как сами себя называли византийцы, должен владеть «эллинской наукой», открывающей путь к высшей философии – богословию. Большее внимание уделялось грамматике, риторике, диалектике и поэтике.

Риторика - это искусство мыслить, грамотно и красиво говорить.

Диалектика - искусство спорить и рассуждать

Поэтика – наука, изучающая законы литературы, построения поэтических произведений и сами произведения.

Грамматика – наука, которая изучает изменение слов и сочетание их в предложении.

«Математическую четверицу» – арифметику, геометрию, музыку, астрономию – в Византии изучали немногие. Цель обучения в конечном счете состояла в формировании у юношества общей культуры и красноречия, развития мышления. Важным средством обучения считалось состязание школьников друг с другом в толковании текстов и риторике.

Методика обучения в повышенных школах была традиционной: учитель читал, давал толкование, задавал учащимся вопросы, отвечал на вопросы учеников, организовывал дискуссии. Школьное обучение имело своей целью научить детей активному владению речью, развить у них умение пересказывать, цитировать на память тексты, давать описания, импровизировать. Ученики составляли речи, комментарии к текстам, давали описания памятников искусства, импровизировали на произвольную тему и пр.

Овладение искусством толкования требовало от учеников достаточно широких знаний в области античной и библейской истории, географии, мифологии и т.д. В итоге окончившие школу должны были достаточно хорошо знать содержание «Илиады» Гомера, произведений Эсхила, Софокла, Еврипида, Аристофана, Гесиода, Пиндара, Феокрита, а также Библии, сочинений «отцов церкви» – Августина, Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Иоанна Дамаскина и др.

Дидаскал с помощью старшего ученика в конце учебной недели проверял знания учащихся. Неуспехи в учебе и нарушение дисципли­ны по эллинистической традиции наказывались розгами.

После сравнения основных характеристик обучения детям предлагается задание: создать собственное расписание, выбрав ту школу, которая им ближе по духу.

Расписание уроков в________________________________________

СЧЁТНАЯ ДОСКА АБАК

Отрывок из книги Филиппа Арьеса «Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке».

Невозможно правильно понять особенности прежних школьных нравов, даже в самом конце Старого порядка, не имея понятия о том, что представляло собой образование в Средние века. Несомненно, гуманистические идеи Возрождения оказали большее влияние на программы и культуру получения и передачи знаний, чем Средние века. Однако жизнь школяра в стенах школы и вне ее очень долго, до начала XIX века, зависела от традиций, сформировавшихся в Средневековье. Традиции эти сформировались в мире, который современному человеку не так просто себе представить, поскольку медиевисты, довольно тщательно изучив корпоративную организацию университетов, развитие философских идей в университетском сообществе, не уделили никакого внимания условиям существования школы и школьной среде.

Чтобы сформулировать особенности средневековой школы, следует сначала выяснить историю ее происхождения, а потом попытаться понять, чем она стала в ходе истории, поскольку явление отчетливее характеризуется последовательностью других порожденных им явлений, нежели своими истоками. Мы приоткроем завесу над некоторыми сторонами жизни средневековой школы, что поможет нам в освещении нашего сюжета.

Истоки хорошо известны. Неоспоримо, что в Италии некоторые юридические и частные школы ведут происхождение непосредственно из римской древности. Известно также, что в Византии старая, античная система образования продолжала свое существование и развитие. Система эта, как показал Марру (известный фр. историк), сохранила свой светский характер даже в теократической христианизированной Византии. Продолжая эллинистическую традицию, образование делилось на уровни, соотносимые с нашим начальным, средним и высшим образованием. Однако в галло-римских областях учебные заведения и методика преподавания поздней империи исчезли. Мы не принимаем во внимание те труды латинских авторов, которые не были известны в Средние века, но впоследствии снова вошли в учебные программы, поскольку они не имели влияния на содержание образования. В этом срезе мы констатируем полный разрыв между средневековой и античной школами.

