Его реакцию невозможно то. Причинно-следственные отношения

Восприятие причинно-следственных отношений лежит в основе наших моделей мира. Эффективный анализ, исследование и моделирование любого рода подразумевают определение причин наблюдаемых явлений. Причинами называются базовые элементы, ответственные за возникновение и существование того или иного явления или ситуации. К примеру, успешное решение проблем основано на нахождении и проработке причины (или причин) отдельного симптома или ряда симптомов этой проблемы. Определив причину того или иного желаемого или проблемного состояния, вы определяете также точку приложения ваших усилий.

Например, если вы считаете, что причиной аллергии является внешний аллерген, вы стараетесь избегать этого аллергена. Полагая, что причиной аллергии является выброс гистамина, вы начинаете принимать антигистаминные препараты. Если же, на ваш взгляд, аллергия вызвана стрессом, вы постараетесь уменьшить этот стресс.

Наши убеждения относительно причин и следствий отражаются в языковом паттерне, в явной или скрытой форме описывающем причинно-следственные связи между двумя переживаниями или явлениями. Как и в случае с комплексными эквивалентами, на уровне глубинных структур подобные взаимосвязи могут быть точными или неточными. К примеру, из высказывания «Критика заставит его уважать правила» не ясно, как именно критическое замечание может заставить человека, о котором идет речь, развить в себе уважение к неким правилам. Подобная критика может так же легко вызывать противоположный эффект. В этом высказывании опущено слишком много потенциально значимых звеньев логической цепочки.

Разумеется, это не означает, что все утверждения о причинно-следственных отношениях необоснованны. Некоторые из них вполне обоснованны, но не завершены. Другие имеют смысл только при определенных условиях. Фактически утверждения о причинно-следственных отношениях представляют собой одну из форм неопределенных глаголов. Основная опасность заключается в том, что подобные утверждения чрезмерно упрощены и/или поверхностны. Но большинство явлений возникают в результате множества причин, а не одной-единственной, поскольку сложные системы (например, нервная система человека) состоят из множества двусторонних причинно-следственных связей.

Помимо того, элементы причинно-следственной цепочки могут обладать индивидуальной «дополнительной энергией». То есть каждый из них наделен собственным источником энергии, и его реакцию невозможно предугадать. За счет этого система становится намного сложнее, поскольку энергия не может распространяться по ней автоматически. Как указывал Грегори Бейтсон, если вы бьете по мячу, вы довольно точно можете определить заранее, куда он полетит, рассчитав угол удара, количество силы, приложенной к мячу, трение поверхности и т. д. Если же вы пинаете собаку - под тем же углом, с той же силой, на той же поверхности и т. д., - гораздо труднее угадать, чем закончится дело, поскольку собака обладает собственной «дополнительной энергией».

Нередко причины оказываются менее очевидными, более широкими и систематическими по своей природе, чем исследуемое явление или симптом. В частности, причина спада производства или прибыли может быть связана с конкуренцией, управленческими проблемами, вопросами лидерства, изменением маркетинговых стратегий, изменением технологии, каналами коммуникации или чем-то еще.

То же справедливо для множества наших убеждений относительно объективной реальности. Мы не можем видеть, слышать или ощущать взаимодействие молекулярных частиц, гравитационное или электромагнитное поля. Мы можем только воспринимать и измерять их проявления. Для объяснения подобных эффектов мы вводим понятие «гравитация». Такие понятия, как «гравитация», «электромагнитное поле», «атомы», «причинно-следственные отношения», «энергия», даже «время» и «пространство» во многом произвольно созданы нашим воображением (а не окружающим миром) для того, чтобы классифицировать и привести в порядок наш сенсорный опыт. Альберт Эйнштейн писал:

Юм ясно видел, что некоторые понятия (например, причинность) не могут быть выведены из данных опыта логически... Все понятия, даже наиболее близкие к нашему опыту, с точки зрения логики являются произвольно выбранными условностями.