Средневековая школа вышла из необходимости подготовки к принятию духовного сана. Когда-то церковь доверяла светской школе эллинистического типа гуманитарное образование своих учеников. Это образование было необходимо для получения ими света божественного знания в условиях книжной, ученой религии, религии Писания и патристических комментариев, какой очень скоро стало христианство. Начиная с V века церковь, однако, уже не может прибегать к помощи этой традиционной системы, уходящей в прошлое вместе с античной культурой и деградирующей с упадком городского образа жизни, - античная школа принадлежала городу и не прижилась в деревне. Однако церковная служба все равно требует минимума знаний, одни можно назвать литературными - знание церковно-служебных текстов, другие научными - вычисление плавающих дат священных праздников, третьи художественными - церковное пение. Без этого невозможно было бы служить мессу и совершать таинства - и церковная жизнь заглохла бы. Возникла потребность в том, чтобы само духовенство, прежде всего епископы (иногда в таких странах, как Ирландия и Англия,- монастыри), обеспечило бы образование молодых клириков. В противоположность античной традиции это образование давалось непосредственно в самой церкви, и еще долгое время говорили: a juventute in ista ecclesia nutritus, - in gremio sancte matris ecclesie ab annis puerilibus enutritus (лат. О юности, в ней вскормленной, - в лоне святой матери церкви взращенных), где церковь понимается не только как сообщество, но и как место - церковный двор или придел.

Таким образом, церковное образование по своему характеру являлось профессиональным или специализированным. Господин Марру скажет: «Школа для певчих». В церкви изучали то, что было необходимо для службы и пения - Псалтырь, канонические молитвы, разумеется, на латыни, и, конечно, латынь рукописей, где содержались эти тексты. Также нужно добавить, что преподавание было устным и обращалось к памяти учащихся, как сегодня в школах Корана в мусульманских странах: кто присутствовал хоть раз на чтении стихов Корана в мечети, может легко представить урок в средневековой школе. Такой она была при своем зарождении в VI веке, такой же она оставалась до начала новой истории и даже позже. Ученики хором повторяли предложенную учителем фразу - до тех пор, пока не запоминали наизусть. Священники могли на память прочитать почти все молитвы, используемые во время службы. Так умение читать перестало быть обязательным инструментом обучения. Оно служило лишь в помощь памяти в том случае, когда забыт текст или допущена неточность. Чтение давало возможность «признать» то, что уже знали, а не открыть что-то новое, поэтому значение самого навыка чтения сильно уменьшилось.

Это специализированное образование давалось, главным образом, в кафедральных соборах под руководством епископов и для клириков подвластных им приходов. Вскоре преподавание перешло в руки их помощников, ставших впоследствии соперниками, - каноников капитула. Однако соборы позднего Средневековья предписывали настоятелям новых деревенских церквей самим заботиться об образовании преемников, то есть обучать их каноническому пению, Псалтыри и службам. Действительно, священники в тот или иной храм назначались в те времена не епископом, как сегодня, а господами, и сельский причт не обязательно обучался в соборной школе. Здесь просматриваются корни деревенской школы, неизвестной античному миру.

В той мере, в какой деревенская школа существовала во времена раннего Средневековья, она не поднималась выше элементарных знаний. Однако кафедральная школа в эпоху Каролингов претерпевает изменения и становится в конечном итоге зерном, из которого выросла западная система образования. Обучение Псалтыри и пению будет занимать не последнее место - черты «школы для певчих» сохраняются, и часто отвечающий за школу каноник капитула, «схоласт», одновременно является кантором. Между тем в программе появляются новые дисциплины - не что иное, как свободные искусства латинской культуры, наследницы культуры эллинистической, - вернувшиеся в Галлию из Италии, где их, по-видимому, никогда не забывали в частных школах, а также из Англии или Ирландии, где эта традиция сохранялась в монастырях. Отныне в средневековых школах обучение Псалтыри и пению будет дополнено изучением искусств, тривиума (грамматики, риторики, диалектики) и квадривиума (геометрии, арифметики, астрономии, музыки), а также, наконец, теологии, то есть Писания и канонического права. Случается также, что священника-преподавателя («схоласта») часто заменяют его подчиненные, один на начальном уровне (Псалтырь), представляя собой что-то вроде учителя начальных классов, другие - читая разные разделы искусств, теологии или права. Эта специализация еще не установилась повсеместно и наблюдается только в тех школах, которые достигли определенной известности, а потому привлекали учителей и учеников даже из дальних мест, как это было в Шартре или Париже. Скорее всего, большинство кафедральных школ долго существовали, имея всего двух-трех учителей, которые преподавали большую часть предметов, по крайней мере искусства. Но с XII века этих школ становится недостаточно. Капитулы вынуждены позволить всем остальным церквам иметь собственную школу. Им приходится допустить частное преподавание, и недовольство, с которым они шли на это, вызывает реакцию в виде возникновения направленной против них ассоциации учеников и учителей - университета. Мало-помалу в XII веке создается разветвленная сеть школ, некоторые из них перерастают позднее в университеты, другие остаются на более скромном уровне.

Если античную и средневековую школы разделяет большой промежуток, то переход от средневековой школы к современному способу обучения плавный и почти незаметный. Сравнение двух систем кажется поначалу чудовищным анахронизмом, однако следует признать, это на самом деле неизбежно. Читая тексты и документы, касающиеся средневекового преподавания, мы всегда поддаемся соблазну сравнить средневековые нравы с нашими, так как другого способа представить себе первые нет.

Прежде всего бросаются в глаза различия. Средневековая школа предназначалась только обладателям тонзуры - клирикам и монахам. В конце Средних веков она открывается и для мирян, с этого времени постепенно становясь доступной все более широким слоям населения. Однако вплоть до середины XVIII века она остается латинской. Когда же, наконец, она становится французской и учеников перестают наказывать за общение по-французски, латынь остается в центре учебных программ. Такое привилегированное положение латыни чаще всего объясняют классицистскими корнями нашей культуры. На деле они уходят ко временам еще более далеким, нежели эпоха торжества культа римской античности, - к тому средневековому периоду, когда латынь была языком клириков и их профессиональных школ. В течение долгих веков ее преподавали как живой язык, а не только как язык определенной культуры, необходимый священнослужителям, законникам и государственным людям. И только в начале XVIII века латынь стала преподаваться для общего образования. Долгим пребыванием латыни в школьных программах мы обязаны в основном средневековым корням нашей школьной традиции.

Вторым отличием является отсутствие начального образования. Начальное образование, как мы его понимаем сегодня, не относится ни к специальному, ни к общему образованию. В начальной школе учатся писать, читать, правильно говорить, то есть всему необходимому, чтобы не потеряться в жизни, независимо от профессии и социального положения. Однако в Средние века и в начале новой истории эти начальные знания и навыки не преподавались в школах, их приобретали дома и в процессе обучения ремеслу. Школа начиналась с изучения латыни и заканчивалась на том уровне знаний, который был необходим для той или иной профессиональной карьеры. Сельскому священнику было достаточно знать наизусть литургические тексты, будущему прокурору требовалось больше. Конечно, в средневековой школе преподавали элементарные знания латыни (Псалтырь, например; по ней учились читать), и несомненно, элементарная латынь стоит у истоков (начало XVII века) современной начальной школы, как мы это увидим далее. Но Псалтырь - всего лишь рудимент латинской школы, свойственной ей системы, С переносом Псалтыри во французскую систему «малых школ» изменился сам дух этого предмета - это стало уже нечто совершенно другое.
Третье отличие - отсутствие гуманитарного и естественнонаучного высшего образования. Конечно, были факультеты теологии, права и медицины, существующие и по сей день. Однако в средневековой Франции не было ничего похожего ни на высшие учебные заведения Древней Греции с естественнонаучными, риторическими и философскими классами, ни на гуманитарные и естественнонаучные факультеты, появившиеся в начале XIX века, в эпоху Наполеона. Наличие такого пробела кажется особенно странным, когда думаешь о большом значении философии в средневековой жизни. Открытие неизвестных трудов Аристотеля, великий томистский синтез должны были способствовать раздельному преподаванию свободных искусств и теологии. Действительно, мораль и метафизика заняли в программах столь значительное место, что часть свободных искусств была просто поглощена философией. Таким образом, существовавшая ранее диалектика тривиума исчезла, освободив место «логике», заменившей ее в школьной терминологии, логика же становится синонимом философии. Возник вопрос, будет ли философия сосуществовать с грамматикой, даже с элементарными формами грамматики, или она отделится от них, чтобы стать основой высшего образования? Во Франции и в Англии это происходило по-разному.