Смысл высказывания Эйнштейна заключается в том, что наши чувства в действительности не могут воспринять ничего похожего на «причины», они воспринимают лишь тот факт, что сначала произошло первое событие, а следом за ним - второе. К примеру, последовательность событий можно воспринимать так: «человек рубит дерево топором», затем «дерево падает», или «женщина говорит что-то ребенку», затем «ребенок начинает плакать», или «происходит солнечное затмение, а на следующий день - землетрясение». По мысли Эйнштейна, мы можем сказать, что «человек стал причиной падения дерева», «женщина стала причиной того, что ребенок заплакал», «солнечное затмение стало причиной землетрясения». Однако воспринимаем мы только последовательность событий, но не причини, которая является произвольно выбранным внутренним конструктом, применяемым к воспринятой взаимосвязи. С тем же успехом можно сказать, что «причиной падения дерева стала сила гравитации», «причиной того, что ребенок заплакал, стали его обманутые ожидания» или «причиной землетрясения стали силы, действующие на земную поверхность изнутри», - в зависимости от выбранной системы координат.

По Эйнштейну, основополагающие законы этого мира, которые мы учитываем, действуя в нем, не поддаются наблюдению в рамках нашего опыта. Говоря словами Эйнштейна, «теорию можно проверить опытом, по невозможно на основе опыта создать теорию».

Эта дилемма в равной степени относится к психологии, неврологии и, вероятно, любой другой области научного поиска. Чем ближе мы оказываемся к настоящим первичным взаимосвязям и законам, определяющим наш опыт и управляющим им, тем дальше мы отходим от всего, что подлежит непосредственному восприятию. Мы можем физически ощутить не фундаментальные законы и принципы, управляющие нашим поведением и нашим восприятием, а только их следствия. Если мозг попытается воспринять себя самое, единственным и неизбежным результатом окажутся белые пятна.

Восприятие причинно-следственных отношений лежит в основе наших моделей мира. Эффективный анализ, исследование и моделирование любого рода подразумевают определение причин наблюдаемых явлений. Причинами называются базовые элементы, ответственные за возникновение и существование того или иного явления или ситуации. К примеру, успешное решение проблем основано на нахождении и проработке причины (или причин) отдельного симптома или ряда симптомов этой проблемы. Определив причину того или иного желаемого или проблемного состояния, вы определяете также точку приложения ваших усилий.

Например, если вы считаете, что причиной аллергии является внешний аллерген, вы стараетесь избегать этого аллергена. Полагая, что причиной аллергии является выброс гистамина, вы начинаете принимать антигистаминные препараты. Если же, на ваш взгляд, аллергия вызвана стрессом, вы постараетесь уменьшить этот стресс.

Наши убеждения относительно причин и следствий отражаются в языковом паттерне, в явной или скрытой форме описывающем причинно-следственные связи между двумя переживаниями или явлениями. Как и в случае с комплексными эквивалентами, на уровне глубинных структур подобные взаимосвязи могут быть точными или неточными. К примеру, из высказывания

«Критика заставит его уважать правила» не ясно, как именно критическое замечание может заставить человека, о котором идет речь, развить в себе уважение к неким правилам. Подобная критика может так же легко вызывать противоположный эффект. В этом высказывании опущено слишком много потенциально значимых звеньев логической цепочки.

Разумеется, это не означает, что все утверждения о причинно-следственных отношениях необоснованны. Некоторые из них вполне обоснованны, но не завершены. Другие имеют смысл только при определенных условиях. Фактически утверждения о причинно-следственных отношениях представляют собой одну из форм неопределенных глаголов. Основная опасность заключается в том, что подобные утверждения чрезмерно упрощены и или поверхностны.

Но большинство явлений возникают в результате множества причин, а не одной единственной, поскольку сложные системы (например, нервная система человека) состоят из множества двусторонних причинно-следственных связей.

Помимо того, элементы причинно-следственной цепочки могут обладать индивидуальной «дополнительной энергией». То есть каждый из них наделен собственным источником энергии, и его реакцию невозможно предугадать. За счет этого система становится намного сложнее, поскольку энергия не может распространяться по ней автоматически.

Как указывал Грегори Бейтсон, если вы бьете по мячу, вы довольно точно можете определить заранее, куда он полетит, рассчитав угол удара, количество силы, приложенной к мячу, трение поверхности и т. д. Если же вы пинаете собаку – под тем же углом, с той же силой, на той же поверхности и т. д., – гораздо труднее угадать, чем закончится дело» поскольку собака обладает собственной «дополнительной энергией».

Нередко причины оказываются менее очевидными, более широкими и систематическими по своей природе, чем исследуемое явление или симптом. В частности, причина спада производства или прибыли может быть связана с конкуренцией, управленческими проблемами, вопросами лидерства, изменением маркетинговых стратегий, изменением технологии, каналами коммуникации или чем-то еще.

То же справедливо для множества наших убеждений относительно объективной реальности. Мы не можем видеть» слышать или ощущать взаимодействие молекулярных частиц, гравитационное или электромагнитное поля. Мы можем только воспринимать и измерять их проявления. Для объяснения подобных эффектов мы вводим понятие «гравитация».

Такие понятия, как «гравитация», «электромагнитное поле», «атомы», «причинно-следственные отношения», «энергия», даже «время» и «пространство» во многом произвольно созданы нашим воображением (а не окружающим миром) для того, чтобы классифицировать и привести в порядок наш сенсорный опыт. Альберт Эйнштейн писал:

Юм ясно видел, что некоторые понятия (например, причинность) не могут быть выведены из данных опыта логически… Все понятия, даже наиболее близкие к нашему опыту, с точки зрения логики являются произвольно выбранными условностями.

Смысл высказывания Эйнштейна заключается в том, что наши чувства в действительности не могут воспринять ничего похожего на «причины», они воспринимают лишь тот факт, что сначала произошло первое событие, а следом за ним – второе. К примеру, последовательность событий можно воспринимать так:

«человек рубит дерево топором», затем «дерево падает», или «женщина говорит что-то ребенку», затем «ребенок начинает плакать», или «происходит солнечное затмение, а на следующий день – землетрясение».

По мысли Эйнштейна, мы можем сказать, что «человек стал причиной падения дерева», «женщина стала причиной того, что ребенок заплакал», «солнечное затмение стало причиной землетрясения». Однако воспринимаем мы только последовательность событий, но не причину, которая является произвольно выбранным внутренним конструктом, применяемым к воспринятой взаимосвязи. С тем же успехом можно сказать, что

«причиной падения дерева стала сила гравитации»,

«причиной того, что ребенок заплакал, стали его обманутые ожидания» или

«причиной землетрясения стали силы, действующие на земную поверхность изнутри»,

– в зависимости от выбранной системы координат.

По Эйнштейну, основополагающие законы этого мира, которые мы учитываем, действуя в нем, не поддаются наблюдению в рамках нашего опыта. Говоря словами Эйнштейна, «теорию можно проверить опытом, но невозможно на основе опыта создать теорию».

Эта дилемма в равной степени относится к психологии, неврологии и, вероятно, любой другой области научного поиска. Чем ближе мы оказываемся к настоящим первичным взаимосвязям и законам, определяющим наш опыт и управляющим им, тем дальше мы отходим от всего, что подлежит непосредственному восприятию. Мы можем физически ощутить не фундаментальные законы и принципы, управляющие нашим поведением и нашим восприятием, а только их следствия. Если мозг попытается воспринять себя самое, единственным и неизбежным результатом окажутся белые пятна.

Типы причин

Древнегреческий философ Аристотель в работе «Вторая аналитика» выделил четыре основных типа причин, которые необходимо учитывать в любом исследовании и любом аналитическом процессе:

1) «предшествующие», «вынуждающие» или «побудительные» причины;

2) «удерживающие» или «движущие» причины;

3) «конечные» причины;

4) «формальные» причины.

1. Побудительные причины – это относящиеся к прошлому события, действия или решения, которые оказывают влияние на настоящее состояние системы через цепочку «действие–реакция».

2. Удерживающие причины – это относящиеся к настоящему времени взаимосвязи, допущения и ограничивающие условия, которые поддерживают текущее состояние системы (вне зависимости от того, каким путем она пришла в это состояние).

3. Конечные причины – это относящиеся к будущему задачи или цели, которые направляют и определяют текущее состояние системы, придают действиям значение, важность или смысл (рис. 26).

4. Формальные причины – это базовые определения и образы чего-либо, т. е. основные допущения и ментальные карты.

В поисках побуждающих причин мы рассматриваем проблему или ее решение как результат тех или иных событий и переживаний прошлого. Поиск удерживающих причин приводит к тому, что мы воспринимаем проблему или ее решение как продукт условий, соответствующих текущей ситуации. Размышляя о конечных причинах, мы воспринимаем проблему как результат мотивов и намерений вовлеченных в нее людей. В попытке найти формальные причины проблемы мы рассматриваем ее как функцию тех определений и допущений, которые применимы к данной ситуации.