В Англии латинские школы, вошедшие в состав университетов, - то есть Оксфордский и Кембриджский колледжи, - отличались от других, неуниверситетских, латинских школ. Появилась традиция начинать изучение искусств в ближайшей латинской школе, наподобие существовавшей при соборе св. Павла в Лондоне,- в ней учились до четырнадцати лет. Такие школы, очень похожие на французские латинские школы, позже стали называть grammar school. Лишь по окончании к четырнадцати годам grammar school молодого человека посылали учиться в Оксфорд или Кембридж. Разнице возрастов соответствует и разница в программах. Философия и науки изучались лишь в стенах университетов - таков был, по крайней мере, принцип, так как никто не настаивал на строгом разграничении функций учебных заведений вплоть до XVIII века. В реальности границы были довольно размытыми. В университетских колледжах заново проходили предметы и авторов, изучаемых в grammar school, следуя принципу повторения, столь дорогому педагогике Средних веков, а в grammar school в XV-XVI веках, случалось, читали логику. Место многих предметов, как, например, риторики, остается долгое время спорным. Бринсли, вопреки тому, что она долгое время входила в программы grammar school, считал, что риторика уместнее в университетской программе. В начале XVII века дискуссии еще продолжаются, однако положение вещей закрепилось в соответствии со сложившимся обычаем - grammar school готовит к университету, а университет имеет монополию на философское образование, считавшееся необходимым дополнением к обычному образованию, и только потом уже начинается специализированное образование - правовое, теологическое и медицинское. Философский факультет становится фактически зародышем высшего гуманитарного образования в современном смысле этого слова. Кроме Англии, так развивалась образовательная система и в Германии.

Во Франции же, напротив, школы искусств, привязанные к университетам, ничем не отличались - ни программой, ни составом учащихся - от школ искусств других городов, где так и не образовалось университета. Конечно, в XIII веке в Париже святого Фомы все могло пойти по пути Оксфорда и Кембриджа. Парижские школы собирали со всей страны студентов, уже получивших знания в других школах. Уже в XII веке отмечается, что лучшие ученики, достигнув подросткового возраста, продолжают учиться в Шартре, Турне, Орлеане или Болонье. Однако и там, в знаменитых школах, все равно продолжают учиться начинающие - в противоположность тому, что происходит в Оксфорде и Кембридже. Традиции принимать только школяров, уже получивших какое-то образование, не сложилось. Может быть, причина в Париже - в большом приросте местного населения, более многочисленного, чем в небольших английских городках. Разница велика, так что французские школы должны были принимать и всех желающих из других областей, как сегодня наши университеты, и местных, как наши сегодняшние лицеи и коллежи. Во всяком случае, в таких школах философия не отделена от грамматики и ее начатков, вследствие чего школьные программы в университетских городах не отличаются от программ городов без университета, если, конечно, речь шла о городах достаточно крупных.

Последствия такого уклада заметны и сегодня. Философия остается в программе грамматических школ, и когда начиная с XIV века система образования разбивается на уровни, когда допускается разделение предметов в зависимости от их сложности и от возраста учащихся, философию относят к концу латинского цикла. Ее изучают в двух последних классах в качестве логики и физики, это соответствует современному классу философии. Логика н физика XVI века соответствуют одновременно университетским колледжам Англии и нашим современным гуманитарным и естественнонаучным факультетам. Сохранение в сегодняшней Франции деления на две части экзамена на степень бакалавра объясняется тем, что философия так и не отделилась от искусств. В Англии же нет второго экзамена, так как в grammar school не преподавали философию, то есть логику и физику.

Мы попытались как-то определить положение средневековой школы, отталкиваясь как от ее начал, так и от того, чем она стала. Теперь, когда мы познакомились с ней поближе, мы попробуем выделить несколько основных черт, интересных для нашего исследования отношений между возрастами: отсутствие дифференциации программ, одновременное преподавание предметов разного уровня, смешение возрастов и школярские свободы.

Отсутствие дифференциации

Не существовало представления об образовании, разделенном на несколько уровней, соответствующих трудности предметов, от простого к сложному. Наиболее удивительный пример полного отсутствия такой дифференциации дает нам грамматика. Начиная с XV века грамматика относится к элементарным предметам, и чем далее, тем элементарнее она становится. В античности же, напротив, грамматика является наукой, и наукой сложной, соответствующей сегодняшней филологии. Средние века унаследовали от античности эту концепцию грамматики, одной из составляющих тривиума, и даже старшие студенты относились к ней достаточно серьезно. Так, Иоанн Солсберийский в XII веке посещает уроки грамматики в возрасте между семнадцатью и двадцатью годами. На них читались и перечитывались Commentarium grarnmaticorum libri XVII Присциана, латинского грамматика V века. В 1215 году устав Парижского университета предписывает школам искусств изучение книг Присциана в течение по меньшей мере двух лет. Позже Присциана заменит Doctrinale puerorum Александра де Вильдье (XIII век), состоящее из 12 глав: склонения, исключения из правил, степени сравнения, артикли или определители рода, претериты и супины, глаголы-исключения, четыре глагольные формы, переходные, непереходные и взаимные конструкции, долгие и краткие гласные, ударение, синтаксис. «Доктринал» будет общим учебником грамматики вплоть до конца XV века, когда во Франции его заменит Деспотер, не менее сложный, но демонстрирующий - впервые - педагогический подход, а не просто сумму научных знаний.

Эту научную грамматику изучали сразу после чтения Псалтыри или даже одновременно с ней дети примерно десяти лет. Естественно, учение начиналось не с Присциана или «Доктринала». Первой книгой был Донат, то есть De octo partibus orationis Доната, грамматика IV века. Эту книгу называли еще Donatus minor, чтобы отличить от других книг Доната, или Ars minor, и это наталкивает на мысль, что речь идет об элементарном образовании, входившем, однако, в состав искусств. Позже «Донат» станет синонимом базовых знаний: если выучил Доната, то уже не пропадешь. Некоторые частные учителя получили право преподавать Доната, но только его одного.

Во многих рукописях Донат дополняется цитатами из Присциана, которого можно считать автором для старших студентов. В начале XI века англосаксонский автор Эльфрик пишет диалог на латыни, предназначенный начинающим школярам на уровне Доната; он дополняет его Excerptiones de Prisciano minore vel majore, получается нечто вроде дайджеста или антологии Доната и Присциана. С другой стороны, в 1393 году книгу Доната находят среди описания вещей ограбленного болонского студента, она соседствует там с «Доктриналом» и трактатами Боэция по диалектике, музыке и квадривиуму, - как если бы сегодня мы обнаружили в сумке студента философского класса среди прочих учебник грамматики французского языка. Значит, грамматика являлась одновременно и наукой, и начальным знанием, она занимала в одинаковой степени и пятнадцати-двадцатилетнего клирика, и десятилетнего послушника. Это была та же грамматика и те же авторы поздней империи.