Разумеется, любая из этих причин сама по себе не дает полного объяснения ситуации. В современной науке принято опираться, в основном, механические причины, или предшествующие, побуждающие, по классификации Аристотеля. Рассматривая некоторое явление с научной точки зрения, мы склонны искать линейные причинно-следственные цепочки, которые привели к его возникновению. К примеру, мы говорим: «Вселенная была создана в результате «большого взрыва », который произошел миллиарды лет тому назад», или «Причиной СПИДа является вирус, проникающий в организм и поражающий иммунную систему» , или «Эта организация преуспевает, потому что в какой-то момент предприняла определенные действия». Безусловно, эти объяснения чрезвычайно важны и полезны, однако не обязательно раскрывают все детали упомянутых явлений.

Установление удерживающих причин потребует ответа на вопрос: что сохраняет целостность структуры какого-либо явления, вне зависимости от того, как оно возникло? Например, почему у многих ВИЧ-инфецированных нет никаких симптомов заболевания? Если Вселенная начала расширяться после «большого взрывам, то что определяет скорость, с которой она расширяется сейчас? Какие факторы могут остановить процесс ее расширения? Наличие или отсутствие каких факторов может привести к неожиданной потере прибыли или к полному развалу организации, вне зависимости от истории ее создания?

Поиск конечных причин потребует исследования потенциальных задач или исходов тех или иных явлений. Напри-

мер, является ли СПИД наказанием человечеству, важными уроком или частью эволюционного процесса? Вселенная – это всего лишь игрушка Бога, или у нее есть определенное будущее? Какие цели и перспективы приносят организации; успех?

Определение формальных причин для Вселенной, успешной организации или СПИДа потребует исследования базовых допущений и интуитивных прозрений относительно этих явлений. Что именно мы имеем в виду, когда говорим о «Вселенной» «успехе», «организации», «СПИДе»? Какие допущения мы делаем относительно их структуры и природы? (Подобные вопросы помогли Альберту Эйнштейну по-новому сформулировать наше восприятие времени, пространства и структуры Вселенной.)

Влияние формальных причин

Во многих отношениях, язык, убеждения и модели мира выступают в роли «формальных причин» нашей реальности. Формальные причины связаны с базовыми определениями некоторых явлений или переживаний. Само по себе понятие причины является разновидностью «формальной причины».

Как видно из термина, формальные причины в большей степени ассоциированы с формой, чем с содержанием чего-либо. Формальной причиной явления является то, что дает определение его сущности. Можно сказать, что формальная причина человека, к примеру, есть глубинная структура взаимосвязей, закодированная в индивидуальной молекуле ДНК. Формальные причины тесно связаны с языком и ментальными картами, на основе которых мы создаем свои реальности, интерпретируя и обозначая ярлыками наш опыт.

Например, мы говорим «лошадь», имея в виду бронзовую статую животного с четырьмя ногами, копытами, гривой и хвостом, потому что этот объект обладает формой или формальными характеристиками, которые в нашем сознании ассоциируются со словом и понятием «лошадь». Мы говорим: «Из желудя вырос дуб», поскольку определяем нечто, наделенное стволом, ветками и листьями определенной формы, как «дуб».

Таким образом, обращение к формальным причинам является одним из основных механизмов «Фокусов языка».

На самом деле формальные причины способны больше сказать о том, кто воспринимает явление, чем о самом явлении. Определение формальных причин требует раскрытия наших собственных базовых допущений и ментальных карт, связанных с предметом. Когда художник, подобно Пикассо, приделывает руль велосипеда к велосипедному седлу, чтобы получилась «голова быка», он обращается к формальным причинам, поскольку имеет дело с важнейшими элементами формы предмета.

Этот тип причин Аристотель называл «интуицией». Для того чтобы исследовать что-либо (например, «успех», «выравнивание» или «лидерство»), необходимо иметь представление о том, что это явление в принципе существует. Например, попытка определить «эффективного лидера» подразумевает интуитивную уверенность в соответствии таких людей определенному образцу.

В частности, поиск формальных причин проблемы или результата подразумевает исследование наших базовых определений, допущений и интуитивных представлений относительно этой проблемы или результата.

Определение формальных причин «лидерства» или «успешной организации» или «выравнивания» требует исследования базовых допущений и интуитивных представлений относительно этих явлений. Что конкретно мы имеем в виду, говоря о «лидерстве», «успехе», «организации» или «выравнивании»? Какие предположения мы делаем относительно их структуры и сути?

Вот хороший пример влияния, которое оказывают формальные причины. Один исследователь, надеясь отыскать закономерность между применявшимися способами лечения, решил опросить людей, находящихся в состоянии ремиссии после терминальной стадии рака. Он заручился разрешением местных властей и отправился собирать данные в региональный центр медицинской статистики.

Однако в ответ на просьбу найти в компьютере список людей, находящихся в ремиссии, сотрудница центра ответила, что не может предоставить ему эту информацию. Ученый объяснил, что имеет на руках все необходимые бумаги, но проблема оказалась не в этом. Оказывается, в компьютере не было категории «ремиссия». Тогда исследователь попросил выдать ему список всех больных, которым десять-двенадцать лет назад ставили диагноз «терминальная стадия рака», а также список тех, кто умер от рака за прошедший период.

Затем он сравнил оба списка и выявил несколько сотен людей, которым ставился соответствующий диагноз, но сообщений об их смерти от рака не поступало. Исключив тех, кто переехал в другой регион или умер по другим причинам, исследователь наконец получил около двухсот фамилий людей, находящихся в состоянии ремиссии, но не попавших в статистику. Поскольку у этой группы не было «формальной причины», для компьютера они просто не существовали.

Нечто подобное случилось с другой группой исследователей, которых также интересовало явление ремиссии. Они опрашивали врачей, чтобы найти имена и истории болезни людей, находившихся в ремиссии после терминальной стадии заболевания. Однако врачи отрицали наличие таких пациентов. Сначала исследователи решили, что ремиссия встречается гораздо реже, чем они думали. Нов какой-то момент один из них решил изменить формулировку. На вопрос о том, были ли на их памяти случаи «чудесного исцеления», врачи отвечали не» задумываясь: «Да, разумеется, и не один».

Иногда сложнее всего установить именно формальные при- чины, потому что они являются частью наших неосознанных допущений и посылок, подобных воде, которой не замечает s плавающая в ней рыба.

Фокусы языка и структура убеждений

В целом, комплексные эквиваленты и утверждения о причинно-следственных связях являются первичным строительным материалом для наших убеждений и систем убеждений. На их основе мы принимаем решение о дальнейших действиях. Утверждения типа «Если Х = Y, следует делать Z» предполагают действие, основанное на понимании этой связи. В конечном итоге, подобные структуры определяют, как именно мы используем и применяем наши знания.

Согласно принципам «Фокусов языка» и НЛП, для того чтобы глубинные структуры, например ценности (как более абстрактные и субъективные), могли вступить во взаимодействие с материальным окружением в форме конкретного поведения, они должны быть связаны с более специфическими когнитивными процессами и возможностями посредством убеждений. Каждая из выделенных Аристотелем причин должна быть задействована на каком-либо из уровней.

Таким образом, убеждения отвечают на следующие вопросы:

1. «Как именно вы определяете качество (или сущность), которое вы цените?» «С какими другими качествами, критериями и ценностями оно связано?» (Формальные причины)

2. «Что является причиной или формирует это качество?» (Побуждающие причины)

3. «К каким последствиям или результатам приведет эта ценность?» «На что она направлена?» (Конечные причины)

4. «Как именно вы определяете, что данное поведение или переживание соответствует определенному критерию или ценности?» «Какие специфические формы поведения или переживания связаны с этим критерием или этой ценностью?» (Удерживающие причины)

Например, человек определяет успех как «достижение» и «удовлетворенность». Этот человек может верить, что «успех» является следствием «приложения максимальных усилий», а также влечет за собой «безопасность» и «признание со стороны других». При этом человек определяет степень собственной успешности по «особенному ощущению в груди и желудке».

Для того чтобы руководствоваться определенной ценностью, необходимо хотя бы наметить соответствующую ей систему убеждений. Например, чтобы в поведении реализовалась такая ценность, как «профессионализм», необходимо создать убеждения относительно того, что такое профессионализм («критерии» профессионализма), как вы узнаете, что он достигнут (критериальные соответствия), что приводит к формированию профессионализма и к чему он может привести. При выборе действий эти убеждения играют не менее важную роль, чем сами ценности.

К примеру, два человека разделяют общую ценность «безопасность». Однако один из них убежден, что безопасность означает «быть сильнее своих врагов». Другой же считает, что причиной безопасности является «понимание позитивных намерений тех, кто нам угрожает, и реагирование на эти намерения». Эти двое будут стремиться к безопасности совершенно разными путями. Может показаться даже, что их подходы противоречат друг другу. Первый будет добиваться безопасности, укрепляя свое могущество. Второй для этой же цели будет использовать процесс общения, занимаясь сбором информации и поиском возможных вариантов.