Другой пример отсутствия разделения на уровни - школьный цикл Иоанна Солсберийского. Он родился примерно в 1137 году. Приехал в Париж в четырнадцать лет. К этому возрасту он получает первое образование: Псалтырь, Донат, начатки свободных искусств. Он прибывает в Париж, чтобы пополнить свои знания у знаменитых учителей. Они, как и в XIII веке, могли специализироваться на той или иной составляющей свободных искусств: один учитель мог преподавать грамматику, другой - риторику, третий - диалектику или логику, еще кто-то квадривиум, но правилом такое разделение не являлось. Чаще один и тот же человек преподавал все искусства, более подробно останавливаясь на любимом предмете. Так, в XVI веке Одой де Турне, у которого было 200 учеников, преподавал все искусства, несмотря на то, что «praecipue tamen in diaSectica eminebat» (лат. Преимущественно, однако, блистал в диалектике). И в XII-XIII веках в Париже и университетских городах у учителей специализация все еще столь же относительна. Итак, по прибытии в Париж наш школяр первым делом обращается не к преподавателю грамматики. Он ходит на уроки диалектики, то есть изучает Боэция и Порфирия и их комментарии к «Органону» Аристотеля. Он проводит там два года, и когда после длительной отлучки возвращается в Париж, то находит у того же учителя прежних товарищей, занимающихся все теми же диалектическими упражнениями, бесполезными в его глазах, но представляющими достаточный интерес, чтобы долгое время удерживать внимание учащихся. В XIII веке люди часто задерживаются на изучении того или иного предмета из разряда свободных искусств. Тем временем диалектика нисколько не отвращает внимания Иоанна от грамматики, он не намерен ее пропускать, хотя и начал учебу в Париже с диалектики. В течение трех лет он возвращается к грамматике еще несколько раз - ему уже почти двадцать. Чем не пример двойственного положения грамматики - одновременно и науки, и элементарного знания. В двадцать лет Иоанн не расстается с жизнью школяра. Он записывается на занятия к учителю, где снова проходит тот же цикл ob eo cuncta relegi (лат. С того же, чтобы изучать снова), с добавлением квадривиума, которого он еще не касался, то есть наук (et inaudita quaedam ad quadrivium pertinentia). Затем он принимается за риторику, уже им изученную (relegi quoque rhetoricam) и заканчивает учебу логикой, где вновь встречается с «Органоном». После он сам начинает преподавать искусства, зарабатывая этим на жизнь, и вернется к школярству лишь на высшем факультете, изучая теологию. Пока в течение долгих лет Иоанн Солсберийский изучает искусства, он не следует никакому учебному плану и в его занятиях нельзя установить никакой последовательности: диалектика, грамматика, повторение тривиума, квадривиум, риторика, логика. Порядок мог быть и иным. Традиции - что в какой последовательности должно следовать - не существовало. Каждый учитель составлял программу так, как считал нужным, и преподавал в одно время предметы, которые, по общему мнению, стояли на одной ступени по степени трудности и важности.

Однако «Реформа 1366 года Парижского университета» кардиналов Сен-Марка и Сен-Мартена намечает кое-какие пути дифференциации по уровням - такая тенденция чужда реформе Робера де Куркона 1215 года. Этот текст дает программу университетских экзаменов. Прежде всего, чтобы сдать determinatio - в будущем экзамен на степень бакалавра - требуется: 1) грамматика, sint in grammatica edocti, et Doctrinale et Graecismum audtverint (лат. Были бы грамматике обучены... Доктринал и греческий знали бы), 2) логика, veterem artem totam (лат. Старым всем искусствам), или же «Органон», а также «О душе» Аристотеля. Чтобы далее сдать на licencia docendi - физика и научные трактаты Аристотеля, de generatione et corruptione, de caelo et mundo, parva naturalia (лат. О возникновении, о небе и мире, малые в природе). Для степени магистра искусств - «Этика» и «Метеорология» того же Аристотеля. В этой схеме угадываются элементы дифференциации: грамматика и логика, занимающие вместе больше всего места в программах классов искусств, квадривиум и философия морали. Однако это деление остается неточным, так как оставляет в одной плоскости грамматику и логику; здесь, скорее, речь идет о классификации, соответствующей более упорядоченному, нежели ранее, школьному процессу, лучшей организации экзаменов, имеющей целью установить для лиценциатов и получающих степень магистра предметы, которые не требуется сдавать, чтобы получить звание бакалавра. Впрочем, такое распределение предметов между тремя видами экзаменов диктуется не степенью трудности - «Органон» и «О душе» нисколько не легче «Физики» или «Этики», - и не последовательностью, в которой их преподают, поскольку время получения степени бакалавра, лиценциата или магистра сближается, и все три экзамена к началу новой истории фактически сливаются, становясь формальными этапами одного и того же испытания.