Очевидно, что убеждения человека относительно его базовых ценностей определяют как место, которое займут на его ментальной карте эти ценности, так и способы, которыми он будет заявлять о них. Успешное усвоение ценностей или создание новых ценностей требует работы с каждым из приведенных выше вопросов, касающихся убеждений. Для того чтобы люди внутри одной системы действовали в соответствии с базовыми ценностями, они должны до определенной степени разделять одни и те же убеждения и ценности.

Паттерны «Фокусов языка» можно рассматривать как вербальные операции, которые позволяют изменить или поместить в новый фрейм различные элементы и связи, из которых состоят комплексные эквиваленты и причинно-следственные отношения, формирующие убеждения и их формулировки. Во всех этих паттернах язык используется для того, чтобы соотнести и связать различные аспекты нашего опыта и «карт мира» с базовыми ценностями.

В модели «Фокусов языка» полная формулировка убеждения должна содержать, как минимум, один комплексный эквивалент или утверждение о причинно-следственной связи. Например, такое высказывание, как «Никому до меня нет дела» не является полной формулировкой убеждения. Это обобщение относится к ценности «забота», однако не раскрывает связанных с собой убеждений. Для того чтобы выявить убеждения, необходимо задать следующие вопросы: «Как ты узнаёшь, что никому до тебя нет дела?», «Что заставляет людей не заботиться о тебе?», «Каковы последствия того, что никому до тебя нет дела?» и «Что значит то, что людям нет до тебя дела?»

Подобные убеждения часто выявляются через «связующие» слова, такие как «потому что», «когда бы ни», «если», «после того как», «следовательно» и т. д. Например, «Людям нет до меня дела потому, что…», «Людям нет до меня дела, если…» «Людям нет до меня дела, следовательно… Ведь, с точки зрения НЛП, проблема заключается не - столько в том, удается ли человеку найти «правильное» убеждение, связанное с причинно-следственными отношениями, сколько в том, каких практических результатов он способен достичь, действуя так, как если бы то или иное соответствие или причинно-следственная связь действительно существовали.

0 Rating 0.00 (0 Votes)

При ΔG < 0 реакция термодинамически разрешена и система стремится к достижению условия ΔG = 0, при котором наступает равновесное состояние обратимого процесса; ΔG > 0 указывает на то, что процесс термодинамически запрещен.

Рисунок 3

Изменение энергии Гиббса: а – обратимый процесс; б – необратимый процесс.

Записав уравнение (1) в виде ΔH = ΔG + TΔS, получим, что энтальпия реакции включает свободную энергию Гиббса и «несвободную» энергию ΔS · T. Энергия Гиббса, представляющая собой убыль изобарного (P = const) потенциала, равна максимальной полезной работе. Уменьшаясь с течением химического процесса, ΔG достигает минимума в момент равновесия (ΔG = 0). Второе слагаемое ΔS · T (энтропийный фактор) представляет ту часть энергии системы, которая при данной температуре не может быть превращена в работу. Эта связанная энергия способна лишь рассеиваться в окружающую среду в виде тепла (рост хаотичности системы).

Итак, в химических процессах одновременно изменяются энергетический запас системы (энтальпийный фактор) и степень ее беспорядка (энтропийный фактор, не совершающая работу энергия).

Анализ уравнения (1) позволяет установить, какой из факторов, составляющих энергию Гиббса, ответственен за направление протекания химической реакции, энтальпийный (ΔH) или энтропийный (ΔS · T).

· Если ΔH < 0 и ΔS > 0, то всегда ΔG < 0 и реакция возможна при любой температуре.

· Если ΔH > 0 и ΔS < 0, то всегда ΔG > 0, и реакция с поглощением теплоты и уменьшением энтропии невозможна ни при каких условиях.

· В остальных случаях (ΔH < 0, ΔS < 0 и ΔH > 0, ΔS > 0) знак ΔG зависит от соотношения ΔH и TΔS. Реакция возможна, если она сопровождается уменьшением изобарного потенциала; при комнатной температуре, когда значение T невелико, значение TΔS также невелико, и обычно изменение энтальпии больше TΔS. Поэтому большинство реакций, протекающих при комнатной температуре, экзотермичны. Чем выше температура, тем больше TΔS, и даже эндотермические реакции становятся осуществляемыми.