Продолжение следует)

Схоластика (от греч. «схоле» - спокойное занятие, учеба) - средневековая ученость. Она тесно связана со складывающейся с VIII-IX вв. системой образования на Западе. Вместе с тем это и новый этап в развитии духовной культуры Европы, пришедший на смену патристике. Он базировался на святоотеческой литературе, являя собой одновременно вполне своеобразное и специфическое культурное образование. Термин «схоластика» подразумевает не столько доктринальный блок идей, сколько философию и теологию, преподаваемые в средневековых школах, особенно, с периода их реорганизации Карлом Великим.

Принята следующая периодизация схоластики. Первый этап - от VI до IX в. - предварительный. Второй этап - от IX до XII в. - период интенсивного формирования. Третий этап - XIII в. - «золотой век схоластики». Четвертый этап - XIV-XV вв. - угасание схоластики.

Каждый из этапов можно связать с личностями мыслителей, наиболее рельефно выражающих его особенности. Первый период ярко представляет И.С. Эриугена (ум. ок. 877 г.); второй - Ансельм Кентер-берийский (ум. в 1109 г.) и Пьер Абеляр (ум. в 1142 г.); третий - Фома Аквинский (1225-1274) и Бонавентура (1221-1274); четвертый - В. Оккам (ок. 1285-1349).

Схоластическая ученость на практике представляла собой ряд ступеней, поднимаясь по которым ученик мог дойти до самых высших. В монастырских и церковных школах изучали «семь свободных искусств». Последние делились на «тривиум» (от числа «три») и «квадривиум» (от числа «четыре»). Ученик должен был сначала освоить тривиум, т.е. грамматику (латинскую), диалектику, риторику. Квадривиум, как более высокая ступень, включал арифметику, геометрию, музыку и астрономию. Вплоть до XIII века (когда начинается формирование университетов) школы были: монастырскими (при аббатствах), епископальными (при кафедральных соборах), и придворными («палациум»). Школы при монастырях и аббатствах были в период варварских нашествий чем-то вроде убежищ и хранилищ памятников классической культуры, мест изготовления списков; епископальные школы были местом преимущественно начального обучения. Однако наибольшее оживление в культурную жизнь вносила придворная школа. Директором одной из таких школ был Алкуин Йоркский (730-804), советник короля по вопросам культуры и образования. Было организовано трехступенчатое обучение: 1) чтение, письмо, элементарные понятия простонародной латыни, общее представление о Библии и литургических текстах; 2) изучение семи свободных искусств (сначала трио грамматики, риторики и диалектики, затем квартет арифметики, геометрии, астрономии, музыки); 3) углубленное изучение священного писания. Дух своих новаций Алкуин сформулировал смело: «Так взрастут на земле франков новые Афины, еще более блистательные, чем в древности, ибо наши Афины оплодотворены Христовым учением, а потому превзойдут в мудрости Академию». Способен ли он был реализовать свою программу вполне или нет, но его заслуга написания и подготовки учебников по каждому из семи свободных искусств вне всяких сомнений.

Начиная с XIII века школа выступает уже как университет. Universitas - типичный продукт средневековья. Если моделью школ были античные аналоги, которым средневековые школы подражали и в чем-то их обновляли, то университет не имел своего прототипа. Такого рода корпоративных формаций и свободных ассоциаций учеников и наставников с их привилегиями, установленными программами, дипломами, званиями, - не ведала античность ни на западе, ни на востоке.