Проиллюстрируем эти четыре случая соответствующими реакциями:

Для оценки знака ΔG реакции важно знать величины ΔH и ΔS наиболее типичных процессов. ΔH образования сложных веществ и ΔH реакции лежат в пределах 80–800 кДж∙моль-1. Энтальпия реакции сгорания ΔH0сгор всегда отрицательна и составляет тысячи кДж∙моль-1. Энтальпии фазовых переходов обычно меньше энтальпий образования и химической реакции ΔHпар – десятки кДж∙моль-1, ΔHкрист и ΔHплав равны 5–25 кДж∙моль-1.

Зависимость ΔH от температуры выражается соотношением ΔHT = ΔH° + ΔCp · ΔT, где ΔCp – изменение теплоемкости системы. Если в интервале температур 298 К – Т реагенты не претерпевают фазовых превращений, то ΔCp = 0, и для расчетов можно пользоваться значениями ΔH°.

Энтропия индивидуальных веществ всегда больше нуля и составляет от десятков до сотен Дж∙моль–1K–1 (табл. 4.1). Знак ΔG определяет направление реального процесса. Однако для оценки осуществимости процесса обычно пользуются значениями стандартной энергии Гиббса ΔG°. Величина ΔG° не может использоваться в качестве критерия вероятности в эндотермических процессах со значительным возрастанием энтропии (фазовые переходы, реакции термического разложнения с образованием газообразных веществ и др.). Такие процессы могут быть осуществлены за счет энтропийного фактора при условии:

Энтропия.

ЭНТРОПИЯ (от греч. entropia - поворот, превращение) (обычно обозначается S), функция состояния термодинамической системы, изменение которой dS в равновесном процессе равно отношению количества теплоты dQ, сообщенного системе или отведенного от нее, к термодинамической температуре Т системы. Неравновесные процессы в изолированной системе сопровождаются ростом энтропии, они приближают систему к состоянию равновесия, в котором S максимальна. Понятие “энтропия” введено в 1865 Р. Клаузиусом. Статистическая физика рассматривает энтропию как меру вероятности пребывания системы в данном состоянии (Больцмана принцип). Понятием энтропии широко пользуются в физике, химии, биологии и теории информации. Энтропия - это функция состояния, то есть любому состоянию можно сопоставить вполне определенное (с точность до константы - эта неопределенность убирается по договоренности, что при абсолютном нуле энтропия тоже равна нулю) значение энтропии. Для обратимых (равновесных) процессов выполняется следующее математическое равенство (следствие так называемого равенства Клаузиуса) , где δQ - подведенная теплота, - температура, и - состояния, SA и SB - энтропия, соответствующая этим состояниям (здесь рассматривается процесс перехода из состояния в состояние ). Для необратимых процессов выполняется неравенство, вытекающее из так называемого неравенства Клаузиуса , где δQ- подведенная теплота, - температура, и - состояния, SA и SB- энтропия, соответствующая этим состояниям. Поэтому энтропия адиабатически изолированной (нет подвода или отвода тепла) системы при необратимых процессах может только возрастать. Используя понятие энтропии Клаузиус (1876) дал наиболее общую формулировку 2-го начала термодинамики: при реальных (необратимых) адиабатических процессах энтропия возрастает, достигая максимального значения в состоянии равновесия (2-ое начало термодинамики не является абсолютным, оно нарушается при флуктуациях).

Знакомьтесь: Кристина Гептинг. Молодой прозаик из Великого Новгорода. Победитель литературной премии «Лицей» 2017 за повесть «Плюс жизнь». А еще филолог и мама двоих девочек. Мы встретились с Кристиной за чашкой кофе, чтобы поговорить о процессе писания как таковом и влиянии на него личности писателя.

Фото из личного архива Кристины Гептинг.

Ты здесь пишешь?

Именно здесь нет. А вообще, иногда пишу в кафе. Но все-таки нигде так хорошо не пишется, как дома. Недавно ездила в санаторий на Кавказ – думала, там без работы, без детей целую неделю буду только и делать, что писать. Но нет.

А как вообще ты пишешь? Выделяешь по часу в день или в перерывах между работами на бегу?

Пишу чаще всего по ночам. Почти по Буковски: «Писать днем – все равно что пробежаться голым по улице». Хотя в течение дня могу вносить в телефон какие-то мысли или удачную фразу, которая вдруг пришла... Получается, что наиболее продуктивно пишу тогда, когда выкраиваю на это буквально считанные часы – придя с работы и уложив дочек…

В век современных технологий ты пишешь сразу используя гаджеты или по старинке, на бумаге? Заранее продумываешь сюжет или герои сами ведут тебя?

Пишу всегда, в гугл-доках: это позволяет вернуться к тексту в любой момент, посмотреть историю правок. От руки пишу только некий план, синопсис будущего рассказа или повести. Почему-то так легче работать с текстом дальше.

Твой типичный читатель – каким ты его себе представляешь?

А когда ты пишешь, ты думаешь о реакциях читателе?

Нет, не думаю. Ведь предугадать реакции читателя невозможно. Все насколько по-разному воспринимают стиль текста, так что думать об этом нет смысла.

Получив премию «Лицей», ты прошла весь процесс от первых строк до публикации книги и награждения на Красной Площади. У тебя уже были переговоры по поводу экранизации повести. Событий много. А какой момент на протяжении этого пути был самым эмоционально ярким?

Я писала повесть ровно два месяца, еще полгода текст доводила до ума. Это были для меня очень счастливые дни: я погрузилась в текст до такой степени, что даже расстроилась, когда дописала – настолько жалко было расставаться с главным героем. Я, кстати, может быть, сильнее всего жду экранизации «Плюс жизни» именно потому, что для меня это будет возможностью снова встретиться с «моим мальчиком», пусть и в иной уже форме…

Возвращаясь к вопросу – ничего для меня нет более радостного, чем ощущение, что текст складывается, поэтому процесс работы над повестью я вспоминаю как один из самых наполненных отрезков жизни. Если выделить наиболее эмоционально яркий момент, то, пожалуй, это эпизод в тексте, когда герой прощает свою умершую мать, которая, в общем, и стала главной виновницей его бед. Я эту сцену, между прочим, изначально не придумывала, но я оживила героя, прежде всего, для себя. Поэтому верю, что он сам меня и привел к пониманию того, что такой момент в тексте должен быть, что он психологически обоснован.

Ты пишешь «потому что» или «для того чтобы»?...

Когда пишу, просто лучше себя чувствую. Если не пишу, то унываю, плохо сплю.

Часто слышу от писателей, что школьные уроки литературы совсем не оставили теплых воспоминаний. А ведь это такая возможность увлечь ребят! Что бы ты добавила в школьную программу по литературе или что бы точно убрала?

Мне кажется, вопрос не в том, что читать, а как это преподносить на уроках. И с этим-то в школе беда. Думаю, нужно, чтобы школьник мог соотнести то, о чем говорится в книге, со своим личным опытом: а он есть и у 13-летнего, и, тем более, у 17-летнего человека.

Ты говорила, что в шорт-листе премии много было сильных кандидатов. К сожалению, современных молодых русских писателей знают обычно только в своем литературном кругу. Кто из сегодняшних 25-30-летних кажется тебе сильным?

Действительно, шорт-лист «Лицея» был очень сильным. Тексты Константина Куприянова, Аиды Павловой, Сергея Кубрина я точно не считаю уступающими моему. Вообще, за творчеством литературных сверстников я слежу – всегда жду новую прозу Жени Декиной, Ольги Брейнингер, твою, Лена, тоже… Не буду сейчас всех имен называть – а то уж слишком длинным получится список.

А что касается того, что «нас никто не знает». На самом деле, это нормально. И писателей состоявшихся, признанных мастеров, знаешь ли, не сопровождает сейчас громкая слава… Можно спорить, справедливо ли это, однако факт: развлечений сегодня много самых разных, и далеко не всегда качественному сериалу умный читатель предпочтет качественную прозу. Это данность, которую просто надо принять.

Такой философский подход, наверное, во многом облегчает жизнь молодого писателя! А теперь блиц-опрос, отвечай, не задумываясь. По принципу «я называю эмоцию, а ты – автора или его произведение, которое ассоциируются у тебя с этой эмоцией». Готова?

Давай попробуем!

Поехали. Уныние?

Роман Сенчин, «Елтышевы».

Легкость?

Александр Пушкин, «Метель».

Замешательство?

Патрик Зюскинд, «Голубка». Хотя там, пожалуй, спектр эмоций.

Ужас?

Жития христианских святых.

Навязчивость?

Пьесы Чехова.

Нежность?

Патрик Зюскинд, «Контрабас». Много Зюскинда, но вот, правда, почему-то его тексты первыми всплывают на эти эмоции.

Интересный список получился! Спасибо тебе за разговор! Будешь в Москве – заглядывай к нам на факультет.

Елена Тулушева