Первые университеты возникли в XII в. в Париже и Болонье. В XIII-XV вв. Европа покрылась целой сетью университетов. Потребность в них обусловливалась в первую очередь нуждами и задачами церкви.

В большинстве случаев университеты прямо опирались на поддержку церковных властей. Главная цель университетской науки состояла в изучении и истолковании Священного Писания и Священного Предания (т.е. произведений святых Отцов церкви). Истолкование священных текстов было исключительной прерогативой церкви и связанных с ней университетских ученых, с тем, чтобы воспрепятствовать распространению невежественных суждений о христианской вере. К истолкованию допускались ученые не ниже магистерского звания. В соответствии с основной задачей большинство университетов включало в свой состав два факультета - факультет свободных искусств и факультет теологии (богословия). Первый был необходимой подготовительной ступенью ко второму.

Сам термин «университет» первоначально не указывал на центр обучения, скорее, на корпоративную ассоциацию, или, говоря современным языком, это был некий «синдикат», охраняющий интересы определенной категории лиц.

Болонья и Париж - две модели организации, на которые, более или менее, ориентировались другие университеты. Болонья – «университас сколарум» (universitas scholarum), т.е. студенческая корпорация, получившая от Фридриха I Барбароссы особые привилегии. В Париже преобладал «университас магистрорум эт сколарум», объединенная корпорация магистров и студентов. Особым превосходством в XII веке отмечена Кафедральная школа Нотр-Дам, собиравшая под свою сень студентов со всех концов Европы, и ставшая вскоре объектом внимания римской курии. Автономизация шла под прямой опекой короля, епископа и его канцлера. Факт, достойный упоминания, состоит в том, что стремление к свободе преподавания в противовес давлению местных властей, нашло ощутимую поддержку в виде папской протекции. «Клерикальный» характер университета состоял прежде всего в принятии экклезиастического авторитета; права Папы закреплялись в запретах, к примеру, на чтение некоторых текстов, которые делали невозможным примирение разногласий и противоречивых позиций

Университет и его смягчающие эффекты . Два эффекта сопровождали деятельность университетов. Первый - это рождение некоего сословия ученых, священников и мирских людей, коим церковь доверяла миссию преподавания истин откровения. Историческое значение этого феномена состоит в том, что и по сегодняшний день официальная доктрина церкви должна и может быть доверена лишь церковным иерархам. Магистрам официально разрешалось обсуждать вопросы веры. Святой Фома, Альберт Великий и Бонавентура будут названы позже «докторами церкви». Наряду с традиционными двумя властями - церковной и светской - явилась третья - власть интеллектуалов, воздействие которых на социальную жизнь со временем становилось все ощутимее.

Второй эффект связан с открытием парижского университета, куда стекались преподаватели и студенты всех сословий. Университетское сообщество с самого начала не знало кастовых различий, скорее, оно образовало новую касту гетерогенных социальных элементов. И, если в последующие эпохи университет обретает аристократические черты, средневековый университет изначально был «народным» («populаris»), в том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий (в виде низких цен за обучение и бесплатное жилье) становились студентами, взяв на себя ношу суровейших обязательств, неизбежных на этом тернистом пути. Голиарды и клерики составляли как бы мир в себе. «Благородство» их не определялось более сословным происхождением, но зависело от наработанного культурного багажа. Появился новый смысл понятия «благородства» («nobilitas») и «утонченности» («gentilitas») в значении аристократизма ума и поведения, тонкости психики и рафинированности вкуса. Справедливо выскажется по этому поводу Бокаччо: «образован не тот, кто после долгого обучения в Париже готов продать свои знания по мелочам, как это многие и делают, но тот, кто умеет дознаваться до причин всего в самых истоках».

Таким образом, если средневековая культура плодоносила в институциональных формах – «scholae», «universitas», «scholastica», - то под «схоластикой» следует понимать некое доктринальное тело, которое поначалу разрабатывается неорганично, затем все более систематично в студийных центрах, где мы находим подчас людей творчески одаренных, наделенных критическим умом, логической дисциплиной и острой проницательностью.